«Память о случившемся...»

...Вода. Вода была повсюду. Она падала с неба, текла по дороге, дворники устало смахивали потоки воды с лобового стекла. Ливень, зарядивший со вчерашней ночи, лил не переставая, словно кто-то там наверху решил смыть всю грязь, что накопилась тут внизу. Вот только... поможет ли? Струи хоть и льют упруго, со всей силой и напором, но их явно не хватит, чтобы смыть всю скверну, заполнившую этот город. Расплёскивая лужи размытым пятном в полосе дождя, «Понтиак» промчался по Рочестер - лейн и свернул вниз, к старой набережной, напротив казначейства. Замерев на парковке, машина словно бы слилась с окружающим пейзажем. Но через мгновение из салона выбралась стройная фигура в куртке с нашивками патрульной полиции и, придерживая форменное кепи, поспешила к кафе, которое находилось внутри бывшего складского здания, будучи теперь украшено неоновой вывеской и слегка облагорожено. «Пирс 56» приветливо зазывал на вечерний кофе и обещал спокойную обстановку. Сержанту патрульной полиции как раз это и было нужно. Спокойно выпить чашку крепкой робусты и прийти в себя после дневной суматохи, которую вызвала нездоровая суета вокруг новой выставки в «Галерее Тиффани». Что будет экспонироваться в стеклянном модерновом кубе галереи — пока никто не знал, но созданная вокруг этого события шумиха мешала всем. В том числе и патрульной полиции, поскольку зеваки и различные папарацци, охочие до любых, даже самых грязных сенсаций и кадров, создавали помехи не только пешеходам, но и автомобильному движению. А тут уже приходилось включаться в дело и дорожной полиции, дабы не допустить локального ЧП в уличном движении. Официант, возникший словно из воздуха, молча кивнул, приняв заказ, и снова исчез. Вообще обстановка в кафе вполне подошла бы какому-нибудь респектабельному клубу. Спокойная атмосфера, никакой громкой музыки, строгий порядок и очень сбалансированное меню, почти на любой вкус и кошелёк. Вот и сержант патрульной полиции нашла что-то в этом кафе для себя, раз приходит сюда уже не первый раз. Время ожидания пролетело незаметно. Официант, словно заправский иллюзионист, аккуратно составил на стол чашку с блюдцем, положил завёрнутую в салфетку ложечку и поставил рядом сливочник и сахарницу. Своя фирменная черта — свежие сахар и сливки к каждому кофе (по желанию клиента) в отдельной посуде. Почти как в ресторане. И это многим весьма и весьма импонировало. Две ложки сахара без горки и четвертинка сливок — Ребекка пила кофе, копируя стиль своего покойного отца. Горькая нота не оттенялась, лишь чуть приглушалась, а сладость сахара и кислинка сливок гармонично дополняли вкус. Именно так готовил кофе её отец, когда только начинал ухаживать за матерью девушки. ...От входа послышался лёгкий стук каблуков и чей-то приглушённый смех. Голос показался Ребекке знакомым, и она повернула голову. В кафе, следуя под руку с каким-то добротно одетым мужчиной, вошла Эда. Как всегда безупречно одетая, со стильной причёской и мягким макияжем, подчёркивающим её красивое лицо. Ребекка улыбнулась краем губ. Её подруга продолжила дело своих родителей, став вполне влиятельным политиком, пусть и не государственного масштаба. Но тем не менее — старые привычки, оставшиеся со времён колледжа Джонса, она не стала забывать. И публика в кафе, что интересно, почти никак не отреагировала на Эду, хотя в лицо помощницу губернатора знали, наверно, почти все в штате. ...Ребекка, отпив кофе, продолжила взглядом следить за парой, хотя и понимала, что ей это не особенно-то и надо. Где она, а где её подруга. Одна — сержант полиции, которая каждый день имеет дело с уличными хулиганами и прочим деклассированным элементом, а другая — обитает на политическом Олимпе, в свете роскоши и власти. Усмехнувшись пришедшему на ум сравнению, Ребекка допила кофе, оставила плату за заказ и чаевые официанту, и неспешно покинула кафе, вернувшись в пелену дождя. Из помещения она вышла не оглядываясь, прекрасно понимая, что это будет минимум наивно — ждать, что Эда её заметит. В конце концов, Ребекка с ней встречи прямо сейчас не искала и потому быстро переключилась на другие проблемы. Дома всё было по-прежнему, с той лишь разницей, что её никто больше не встречал. Она молча повесила куртку на вешалку, положила кепи на столик и сняла ботинки, попутно ослабив ворот форменной рубашки. Пройдя в ванную и сполоснув лицо, она вгляделась в своё отражение. Ничего нового в отражении. Черты лица стали чуть острее, самую малость, но и только. А в остальном она осталась всё той же. Делать решительно ничего не хотелось. Усталость постепенно брала своё, да