***
— Ну и где ты был всю ночь, позволь узнать? — недовольно спросил Малик, увидев входящего в бюро Альтаира. — Не важно, брат… Лучше помоги мне обработать раны, — показав свои ладони, попросил ассасин. Выйдя из-за стола и подойдя к пришедшему, Аль-Саиф осмотрел раны и усмехнулся, доставая спирт и бинты. — Такое ощущение, будто тебя пригвоздили к стене твоим же клинком. Да и вид у тебя, будто насиловали всю ночь. — Малик, просто делай свое дело, — фыркнул убийца и после чего со злости сжал зубы, не желая продолжать столь неприятный ему разговор. — Разумеется, новичок, — спокойно ответил глава бюро и принялся обрабатывать раны собрата. Еще долго парень будет искать среди прохожих тень в черных одеяниях, но так и не найдет ее. А спустя годы мастер, закусив губу, с грустью посмотрит на созданные им доспехи, нехотя вспоминая неприятное происшествие.Часть 1
9 мая 2017 г. в 00:23
Белая тень быстро пронеслась над улицей большого города, исчезая в темноте ночи. Звенящую тишину внезапно нарушили громкие хлопки крыльев разбуженных и разлетающихся в разные стороны голубей. Из безлюдного переулка донесся знакомый звук механизма выдвигающегося скрытого клинка. Очередная жизнь отнята рукой хладнокровного убийцы. Посильнее натянув ткань капюшона на лицо, молодой ассасин спешно покинул пустынную улочку, скрываясь с места преступления. Но далеко он уйти не смог. Проходя мимо неприметного дворика, сириец не заметил, как позади него, совсем близко, появился человек в черном одеянии. Незнакомец резко схватил убийцу за руку и затащил его в этот самый дворик, сильно впечатав в стену дома. Ассасин, совершенно не ожидавший нападения, больно ударился затылком и сдавленно простонал от неприятного ощущения. Спустя мгновение сириец взял себя в руки и попытался вонзить в живот нападающему скрытый клинок, но попытка оказалась неудачной: незнакомец внимательно следил за действиями своей жертвы и отличался безупречной реакцией, так что перехватить руку убийцы не составило труда. Но вот вторую попытку парня отбиться мужчина пропустил, получая сильный удар кулаком в челюсть. Недовольно рыкнув, незнакомец крепко схватил кисти рук ассасина и занес их у него над головой, прижимая к стене. Сириец попытался вырвать руки из железной хватки мужчины, но тем самым лишь разозлил его, громко вскрикивая от жгучей боли в ладонях, которые только что безжалостно пронзили холодной сталью скрытых клинков. Блестящие на лунном свете серебристые лезвия с необычным резным узором стали окрашиваться в бордовый. Горячая кровь медленно стекает по металлу, тяжелыми каплями падая на землю. Плотно сжав зубы, пытаясь усмирить боль, убийца с искренней ненавистью посмотрел в глаза незнакомцу.
— Кто ты, шайтан тебя побери? Назови имя! — злобно прошипел сириец сквозь зубы, словно змея.
— Я Эцио, — представился мужчина, с интересом наблюдая за ассасином, но, увидев в его глазах замешательство, добавил, — Мы не знакомы. Точнее, ты меня не знаешь, Альтаир.
Сириец хотел было сжать кулаки и врезать этому ублюдку, но резкая боль в ладонях напомнила о его жалком и безвыходном положении.
— Что тебе от меня надо? — раздраженно спросил Альтаир, жмуря глаза от жгучих ощущений и проклиная свою неосторожность.
— Самая малость, — хищно улыбнулся Эцио и потянулся к губам ассасина.
Убийца брезгливо отвернул голову, не давая прикоснуться чужим губам к себе.
— Ну же, мастер, не советую тебе сопротивляться. Ты сейчас не в том положении, — бархатным голосом прошептал мужчина, снова приближаясь к лицу сирийца.
Не заставляя себя долго ждать, ассасин снова дал отпор, плюнув Эцио в лицо. Последний гневно посмотрел на ассасина и резко выдернул скрытые клинки из ладоней парня, заставляя того еще раз вскрикнуть от новой волны болевых ощущений. Быстро вытерев лицо черной тканью рукава, мужчина снова схватил кисти ассасина, прижимая их к стене.
— Не хочешь, значит, по-хорошему, — со злостью произнес Эцио. — Будет тебе по — плохому.
После этих слов мужчина резко вцепился в губы убийцы, жестоко кусая их, желая показать, кто здесь главный. Альтаир попытался прервать поцелуй, но итальянец с силой сжал ладонь парня, заставляя того жмуриться от боли и подчиняться, в отчаянии стиснув зубы. Но и это не стало для Эцио помехой: сжимая одной рукой окровавленную ладонь, на которой был скрытый клинок сирийца, другой он схватил ассасина за подбородок, насильно заставляя его приоткрыть рот, и протолкнул в него свой язык, жадно проводя им по верхнему небу, внутренней стороне щек, сплетая его с непослушным языком жертвы. Но убийца не оставлял попыток для спасения и с остервенением укусил обидчика за язык. Недовольно простонав, мужчина оторвался от парня, тут же награждая его звонкой пощечиной.
