Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Всю ночь я не могла сомкнуть глаз и ворочаясь с боку на бок, впадала в отчаяние, проливая горькие слезы. Мне безумно хотелось дать Алеку то, в чем мы оба, несомненно, нуждались. Но как предстать перед самым совершенным существом в своем уродливом обличье? Как показать свое тело, которое изувечено шрамами и отвратительными рунами? Мой союз с такой совершенной красотой — кощунство! Возможно, я просто боялась, что он отвергнет меня, ведь на самом деле, кроме лица, красивого во мне больше ничего не осталось. Но теперь я понимала, что он примет меня такой, какая я есть, просто мне будет безумно стыдно представать перед ним в своей новой ипостаси монстра. Наступило прохладное, туманное утро. Я лежала на животе и невидящим взглядом смотрела в окно, сквозь полупрозрачную тюль. От бессонной ночи в голове стоял туман, а глаза щипало от пролитых слез. Я чувствовала себя больной и разбитой, у меня элементарно не хватало сил встать с кровати. Прикрыв глаза, я снова попыталась уснуть, но и эта попытка оказалась неудачной. Разозлившись, я встала с кровати и поплелась в ванную комнату. Подойдя к ванне на позолоченных львиных ножках, я включила воду и стала наблюдать за струями воды. Скинув сорочку, я медленно погрузилась в теплую воду и, расслабившись, закрыла глаза. Как хорошо и приятно. Тепло окутало мое тело и я начала ощущать сонливость. Глубоко вдохнув, я с головой погрузилась под воду. Меня окутала давящая тишина, которую нарушало легкое колебание и плеск. Открыв глаза, я посмотрела сквозь толщу воды на приглушенный свет ламп, который казался неровным. Я подумала о наших отношениях с Алеком. Все шло не так как я планировала; он должен был и дальше презирать и ненавидеть меня, а не быть рядом и пытаться вернуть. "Что я делаю не так? Почему моя грубость не задевает его? Это неправильно, он не должен привыкать ко мне. Через два дня полнолуние, и, возможно, что задуманное мною свершится совсем скоро… Ну почему Алек не мог еще чуть-чуть потянуть со своими признаниями? Ведь потерпи он еще немного, и в этом уже не было бы необходимости, и тогда, все было бы по другому…» В легких засаднило, а глазах стало темнеть от нехватки кислорода, но я не торопилась выныривать, упорно терзая свое тело под водой. Наконец, когда свет померк, и в непроизвольной попытке сделать вдох, вода хлынула в нос, пробираясь к легким, я вынырнула и, закашлявшись, повисла на бортике ванны. Вода потоками выливалась обратно, доставляя мне боль и дискомфорт. Это не было попыткой суицида, но, несомненно, это был глупый поступок. Завтрак прошел как в тумане. Бабушка узнав о моем плохом самочувствии, несколько раз предлагала вызвать врача, но я упорно отмахивалась, ссылаясь на то, что скоро все пройдет. Но ничего не проходило, а только становилось еще хуже. После обеда, когда мы с герцогиней сидели в красном салоне и играли в карты, я почувствовала сильное головокружение и тошноту. Откинувшись на спинку дивана, я старалась глубоко дышать, чтобы прогнать рвотные позывы. Бабушка обеспокоенная моим состоянием, приказала немедленно позвать врача. Пересев ближе и поправив на кончике тонкого носа очки, она охнула: — О Боже, девочка моя, да ты бледная как полотно! — воскликнула она и приложила руку к моему лбу. — И у тебя жар! — Мне плохо бабушка, — простонала я. — Позвони моему бывшему мужу, пусть приедет и заберет меня домой. — Никуда ты не поедешь! — возразила она. — Но твоему супругу, я, конечно, сообщу. — Спасибо. — и упав на подушку, я подчинилась накатывающим волнам забвения. Пришла в себя я от того, что мне возле носа водили пузырьком с нашатырным спиртом. Открыв глаза, я поняла, что лежу в своей кровати, а передо мной стоит доктор. Сердито глядя на меня, через стекла очков половинок, он поинтересовался моим самочувствием. — Чувствую себя разбитой. — промямлила я. — Что со мной? — Пока не знаю, леди, но мы обязательно, это