После баттла

Гена не любит отсосы: у Славы немного кривоватые клыки и слишком вызывающе-смеющиеся глаза. Гена хочет быть главным хоть раз, Слава посылает его нахуй и смеётся. И так — всегда. Гена уже, если честно, заебался. Вот и приходится называть Славу любимой лишь в диссах и говорить о своих мокрых мечтах на баттлах. И лишь там же он может смотреть Славе в глаза и не чувствовать себя последним уёбком. Славе, если честно, нихуя не проще. Он шутит, по-уебански танцует во время битов, подходит ближе к Гене (не ему же одному удивлять дешёвой театральщиной, да?) как будто это — часть игры (на самом деле — Слава хочет быть как можно ближе к Гене.) Нахуя это Славе — он не ебёт. Гена делает вид, что ему поебать на все происходящее. У Славы даже делать вид не выходит. Он как мальчишка радуется тому, что Гена смотрит на него (на экране чужого телефона — дисс.) Шутки про говно, пока оппонент (мудак, который не отвечает на твои сообщения) нихуя не слышит в наушниках — прилагаются. Слава влюблён в Гену, а Гена в Славу — нет. Оттого «любимой» и больно. Слава хочет уебать Гене за «любовь на расстоянии». Пидор. Гена — серьёзный. Он хочет многого добиться и потому ему похуй на всё, из чего нельзя извлечь выгоды. Слава — бесполезный, он сам это знает. А ещё он слабый, потому что не в силах скрывать свои чувства, когда смотрит на Гену. — Рики, да иди уже нахуй, пожалуйста, — шепчет Слава себе под нос. Гена не слышит, но знает, что так надо. Отчего-то он этого, правда, не делает, но знает, что так было бы лучше, конечно. Слава пиздецки устал. Спасибо алкоголю за то, что он его спасает иногда. Иногда — вторгает в пучину отчаяния, но это ничего. Гене бы идти нахуй, но он идёт к Славе. Слава — снова — устал. Еле открывает дверь и без слов (потому что сам он — без сил) впускает Рики. В квартиру и в мысли. Снова. Блять. Гена ни разу не заботливый, если только дело не касается Славы. — Мне почему-то это нужно, — проговаривает Гена, протягивая Славе пачку сигарет. «Знает, что я вечно забываю их купить», — думает Слава. Ему бы радоваться — да хуй там. — Ген, отъебись от меня уже, а, — не то чтобы просит, просто тихо произносит Слава. — Не могу, — ответ отдаётся эхом от стен. Славе вновь хочется въебать этому ушлёпку по щам, но он — опять-таки — устал. У него ни на что нет сил. Слава уходит из коридора и пропадает в темноте комнаты. Гена, как всегда, — за ним. Слава не знает, как заставить Рики уйти. Гена не знает, как заставить Славу остаться. — Мы больные на голову. — Это ты ебанутый, я нормальный, — возмущённо шипит Слава. Гена ложится на диван — не только Слава устал от всей этой хуйни. Слава, как обычно послав свою гордость куда подальше, садится рядом. Рики, закрыв глаза, наощупь пытается найти руку Славы. Сначала хватается за ткань толстовки («антихайп, как же», — улыбается Гена), а затем переплетает их пальцы. Славе хочется волком выть. Его уже не раз использовали и выбрасывали на помойку. Гена, словно зная, о чём тот думает, просит: — Прости. — В рот я ебал твоё «прости», — фыркает Слава, вырывая руку. — Сонечка недовольна, — смеётся Рики. — Хочешь мармеладку? Славе не смешно от слова «совсем». — Съеби, — упрямо талдычит он, ёрзая на диване и указывая рукой на дверь. Гена поправляет Славе волосы, лезущие в глаза. Слишком интимно — Рики в очередной раз переходит черту. Слава в очередной раз не сопротивляется. В начале. А потом не даёт сопротивляться Гене. — Предсказуемо, — издевается Слава. Сначала Гена молчит, а потом — стонет: Слава и его ебучие клыки. — Тебе больше римминг нравится, да? — стебётся над ним Слава. Гена тоже хочет сказать что-нибудь остроумное, но дохуя длинный язык Славы заставляет его замолчать. Гена всегда приходит, Слава всегда ломается, но в итоге оказывается перед Рики на коленях, чуть позже — сплёвывает сперму в раковину и чистит зубы. Сегодня — впервые — Гена решается пойти дальше и не просто оттрахать его, а показать Славе, что он действительно любит в сексе. Слава соглашается, как обычно, ведь он, кажется, любит Гену. «Ебанутость полнейшая», — думает он, пока Рики стаскивает с него джинсы. — Больше, блять, ни одной шутки про гомоёблю на версусе, — выдыхает Слава, пока его пальцы скользят по бёдрам Рики. — Спасибо панчам за это, — почти что кричит Гена. — Да, спасибо, — вторит ему Слава, облизывая пересохшие губы. Всё происходящее — нереально. Запутанные простыни, синяки на бёдрах, слюна и сперма на покрывале — то, что остаётся после этой ночи, словно в доказательство того, что Слава не съехал с катушек. Ведь когда он просыпается, Рики в квартире нет. Как и всегда.