— Не зли меня, щенок, — непреклонность сирийца уже начинала выводить итальянца из себя.
Эцио резко наклонился к шее ассасина, прикусывая тонкую кожу и оставляя на ней алеющее пятно. Убийца прошипел от болезненного ощущения, занося свободную руку для очередной попытки врезать уже ненавистному ему мужчине. Но итальянец вовремя успел среагировать и перехватил руку сирийца, поднося ее к губам и слизывая с нее кровь. Это на пару мгновений шокировало Альтаира, чем Эцио не упустил возможности воспользоваться: он быстро развязал красный кушак, отбрасывая его в сторону. Ткани робы податливо распахнулись, оголяя накаченные грудь и торс парня. Мужчина невольно облизнул губы, желая прикоснуться к телу ассасина.
— Да какого дьявола ты творишь, безумец? — возмущенно прорычал сириец, ударив итальянца носком обуви по ноге, немного ниже колена.
— Cazzo! — ругнулся Эцио, хватаясь за больное место и принимая сидячее положение.
Воодушевившись таким поворотом событий, убийца яростно и бездумно бросился на своего недоброжелателя, замахиваясь на него рукой со скрытым клинком. Но самоуверенность часто играла с Альтаиром злую шутку, и этот момент не был исключением: мужчина ловко увернулся от удара и быстро сделал подсечку сирийцу. Ассасин сильно ударился о землю, разбив себе губу. Он попытался встать, опершись на руки, но дикая боль мигом разнеслась по всему телу, заставляя парня бросить попытку подняться. Тем временем итальянец взял себя в руки, игнорируя неприятное ощущение в ноге, и встал во весь рост, подходя к упавшему убийце.
— Что-то ты сегодня не в форме, мастер, — ядовито усмехнулся Эцио, наклоняясь к сирийцу и переворачивая его за плечо на спину, смотря в сверкающие чем-то диким янтарные глаза.
— Fottiti, bastardo! — выплюнул Альтаир.
Если бы взглядом можно было убивать, то сейчас бы от итальянца и пепла не осталось. Но к великому сожалению ассасина, человек на такое не был способен, поэтому ему оставалось только с ненавистью смотреть в карие глаза мужчины. Последний с удивлением взглянул на убийцу, и тут же на его лице появилась довольная ухмылка.
— Знаем итальянский? Похвально, — произнес Эцио, снимая с себя пояс со знаком братства и развязывая алые ткани кушака.
— Откуда у тебя скрытые клинки? И почему на тебе символ моего ордена? — с искренней злобой и непониманием спросил Альтаир.
— Видите ли, учитель, я тоже ассасин, — спокойно ответил на вопрос мужчина.
Этими словами парень был введен в ступор, и пока он думал над сказанным, Эцио быстро завел руки сирийца над головой и связал их кушаком. Это заставило убийцу вернуться в реальность и начать возмущаться, пытаясь порвать ткани на кистях рук.
— Если ты один из нас, то какого черта ты творишь?
— Я очень ждал встречи с тобой, жаждал твоего тела. Ты не представляешь, как мучительно смотреть на каменную статую любимого человека и желать прикоснуться к живому и теплому, — с горечью в голосе сказал итальянец, проводя грубоватыми от бесконечных взбираний на здания ладонями по загорелому торсу сирийца.
— Ты не в себе, — не веря тому, что сейчас происходит, тихо произнес Альтаир.
— Возможно, у меня поехала крыша из-за постоянных мыслей о тебе. И я надеюсь, что ты станешь моей панацеей, — хищно улыбнувшись, мужчина наклонился к шее ассасина, страстно кусая ее, оставляя засосы и следы от зубов.
— Дьявол, basta! — громко воскликнул парень, получая очередную пощечину.
— Если ты не заткнешься, я засуну в этот грязный рот твой же пояс, — сердито рыкнул Эцио.
— Ты не посмеешь, — выпалил убийца и с вызовом посмотрел на недоброжелателя.
И очень зря. Мужчина с усмешкой глянул сверху вниз на свою жертву и отошел от ассасина на пару шагов, подбирая недавно брошенный на землю красный кушак. Альтаир в это время снова попытался подняться, принимая сидячее положение. Но только он собирался уже вставать на ноги, как сильная рука неожиданно (хотя, скорее, ожидаемо) толкнула его в плечо, заставляя вновь оказаться на пыльной земле. Сириец хотел было сказать что-то колкое наглому итальяшке, но не успел. Эцио пихнул в зубы убийце грубую ткань, заставляя прикусить ее. Недовольно промычав, ассасин пнул недоброжелателя коленкой в живот, за что тут же получил наказание в виде жгучей боли в ладонях. Похоже, что итальянец не чувствовал ни капли жалости к Альтаиру.
Но так только казалось. На самом же деле мужчине не доставляло никакого удовольствия так мучить своего возлюбленного. Но по-другому он не мог. По-другому убийца просто не ответил бы ему взаимностью.
