Руки за голову

— Руки за голову, это ФБР! Металлическая дверь глухо ударилась о косяк, пропуская в недра квартиры уставшего человека. Тихо звякнули ключи, ударившись о столик в прихожей, глухо щелкнул пистолет, выплевывая обойму в подставленную руку. Человек с взлохмаченными волосами с кряхтением снял с себя пиджак, ослабил надоевший узел галстука, выскользнул из ботинок и, наконец, прошел вглубь помещения, устало заваливаясь на продавленный диван. Где-то за спиной покачивалась бойцовская груша, потревоженная сквозняком от открывшейся двери, тут и там валялись документы, фотографии, маркеры. На кофейном столике тихо жужжал позабытый в спешке лэптоп. Сегодняшнее задержание прошло быстро и по плану, но все равно пострадали двое из отряда. Иногда от этого становилось жутко: никто не знал, кто сегодня вернется домой, а кого будут хоронить с почестями. Каждый раз думая об этом, он остро ощущал свое бессилие. Но лучше так, чем совсем ничего. С тяжелым вздохом агент ФБР, Рассел Велев, встал и прошел на маленькую кухоньку, чтобы закинуть в микроволновку очередной полуфабрикат и не думать о том, сколько таких вот бравых ребят как он, полегло в перестрелках с уличной шпаной. Пока обед в пластиковом контейнере разогревался, Рассел успел вылезти из так надоевшего костюма и замотать костяшки пальцев эластичным бинтом, и все оставшиеся пять минут до готовности в небольшой квартирке на окраине города раздавались методичные удары о бойцовскую грушу. Признаться честно, есть ему не хотелось, но глава отдела уже который раз подряд грозится спустить с него шкуру за такое халатное обращение со своим здоровьем. Рассел знал, что ему, как оперативнику, требуется всегда быть в форме, но порой после вот таких вот вылазок, когда теряешь сослуживцев, хочется не есть, а разбить кому-нибудь морду. Увы-увы, на допросах работать будут совершенно другие люди, да и этим делом занимается ДЕП*, их отдел взяли на подмогу. Все-таки наркоторговцы не их профиль. Резкий звонок телефона оторвал от методичного избиения мешка с песком. Тяжело дыша, мужчина на секунду прислонился к качающемуся боку спортивного снаряда. Хотелось отдохнуть, но 80 на 20, что звонили с работы и он уже даже не успеет поесть. С тяжелым вздохом он поднял трубку, утерев лоб от выступившего пота. — Велев, твою мать, тащи свою жопу в отдел. Тебе опять подарочек пришел, — Рассел тихо ругнулся и сосчитал до десяти. Подарок, пришедший в отдел по борьбе с терроризмом мог быть чем угодно, хоть замаскированной бомбой, но в большей части случаев он знал, что там. — Уже еду. Кто на этот раз? — Мерзкий Тони. В слегка разобранном, но еще живом виде. Может, ты приструнишь своего обожателя? Сколько можно? Из-за этой канители ДЕП-овцы нас уже задрали дергать, — Рассел не дослушал, бросая трубку и направляясь в душ. У него, Рассела Велева, агента ФБР в отделе по борьбе с терроризмом, были проблемы. И по какой-то случайности его проблемы доставляли неудобство всему отделу. Да что там отделу, всему отделению ФБР в Нью-Джерси. Рассел не знал как, но он приглянулся какой-то большой шишке в преступном мире и тот решил проявить такие вот странные ухаживания. Вернее, сначала все было более-менее пристойно. Он вел дело о борцах за права животных, которые повадились сжигать магазины с мехом, когда в ходе расспросов наткнулся на этого человека. Лично у Велева не было к нему никаких претензий, он же не из убойного, но день тогда выдался неудачным и они повздорили. Дело окончилось перестрелкой. В момент знакомства он решил, что перед ним обычный член группировки, даже не рассчитывал наткнуться на птицу высокого полета, а потому не сильно расстроился, когда разговора не получилось. Нужные сведения он все равно узнал и всех агрессивных гринписовцев изловили, предотвратив очередной поджог. О том, что что-то не то, он понял, когда увидел темный ниссан у работы. Конечно, он знал, чем обычно заканчиваются такие встречи, и как можно незаметнее набрал номер своего отдела. Ребята сориентировались быстро и подключили телефон к GPS. Он не собирался дергать оперативников, пока не случилось ничего страшного. Так что когда ему преградили дорогу и настойчиво заставили проехать в один из ресторанов города, он был спокоен. Сейчас думая обо всем этом, он рассуждал, что лучше б он расквасил тем парням носы, да нацепил бы на каждого по паре браслетов, отконвоировав до ближайшего полицейского участка, но… У него не было на это права, ведь никаких противозаконных действий они не совершали. В общих чертах тот человек, с которым повздорил Велев, оказался не на последнем месте в «Семье Бруно», заправляющей в Трентоне. Конечно, точное занимаемое место в группировке ему не сообщили — не успели. Он, услышав, что его дернули с улицы после невозможно трудных