выясним. Доктор долго и тщательно осматривал меня, задавая множество вопросов, в том числе и интимного характера. До слов Алека о моей беременности, я никогда не задумывалась о детях, но сейчас, эта мысль нагоняла на меня немало страху, тем более если учесть, что этот ребенок не от Алека. Но доктор уверил меня, что дело тут не в беременности, так как ее вообще нет. Облегченно вздохнув, я откинулась на подушки, думая о том, что будь все по другому, то было бы просто замечательно родить ребенка. Женщины — странный народ. В коридоре послышался шум, говорящий о том, что приехал мой бывший супруг, и судя по всему, он был вне себя от переживаний. Я быстро накинула одеяло, и приложив палец к губам, велела доктору молчать. — Минимум информации о моем здоровье, доктор Моррис. — одними губами прошептала я. Доктор немало удивившись, утвердительно кивнул, давая понять, что не выдаст меня. — Доктор, ему можно войти? А то, не видать нам покоя. — Да, я уже закончил. Дважды повторять не пришлось. Двери распахнулись и в комнату со скоростью пули влетел Алек. Следом за ним, прилично отставая семенила моя бабушка. — Что с ней? — упуская все вступительные речи, спросил он. — Ничего серьезного, — успокаивающе ответил доктор и улыбаясь посмотрел на меня. — Вам бы стоило бережнее относиться к себе. Больше отдыхать и гулять, уменьшить физические нагрузки, а также меньше нервничать. Я заметила, как изменилась физиономия вампира. Ставлю свой "Камаро" но то, что он подумал о том же, о чем несколько минут назад думала я. — И какой диагноз вы ей поставили? — в его голосе слышалось напряжение, которое он даже не пытался скрыть. — Это сказывается постоянное нервное напряжение и переутомление. Во всем остальном, маркиза абсолютно здорова. Пусть пару дней полежит, принимает витамины, и самое главное — это крепкий, здоровый сон! — успокоил он вампира, который судя по разгладившимся морщинам на лбу, немного успокоился. — Вот список лекарств, пусть пропьет их пару недель, а потом я снова навещу вас. — встав, он откланялся и быстро покинул комнату в сопровождении бабушки. Едва за ними закрылась дверь, как Алек оказался возле моей кровати. Склонившись, он провел кончиками пальцев по контуру моего лица и тихо спросил: — Как ты? — Как-то не очень. — промямлила я, переворачиваясь на бок, и жестом предлагая ему сесть. — Забери меня домой. — мой голос больше походил на мышиный писк, и был безжизнен и слаб. — Заберу, конечно, душа моя, — улыбнулся он. — Только не болей, ладно? А то я испугался. — Чего? — немного с вызовом спросила я. — Того, что ношу чужого ребенка? Его брови поползли вверх. — Да брось, Алек, ты ведь подумал именно об этом! — Да, подумал. — честно признался он. — Но я бы не расстроился, правда. Я аж привстала с подушек и прищурившись посмотрела на него. — Тебе, что, нездоровится? — поинтересовалась я. — Ты же знаешь, что у меня отменное здоровье, но вот детей, я тебе дать не могу… — И ты решил, что лучше мне родить от другого? — от удивления мои глаза почти вылезли из орбит. — Просто, я не хотел лишать тебя того, чего не по собственной воле лишился сам. И я подумал, что если ты вдруг примешь такое решение, то я не буду тебя отговаривать. — он хотел сказать, что-то еще, но я слегка покачав головой, вытянула руку вперед и приложила указательный палец к его губам. — Шшш! — выдохнула я. — Молчи! Никаких других мужчин! И больше никогда не поднимай эту тему. Договорились? А то, мне придется принимать меры. — выдавив вялую улыбку, предупредила я. — Какие? — приподняв одну бровь, спросил он. — Которые ты когда-то принимал, воспитывая меня. — моя улыбка стала шире, а в глазах заплясали огоньки. — Что? Какие? — переспросил Алек. Вид у него был явно непонимающий. — Не тормози, Алек, — закатила глаза я и, схватив его за ворот рубашки, потянула на себя. — Вот такие! — и коснулась его губ губами. Я плохо понимала, что вообще сейчас делала! Все мои