Доверься мне

Утро выходного дня. На часах уже 12:17, а русоволосая девушка всё ещё находилась в кровати, наслаждаясь выходным, но всё хорошее всегда заканчивается, как и её сон с единорогом и коронованным… котом. — Мика, доченька, вставай! Завтрак остынет! — раздался бархатистый голос миловидной женщины с чёрными короткими волосами и тёплыми светло-карими, словно мёд, глазами — её матери, Эрины Шиото. — Уже встаюю… — в комнате раздался грохот, затем жалобное «ай-ай-ай» и сразу же весёлое «я в порядке». Женщина, лишь покачав головой, тепло улыбнулась и пошла на кухню. Мика Шиото — невысокая худощавая девушка девятнадцати лет с длинными тёмно-русыми и ужасно непослушными, вечно распущенными волосами, голубыми, глубокими, словно небо, глазами. Левый глаз был скрыт за длинной чёлкой — единственным «клочком» волос, который был хорошо уложен. Мика прошла в ванную и, проделав все водные процедуры, спустилась на кухню, где её уже ждали любимые мама с папой, ароматный кофе и, обожаемый ею, омлет, приготовленный со всей любовью и нежностью её мамой. Обычно в их доме готовит горничная, уже пожилая женщина с седыми волосами, собранными на макушке в аккуратный пучок. В детстве женщина часто играла с Микой и присматривала за ней, поэтому девушка называет старушку ласковым и родным словом «бабушка», только вот, несмотря на всю любовь к ней, её еду Мика любила не так, как мамину. Ещё немного потоптавшись около стола, Мика всё же села и приступила к трапезе. Её отец — статный мужчина и прекрасный врач по имени Хаяма Шиото смотрел новости и делал записи в своем блокноте, изредка кивая своим мыслям. Эрина сидела в кресле и задумчиво разглядывала журналы, улыбаясь и поглядывая на дочь. Женщина выбирала, какое платье сшить Мике, хоть та и не особо любила их, но, если за дело бралась мама, они получались настолько прекрасными, что девушка не могла отказаться от них. Вот и сейчас она была в лёгком голубом платье с блестками на подоле, которое ненавязчиво и по-особенному естественно подчёркивало изящность и красоту фигуры. Закончив с завтраком, девушка встала, обняла своих родных и, поблагодарив маму за прекрасный завтрак, выбежала во двор. — Джек! Ко мне, малыш! Иди сюда! — весело смеясь, Мика звала своего пса. Огромная немецкая овчарка, выскочив из-за цветочных кустов, неслась на девушку с огромной скоростью, а от мощных лап летели трава и земля. Примчавшись к хозяйке, пёс послушно остановился, а не снёс девушку с ног. Сев рядом рядом с ней, Джек задорно вилял хвостом и глубоко дышал, высунув язык, Мика же гладила его за ушком, перебирая густую тёмную шерсть, при этом проговаривая ласковые похвалы своему пёсику. — Какой ты хороший, — нежно пропела Шиото, обнимая мохнатого друга, который радостно лаял и продолжал бить хвостом по траве. Неожиданно вскочив на лапы, Джек ринулся к своей конуре и, прошмыгнув внутрь, вынес в зубах поводок и ошейник. Тыкая носом свою хозяйку, он поскуливал и выжидающе смотрел на неё. — Я пошла гулять с Джеком! Скоро вернусь, не скучайте, — оповестила своих родных девушка и нацепила собаке ошейник, держась за поводок. Джек в нетерпении топтался рядом, ожидая, когда девушка поведёт его на прогулку, и иногда дёргался вперёд, но оставался на месте, удерживаемый Микой. — Будь осторожна, милая, я то знаю, какая ты у нас неуклюжая, — улыбаясь, с заботой проговорила Эрина, а девушка лишь с глупой улыбкой почесала затылок, признавая правоту матери. — Джек, береги её, одну не оставляй, заблудится, — смеясь, подшутил отец над дочерью. Мужчина часто по-отцовски подтрунивал над девушкой, не желая задеть её. Добрые шутки всегда шли с любовью и заботой, никогда не обижая Мику по-настоящему. — Ну паап, — протянула Мика, обиженно надув губки, а Хаяма лишь добро ей улыбнулся, и на эту улыбку она ответила своей искренней, от всего сердца, улыбкой. Девушка любила своего отца и знала, что он также любит её. Избалованная и изнеженная, она