суток ради обычного разговора, не сдержался и вмазал кому-то из охранников, разбив то ли глаз, то ли нос. А после заявил, что нормальные люди пользуются телефоном и не похищают других людей с улиц. Единственное, чем впоследствии Велев мог оправдать свои действия было то, что он отработал невозможно тяжелую смену: огромное количество времени он пробегал по всему городу, стараясь поймать террористов прежде, чем те убьют еще некоторое количество народа, после участвуя в задержании и допросе, а также написании всех отчетов, что тоже заняло невозможно-огромное количество времени. И, учитывая то, что поговорить с ним могли просто назначив встречу по телефону… В общем, он повел себя не очень прилично, тем более для служащего закона. Собственно, с этого все и началось. Его доставили до дома, а на следующий день он обнаружил в своей квартире охапку цветов с прилагающимися извинениями. В первое мгновение он опешил, потому что забраться на девятый этаж через окно казалось невозможным, а на входе висела не такая уж простая сигнализация, которую он включил перед уходом и нашел же исправно работающей по приходу домой. Цветы он выбросил, не любил посторонние запахи, но обиды на парней из Бруно не держал и искренне надеялся, что и они тоже не в накладе. Да, кто-то скажет плохо так думать федералу, ведь это явно преступники и все такое, но это была не его компетенция. Бандитизмом занимались ребята из убойного, также Бруно были на заметке у ДЕП-овцев, потому что наркоторговля и торговля оружием по их части, но его отделу там ловить нечего. Да и парочка тех же информаторов из группировки у него была. Однако, на следующий день он обнаружил еще один букет. И еще один. Естественно, все цветы отправлялись в мусорный бак. А потом они начали приходить на работу. После первой же доставки курьером, когда его оторвали от отчета и заставили спуститься вниз на КПП, он выловил своего информатора из Бруно и попросил у него узнать, кто творит этот беспредел и мягко намекнуть, что пора его заканчивать. Цветы были доставлены еще четыре раза, а после сменились на шоколадки и конфеты. С этим было чуть проще, Рассел приносил коробки конфет в аналитический. Это было весьма удобно, потому что он и отношение с аналитиками наладил, и шоколаду не дал пропасть. А потом вместо шоколадок ему доставили огромную коробку с бантом. И вот уже за это он захотел прищучить того парня из Бруно и все, что ему мешало, так это отсутствие имени. Потому что два с лишним часа саперы прыгали вокруг картонной коробки вульгарно упакованной в красный бархат. Посылку вскрывали огородив пуленепробиваемыми стеклами — да, параноики, что еще с них взять при такой-то работе? И вот когда внутри нашли человека, начались проблемы. Потому что это оказался Джон Миллер — педофил, который любил трахать восьмилеток, накачав их перед этим героином. Он не был частью какого-либо наркокартеля, просто свихнувшийся мудак, за которым гонялось сразу два отдела ФБР. Но достался он ему, Велеву. Тому, кто не имел к этому делу никакого отношения, даже по бумагам не проходил. В общем, с тех пор и ДЕП и СИД регулярно запрашивали помощи у его отдела, потому что их дела почему-то оказывались на пороге отдела по борьбе с терроризмом. Какое-то время они вообще хотели перетащить его в один из отделов, но Расселу нравилось место его работы. Ему не очень хотелось гоняться за маньяками, вооруженными группировками, рекетирами, заниматься похищением людей или серийными убийствами, даже коррупционные дела иногда попадали в СИД, а также мошенничество на выборах, что вообще добивало. Ему нравилось предотвращать теракты, защищать тех граждан, которые не имеют никакого отношения к криминалу. А за мафиозными группировками пусть гоняется кто-то другой, этих ребят чертовски трудно прищучить. Нет, Велев был «правильным» копом и именно потому не смог бы работать в тех отделах. У террористов часто за спиной никого нет. Ты их поймал и обеспечил им приговор. Но у наркоторговцев и картелей, у мафии, есть не только деньги и подкупленные судьи, но и покровители в сенате. Часто, слишком часто их отпускают прямо из зала суда даже при наличии всех улик. Рассел так не мог. Он поймал ублюдка, он засадил ублюдка. Если бы тот, за кем он гонялся столько времени, вышел бы из зала суда оправданным, то он в тот же момент пристрелил бы его, а после сел бы сам. Так что та работа была ему не по плечу. Так что с трудом, но он отвоевал себе право остаться в своем отделе и с тех пор работы прибавилось едва ли не втрое. Постоянные совмещенные операции, проводимые двумя, а то и тремя отделами, постоянные преступники, присланные ему в подарок и, конечно же, постоянные, просто нескончаемые отчеты. Первое время это было забавно, но теперь уже весь отдел воет, потому что не