Маятник

ㅤㅤㅤㅤㅤМрачная комната, окутанная тончайшей паутиной света. Тени сгущаются на стыках стен. Большие нефритовые напольные часы; медные стрелки; круглый маятник. Сильный? Какую цену он платит за эту силу? Вот оно — чёткое понимание правды, безысходной, глупой и простоватой. Признание всех своих слабостей, ошибок, жестоких поступков, опасных суждений, странных принципов. Нет оправданий. Нет сожалений. Но он и не умею по-другому. ㅤㅤㅤㅤㅤМаятник продолжает раскачиваться. Влево. Вправо. От радости к печали. От солёного привкуса слёз до вязкой сладости на губах от ее поцелуев. Она такая красивая, такая чудесная. Иногда Астория, похожа на высокое дерево в цвету, а иногда на хризантему, весеннюю и хрупкую. Твёрже алмаза и мягче лунного света — вот она какая. Тёплая, как солнечный луч, и холодная, как звёздный мороз. Гордая и далёкая, как ледник в горах, и весёлая, как обыкновенная девчонка, у которой по весне маргаритки в косах… ㅤㅤㅤㅤㅤОт минуса к плюсу и далее — по кругу и обратно. Нет константы, нет покоя, нет умиротворения. Спектр эмоций не зависает на нуле. ㅤㅤㅤㅤㅤС ним всегда получается, думает она, как с ночным кошмаром: в темноте кажется — умрёшь от ужаса, а не умрёшь, так поседеешь и спятишь. А утром недоумеваешь, почему тебе это тогда показалось страшным. ㅤㅤㅤㅤㅤДрако вглядывается в вкрапления тёмного в светящемся нефрите. Стрелки спокойно двигаются по кругу, ведь цикличность ни в коем случае сумеет не прерваться. Маятник раскачивается. Заворожённая мерными движениями, он окунается в воспоминания. Зелёная медь двигается в такт секундам. Глаза, словно сами по себе, закрываются и он слышит это движение. Тишина, тревожащая секундами, сосредотачивает. ㅤㅤㅤㅤㅤ- Давай посмотрим на звезды. — тихо предлагает. — Они такие острые, и мне одной страшно. Но вместе — нет. Вместе мы сможем победить их и цветы на поляне перестанут кричать. — она смотрит большими зелёными глазищами, а вся словно отливает изумрудом, становится эфемерным призраком, сотканным из света. ㅤㅤㅤㅤㅤ- Разве они кричат? — усмехается по-Малфоевски. ㅤㅤㅤㅤㅤ- Ты не слышишь? — удивляется, стремительно заправляет каштановые волосы за ухо. — Нет? Но это все они, — кивает в сторону двери, — раньше ты слышал, я знаю. А вот теперь оглох. Больше слышать не будешь — конечно. А жаль. ㅤㅤㅤㅤㅤЕго прикосновения становятся скользящими, и память выталкивает Драко в реальность. Вздыхает и откидывает влажные волосы. Пытается проглотить щемящее ощущение потери. Прикладывает дрожащие руки к груди и пытается скрыть от чужих глаз собственную нецелостность. Словно кто-то мокрой тряпкой прошёлся в памяти, оставив лишь меловые разводы. ㅤㅤㅤㅤㅤ- Хочешь скажу почему они кричат? — говорит она с придыханием. — Потому что устали. И я тоже, тоже устала. И ты — обессилел. Но скоро мы будем счастливы. Вместе. Правда, Драко? ㅤㅤㅤㅤㅤЕму хочется кричать, разбить что-нибудь, дать хоть какой-то выход горечи и ярости, захлестнувшей его. Сейчас он действительно ненавидит её, свою восхитительную девочку со светом апрельского рассвета в глазах, пьянящую, диковатую. ㅤㅤㅤㅤㅤОткуда-то с кухни пахнет свежесваренным кофе; на столике рядом с так и не погашенной лампой лежит смычок и пара жемчужно-серых перчаток. Подсознательное ощущение того, что всё это выглядит на своём месте — пугает, пугает почему-то больше, чем алое безумие, плескавшееся вчера в Его глазах на очередном собрании Пожирателей в Малфой-меноре. Драко стоит посреди комнаты — засунув руки в карманы брюк, задумчивый и рассеянный. Парадокс, но усталость дарит его спокойным чертам какую-то обманчивую юность, иллюзию открытости. Беспощадное серебро королевских глаз, улыбка последнего знания в уголках губ. Странное ощущение домашней уютности в крупной вязке серого свитера. ㅤㅤㅤㅤㅤСтеклянный мальчишка открывает глаза, наблюдает за тенями. Они продолжают кружиться в углах. И медные стрелки продолжают бег. Он будет находиться в этой комнате с нефритовыми часами. Пока не вспомнит. Пока не вытащит из себя осколок серого стекла. Он будет упорно и долго сражаться с собственной памятью. И память проиграет.