Боги и внучата

— Итак, вы всерьёз назвали ребёнка Фидий? — приподнял бровь Посейдон, на что Аннабет вздохнула, послала взгляд просящий о помощи матери и вновь кивнула. — В честь моего любимого архитектора, — подтвердила она. — Поверить не могу, что вы назвали ребёнка не в честь меня! — недовольно воскликнул он, вскочил из-за стола, но получив недовольно-угрожающий взгляд Афины вернулся на место. — Чудесное имя, — пожала плечами Афина, — мне нравится. — Но мне — нет! — Отец! Прекрати, — Перси оскорблённо на его посмотрел, на что тот лишь пожал плечами. — Я лишь высказываю своё мнение, — ответил он и, как ни в чём не бывало продолжил пить чай. Фидий заплакал где-то наверху и Аннабет быстро извинившись побежала наверх их временного домика. Афина последовала наверх. — Итак... Как вы собираетесь жить дальше? — поинтересовался Посейдон. Фидий наверху прекратил плакать. — Мы, — Перси запнулся, решаясь, стоит ли рассказывать об этом отцу, но всё же решился, — мы хотели переехать в Римский лагерь. Джексон машинально потрогал плечо, на котором была выжжена татуировка. Посейдон слегка нахмурился. — Мы решили, что там будет безопаснее. Аннабет может не волноваться о том, что Фидий не заведёт себе друзей или не будет понят среди сверстников, ну, там, знаешь, "О боги", дислексия и прочие прелести жизнь, — Перси поморщился и продолжил, — а там мы даже сможем закончить институты. Как думаешь, сёрфинг — это моё? Посейдон не оценил его смены темы. На секунду Джексону показалось, что что-то изменилось в лице Посейдона, но он не обратил на это внимания. — Главное Афине об этом не говорите, — сказал он. Тем временем вниз спустились Афина и Аннабет с Фидием на руках. Перси тут же подбежал к ним и взял сына к себе на руки и подошёл с ним к отцу. — Хочешь подержать? — спросил Перси. Малыш открыл глаза и внимательными серыми глазами посмотрел на своего деда. Посейдон неуверенно посмотрел сначала на Перси, потом на ребёнка и снова на Перси, но всё же взял его на руки. Фидий сразу же устроился и снова начал дремать. Афина даже на секунду улыбнулась, Перси был готов поклясться на Стиксе, что она улыбнулась. В этот момент на небе громыхнула молния, и Посейдон расстроенно вернул мальчика в руки Перси. — Нам пора идти, — сказал он и первым вышел за дверь. Афина немного помедлила, будто решая, говорить это или нет, но всё же решилась: — И да, Римский лагерь — это отличная идея, — и на этих словах вышла вслед за Посейдоном. — Даже спрашивать не буду, — сказал Перси, и они с Аннабет рассмеялись. Фидий во сне сказал что-то недовольно, и поплотнее прижался к груди отца. Всё было хорошо.