может заниматься прямой работой из-за этих сдвоенных дел. Вот и сейчас, судя по всему, ему доставили очередной подарок и, наверняка, опять не по его профилю. А потому приходится быстро заскакивать в душ, смывать с себя трудовой пот, влезать в чистую рубашку, повязывать ненавистный галстук и мчаться на работу, с которой ушел меньше, чем полтора часа назад. Лучше бы он все еще посылал шоколадки. Стоя на пороге конторы, он мрачно размышлял, уйдет ли он сегодня раньше утра или опять заночует на диване? Невесело рассмеявшись он зашел внутрь, показывая охраннику значок и направляясь к лифтам. Соваться в свой отдел смысла не было, наверняка все сейчас у СИД на допросе, Тони это их клиент, а значит его опять ожидает гора писанины и головомойка от главы отдела. Выходя на нужном ему этаже он рассчитывал увидеть активную работу, а никак не мрачное столпотворение в коридоре. Видимо, допрос не ладился или появились новые неучтенные факты. Или наоборот, Тони сказал что-то такое, что привело два отдела в глухую тоску. Гадать можно было бесконечно, но ему не пришлось долго мучиться любопытством. Оказывается, все ждали только его. — Наконец-то Велев. Ты по дороге умер, не иначе, — Рассел недовольно морщится. Он больше суток на ногах, посмотрел бы с какой скоростью эти умники добрались бы из дома до работы при таком-то графике. — Тони заявил, что разговаривать будет с тобой. Видок у него тот еще, так что сильно не пугайся. — По какому делу он проходит? — СИД, похищение и убийство. Пропало 11 девушек в разное время с разными интервалами. Через четыре дня после пропажи находили тела с характерными признаками. Всем девушкам выкололи глаза крестовой отверткой. — Велев поморщился. Он еще не видел фотографий, но уже мог представить всю степень совершенного зверства. — Пропадали в основном на территории банды Тони. — Убойный пытался его прищучить, но он был под крылом у Бруно. А сейчас вот нам доставляют его прямо к порогу, да еще и с орудием убийства. — Орудием убийства? — Такое было в новинку. Обычно привозили подозреваемых и те либо сами все рассказывали, стремясь в тюрьму впереди конвоиров, либо на них находились улики. — Отвертка. Она была в коробке. На ней нашли следы крови нескольких жертв. — И тогда зачем тут я? — Рассел ничего не понимал. Орудие убийства — железная улика, можно сразу же передавать дело в суд. — На ней нет отпечатков Тони или кого-либо из его банды. На ней вообще нет отпечатков. И… у нас пропала еще одна девушка. Абигейл Уолш, девятнадцать лет. Не вернулась вчера с работы, последний раз видели на углу Плам и Мичиган-стрит. Банда Тони оказывается была там же. — А вот это было плохо. Найти жертву живой шансов мало, но попробуй объяснить это прессе. Девушка либо мертва, либо на пути к этому состоянию. И пусть все всё понимают, но работать будут в ускоренном режиме. — Тела находили на четвертый день. У нас в запасе еще сутки, может чуть больше, — Рассел кивнул сам себе, листая материалы дела. Отчаянно хотелось спать, но видимо не в этот раз. Папка с материалами была достаточно тяжелой, оттягивала руки, но совершенно не несла никакой информации. Да, есть места, где пропали жертвы. Да, есть места, где их нашли. Но ни подозреваемых, ни частиц ДНК на одежде — ничего. Даже мерзкий Тони проходил как неофициальный свидетель. Да, все произошло на территории его банды, но… Свидетелей не было. Вполне возможно, это обычный серийник и Тони вылавливали только за тем, чтобы задать ему пару вопросов. Но сейчас все изменилось. Какой бы мелкой сошкой Тони не являлся, всем было понятно, что орудие убийства, пусть и без отпечатков, вполне можно связать с ним и обеспечить ему долгую отсидку. В его же интересах сотрудничать с федералами и помочь изловить гада, чтобы копы хотя бы убрались с его территории. Рассел стоял и напряженно хмурился. Желание содействовать с федералами было понятно: быстрее поймают — быстрее уберутся с территории, а если это действительно дело рук банды, то можно попробовать направить по ложному следу. Но почему он так категорично решил общаться только с Велевым? Закрыв дело, Рассел глубоко вздохнул и распахнул дверь. Тони сидел на стуле и больше напоминал плохо прожаренную отбивную, нежели человека. Велев не знал, оказали ли ему первую помощь и вообще, прибыл ли он в отдел уже в таком состоянии или ему уже здесь для профилактики съездили по роже. — Мистер Велев? — Не было тяжелого молчания, хитро построенных фраз, чтобы разговорить. Тони заговорил сам, стоило только федералу переступить порог. — Энтони, — Рассел кивнул, садясь напротив. — Как вы оказались у нас, Энтони? — стандартный вопрос. Он столько раз задавал его всем «подаркам» и все, как один, твердили о муках совести и желании сотрудничать с законом. — Как будто вы не знаете? — Тони