никогда не пользовалась деньгами или влиянием своих родителей, оставаясь слишком простой и доброй для своего положения. — Мика, расчесалась бы сначала, а потом уж гулять, — с добрым укором произнесла старушка, вошедшая на кухню. Она всегда заботилась о девочке, как о родной, но также строго относилась к внешности и характеру Мики. Женщина не считала её слишком уж растрёпанной или невежественной, но всё же хотела, чтобы внучка стала более женственной. — Бабуль, ну, ты же знаешь, что их просто невозможно расчесать, а в хвост собирать не хочу, — весело отозвалась девушка, теребя свои волосы, что чуть взъерошенными прядями небрежно спадали на хрупкие плечи и смотрелись немного забавно, создавая образ домашней и шумной девчушки. Джеку, который во время разговора нетерпеливо ждал, всё это надоело и он, сорвавшись с места, побежал вместе с хозяйкой к выходу. Мика лишь успела прокричать радостное «пока», как пёс уже тащил её к площадке, по пути к которой Мика купила себе виноградный сок и горький шоколад. На площадке она поиграла с соседскими детьми, которые всегда радовались приходу девушки и её пса. Научив ребят отдавать команды Джеку, она ещё долго играла с ними и задорно смеялась, только под вечер вернувшись домой. Мика прогуляла весь выходной с Джеком и детьми на детской площадке, но совсем не жалела об этом. Девушке нравилось дарить детям радость и играть с ними, особенно в сопровождении своей любимой собаки. Это не казалось ей глупым и она не видела причин стыдиться, наслаждаясь драгоценным временем и возможностью не входить во взрослую жизнь так скоро. По приходу домой, девушка поужинала с любимыми людьми, поделилась своими впечатлениями, рассказывая обо всё с ярым энтузиазмом и задорным смехом, а после они все вместе отправились в зал смотреть телевизор, по-домашнему усаживаясь и накрываясь пледами. Родители на диване, прижавшись друг к другу, бабушка в кресле, а Мика и Джек на полу среди подушек. Всей семьёй они смотрели комедию «Бетховен», посмеиваясь с проделок главного героя. Джек ревновал, когда Мика говорила, что пёс с экрана по кличке Бетховен очень милый и классный, поэтому тыкал её носом, немного поскуливая, чем вызывал всеобщий смех. Успокаивая своего пса, Мика продолжала смотреть и комментировать фильм, обсуждая его с родными, но эту семейную идиллию прервал надоедливый звонок. Это был телефон отца Мики. — Алло? — ответил мужчина, выключая звук телевизора. Домочадцы притихли, даже Джек перестал возмущаться и молчаливо умостил голову на коленях хозяйки, прикрывая глаза. — «Хаяма, мне нужны те документы, что я отдал тебе недавно. Спасибо, что сохранил их. Надеюсь, ты никому ничего не рассказал?» — говорил человек, звонящий Шиото. — Хорошо, — Хаяма отложил телефон, прикрывая динамик, и собирался встать, но, заметив мирно спящую на его плече жену, вернулся в исходное положение.  — Мика, принеси, пожалуйста, чёрную папку из сейфа, — обратился он к дочери, точно зная, что ей не взбредёт в голову порыться в документах и потешить любопытство. Он полностью доверял ей. — Хорошо, сейчас, пап, — девушка пошла к сейфу, а мужчина поднял телефон.  — Завтра я вам её принесу, не волнуйтесь, всё в порядке, — заверил он своего собеседника и, положив телефон, стал ждать свою дочь с папкой. Мика дошла до сейфа и начала вводить код. — Так, 17647502. О, открылся, — обрадовалась девушка, — а где тут чёрная папка? — приговаривала девушка, копошась в куче документов, — ага, вот она. Мика начала аккуратно вытаскивать массивную папку, но вздрогнула от неожиданного лая Джека из зала, из-за чего огромное количество листов вихрем полетели на пол, и Мика, не раздумывая, присела, начиная собирать все документы и складывая их в стопку. Её взгляд привлёк один документ, который внешне очень сильно отличался от остальных. Лист был светло-голубого цвета, на котором ничего не было написано. Девушка перевернула лист… Это было… Свидетельство о смерти…