и погода не способствовала бодрости духа. Словно тонкий полог собирался вокруг, затягивая в сон. Она бы и пошла спать, не думая о том, что ещё рано, но лёгкую дремоту прервал короткий звонок в дверь. «Кому не сидится дома в этот час и в такую погоду?» Застегнув рубашку, которую только начала с себя снимать, да поправив ремень на брюках, Ребекка прошла в прихожую, сонно моргая. -Кто там? -Именем губернатора штата Нью-Йорк, прошу вас открыть дверь! Ребекка вздрогнула, не сразу сообразив, кто так нелепо её разыграл. А открыв дверь, она увидела Эду, которая иронически улыбалась, глядя на свою подругу. -Что за официоз? Я нарушила федеральный закон, и меня будет брать под стражу сама помощница губернатора? -Вовсе нет. Просто... видела тебя краем глаза в «Пирс 56», захотелось всё бросить и приехать в гости. Или ты против? -Кто я такая, чтобы отказывать столь высокопоставленному лицу. Проходи, чего в дверях стоять... -Бекки, перестань. Меня воротит от этой казёнщины, а ты словно специально отвешиваешь эти шпильки. -Вовсе не думала об этом. Проходи. Эда, стряхнув капли с плаща и собрав зонт, прошла в квартиру. А Ребекка любовалась преображением подруги. Там, в кафе — Эда была деловой и кокетливой одновременно, а появившись у Ребекки дома, стала мягкой и спокойной. «Ну разумеется, политик носит маски. Впрочем, все носят маски. Кто-то просто этого не скрывает, а кто-то тщательно хранит в секрете». -Кофе? Или чего-нибудь покрепче? -Благодарю, но ничего не нужно. Я просто пришла, чтобы повидаться с тобой. А то в этой круговерти под названием «жизнь» легко потерять даже себя. -Только для того, чтобы повидаться... -Увидела лишь в последний момент, как ты напряжённо смотришь перед собой, словно... боишься оглянуться. И это меня зацепило. Поэтому мягко завернула Криса домой, он и так за день на работе утомился. -Вот так спокойно в одиночку и без охраны... Не боишься? -Ну сейчас я в доме у офицера полиции, что мне может угрожать? Да и к слову — со всем этим бардаком, что происходит сейчас в верхах, максимум, что мне может угрожать — провокационные фото с моим милым личиком, помещённые на обложку какого-нибудь дешёвого журнала. -В Филадельфии всё никак не могут прийти хоть к какому-то компромиссу? Дреймен и Стрентон всё ещё на ножах? -Они и будут на ножах. Сейчас просто оба выдохлись. Тузов в рукаве нет, а прежние приёмы не работают. Борьба идёт позиционная, и всё внимание приковано к ним. А что творится на периферии, вроде нас, никому нет дела. Поэтому я не боюсь ездить на работу на автобусе, а после совещаний или презентаций поужинать в кафе вроде «Пирс 56». -Ох и сложная эта вещь — большая политика... -А пошло оно всё! Бекки, почему мы, встретившись, наконец, в спокойной обстановке, снова перешли на эту... бытовуху? Что мы делаем не так? -Это по инерции, скорее всего. Я чуть было не начала вещать про то, как задерживаю уличных хулиганов, а ты едва не начала говорить лозунгами. -Да, профессия накладывает свой неизгладимый отпечаток. Как клеймо. -Может, и вправду выпьем? -Тогда нас обеих прорвёт на словесные откровения, и будет ещё хуже! Лучше давай сядем на диван и просто посидим в тишине... Эда села на диван и оглянулась на Ребекку. -Садись. Просто садись рядом. Посидим в тишине, молча вспомнив те дни, когда бегали на пары в колледж и играли в бейсбол на площадке у стадиона Кулиджа. Ребекка и глазом не моргнула. Если её подруга так хочет — то почему бы и нет? Девушка прошла к дивану, но не стала садиться рядом, а улеглась, положив голову Эде на коленки. -Не тяжело? -Пфф! Так даже интересней... Диван твой, ноги мои, но если хочешь — лежи у меня на коленках, сколько хочешь. Я не против... Ребекка смотрела на Эду снизу вверх, словно искала в лице подруги приметы времени. Но разглядеть удалось лишь крохотные морщинки в уголках. А если не приглядываться, то Эда осталась такой же. -Ты во мне дыру протрёшь... Ребекка едва мотнула головой, отгоняя наваждение, а Эда улыбнулась. -Я просто... -И ты изменилась. Самую малость, но изменилась. Черт лица стали чуть острее да глаза... словно где-то там, на самом дне, тонкий лёд. -Неужели я так?.. -Ничего такого, не переживай. Я люблю тебя и такую. Любую. -Эда?.. Эда на миг прикрыла глаза, словно переступала через невидимый барьер, но вновь посмотрела на Ребекку. -Только пообещай, что ты сохранишь это в секрете, хорошо? Ребекка застегнула воображаемую молнию на губах и подмигнула Эде. -Да, я люблю тебя. Ещё с нашей первой встречи в колледже. Потому что ты... да парни — вы были настоящими. В каком окружении мне приходилось вращаться — либо подхалимы, либо