хмыкнул и тут же закашлялся, забулькав кровью в горле, — меня вежливо попросили рассказать именно Вам все, что мне известно. — Кто попросил? — Велев подался на стуле вперед, вглядываясь в кровавое месиво вместо лица. — Семья Бруно, конечно же, — как само собой разумеющееся ответил Тони. — Этот псих, он не наш, мистер Велев. Но он очень нам мешается. И очень хорошо прячется. Он наследил однажды. В самом начале, когда только все это начиналось. Но мы подумали, что не будем делать за вас вашу работу. — Сейчас вы изменили свое мнение, Энтони? — Сейчас меня заставили его изменить, — Тони был явно не рад это признавать. — Так где же он оставил зацепку? Что он упустил? — Рассел в нетерпении постучал пальцами по папке с делом. — Не «что», а «кого». Он упустил девушку. Рассел устало вышел из темной комнаты и привалился к двери, утирая проступивший пот со лба. Два отдела ФБР стояли и пораженно молчали, осознавая действительность. У них была жертва, выжившая жертва, но никто об этом ни сном ни духом. Судя по рассказу Энтони, происшествию было больше года, одна из самых первых жертв. Почему она не обратилась в полицию? Он настолько сильно ее запугал? Или девушка просто не желала связываться со служащими закона? К сожалению, Тони не назвал ни имени, ни места жительства, а место их встречи мало чем пригодится спустя почти год. Но он назвал имя человека, который может это знать. И Расселу предстояло встретиться с ним. Вопрос оставался в том — как? Ни номера телефона, ни адреса Энтони предоставить не смог. Следующие четыре часа он провел бегая по этажам от аналитического до своего офиса, сорвал голос и четыре раза посылал стажеров в ближайший старбакс за самым крепким кофе, который им только готовы продать без обвинения в наркозависимости от кофеина. И, когда он уже был готов отчаяться, телефон пиликнул входящей смской. А следом, без перерыва, раздался раздражающий звонок. Естественно, в попытках найти одного человека, пусть и не в самом крупном городе, этот звонок просто прошел мимо ушей, но вот смс не осталась незамеченной. В ней двумя строчками адрес, время и то самое имя, что разыскивают все аналитики ФБР. Ресторан «Сеттимо» Ист стрит, 17. Рассел знал это место — хорошая кухня, ненавязчивые официанты и астрономических размеров счет. Что ж, он не в том положении, чтобы диктовать свои правила, придется молча влезть в смокинг и улыбаться. До назначенного времени оставалось жалких полчаса, добрая треть из которых уйдет на дорогу. А потому, слава тому идиоту, который решил, что в здании ФБР нужен душ. Костюм ему предоставили, и пусть он не слишком любил чужую одежду, тем более взятую напрокат в заведении через квартал, в отведенные полчаса он уложился и ровно минута в минуту входил в двери дорогого заведения. Улыбающаяся хостес на входе, дорогие машины на парковке, вульгарная лепнина с позолотой на потолке — все это Велев ненавидел до зубного скрежета. Его тошнило от этого пафоса и надменности, что окружает подобные места. Его раздражали люди здесь. Возможно в нем говорила банальная зависть к сильным мира сего. Как бы это ни было, Франческо Росса он уже недолюбливал, даже не заведя личное знакомство, именно за выбор места. По давнему убеждению Велева, люди, любящие такие рестораны, все сплошь снобы. В какой-то мере он не ошибся. С первого взгляда Росса был похож именно на сноба. Дорогой костюм, начищенные до блеска туфли, дорогие сигариллы и отдельный огороженный ширмой стол. Этот человек явно имел много денег, а если учесть, что встретились они обсуждать не урожайность полей, то деньги эти явно были получены не самым честным трудом. — Мистер Росса, — Рассел в сотый раз напомнил себе быть вежливым и протянул руку для рукопожатия. Улыбку он изобразить не сумел, при всем его желании. — О, для вас просто Френк, агент Велев, — чужая ладонь крепко сжала руку. Мужчина улыбнулся, жестом предлагая Велеву сесть. — Присаживайтесь. Я взял на себя смелость сделать за вас заказ. Надеюсь, вы не в обиде? — Что вы, какая обида? — Рассел ненавидел это. Он уже чувствовал, как по венам разливается концентрированная злость, при малейшей искре перерастающая в холодное бешенство. О, эти дипломатические разговоры. — Признаться честно, я здесь по делу. Думаю, вы понимаете. Безусловно, Росса понимал. А еще он явно знал, как все эти хождения вокруг да около бесят вспыльчивого агента ФБР. Он знал и наслаждался этим, это было видно в едва уловимых жестах, в уголках губ, где притаилась усмешка, в нахальном взгляде серых глаз. Он видел нетерпение Велева и специально дразнил его. Ему было что-то нужно. — Конечно-конечно. Еды, вина, и поговорим? — льстивая улыбка, плавный жест ладонью, подзывающий официанта. — Хватит, — Рассел устало помассировал переносицу. У него не было на это