и после всего, что было

:: тэхен :: и после всего, что было, их «вместе» остается только в понимании тел, знающих и каждый сантиметр грубой кожи локтя, и каждый оттенок синяка на ушибленных коленях, и каждый выдох между сжатыми в поцелуе губами. они знают друг друга так, как тени знают темноту. убаюканный его объятиями, пряча лицо в сгибе его шеи, он вместе с ним создает своего собственного монстра. тэхен знает его запах и знает ощущение его внутри. знает, как он произносит его имя, когда кончает. о, чонгук издает самые сладкие звуки. и тэхен забывает. забывает, что чонгуку всего семнадцать, он слишком молод, чтобы уметь любить. вряд ли ему нужно чувствовать себя любимым в три часа ночи, когда не получается заснуть. тэхен забывает, что чонгук, вообще-то, его лучший друг, и хоронит в своем сердце секреты, кроме одного, последнего, о том, что секс — не поэзия. не произведение искусства двух тел среди хаоса. не какие-то обрывки звуков. не зубы и не кончики пальцев, и не губы, пишущие признания на помеченной коже. секс — это просто секс, еще и задаром. дрочка в ванной, пьяные поцелуи, чужие руки на горле... тэхен — это зубастые улыбки, херовые шутки и смех, такой густой и сладкий, что его можно выпить. вот и все, что чонгук знает о тэхене, потому что это — все, что тэхен позволяет ему узнать. не чонгук должен собирать и склеивать осколки. чимин знает тэхена с размазанной от слез подводкой, со слабым и почти неслышным голосом, с пальцами, впивающимися в кожу. чимин знает, как надламывается его улыбка, и как искры в глазах превращаются в пустоту. больше никто такого тэхена не знает. он словно чернила, кровоточащие по страницам чимина. :: чонгук :: и после всего, что было, не остается никаких «мы» и «нас». они трахаются в душе и в незнакомых туалетах. они — вместе, как держится вместе звенящий разбитый хрусталь. их тела потрясающе подробно знают друг друга. его кости взывают к нему. боль такая знакомая и ощутимая, что чонгук ее жаждет. он исследует каждую его вену пальцами и губами. для тэхена, чья улыбка сияет не только на губах, но и в глазах, этого никогда не бывает достаточно. он чувствует, как крошится сердце. тихо распадается на куски. как стеклянный стакан, представляет он, только по-своему гораздо болезненнее. потому что никто не увидит рану, которая не кровоточит. какое-то время был просто секс. крышесносный и потрясающий секс, но с лучшим другом невозможно всего лишь перепихнуться. если задуматься, что может быть тупее затеи трахаться с лучшим другом просто потому, что ты уже любишь его и не хочешь причинять боль, ведь секс в любом случае испортил бы их отношения. и после всего, что было, чонгук не собирался влюбляться. теперь он лежит, не обнимая тэхена, а ощущение такое, будто не хватает конечности. в его кровати, там, где привык спать тэхен, теперь холодно. в голове пусто без слов, которые — теплым дыханием возле уха — ему перед сном нашептывал тэхен. он рассказывал истории, воспоминания, мечты — все то, чем не принято обычно делиться. все то, что должно быть похоронено, или с чем похоронят тебя. любить — непросто, особенно если влюбляешься в лучшего друга. тэхен — его дом, но даже украшенные тем, что тебе нравится, дома становятся ловушками. иногда дома сжигают. чонгук хочет погасить свет в его глазах. хочет разбивать его, уничтожать, пока не поймет, что с ним невозможно долго и счастливо. он отталкивает тэхена в чиминовы объятия, потому что тэхену нужен нормальный лучший друг. и все равно становится слишком больно, когда фанатка спрашивает, любит ли он кого-нибудь, и в этот момент тэхен оглядывается на него так, словно рушится его мир. каждый раз их разделяет всего один удар сердца, но до сих пор этот удар величиной с бездонную пропасть.