Закусив губу, Эцио сунул руку в штаны ассасина, касаясь заветного органа. И что же это? У парня стоит!
— Ммм, — не без улыбки протянул итальянец, — Кажется, не только я жажду продолжения.
Альтаир что-то невнятно промычал, пытаясь хоть как-то вырваться. Но все это было бесполезно. Хватка мужчины была будто стальная. Обхватив ладонью член убийцы, он неспешно стал водить ею по возбужденной плоти вверх-вниз, заставляя ассасина издать тихий стон.
«О, милый, это только начало, » — мысленно усмехнулся Эцио, несильно нажимая большим пальцем на розовую головку, что уже начинала сочиться.
Посмотрев в золотистые, полные пренебрежения глаза сирийца, итальянец хищно ухмыльнулся и наклонил голову к паху Альтаира, касаясь стояка губами. Проведя по головке языком, мужчина полностью взял возбужденную плоть убийцы в рот, начиная активно двигать головой. Стали раздаваться томные стоны сирийца вперемешку с его недовольным мычанием. Пара минут сладких «мучений» ассасина, и Эцио отстранился от члена, так и не дав кончить парню, облизывая свои губы и с издевкой глядя на него. Встав на ноги, итальянец поднял Альтаира и потянул за собой в сторону входной двери в помещение. Тот, на удивление, даже не сопротивлялся. Ноги у убийцы стали немного ватными; он шумно дышал, слегка прикрыв глаза. Зайдя внутрь дома, мужчина толкнул сирийца на диван и тут же навис сверху, страстно кусая ассасина за шею и ключицы. Раздался очередной тягучий стон парня. Желая вновь ощутить привкус арабских пряностей у себя во рту, Эцио развязал кушак на губах Альтаира и немедля впился в них, чуть покусывая. И какого было удивление итальянца, когда он получил незамедлительный ответ на поцелуй. Победно улыбнувшись, мужчина по-хозяйски запустил язык в рот убийцы. Руки свободно блуждали по груди и торсу сирийца, обжигая кожу своими прикосновениями. В комнате становилось все жарче. Нетерпеливо стянув с ассасина штаны, оставляя его полностью обнаженным, Эцио спешно разделся сам и, не дожидаясь приглашения, полностью вошел в парня. Болезненный крик пронесся по комнате, оглушая и заставляя сердце итальянца сжаться.
— Прости, amore mio, — прошептал мужчина, нежно целуя Альтаира в лицо, словно извиняясь за причиненную боль.
— Я убью тебя, — прошипел убийца, жмуря глаза от неприятных ощущений и судорожно выдыхая воздух. — Развяжи меня…
Эцио, хоть и настороженно, но все же развязал пояс, что удерживал руки сирийца. Ассасин тут же завел ладонь за голову мужчины и притянул его к себе, впиваясь в губы. От неожиданности итальянец охнул и с охотой поцеловал парня в ответ, аккуратно начиная двигаться. Сцепив зубы, Альтаир поддался навстречу бедрами. Черт, хоть это и задевало его гордость, но почему-то убийца больше не желал оказывать сопротивление Эцио, а даже наоборот: он жаждал большего. Мужчина чувствовал, как дрожало под ним тело мастера. Итальянец стал осыпать шею сирийца ласковыми и успокаивающими поцелуями, дабы отвлечь любимого от боли. Он вновь обхватил ладонью член ассасина, двигая рукой в том же темпе, что и сам двигался внутри Альтаира. Запах секса и пота стал заполнять комнату. Движения становились все быстрее, а стоны все громче. Жарко. Душно. Шумное дыхание и негромкое поскрипывание дивана нарушали тишину. Вскоре толчки стали резкими и глубокими, из-за чего парень вцепился ногтями в кожу итальянца, оставляя на его спине неглубокие царапины. Страсть окутывала этих двоих, заставляя позабыть обо всем. Грубые движения мужчины рвали все внутри Альтаира, и по внутренней стороне бедра потекла алая струйка крови. Сирийцу было больно, но и приятно в той же степени. Он не мог понять, почему это происходит с ним, почему сейчас, почему именно этот незнакомец? Он также не мог объяснить себе, почему перестал сопротивляться. Хотя, сейчас это уже было не столь важно, как-то, что Эцио с громким стоном изливается прямо внутрь убийцы, заставляя последнего кончить вслед за ним. Мужчина обессиленно завалился на ассасина, восстанавливая дыхание.
Оба молчали. Один — потому что просто не хотел ничего говорить. Ему просто нечего было сказать. Была лишь боль по всему телу и обида. Другой — потому что было стыдно. Он многое что хотел сказать и спросить, но просто не мог этого сделать.
Поднявшись с дивана и приведя себя в порядок, надев одежду и поправив всю амуницию, Эцио виновато закусил губу и в последний раз посмотрел на такого живого сирийца, что сейчас уже терял сознание. Достав из сумки, что была на поясе, золотистую сферу, итальянец немного подержал ее в руках, пока она не засветилась, и исчез вместе с яркой вспышкой света, оставляя убийцу одного.