времени. Не было и желания играть в эти кошки-мышки. Не было желания даже заниматься этим делом. А потому его голос прозвучал неожиданно резко, зло и даже грубо. — Хватит этого дерьма. Что вам нужно? — О… Вот как… — Росса улыбнулся. Не той улыбкой политика, что он видел недавно. Нет, он улыбнулся как человек, готовый сожрать с костями того, кто перейдет ему дорогу. Жестко, по-циничному. — Мне нужен ты. В моей постели. — Ты… Ублюдок, шутки шутить вздумал? — вскочив, он схватил мужчину за лацканы его пиджака, буквально вытряхивая того из кресла. — Легче. В конце-концов это не мне нужна помощь в одном маленьком деле. А потому будь повежливее, — сильные пальцы сжали запястье, вынуждая выпустить ткань из крепкой хватки, — Сядь. Велев устало опустился обратно, стараясь не обращать внимания на то, как косятся на него присутствующие в заведении. Он уже досадовал за эту вспышку негодования, но исправить ничего было уже нельзя. И в одном Росса был прав. Ему действительно нужна информация, а Франческо, по сути, делает жест доброй воли, делясь такими нужными сведениями. В конце-концов можно и поступиться гордостью ради жизни людей. Но как только все кончится… он засадит ублюдка далеко и надолго за домогательства и насилие к агенту, находящемуся при исполнении. — Сначала имя жертвы. Вполне возможно, она ничего не знает. — Я дам тебе кое-что получше. Я доставлю тебе этот кусок дерьма прямо к порогу в подарочной упаковке. Какой цвет банта предпочитаешь? — Росса ухмыльнулся. Он явно забавлялся всей этой ситуацией. — Мне. Просто. Нужно. Имя. — Велев прорычал эти слова сквозь зубы, с трудом уговаривая себя думать о деле, комкая в пальцах края скатерти. — Зовут Дива. Работает на Кузер-роуд около 295-го шоссе. Берет 300 баксов за ночь. Блондинка, голубоглазая, тебе понравится. Завтра жду у себя, адрес пришлю смс. Счет оплачен, поешь спокойно, — и с этими словами он просто встал и вышел. Еще несколько минут Рассел пытался переварить тот факт, что он переступил через чувство собственного достоинства ради проститутки. И, судя по цене, весьма дешевой проститутки. В раздражении он стукнул кулаком по столу, разбивая тарелку и привлекая внимание к себе создавшимся шумом. Не дожидаясь пока его попросят удалиться, он в спешном порядке вылетел из заведения, про себя клянясь, что ноги его больше в этом месте не будет. Не может быть что-то хорошее в таких местах. На Кузер-роуд действительно стояли девочки. И там действительно были блондинки, но их было настолько много и они настолько не любили копов, что Рассел был уверен — сегодня он здесь отхватит по зубам. Шевроле федералов, большие черные джипы, были здесь явно хорошо знакомы и Велев посетовал на то, что не додумался сменить машину. С другой стороны, он настолько привык к вместительному внедорожнику, что отказывался пересаживаться на любую другую машину и просто купил себе ту же модель, что была на служебном обеспечении и внес ее в списки на работе, установив проблесковые маячки. Сейчас это сыграло с ним злую шутку. Конечно, можно было бы вернуться в управление и взять другую машину, оставив собственную на парковке, но на это не было ни желания, ни времени. Ночные работницы разбегались в стороны, стремясь закрыть лица. Пришлось скрипя зубы выходить и искать нужную даму пешком. Дива нашлась не сразу и она была явно не в восторге от интереса к ее персоне. Яркие голубые глаза, наводящие на мысли о линзах, крашеные светлые волосы — она была типажом преступника, но упорно отвечала, что ничего не знает. А потом Велев все-таки получил пару синяков на лицо. Крепкий парень, видимо следящий, чтобы проститутки не разбежались и работали как надо, подошел узнать, что за парень доставляет одной из девочек проблемы. При ближайшем рассмотрении опознал в нем федерала и принялся отбивать свой «товар». Девушка завизжала, бросилась под руки и получила хорошую пощечину от ее «работодателя». Следующий удар пришелся Велеву в челюсть, хрустнул сустав. Пришлось уткнуть парня лицом в капот и хорошо дать по ребрам, чтобы он заткнулся. Проститутки, с интересом глазеющие на драку, принялись спешно покидать свои рабочие места. Запихнуть истерящую девицу с ее сутенером в машину оказалось не самым простым делом. Если парня стоило просто еще раз приложить о капот, то девушка вырывалась, царапалась, брыкалась и едва не откусила Расселу ухо. Пришлось надеть наручники и на нее, иначе живым до офиса он бы не добрался. С парнем было все просто, обвинение в нападении на агента ФБР при исполнении и попытка помешать расследованию — ему грозил хороший срок. А вот с девушкой, Дивой, было труднее. Она была свидетелем, но упорно твердила, что ничего не помнит, прошел ведь почти год. Да, повстречался ей год назад какой-то псих, но таких она видит каждый день. Где