I know I have to go

Cat Stevens — Father and Son

— Он может и был тебе отцом, но никак не папой, — говорит Удонта, пока Питер во все глаза на него смотрит, словно не видел ни разу до этого. Замерзая, Йонду смотрит на Питера так, словно тот все еще мелкий щенок, которым он когда-то был и как будто он только вчера обещал его сожрать — шутка, которой он когда-то пугал его, мальца, оставившего Терру, до дрожи в коленках — которого он учил и которому травил байки о своих вылазках. Так, словно кем бы он ни стал, Опустошитель бы им гордился и от этого у Квилла комок встает в горле. Звездный Лорд лихорадочно хлопает по плащу, осматривает все карманы, но запасного скафандра нигде нет. Йонду легко улыбается, покрываясь льдом, глаза, светившиеся красным, медленно тухнут, а Питер все никак не может поверить и кричит синекожему ублюдку, чтобы не смел умирать, не смел его оставлять, они же семья, в конце-концов, ну пожалуйста. Питер прижимает его тело к себе и ему хочется кричать, потому что Удонта спас его, черт возьми, от его чокнутого отца. И заботился о нем все это время так, как умел: нарушил кодекс, оставив у себя, выгораживал перед остальной командой, но вряд ли хоть раз жалел об этом. Он был ему папой. На похоронах Квиллу тяжело говорить, он пытается подобрать слова, но они застревают в горле на полпути, царапая его. Речь получается небольшой, но все и так понимают, что для Питера значил Йонду, что он значил для них самих. Ракета незаметно утирает слезы, текущие по мохнатым щекам и оставляющие мокрые дорожки, тихо шмыгая носом, Дракс не говорит ни слова и не плачет, но его взгляд печален, Краглин же выглядит грустно и растерянно, словно щенок, который вдруг остался без хозяина и не понимает, что же ему теперь делать. Звездный Лорд получает проигрыватель, который ему отдает Опустошитель, говоря, что Йонду хотел бы отдать его Питеру, а сам отдает Краглину стрелу с грустью наблюдая, как у того дрожат губы, а затем слезы, блестящие на ресницах, срываются вниз по щекам и капают на пол. «Он может и был тебе отцом, но никак не папой…» отдается эхом в голове Питера, когда он сжимает в руке проигрыватель, а слезы стекают по щекам, оставляя соленые дорожки. Если бы они были правы, я бы согласился, Но они знают самих себя, не меня. Теперь есть другой путь И я знаю, что я должен уйти, Я знаю, что должен уйти. Одно мужчина знает точно — Йонду больше никогда не вернется, того, кто вырастил Звездного Лорда больше нет, но Квилл с гордостью будет всем говорить, что у него был самый лучший папа на свете.