Today I looked for a sign With flames in my hands A line in the sand Between yours and mine. Сегодня Я искал знак, Неся пламя в руках, Линия на песке Разделяла твоё и моё. Linkin Park — A Line in the Sand
В полукруглом кабинете Хокаге находилось предостаточно людей, чтобы их негромкая, но серьёзная дискуссия превратилась в низкочастотный гул на фоне, который Хатаке почти не слушал. Он сидел в своём кресле, откинувшись на спинку, и, повернувшись лицом к окну, молчал. Наблюдая за припорошенными снегом крышами домов, он старался не думать о предстоящем решении, которое следовало принять в кратчайшие сроки. Собравшиеся здесь специальные джоунины Листа либо уже были в курсе происходящего, либо Шикамару просвещал их лаконичным объяснением происходящего с Кираи, так как его голос звучал гораздо чаще. Какаши неосознанно старался оттянуть тот момент, когда придётся обратиться к коллегам с приказом. Мысли занимала пробудившая его рано утром Сакура. Она заварила чай, приготовила завтрак и была уже полностью готова выходить на очередную смену в больнице. Прикосновение её рук Хатаке до сих пор чувствовал на лице, и эти телесные воспоминания успокаивали. Он любил просыпаться ещё до рассвета, чтобы украдкой наблюдать за мирно спящей Харуно, поглаживая её по волосам. Раньше она много ворочалась во сне, изредка нашёптывала имя Учихи, но совершенно не в романтическом контексте — это Какаши понимал по болезненному выражению её лица. Саске ненамеренно внёс лепту в психическое состояние его будущей жены давным-давно, и эти невидимые раны излечить могло только время и забота, которой Хатаке окутывал любимую со всех сторон. Иногда он думал, что переусердствовал и что излишняя опека также не была здоровой формой любви, но их отношения развивались настолько естественно, что Какаши, наполненный счастьем, забывал о многих важных нюансах. Он просто хотел быть счастливым, как все остальные люди в этом мире, — это ведь не противозаконно. Краем глаза заметив застывших в ожидании шиноби, он немного повернулся в кресле, положив руку на документы. Нара выжидающе вскинул брови, точно задал вопрос и надеялся на ответ, что всё не следовал. — Простите, — прочистив горло, промолвил Хокаге. — Шикамару, ты говорил? — Все присутствующие проинформированы о секретной миссии, Какаши-сама. — Отлично, тогда приступим к спецификации. Он полностью повернулся в кресле и, облокотившись на отполированную поверхность стола, сложил руки в замок перед лицом, оставив видимой лишь линию уставших глаз. Присутствующие спокойно дожидались распоряжений главнокомандующего, готовые приняться за исполнение миссии S-ранга незамедлительно. Окинув джоунинов серьёзным взглядом, он отметил подборку команды для предстоящей командировки: Аоба Ямаширо, Анко Митараши, Хиноко, предпочитавшая называться кодовым именем Соку, Хана Инузука, Шино Абураме и Шикамару Нара, выступавший организатором миссии, которого Хатаке намеревался оставить в Конохе. Последним в списке было отозвать Ямато и встретиться с ним за пределами Листа, о чём можно позаботиться сразу после собрания. Впервые за долгое время Какаши намеревался отправиться на задание вместе с шиноби. Эта новость многих шокирует, но у Хатаке было несколько достойных причин для такого решения, и он не собирался делиться ими с отрядом. Пока что ему хотелось выстроить всех избранных ниндзя в ряд и проинформировать касательно Кираи и их лидера Соры. — Я собрал вас всех, потому что мне нужна команда необычных шиноби, способная выследить и поймать псевдоджинчуурики. Хана и Шино — полагаюсь на ваши способности для достижения первой цели; Аоба, Анко и Соку, вы поможете нам с Ямато поймать и обезвредить Сору, чтобы в дальнейшем допросить и запечатать источник его демонической силы, но для начала противника необходимо нейтрализовать, и это непросто по нескольким причинам. Он расставлял всё по полочкам спокойно, словно наполовину составленный им и Шикамару план был продуман до конца и Хатаке верил в успех миссии. Он действительно