пустышки. Потом, когда отец сменил пост и я попала в колледж Джонса, моё первое впечатление было обратным — я словно очутилась в хрустальной капсуле. Меня либо, боятся либо просто игнорируют. А ты... Ты, Бенни и Дик — вы были сами по себе и вне всяких раскладов. Это и зацепило. Поэтому я искала способ сблизиться с вами, помнишь? -Это да... -А потом неожиданно для себя поняла, что стремилась в вашу компанию только ради тебя. Я видела, как ты воодушевляла парней, как они смотрели на тебя. И это стало для меня магнитом. Это... пугало поначалу — влюбиться в девушку, но после той размолвки, когда мы с тобой чуть не разругались из-за пустяка, я поняла, какую глупость едва не совершила. И это стало точкой отсчёта. Быть с тобой рядом хотелось всё сильней, и я даже временами ревновала тебя к Дику. Ясно понимала, что это глупо и нелепо, но чувства порой гасили разум. -Эда... -Тшш, я не договорила. Я боялась признаться самой себе, но чувствовала, что долго держать в себе это не смогу. А признаться тебе... Всё время удобный случай перемежался с какой-нибудь нелепостью. И я с болью думала о том, что уже никогда тебе не скажу о своих чувствах. И наше общее начало взрослой жизни. Гибель Ричарда на арсенале Стетсон, во время пожара, арест Бенджамина и его пожизненное заключение, смерть твоего папы. Словно судьба в насмешку над нашей памятью разом вычеркнула многое из того, что было нам обеим дорого. -И остались только мы двое... -Я пошла в политику, хотя сейчас и бывают моменты, когда в голове возникает немой вопрос — а нужно ли оно было мне? Или я не могла пойти против воли отца? -Может, и не могла. Вспоминая, какой у тебя был строгий и авторитетный родитель... -И это тоже. -А мне было лень прыгать выше головы, поэтому просто пошла туда, где меня хорошо знают. И где можно получать свою порцию адреналина. -Бекки, даже в этом мы похожи — обе пошли по стезе своих родителей, не думая ни о чём. Нравится нам это или нет, но выбор был сделан. -Совпадение, да... Эда молча посмотрела в глаза Ребекке. Подруги вновь пережили всё то, что предшествовало этому дню. -Жизнь сделала круг, и вот мы встретились. А я ведь ни сном ни духом. Думала тогда, что это просто симпатия. На нечто большее мыслей не хватало. -Ты была занята постоянно. Тренировки, сборы. Вот и не было времени на сторонние мысли. А я ждала. Ждала момента, когда скажу. И вот получилось... -Пусть и в такой обстановке и спустя столько лет... -Да... Ребекка почувствовала, что ей стало жарко, а ворот рубашки давит на горло. Да и лицо Эды налилось румянцем, а глаза заблестели. -Я люблю тебя, Бекки. И я искренне рада, что ты есть в моей жизни. -Эда... Ребекка не могла сказать самой себе, что ею двигало, но она чуть приподнялась на локтях, а Эда подхватила рукой её за голову и склонилась к ней. Мимолётное движение и лёгкое касание губ... Прервавшись, они молча посмотрели друг другу в глаза. Обе всё поняли. И поэтому ничего больше не говорили... __________________________________________________________ ...-Береги себя и будь умницей. Я не хочу, чтобы и с тобой что-то произошло. -И если в ситуации с Диком уже ничего не исправить, то с Беном... -Увы, его дело находится в федеральной юрисдикции. А здесь даже я и мой шеф бессильны. Будь это местное дело — то я смогла бы добиться смягчения приговора, в крайнем случае — домашний арест и подписка о невыезде, с надзором пристава. Но увы, я слишком поздно обо всём узнала. -Джейн говорила, что в качестве меры смягчения режима ему разрешили свидания с родственниками. И первое в этом полугодии будет как раз через полторы недели. Я хочу поехать. Всё-таки после суда столько его не видела... -Я с вами. Как только позвонит Джейн — сразу сообщи мне. -Хорошо, свяжусь. И кстати, Эда, ты не в курсе — что за шумиха вокруг «Галереи Тиффани», а? Что там такое будет экспонировать, что журналисты чуть ли не ночуют в палатках возле здания? -Честно, не имею и малейшего понятия. Эта галерея — как вещь в себе. И многое покрыто мраком. -Ну да ладно, буду просто относиться к этому как к простой работе. Работа полиции — обеспечивать порядок и законность. А остальное решит муниципалитет. -Муниципалитет постарается, обещаю. Эда хищно улыбнулась, а Ребекка иронично вздохнула. -Спасибо, что зашла. Всегда рада видеть тебя в своём доме. -И я не прощаюсь, Бекки. До встречи! Эда коротко поцеловала Ребекку и выпорхнула за дверь. «Эх, столько откровений разом... Хочу в душ и спать...» Ребекка проверила, закрыт ли замок, и погасила в прихожей свет. И снова пришлось расстёгивать форменную рубашку. Но эти мелочи сегодня её уже мало волновали...