она его встретила уже и не скажет, даже улицу назвать не смогла. Ни лица, ни имени, ничего. Девушка молчала, только иногда плакала, да поблагодарила Рассела за платок, который он дал ей, чтобы та вытерла кровь на губах. Ближе к четырем часам девушку пришлось отпустить. Велев вызвался подвезти ее до дома, не обращая внимание на ее протесты. — Если вспомните что-нибудь, не важно что, звоните, — впихнув в руки ей визитку, он наблюдал, как девушка выбирается из машины и, зябко подергивая плечами, бредет к дому в предрассветных сумерках. Зевнув и потерев уставшие, воспаленные глаза, Рассел разумно решил, что возвращаться обратно смысла нет, так что можно поехать домой и попытаться поспать пару часов до наступления нового рабочего дня. Дом встретил его тишиной, остывшим полуфабрикатом и холодной постелью. Следующий день был безумным. У них все еще не было ни единой зацепки, пресса прознала про пропавшую девушку и двух свидетелей. Рассел был готов вырвать язык тому, кто проболтался, но все клялись, что молчали. Они вновь и вновь просматривали папки с делом, разглядывали снимки жертв, проверяли и перепроверяли орудие убийства на отпечатки или хоть какую-то зацепку, но все было бестолку. К вечеру Велев валился с ног от усталости и мечтал лишь о горячей ванне и ужине. Молчавший телефон обнадеживал. Вернее, по рабочим моментам телефон весь день трезвонил не умолкая, но обещанного сообщения от Росса не было и это вселяло надежду. Весь день агент дергался, страшась того, что Франческо выполнит свою не то угрозу, не то обещание, и доставит в отдел очередную коробку с избитым человеком. Но этого не случилось. И только когда в окно его машины постучали, он понял, что про него не забыли. Прокляв про себя минутную задержку, вынудившую его задержаться на парковке, он нехотя заглушил мотор и вышел из машины. Неподалеку стоял уже знакомый по прошлому разу ниссан. Отказываться или делать вид, что он ни при чем, не было смысла. Да и он все же был федералом, а сделка есть сделка. И ему только и оставалось, что расслабиться на заднем сидении и попытаться покемарить все то время, что они едут к Росса. Почему-то он был уверен, что Франческо живет где-нибудь за городом, в большом доме, если не сказать вилле. И Рассел был весьма удивлен, осознав, что их путь продлился не дольше десяти минут. Росса ждал его у подъезда. Высотное здание, центр города. Не самое престижное, но и не самое дешевое жилье. Стоило Велеву подойти к нему, как парни, что так любезно забрали его от работы, дружно сделали вид, что ничего не видят и отправились парковать машину. Видимо, Росса не желал, чтобы кто-либо из сослуживцев поднимался к нему домой. Или не домой. Велев даже не знал, его это квартира или он просто снял ее, чтобы не везти копа в свой особняк. Сделав глубокий вдох, он двинулся в сторону входной двери. Росса, галантно придержав дверь, одарил его издевательской ухмылкой, заставляя внутренне напрячься. Но отступать было некуда. Впереди целая ночь с этим человеком. Ступая по светлому фойе, он краем глаза рассматривал человека, который по непонятной прихоти решил получить федерала. И стоя в лифте он размышлял, что двигало им — желание поквитаться и поиметь все правительство разом в его лице или какие-то более глубокие мотивы? Чужие пальцы, скользнувшие по ткани брюк и погладившие член через белье, заставили дернуть плечами, скидывая чужую ладонь. — Убери руки. Подождать не можешь? — напряжение, сквозившее в голосе федерала можно было потрогать руками. К несчастью, не только его. Росса уже вошел во вкус и Велеву пришлось приложить силу, чтобы оттолкнуть мужчину к стене лифта. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то застал его, пока ему шарят в штанах. — Заткнись. Что захочу с тобой, то и сделаю, — тренькнул лифт и Росса с силой вышвырнул его, открывая не запертую дверь и буквально затаскивая в квартиру. Рассел пытался сопротивляться, в конце концов, он не малолетняя проститутка, чтобы терпеть такое обращение, но в итоге сделал хуже лишь себе. Не отличаясь терпением, Франческо с силой швырнул его на зеркало, зажимая руки Велева и наблюдая, как болезненно тот морщится, приложившись головой о стекло, слыша, как шуршат, опадая, осколки. Пиджак полетел в сторону, на рубашку уже не оставалось выдержки и Росса просто начал стаскивать ремень. Рассел пытался сопротивляться, хотя бы притормозить чуть-чуть, но звон в ушах и крепкая хватка мужчины, прижимающего его к зеркалу, не давали возможности освободиться. Вжикнула молния и Велева буквально вытряхнули из ботинок, а следом мужчина стянул с него брюки с нижним бельем, швыряя на столик. Держа агента за запястье, Росса потянул его на себя, с силой прикладывая мужчину боком о стену. Рычание доведенного до предела ФБР-овца