считал, что у них был шанс добраться до Соры, если источник, недавно снабдивший Нару информацией, окажется верным. Согласно посланию их шпиона, члены Кираи, за которыми по всем землям гонялись отряды Шиноби Ренгоу, были хитрой уловкой, фальшивкой, придуманной новым покровителем Соры в лице Райкаге. Этот ожидаемый союз Ивы, Кумо и оставшихся членов Кираи не представлял угрозы, пока они считали, что ведут в этой игре, и Какаши намеревался симулировать проигрыш как можно дольше. Именно поэтому он собрал команду из шиноби своей страны, чтобы не допустить утечки информации на сторону оппозиции. Согласно данным шпиона, Сора с небольшим отрядом отсиживался в Облаке, пока его люди дожидались указаний за пределами деревни, наверное, в пещерах рядом с перевалом. Хатаке хотел проникнуть в Кумо, чтобы выследить Сору и захватить псевдоджинчуурики. Разумеется, он предвидел множество преград, потенциальных проблем и барьеров в попытке извлечения Соры из Страны Молний — именно поэтому хотел отправиться на задание лично. Без Шарингана Какаши потерял половину боевых способностей, что крайне неуместно в сложившейся ситуации, но не мог протирать штаны в кабинете, пока шиноби Союза и его подопечные гонялись по миру за новым горе-мстителем, о способностях которого они мало что знали. Стихия Дерева Ямато играла ключевую роль в данной миссии, и Какаши не мог допустить провал или исчезновение этого отряда специальных джоунинов на территории Облака. Он понимал, что играл в грязные политические игры, но Райкаге своими действиями и дарованием политического убежища лидеру Кираи поступал не лучше. Мей и Гаара обо всём узнают через некоторое время, чтобы преждевременно не провоцировать беспокойство и вражду между странами альянса. Конфликт Конохи и Кумо можно разрешить без вмешательства остальных наций, однако что делать в случае военной поддержки от Ивы и помех, исходящих от каких-то других малых стран и деревень, ближайших в том регионе Страны Мороза или Страны Медведей? — В прошлом Сора, с которым некоторые из нас сталкивались, в порыве гнева превращался в Кьюби но Коромо. Почти десять лет он блуждал по миру и за время странствий мог обучиться чему угодно — здесь гарантированный пробел, к сожалению, и точно так же мы не можем утверждать, что именно случилось с его способностями джинчуурики. После гибели Наруто он мог испытать нечто необъяснимое: мог впитать больше чакры Кьюби, мог потерять эту силу из-за того, что Курама покинул мир людей вместе с последним вздохом Узумаки. Нам придётся выяснить всё на месте, и в этом заключается вся опасность данной миссии. — Хокаге-сама, вы сказали, что будете возглавлять это задание лично? — переспросил Шикамару, явно не ожидавший такого поворота. — Да, я отправляюсь вместе с командой. — Но вы не можете покинуть деревню, — обеспокоилась Хана. — День Возрождения, этот самый грандиозный праздник Листа, уже через несколько дней, и вы должны будете вручать подарки сиротам из приюта Кабуто вместе с Сакурой-сама. Не говоря уже о защите деревни от потенциального врага, который может дожидаться именно вашего ухода ради внезапной атаки. — Коноха остаётся под мощной защитой шиноби, более приспособленных к защите, чем я, — нахмурив брови, ответил Хатаке. — Сакура поможет тебе с административными делами, Шикамару, считай, что вы вдвоём остались за главных. — Понял, — кивнул Нара, быстро осознавший поправки к плану. — Я лишь хочу знать, есть ли какие-нибудь возражения или пожелания, прежде чем это задание будет внесено в систему и нам поставят печати о неразглашении? — К чему такие строгие меры безопасности, Хокаге-сама? — спросил Аоба. — Вы кому-то из присутствующих не доверяете? — Нет, я не доверяю нашим врагам, и мне не хотелось бы подвергать вас лишней опасности. Печати, похожие на те, что были использованы Корнем, снять не сможет никто в той части мира, ведь они будут напрямую привязаны к исполнителю, который останется в Конохе. Райкаге знаком с этой техникой ещё со времён Третьей Войны Шиноби, и в