Будущее, что никогда не наступит

25 июня, 2017 Барри уже в который раз бездумно вглядывается в голограмму газеты, дата выпуска которой – апрель 2024 года. Статья все еще подписана незнакомым именем, не тем, которое было словно выгравировано на его сердце с детства. Не тем, которое стало будто одержимостью, заставив забыть все мелодии, кроме его звучания. Не тем, которое он совсем недавно так сильно жаждал увидеть на этих страницах снова. Аллен прокручивал этот момент в голове снова и снова все три месяца болезненного и жуткого ожидания. Вот он находит способ победить Савитара, забывает его как страшный сон, спасает свою будущую жену и мчится в эту комнату, чтобы вздохнуть с облегчением, прикипев глазами к трем греющим душу словам – Айрис Уэст-Аллен. Реальность жестоко отличалась от ожиданий. Вместо желаемого забвения, Барри слышал последние слова самого жуткого монстра из встречаемых в жизни так, будто тот стоял за спиной и продолжал говорить. К этой газете он не мчался – плелся, едва передвигая ноги. Признаться в подобном самому себе было подобно предательству всего, во что он верил, но вздох, который сорвался с его губ при взгляде на незнакомого автора статьи, на самом деле был вздохом облегчения. 23 мая, 2017 Тошнота подкатила к горлу от одного взгляда на человека напротив, если его можно назвать таковым. Барри чувствовал себя, словно в самом дурном сне. Где еще можно видеть самого себя, обессиленного от битвы, изувеченного не только ожогом на пол лица, но и с изуродованной душой? Савитар – будущая версия его самого – не выглядел побежденным или слабым лишь из-за надменного взгляда разных, но одинаково жутких глаз, отчего он не вызывал ни капли сострадания. – Время прощальных пожеланий, Флэш. Давай же, тебе есть что сказать, я знаю. Мне настраиваться на речь о непобедимости добра в твоей душе и о том, что ты не допустишь такого будущего для себя? – его голос был хриплый и слабый, но смешки, которые он раз за разом издавал, иногда выплевывая вместе с кровью, заставляли холодеть. – Почему Кейтлин? Зачем? Почему она? – Аллен и сам не знал, почему именно этот из всех возможных вопросов сорвался с его уст, но что-то внутри него, что-то сильнее и опаснее простого любопытства, не позволило ему не попытаться узнать именно об этом. Савитар, Бог Скорости, зло во плоти, с обожженного лица которого не сходила сумасшедшая усмешка, должен был разразиться смехом, но вдруг губы его скривились в болезненной гримасе, а глаза закрылись. – Неожиданно, что тебя вообще это интересует. Эта фраза будто осколком льда врезалась в грудь куда-то в район легких, потому что дышать сразу стало гораздо труднее. – Я знаю, ты уже изменил свое будущее, спас Айрис и все такое, но некоторые вещи все еще могут остаться неизменными. Когда-то ты вспомнишь о своей Кейт. После нескольких лет мнимого безразличия, за которым на самом деле будет стоять лишь скорбь и чувство вины, ты вспомнишь о ней. После бесконечных тщетных попыток жалкого влюбленного Альберта вернуть ее, ты совершишь и свою попытку. Ты медленно, на трясущихся от страха ногах, приблизишься к стеклу, и вместо ожидаемого презрения в ее глазах увидишь, как надежда растопит в них лед. Ты почти услышишь, как по толще льда расползаются трещины, сквозь которые душа ее после всех этих лет пустоты снова наполняется виной, состраданием, любовью… и болью, болью, болью. Слеза, что скатится к ее порозовевшим губам, выжжет на тебе шрам, страшнее, чем тот, что ты можешь видеть на мне сейчас. За годы в камере, проведенные в полной апатии, ее ярость обратится в пепел, а уснувшая бдительность позволит лишь одному твоему взгляду запустить застывшее сердце. О, глупое сердце. Сердце, оно лишь губит. Твое погубило не только тебя, но и ее. Без места в нем ей не за чем было бороться с холодом под своей кожей. Ты удивлен? Боже, Флэш, а в чем, по-твоему, была причина того, что она не хотела сражаться с этим? Она станет смыслом твоего существования. Буквально. Она станет для тебя целым миром. Но только вот… Миром, не просто разбитым, уничтоженным. Осознание содеянного будет тяжким грузом лежать на ее плечах и тянуть ее к земле. Ее лицо изо дня в день будет бледным, а глаза красными от слез, пролитых ночью после очередного кошмара. Ты будешь беспомощно смотреть, как ее