труды по возведению стен между нами, полетели коту под хвост. Но мне было так хорошо, что я выкинула эти мысли из головы и просто наслаждалась восхитительным моментом близости. Мое сердце стучало, как боевой барабан, а дыхание стало неровным и прерывистым. Откинувшись на подушки, я потянула его за собой и плотно прижала к себе, не позволяя отстраниться. Но меньше чем через минуту, он убрал мои руки и, сжав их в ладонях, поцеловал каждый пальчик и тихо прошептал: — Мне, наверное, придется говорить много глупостей, чтобы ты делала это как можно чаще. Я улыбнулась. — Я немного не в себе, так что сильно не обольщайся. — Тогда я не против, чтобы это загадочное помутнение твоего рассудка, длилось как можно дольше. — целуя меня в кончик носа, ответил он. — Как ни странно, — прыснула я. — Я тоже! — и снова притянула его к себе и поцеловала в губы. Алек целовал меня с такой нежностью и осторожностью, как будто я была самым хрупким существом на планете. Затем отстранившись, он заправил выбившуюся прядь за ухо и, скорчив серьезную мину, сказал: — Тебе нужен отдых и покой. — Ммм… — прикрыв глаза от удовольствия, промычала я. — Найди бабушку, и скажи, что мы едем домой. — Ладно, только не вставай. Я скоро вернусь. — и чмокнув меня в макушку, он вышел из комнаты. Выждав несколько секунд, я скинула одеяло и, встав с кровати, поплелась в ванную переодеваться. Я специально выпроводила Алека, чтобы он не увидел моих рун, которые не были прикрыты халатом. Ругая себя за свою слабость перед ним, я натягивала штаны, покачиваясь, как тонкое деревце под порывами сильного ветра. Я была слаба, мое тело ныло, а недавно полученные травмы в боях, болели так, что выворачивало кости. Кое-как одевшись, я открыла чемодан и начала скидывать туда вещи, даже не потрудившись аккуратно их сложить. Убедившись, что все упаковано, я подошла к окну и тяжело плюхнувшись в кресло, подтянула ноги под себя, свернувшись калачиком. Я просидела так несколько минут, пока двери не открылись и в комнату вошли: мой бывший муж и бабушка. Алек недовольно посмотрел на меня и рассерженно проворчал: — Я, по-моему, сказал, чтобы ты не вставала! — И ты подумал, что я тебя послушаю? — приподняв одну бровь, ехидно спросила я. — Ну, я надеялся на это. — обреченно вздохнув, ответил он, подходя ко мне и целуя в лоб. — Селена, ты уверена, что готова ехать домой? — прервала нашу бесполезную дискуссию бабушка. — Ты выглядишь очень бледной и слабой. — Обо мне есть кому позаботиться в случае чего, — улыбнулась я. — Верно, дорогой? — Конечно, радость моя. — отозвался он. — Ну что, встаем? — и протянув мне обе руки, помог подняться с кресла. — Я пойду сама, — возмущенно ответила я, на его попытку взять меня на руки. — Просто подстрахуй меня, если вдруг надумаю упасть. Алек взял меня под руку и, прихватив чемодан, не спеша повел к двери. Походка моя была нетвердой и меня все время качало из стороны в сторону, наверное, в нетрезвом состоянии, я ходила ровнее чем сейчас. Алек все время притягивал меня к себе, бормоча под нос, что-то вроде: «еще выше каблуки надо было одеть!» или «Почему просто нельзя было отнести тебя на руках?» Предложив ему заткнуться на секундочку, я споткнулась и чуть не полетела кубарем вниз. Но к счастью, вампир оказался проворнее и успел меня подхватить, и неприятного спуска с лестницы удалось избежать. Наконец добравшись до машины и попрощавшись с бабушкой, я села в салон и приоткрыла окно. Помахав мне рукой, бабушка строго сказала: — Скорее выздоравливай и не ругайся с мужем. — Очень постараюсь. — улыбнулась я и, послав ей воздушный поцелуй, помахала рукой. — Люблю тебя! Машина поехала, а я все никак не могла оторвать взгляда, от быстро отдаляющейся суховатой фигурки герцогини, думая о том, что возможно, это была наша последняя встреча. Наконец, когда дом герцогов Клермонт скрылся за высоким, увитым плющом забором, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.