случае захвата в плен, чего не должно произойти по моим расчётам, вас не станут допрашивать, потому что вы ничего не сможете рассказать, как бы они ни старались. Но я хочу перестраховаться, если никто не возражает. — Почему бы нам не взять Кибу вместо Ханы? — спросила Анко, обдумывая услышанное. — Потому что Киба… Скажем, он уже привязан к особенному объекту, и я не могу рисковать этим деликатным делом, — усмехнулся под маской Хатаке. — Хана, ты ведь не против? — Совершенно нет, Хокаге-сама, — кивнула она, подмигнув, точно понимала, что в ответе шла речь о Хинате Хьюге. — Ещё вопросы? — обратился к присутствующим Шикамару, что-то записав в блокноте. — Когда выдвигаемся? — Послезавтра на рассвете, — кратко ответил на вопрос Соку Какаши. — Разрешаю полноценную специальную экипировку и выбор оружия на ваше усмотрение. Форму и маски позаимствуем у АНБУ, чтобы не выделяться за пределами Листа. Зимняя одежда рекомендуется, все вещи для капитана Ямато соберёт Шикамару, а также отправит послание с предупреждением, чтобы мы могли встретиться с последним членом команды за пределами Конохи. — Так точно, Хокаге-сама! — хор голосов отбился от закруглённых стен кабинета, и шиноби начали медленно покидать помещение, отправляясь по делам. Как только в комнате повисла тишина, Хатаке понял, что ему придётся объясниться с Шикамару, не ожидавшим такого поворота, ведь они планировали эту миссию вместе и капитаном отряда изначально назначили Аобу. В последний момент Какаши решил добавить себя в список, ведь этой солянке определённо недоставало специалиста по Кураме: Ямато полезен для поимки и заточения джинчуурики, но повидавший множество трансформаций Узумаки, устрашающих, а во время войны поистине удивительных, Хатаке чувствовал себя комфортнее остальных, глядя в неизвестность. Сора мог оказаться просто нетрадиционно натренированным нинсо, а мог вдобавок пользоваться малой частью чакры Кьюби, что была в нём запечатана, увеличивая мощь и вред атак. И последнее, о чём Нара наверняка думал, но предпочитал не транслировать эту мысль, — Сора мог оказаться новым джинчуурики Курамы, и если это правда, то все они в опасности вне зависимости от местонахождения. Хатаке намеревался лично удостовериться в происходящем, прежде чем ворошить без того непростые политические отношения Страны Огня и Молний. — Я не стану ругать вас, — нарушил молчание Нара. — Потому что вам и без меня влетит. — Думаешь? — Пара сломанных рёбер, отбитые почки — и она вас простит. — Зажмурившись, точно представил боль от повреждений, Шикамару продолжил: — Я обязательно позабочусь обо всём в деревне, а также присмотрю за Сакурой. — Я подозреваю, что информацию тебе прислал Даруи, — сменил тему Хатаке не желая вдаваться в разговоры о личном. — Да, после первого собрания обновлённого Шиноби Ренгоу он подошёл ко мне с деликатным разговором, — вспоминая то событие, ответил Нара. — Сказал, что волнуется за психику Йондайме Райкаге и что больше всего его беспокоит навязчивая идея Эя добить Саске Учиху. Он предложил стать источником информации, предполагая, что в будущем Райкаге переступит черту дозволенного, нарушит мирные договоры в порыве жажды мести и победы. Наверное, его худшие опасения подтвердились. — Что Даруи попросил взамен на информацию? — Ничего, — пожал плечами Нара. — Он, без сомнений, станет следующим Райкаге и намеревается поддерживать мир, который мы все заключили пять лет назад. Наверное, ему выгодно помочь Эю уйти на пенсию, а то и на покой, подвернись такая возможность. Старик крышей поехал, хм. — Смотри, как бы это не оказалось ещё одной уловкой Райкаге, — задумался Какаши. — Я уважаю Даруи как шиноби и ценю его помощь, но мне не хотелось бы совать голову в петлю, и не только свою, но и всех, кто только что покинул этот кабинет. Ты понимаешь, о чём я? — Я перепроверил данные, прежде чем доложить вам, — объяснился Шикамару. — Один из наших шиноби в Санчо подтвердил слова Даруи о том, что люди с жёлтыми банданами бродили в городе, прежде чем