собственное доброе сердце медленно и изощренно убивает ее, и ты возненавидишь себя прошлого за несправедливое безразличие, которое позволял себе по отношению к ней. Ты вспомнишь то, каким другом была однажды она для Циско и будешь по ее же примеру оставаться у ее ног каждую ночь, пытаясь уберечь от страшных снов. Ты будешь ловить каждую ее улыбку и следить за тем, чтобы то, что ее вызвало, стало ежедневным ритуалом в ее жизни. Она полюбит смотреть на звезды, и ты построишь для нее аматорскую обсерваторию на крыше ее дома. Она найдет искупление в победах над каждым, кто посмеет терроризировать город, и ты положишь все свои силы на алтарь этой борьбы. Однажды в Централ Сити появится новый метачеловек. Ничего оригинального, просто маньяк-убийца, управляющий диким сиреневатым огнем и специализирующийся на массовых расправах. Он будет сжигать целые здания, заполненные людьми, кричащими от невыносимой муки из-за плавящихся органов. Случайные здания, случайные люди, неуправляемый огонь, который почти невозможно затушить. И только Кейтлин найдет выход. Вычислит алгоритм его действий и способ выбора зданий. Не так уж и сложно, на самом деле, будет соединить точки сгоревших высоток и увидеть на карте нечетко прорисовывающееся слово «АД». Кейт примет решение, которое приведет тебя сюда, на мое место. Она войдет в подожженное здание и использует свои силы, как единственное средство, что сможет сдерживать то пламя. Виновник будет остановлен ею. Сотни людей будут спасены до того, как ты все поймешь и тоже туда доберешься. Ты найдешь ее на одном из верхних этажей и помчишься туда что есть духу. Вот ты бежишь к ней, пытаясь кричать ее имя, но издавая лишь хрип, вот ты хватаешь ее обгоревший рукав, и в следующую секунду все рушится прямо под вашими ногами. Она окажется под грудой обломков в окружении языков пламени, но какое тебе будет дело до какого-то огня, который превратит даже твой несгораемый костюм в лохмотья, сожжет твое лицо и наполовину ослепит тебя, если этот огонь заберет ее? Задыхаясь от боли, жажды и жара, ты будешь судорожно разгребать куски дерева, камня, ошметки мебели, под которыми она будет погребена. Огромная каменная глыба на ее ногах не будет поддаваться ни скорости, ни силе. Пот будет заливать тебе глаза и смешиваться со слезами отчаяния, но ты упорно будешь пытаться хоть на миллиметр сдвинуть чертов камень. Прекрати, все хорошо, просто уходи. Ее шепот будет сниться тебе много ночей после этого. Твои руки будут обагрены ее кровью, вытекающей из многочисленных ран и пропитывающей насквозь ее одежду. Барри, Барри, БАРРИ, не умирай здесь со мной, все может рухнуть через секунду, ты нужен этому городу. Шутка в том, Флэш, что чертов город без нее уже не будет нужен тебе. Ты будешь так занят попытками сдвинуть идиотский камень, что не заметишь, как она совсем затихнет. Навсегда. Треск пожара будет почти оглушающим, но тебе будет так тихо, как после взрыва, что прогремел на расстоянии в метр от тебя. Ты даже не услышишь своего собственного крика, рвущего грудную клетку изнутри. Не услышишь свои мольбы, которые ты будешь сипеть сорванным голосом в ее волосы с неестественной проседью. Лишь где-то на задворках сознания зазвенит ее голос десятилетней давности. Барри, ты останешься со мной, пока я не усну? На кухонном столе в квартире Кейт ты найдешь сложенный втрое лист немного помятой бумаги, на котором ее аккуратным почерком будет выведено твое имя. И ты поймешь. Она погибнет не от огня и не от падения. Она погибнет от того, что в груди ее всю жизнь отчаянно бьется большое горячее сердце, полное героизма и жертвенности. Что-то внутри тебя перевернется, и к тебе придет осознание того, что только без этого у тебя и у нее есть шанс. И ты будешь знать, что должен вернуться в прошлое и сделать так, чтобы ее сердце больше никогда не могло быть ее болью и проклятием. Так, чтобы осталась только Киллер Фрост. Барри в ступоре смотрел на пожелтевший лист, протянутый ему Савитаром. Едва успев сжать его пальцами, Аллен почувствовал сильный толчок от ледяной волны и удар спиной о стену. Пытаясь превозмочь обморожение, он обездвижено наблюдал, как Киллер Фрост склоняется над Савитаром и умоляет его остаться с ней. Страх того, что все услышанное сбудется, ушел, когда волосы рыдающей девушки стали