Bandages

Все они в тяжелых армейских ботинках и плотных штанах, несмотря на нетипичную для Лондона жару. Единственная поблажка от Мерлина для них — это разрешение бегать в майках. Гарри смотрит на их поредевшие ряды довольно отстраненно. Привязываться к очередным претендентам несусветная глупость, и так считает не он один. Единственный, кто трогает его взгляд — это, конечно же, Эггси. Тот начинает буквально светиться, когда видит Гарри, который вроде бы только пару дней назад вышел из комы, но уже на ногах и выглядит безупречно — впрочем, как всегда. Эггси поудобнее перехватывает Джей Би и сходит с маршрута, за что тут же получает кучу ругани Мерлина в наушник. — Не кипятись, — бросает ему в ответ парень. — Привет, Гарри! Мужчина здоровается в ответ и оглядывает вспотевшего Гэри. Тот старается держать спину прямо, а дыхание ровным, что, однако, бесполезно — после пяти километров с мопсом на руках в жуткую жару отдышаться непросто. — Неплохо держишься. — Спасибо, еще бы так, — глубокий вдох, — черт возьми, думал Мерлин. — Следи за речью, Эггси, — совершенно безэмоционально наставляет парня Харт, но Гэри готов поклясться, что видел, как у мужчины дернулись уголки губ. Этот вышколенный мерзавец получал огромное удовольствие, бесконечно поучая его. Прокомментировать забавную догадку Эггси не успевает — Харт застывает еще большей статуей, чем обычно. И понять его ступор становится не трудно, когда через некоторое время Гарри спрашивает, показывая на его запястье: — Что это, Эггси? — Это? — кивок на бинты. — Пытался с собой покончить, конечно же. Скрываю, чтоб не травмировать особо впечатлительных. — Ты же это не серьезно, — хмурится Гарри. На его то ли вопрос, то ли утверждение ответа не следует — Эггси вновь вливается в строй ребят, бегущих который круг по стадиону с собаками, крикнув напоследок, что Мерлин убьет его, если он сейчас же не продолжит. Мерлин как будто между прочим замечает, что отмазки Эггси отстой. Тот с ним полностью согласен. Гарри больше не спрашивает его про бинты — он, может, и хотел бы, но подступающий конец света, а потом и его собственная смерть этому не способствует. Зато выйдя из очередной комы где-то в чертовой Америке, первое, что собирается сделать Гарри — после, разумеется, очевидных вещей — это вытрясти из Гэри правду. Он не то чтобы не может представить, что под бинтами — он прекрасно знает, что там, но ему важно знать причину. Знает ли Эггси? Поэтому ли скрывает запястье? Или он не знает, но стыдится цифры? Его возраста? Гарри поймет Эггси, если это так. В конце концов, когда он понял, что сын Ли — маленький славный мальчик — носит на запястье его год рождения, он ждал чего-то такого в будущем. Со своей судьбой, что подарила ему соулмейта младше на тридцать лет, Гарри давно смирился. Смирился и с тем, что всегда останется по-настоящему одинок, потому что портить молодому парню жизнь своей старой физиономией не собирался. И не собирался заставлять того с опаской думать каждый день, что Гарри в любой момент может умереть — если не от старости, так от шальной пули. Пусть многие говорили, что лучше будут всего пять минут с соулмейтом, чем с кем-то еще, но всю жизнь Гарри с этим упрямо не хотел соглашаться. Потому что его Эггси достоин большего. И Гарри не удивится, если Эггси уже и сам это понял. И если это даже и ранит, то это все его глупое старое сердце. Эггси на внезапное воскрешение Гарри реагирует так, как и полагается в дешевых любовных романах — бросается тому на шею и рыдает в дорогущий пиджак, который даже Гарри в тот момент совсем не жаль. На вопрос Харта, сколько же Эггси читал любовных романов в его отсутствие, раз делает такое громкое заявление, Гэри счастливо, но все же истерично смеется. Отпускать Гарри он, видимо, не собирается. — Эггси, — тяжело вздыхает мужчина, пытаясь отлепить от себя парня и заглянуть ему в глаза, — нам все же нужно поговорить. — О чем это? Ты же только вернулся, что опять стряслось? — Ничего, просто все еще хочу, чтобы ты объяснил мне наличие бинтов, — пожимает плечами Гарри, — как видишь, меня настолько волнует эта тема, что я вернулся из Преисподней. — Не шути так, — буркает тут же напрягшийся Эггси, которому вроде и хочется отстраниться, но при этом желание оставаться в крепких и надежных руках перевешивает. — Я пошутил насчет самоубийства, если ты не понял. — Конечно, понял, Эггси, — мягко обхватив парня за подбородок, отвечает Гарри. — И я знаю, что ты прячешь год рождения — тут не нужно быть Мерлином, чтобы догадаться. Но я хочу знать причину, чтобы заверить тебя, что ты зря стыдишься, потому что никто не собирается обязывать тебя… — Погоди, о чем ты? — перебивает его Эггси. — Если бы ты потрудился дослушать меня, а не перебивал, что совершенно неприемлемо, мальчик мой… — Просто скажи в двух словах, чего я, по-твоему, стыжусь, и кто там чему-то меня обязывает. — Меня. — Что тебя? — буркает Эггси, когда Гарри отпускает его лицо. — Стыжусь? С чего бы мне тебя… Гарри закатывает рукав и показывает, с чего. Молчание Гэри очень красноречиво говорит за себя. Так, по крайней мере, кажется Харту следующий десяток секунд. А потом Гарри просто ни черта не понимает. Не понимает, почему Эггси так страстно целует его, одной рукой зарываясь в волосы, а второй стаскивая с него очки. Не понимает, почему сам отвечает на поцелуи Эггси, хотя всю жизнь собирался избегать этого. Не понимает, почему в какой-то момент отстранившийся парень, улыбается сквозь вновь нахлынувшие слезы. — Ебанный нытик, — выдыхает Эггси, — видела бы меня Рокси, мокрого места не оставила. — Эггси? — Да, извини, бинты. Я просто не хотел ранить своего соулмейта, кем бы он ни был, потому что я так не считаю, и как ты только мог подумать, что мне стыдно за возраст, особенно, если это твой возраст, но все же я рад, что это оказался ты, и ты жив, и извини меня за это, мне так жаль, Гарри, так, блять, жаль… Бинты слетают с руки за доли секунды. Гарри смотрит задумчиво, как смотрят на свое войско генералы, прежде чем отправить людей на верную смерть. Смотрит, а потом обхватывает пальцами запястье и нежно проводит по надписи, складывающейся из застарелых шрамов в едкое «педофил». — Кто? — и что-то такое слышно в голосе Гарри, что Эггси понимает, что убийство — это лишь малая часть того, что Харт планирует сделать. И Эггси, честно говоря, не собирается ему мешать.