скрыться в морозном поле. Шпион из Каваго передал аналогичные данные. — В тебе я не сомневаюсь, не подумай, — вздохнул Хатаке, откинувшись на спинку кресла. — Сейчас очень сложно отличить дезинформацию от правдивых фактов из-за соглашений альянса. Я слепо полагаюсь на инстинкты, которые ещё не подводили в подобных делах. — Считаете, что есть возможность того, что Курама за счёт резерва чакры, запечатанного в Соре, после гибели Наруто перекочевал со временем в новое тело? Думаете, это он подговорил Сору отомстить Саске? Потому что я слабо верю в то, что этот парень отзывался бы о Наруто как о лучшем друге, — рассуждал Шикамару, потирая пальцами подбородок. — Они были знакомы несколько дней, вряд ли Сора настолько проникся дружбой с Наруто, чтобы называть того лучшим другом, а вот Курама другое дело, он… Они с Узумаки сроднились, как мне показалось во время сражений. — Не знаю, — честно ответил Какаши. — Я надеюсь, что эта миссия расставит всё по местам. — Да, было бы неплохо покончить с Кираи и этой историей раз и навсегда. — Позаботься о том, чтобы всё было готово для Ямато, мои вещи в том числе. — Без проблем, — кивнул Нара и отправился к выходу в коридор, а затем вполголоса добавил: — Удачи вам сегодня. — Благодарю, — усмехнувшись и покачав головой, ответил Хатаке. Он понял намёк без лишних объяснений: определённо, Шикамару имел в виду предстоящий разговор с Сакурой. Не зря он подшучивал о травмах и гневе, ведь с ней именно подобного исхода можно ожидать. Только Какаши надеялся на понимание любимой и её взаимное желание поставить жирную точку в истории с Кираи, а для этого ему необходимо взяться за дело лично. Сакура повзрослела и была гораздо рассудительнее сверстников. Она понимала, в чём состоял долг шиноби и Хокаге как защитника страны, поэтому Хатаке надеялся на лёгкий разговор за ужином. Возможно, будет лучше, если он сам что-нибудь приготовит для них, задобрит Харуно, так сказать. Вздохнув, Какаши обернулся к окну, осматривая зимний пейзаж. Семейная жизнь была сложной и логической задачей, которую он медленно решал вместе с Сакурой. Этот неопределённый период разлуки поможет им удостовериться в чувствах и в том, насколько хорошо они действовали как команда даже на расстоянии. Идея ей определённо не понравится, и Харуно захочет отправиться вместе с ним, но, к сожалению, ему придётся отказать Сакуре, и здесь главное — правильно истолковать свои причины, чтобы не разрушить их хрупкое счастье.***
Смена в больнице, к удивлению Сакуры, выдалась не особо оживлённой, что позволило ей немного расслабиться в кабинете Шизуне-сан, обсудить самые свежие сплетни в деревне и даже поработать над новой медицинской техникой, которую разрабатывала Като. В последнее время наплыв миссий стих из-за праздников, и в приёмной стало меньше пострадавших неопытных чуунинов, которых Сакура обычно осматривала в дополнение к своим основным обязанностям главного хирурга госпиталя Конохи. Поработав под крылом Шизуне-сан, она поняла, что может делать больше, и в то время главврач искал кандидатуру на должность заведующего хирургическим отделением. Харуно без лишней поддержки или блата, как многие могли подумать, прошла все собеседования и практические тестирования и в конечном счёте два года назад получила повышение, которым была довольна. Теперь у неё было собственное небольшое дело, которым она гордилась, ведь помимо спасения жизней Сакура разрабатывала новые методы лечения и техники для полевых медиков Конохи, чтобы упростить нелёгкий труд ирьёринов. Отворив дверь в апартаменты Хокаге, она толкнула её плечом, крепче придерживая руками бумажный пакет с продуктами. В нос стразу же ударил приятный аромат горячего ужина, что заставило Сакуру улыбнуться, скрывая девичий восторг. Хатаке изредка проявлял желание заниматься готовкой, и не потому, что не хотел, — просто забот у него было предостаточно, и Харуно не винила его в невозможности радовать её разными сюрпризами. Но сегодня Какаши, видимо, ушёл с работы пораньше, потому что