слышалось как музыка. Подхватывая жилистого мужчину под бедра, он вжался стоявшим членом в пах Велева. Чужое возбуждение, казалось, передается по воздуху, смешиваясь с адреналином, текущим в крови. Расселу только и оставалось цепляться за широкие плечи Френка и чувствовать хватку на бедрах, что оставит синяки. Звонкий шлепок разнесся по квартире и Велев почувствовал, как щеки заливает краска стыда, подстегивая возбуждение. Никто и никогда еще не смел шлепнуть его, словно потаскушку. Чужие губы давным давно скользили по шее, плечам и ключице, оставляя засосы и укусы. Росса, держа его одной рукой под бедрами, вжимая его в шероховатую стену, пальцами сжал темные пряди детектива, оттягивая, заставляя прогибаться, с силой кусая открывшуюся шею. Привкус соли и пота на языке дурманил голову. Не глядя, буквально на ощупь, Росса нашарил в кармане брюк презервативы, отпустив волосы Велева буквально на пару минут. Искать смазку уже не было времени, им не хватило бы выдержки даже перебраться на диван. Зашуршала упаковка, разрываемая зубами, звякнула пряжка ремня и Велев выгнулся, кусая губы и упираясь затылком в стену, сжимая ноги сильнее на талии Френка. Тянущая боль прошила поясницу, заставляя сжимать чужие плечи в надежде сделать больно в ответ. А дальше все слилось в едином красном мареве, приправленном капелькой боли. Резкие, несдержанные толчки, рычание рядом с ухом, шлепки соприкасающихся тел. На спине выступала испарина, собирающаяся в капельки пота, скользящих по изгибам ягодиц. Рука Росса шарила под так и не снятой рубашкой, оглаживая рельефные мышцы, зажимая в пальцах темно-розовый сосок и выбивая гортанные стоны из прокушенных в кровь губ. Вставший член терся набухшей головкой о чужие, так и не снятые, брюки. Велев стонал, выгибался и едва ли не терял сознание от того, что чувствовал. Сместив ладонь с плеч мужчины, он не удержался и обхватил собственный член, размазывая проступившую смазку по головке, скользя пальцами по всей длине и неприлично поскуливая в такт толчкам. Чужая ладонь исчезла из-под рубашки, а в следующую секунду Велева дернули за галстук, заставляя наклониться и впиваясь поцелуем в губы, языком скользя по ранкам и слизывая проступившую кровь. Даже в поцелуях, Росса подчинял себе. Еще пара толчков и Росса вышел, обхватывая оба члена ладонью. Лопатки свело судорогой, ладонь с силой сжала чужие плечи и Велев кончил, чувствуя, как теплая сперма заливает ему открытый живот и не до конца расстегнутую рубашку, как под его руками такая же судорога пробирает Франческо. Обессиленно выдохнув, он с трудом встал ногами на холодный пол, отпуская талию Френка и прислоняясь лбом к его плечу. По хорошему, дальше должен был быть ужин, по крайней мере все в квартире указывало именно на это, если не считать разбитое зеркало, но тут у Велева зазвонил телефон и все планы полетели к черту, включая и накрытый стол. Звонила та самая девушка. Сквозь чужие всхлипы и заикания, Рассел смог разобрать, что она вспомнила того парня. И не просто вспомнила, а столкнулась с ним на улице. Рассел не очень верил в такие совпадения, но девушка была явно в ужасе. Неизвестно, было ли удачей-то, что она с ним встретилась или нет, но времени у него не оставалось совсем. Единственное, что он успел сделать, так это натянуть брюки, да кое-как оттереть салфетками пятна спермы с рубашки и живота. Уже выбегая из квартиры он посетовал на то, что не поехал на своей машине, но… она была перед домом. Сунув руку в карман пиджака, он удостоверился, что ключей нет. Видимо, бравые ребята пригнали его машину, правда, Росса наверняка рассчитывал, что он уйдет к утру. Сейчас же его предусмотрительность оказалась кстати. Девушка нашлась стоящей на улице, в отдалении от фонаря. Велев проехал бы мимо, если бы не вывеска с точным адресом, который она ему сказала. Увидев знакомую машину, она наперерез кинулась к нему, едва ли не на ходу запрыгивая в салон. Она была замерзшая, дешевая тушь потекла и размазалась по щекам, а крупная дрожь сотрясала ее тело. Рассел накинул на ее плечи пиджак и попытался поговорить с ней, но она не могла выдавить ни слова. Пришлось сбегать в ближайший магазин за водой. Прошло добрых десять минут, прежде чем она, наконец, сказала, почему попросила его приехать сюда, а не дошла сама до полицейского участка. — Он там. Я… я проследила за ним до квартиры. Он заметил меня и побежал, — она вновь разразилась рыданиями, всхлипывая и комкая в руках платок, а у Велева волосы встали дыбом на затылке. — В каком смысле там? — его голос прозвучал неожиданно хрипло от осознания того, о чем толкует эта глупая девчонка. — П-последний этаж, квартира справа от лестницы. — Звони в ФБР, быстрый набор на первой клавише, — Рассел уже выскакивал из машины, кидая ей свой сотовый. Пересекая