темнеть, а губы – наливаться естественной краской. В следующую секунду произошло что-то жуткое и удивительное одновременно. Савитар просто растворился в воздухе, будто растаяв от ее слез, капающих на его кожу. Теперь Барри окончательно поверил во все сказанное. Он думал, нет, он надеялся, что все это лишь отвлекающий маневр, чтобы заговорить его и спастись. Но тот факт, что эмоциональное потрясение при потере Савитара было достаточно сильным, чтобы вернуть Кейтлин и тем самым предотвратить все описанные события, убеждали в правдивости каждого слова. Барри невольно покрепче сжал в руке письмо в страхе, что и оно исчезнет, но листок все еще колол кожу своим уголком. – Кейт, – сдавленно произнес он, прилагая настоящие усилия, чтобы продолжать смотреть на ее лицо, вытянувшееся в ужасе от собственных воспоминаний о последних неделях. Барри сделал рывок и оказался за сгорбленной спиной Кейтлин. Он провел рукой по воздуху, повторяя очертания ее плеч, но не решился коснуться. – Все в порядке, в порядке, ты в безопасности, и я не позволю этому измениться. Прошу, посмотри на меня. Его просьба возымела обратный эффект. Кейтлин тихо всхлипнула и прикрыла ладонями глаза. Аллен аккуратным движением развернул ее к себе и попытался отнять ее руки от лица, но она лишь неуклюже отдернула их, пытаясь избавиться от его прикосновений. – Что я наделала? – пробормотала Сноу сквозь рыдания, а он лишь беспомощно глядел на нее и гладил ее дрожащие тонкие плечи. Слова Савитара звучали в голове, и Барри знал, что не допустит подобного с его Кейт. Не оставит ее на годы, не оставит ее даже на миг. Странное чувство прозрения, избавления от пелены навязчивых иллюзий овладело Алленом после этого жуткого разговора. Судьба, Вселенная, предначертанные события – все это сковывало не только его действия, но и его разум, выливаясь в глупую зацикленность. Девушка, что стояла сейчас перед ним была более реальной, чем кто-либо и когда-либо. Она не была тем, что можно было предугадать или прочесть по звездам. Она – нечто большее, нечто осязаемое, фактор, изменивший его судьбу и перевернувший его мир. И он сделает все, чтобы она была в этом мире. 25 июня, 2017 Барри заставляет голограмму исчезнуть и почти минуту вглядывается в пустоту, прокручивая в голове воспоминания, прежде, чем впервые за месяц, который прошел после случившегося, осмелиться взглянуть на кое-где неровные строки, написанные рукой его Кейт в будущем, которое никогда не наступит, если он не подведет ее. Дорогой Барри, я пишу это не для того, чтобы ты почувствовал себя лучше или чтобы заставить тебя двигаться дальше, ведь я знаю, что это было бы глупо и лишь разозлило бы тебя еще больше. Я даже не пишу это, чтобы извиниться за ту вину, которую ты сейчас чувствуешь, потому что шансы убедить тебя в том, что ты не виноват, равны нулю. Я знаю это, пожалуй, лучше, чем кто-либо еще. Потому что, знаешь, я ведь пыталась. Не один раз. И даже не два. Это также не для того, чтобы заставить тебя меня понять. Я итак знаю, что ты понимаешь. Однажды ты сказал мне, что должен идти, и я приняла это. А сейчас мы просто меняемся ролями. В этот раз должна идти я. Ты так хорошо это знаешь. Я пишу это письмо не для того, чтобы открыть тебе какую-то огромную тайну, которую я хранила годами. Причина гораздо проще. Я просто не хочу, чтобы наш последний разговор был в горящем разрушенном здании, и чтобы он был наполнен тьмой и грустью. Я также не хочу уходить не попрощавшись, если нам так и не удастся поговорить в последний раз. Ну вот. Странно осознавать, что это мои последние слова тебе. Господи, если бы я только знала, что сказать… Спасибо. Да, это не очень особенно или красиво, но это то, что я хочу тебе сказать. Просто спасибо тебе за те несколько лет, самых удивительных и невероятных в моей жизни. За весь тот опыт, за опасность, за эмоции, за веселье и ярость, за наши празднования Рождества, за ощущение семьи, за чудеса, которые случались в одно мгновение. За понимание, за нашу крышу и наши звезды, за то, как ты всегда мог заставить меня смеяться. За то, что был таким хорошим другом, ученым, героем. И, наверное, любовью всей моей жизни. Ты даже не представляешь, как я благодарна за все, что ты мне дал. Спасибо тебе, Барри. Надеюсь, твоя жизнь будет счастливой. Твоя, Кейт.