подобный шум и гам на кухне мог устроить только он. Сняв обувь, она повесила пальто в шкаф и, подхватив пакет с продуктами, на цыпочках подошла к проходу, ведущему на кухню, застыв на пороге и наслаждаясь увиденным. На столе, накрытые крышками, чтобы сохранить тепло, находились любимые блюда Сакуры: анко — покрытая сиропом сладкая бобовая паста с пельменями и умебоши; в холодильнике на полке можно было ожидать несколько порций её любимого десерта аммицу. Хатаке вряд ли всё это приготовил сам, наверное, не обошлось без помощи Мебуки Харуно, но он действительно заслужил поощрение за попытку. — Пахнет вкусно, — нарушила тишину она, что заставило Какаши обернуться. Он стоял рядом с плитой, в одной руке виднелась шумовка, а поверх рабочей одежды был накинут её любимый фартук с узором разноцветных фруктов. В кастрюле, судя по пене, закипали пельмени, которые Хатаке собирался доставать в глубокую миску, специально заготовленную рядом. Услышав её голос, Какаши повернул голову, улыбаясь под маской. Она давно научилась различать выражение его лица за маской, поэтому иногда казалось, что этой визуальной преграды и вовсе между ними не было. Он многие эмоции выражал глазами, в которых сейчас Сакура видела странную тень скрытности, что слегка насторожило её, но не подпортило отличное настроение. Сдвинувшись с места, Харуно подошла к вазе, где они обычно держали фрукты, и начала выкладывать из бумажного пакета сочные плоды небольшой горкой. — Я тут подумала, что надо бы определиться, в каком кимоно пойти на праздник: белом или красном. Шикамару что-то говорил о церемонии вручений подарков, но я прослушала, извини, — размышляла Харуно, аккуратно складывая пакет в прямоугольник. — Тебе тоже необходимо подобрать наряд, мама помогла бы разгладить всё, пока ещё есть время. Что скажешь? Подняв голову, Сакура заметила сидящего за столом Хатаке, снявшего маску, чтобы они могли вместе поужинать. Перед ним стояла миска, полная горячих пельменей, которую окружали другие блюда, в том числе те, что нравились Какаши. Вздохнув, Харуно подошла к нему и, нагнувшись, обняла, обвив руками шею; спрятав лицо рядом с его ухом, она испытала странную волну недоумения, словно что-то настораживало, и она не могла толком понять, что конкретно. В животе от внезапного волнения всё свернулось, будто проглотила гадкую слизь, и она отпустила Какаши, вместо этого присев к нему на колени. Хатаке одной рукой обнял её за стан, придерживая рядом, а пальцы другой переплёл с её, вдумчиво потирая большим пальцем ладонь девушки. Он был слишком молчаливым, явно что-то недоговаривал, и Харуно начинала накручивать себя. Какаши прекрасно знал, что лучше так не делать, потому что она могла вспылить и устроить взбучку. — Что происходит? — прижавшись к его плечу лбом, спросила она. — Я отправляюсь в командировку с группой специальных джоунинов. — Когда? — ощутив, как в грудь вонзился невидимый кинжал, прошептала Сакура. — Послезавтра на рассвете… Прикрыв глаза, Харуно медленно вдохнула воздух, слегка пропитанный его одеколоном, подавляя желание подорваться на ноги и устроить скандал. Когда-то мама сказала, что она представить не могла, на что подписывалась, соглашаясь на отношения с таким шиноби, как Хатаке, но Мебуки ошибалась: Сакура знала, кем он был и каков его долг Хокаге, а значит, первой из её обязанностей стала поддержка будущего мужа. Она подозревала, что причиной неожиданной командировки была организация Кираи и что Шикамару раздобыл какие-то новые данные, подтолкнувшие Какаши к такому поспешному решению. Он не мог сражаться в первых рядах защиты каждой битвы, которую вёл с оппозицией, но мог довести дело до конца самой важной из миссий, которую поручить мог немногим в этой стране. От мыслей о разлуке Харуно становилось плохо, инстинктивно она намеревалась отправиться вместе с ним, ведь в каждой команде нужен ирьёрин. Тронутая в душе потенциальным выходом из положения, она сказала: — Записывай и меня в эту экспедицию, отправимся вместе. — Я не могу