бегом дорогу, он только надеялся, что в здании не было второго выхода или что этот убийца не воспримет хрупкую девушку всерьез и понадеется, что она не заявит в полицию. Здание было старым, с широкими лестничными пролетами и никаких лифтов, значит разминуться Рассел с ним не мог. Взбегая по ступенькам на четвертый этаж, он на ходу вытащил пистолет из кобуры, передернул затвор и снял с предохранителя. Дверь по правую руку была обшарпана, с потершимся и выцветшим номером, который было невозможно разобрать, но одно было хорошо — она была ветхой и с легкостью открылась от удара ногой, замок попросту вылетел из старого дерева. — Руки за голову, это ФБР! — мужчина резко бросился бежать в соседнюю комнату и Велеву ничего не оставалось, как рвануть за ним. Забегая в полутемное помещение, он упустил момент, когда из угла на него напрыгнула тень. Отлетев к стене, он с силой оттолкнул от себя нападавшего и попытался схватить его. Бедро прошила острая боль, Рассел упал, хорошо приложившись спиной о груду хлама, валяющегося за его спиной. Тень принялась бежать и тут полутемную комнатушку прорезали два громких выстрела. Мужчина споткнулся и закричал, хватаясь за простреленное колено, падая на грязный пол и скребя пальцами паркет. Рассел попытался подняться, но тянущая боль в ноге не дала этого сделать. — Сиди, — перед его лицом возник Росса, сжимающий в руке пистолет, с неизменным перстнем на большом пальце. Лицо у него было угрюмое и Велев тут же понял почему. Из его, Велева, ноги торчала отвертка, вошедшая едва ли не до рукояти. Франческо стянул с Велева галстук и тут же туго обернул вокруг бедра, затягивая импровизированный жгут. — Двести баксов, ты сдурел? — злое шипение прорезалось через пересохшие губы, вместе со стоном боли. Не то, чтобы ему было так жалко галстука, просто в критической ситуации всегда получается сказать только какую-то чушь. — Я куплю тебе еще десять таких, только заткнись. На лестничной клетке послышался топот, дверь с шумом ударилась о стену и в помещение вбежали оперативники, окружая валявшегося на полу человека. Их заметили, кто-то прокричал, вызывая скорую, кто-то обыскивал квартиру. Тело недавно пропавшей девушки нашли в самой первой комнате, за засаленными занавесками, на пружинистом матрасе. Она была еще жива. К сожалению. Она истекала кровью от выколотых глаз, кожа была повреждена пружинами. И пока скорая возилась с ней, перекладывая на носилки, Рассел, опираясь о Франческо, медленно спускался по лестнице на улицу, закинув руку на плечо человеку, который спас ему жизнь, и старался не наступать на поврежденную ногу. Двое суток спустя Велев валялся в одиночной палате и умирал от скуки. На улице была солнечная погода, тепло, у него по графику должен был быть выходной, а он лежит в больнице и не может выйти. Но он хотя бы выспался. Открылась дверь и на пороге оказался Росса с гребанным, будь он проклят, букетом. — Я слышал, здесь лежит коп, поймавший серийного маньяка? — Серые глаза с прищуром смотрели на недовольного Велева, лежащего под капельницей, которую ретивые врачи поставили, опасаясь столбняка, заражения крови или еще какой дряни. Серийником оказался обычный мужчина, Джеффри Дамм. Работал в магазине, складывал товары в пакет. Неприметный человек. Полиция говорила с ним миллион раз, спрашивая, не видел ли он чего-нибудь необычного, а все это время он сам, из витрины магазина, наблюдал за жертвами. Рассел не знал, что с ним будет, но полагал, что ему светит либо смертная казнь, либо пожизненная психиатрическая больница. До него доходили слухи, что он что-то кричал о своей матери, которая бросила его, но он не особо этим интересовался. Девушка, которая была в квартире, выжила, пусть и лежала сейчас в отделении ОРИТ с заражением крови, отказом почек и воспалением тканей в местах, где раньше были глаза. — Пошел ты, — Велев был немногословен. Кожа от капельницы зудела, а почесать место с иглой не представлялось возможным, да еще и нога болела, на работу он выйдет не раньше, чем недели через две. Росса присел рядом на кушетку, положив букет Расселу на колени. Теплая шершавая ладонь легла на щеку, а губы обожгло мягким, коротким поцелуем. — Ты все еще мне должен. Ты в моей постели за имя девушки. Не забыл? — Рассел задохнулся от возмущения. Но прежде, чем он успел разразиться гневной тирадой по поводу обмана, получил еще один поцелуй. Чужой язык мимолетно скользнул вглубь его рта, а после Росса отстранился и быстро вышел, напоследок очертив скулу детектива кончиками пальцев. Рассел сидел и еще долго смотрел на закрывшуюся дверь. А потом пальцами провел по своим губам, все еще ощущая горячий поцелуй и некое смятение в его душе, и выкинул букет, лежавший на коленях, в стоящую рядом урну. Он просто не любил цветы.