взять тебя с собой, — как-то горько промолвил Какаши. — Извини. — Почему? Она резко отодвинулась от его груди, осмотрев серьёзное и нахмуренное лицо Хатаке. Судя по выражению и затяжной паузе, это не шутка. В последнее время она не покидала пределы Конохи, и, возможно, Хатаке опасался, что она растеряла навыки боевого шиноби, заняв стационарную позицию в больнице. Но это не значило, что Сакура полностью забыла своё обучение и смысл полевого шиноби. Как медик она была ценным членом команды в столь важном задании: они ведь не могут отправиться за пределы деревни сражаться с неизведанным противником и не взять с собой полевого врача! Наверное, Какаши по её глазам видел вскипающее негодование, потому что его руки сжали её чуть крепче, словно он готовился сдержать какой-то физический манёвр Харуно, попытку ударить его или выпустить пар. Странно, что Хатаке опасался такого поведения, и ещё удивительнее то, что он видел её такой неуравновешенной, когда дело доходило до сильных эмоций. Да, в прошлом она могла раздробить зубы Узумаки за пошлую ремарку, но всё изменилось. Всего на секунду лицо Какаши словно исказилось от душевной боли, и он лишь притянул её ближе к себе, зарывшись лицом в изгиб её шеи, спрятавшись в распущенных длинных волосах. Его руки перестали напрягаться, и он просто обнимал Сакуру, будто разрешал ей делать с ним что угодно, ударить или разломать стол, если ей того хотелось. Прикусив губу, Харуно задумалась: неужели близкие люди считали её настолько агрессивной? Нет, она могла контролировать себя, и отсутствие злости и возмущения в данный момент было тому доказательством. Просто Сакура не понимала происходящего, а её будущий супруг, составив гениальный план, не спешил делиться с ней деталями. Такое поведение совершенно удручало Харуно, ведь она успела привыкнуть к одной из нескольких истин их отношений — никаких секретов. Они были открыты друг для друга словно книги, и это помогало избегать ссор или недосказанности. Сейчас Какаши нарушал это неписаное правило, и это огорчало, пусть Сакура прекрасно понимала, что на то были причины. Запустив руку в его волосы, она приобняла Хатаке, расслабив плечи. — Не хочешь рассказывать — не надо, но мне будет спокойнее, если я отправлюсь с тобой. — Ты должна остаться в Конохе, — вполголоса ответил он рядом с её ухом. — Кроме тебя, деревню никто не сможет защитить, если кто-то воспользуется моим отсутствием, чтобы напасть. — А кто будет знать, что Хокаге официально отбыл на миссию? — хмыкнула Сакура. — Это же секретное задание, только идиот станет трезвонить об этом на всю деревню. — Просочится, я уверен. Если не сразу, то через неделю об этом узнают все крысы. — Что тебе нужно от меня? — Поможешь Шикамару по административной части, поддерживайте вид, будто всё нормально и что я ещё в деревне, сколько сможете. Один из АНБУ воспользуется техникой превращения и примет мой облик ради праздника, чтобы ты не осталась совершенно одна. — Кто вошёл в твою команду? — поинтересовалась Харуно, переключившись на рабочий режим мышления; раз он хотел, чтобы она прикрывала его тыл, — так и будет. — Аоба, Анко, Хиноко из АНБУ, Хана Инузука и трое братьев Хаймару, Шино и Ямато, который встретит нас за пределами Листа. Хана была уважаемым ветеринаром и отличным ирьёрином, что буквально сняло с души Сакуры камень обиды и волнения. Команда была, к её удивлению, огромной, но очень специфической. Она понимала идею Хатаке: он взял Хану, ищейку и медика в одном флаконе, сенсора в лице Шино, Ямато со своей Стихией Дерева будет очень полезен против джинчуурики, Аоба и Анко имели специфические навыки, полезные как в бою, так и в процессе шпионажа или внедрения, и последней была Хиноко — убийца с особенной техникой Чакура но Хари, что всегда достигала цели. Внезапно Сакура вспомнила одно похожее задание из прошлого, частью которого ей довелось быть. Когда-то в похожем составе они искали Итачи Учиху, чтобы добраться до него раньше Саске-куна. Все они знали, как закончился тот поход, ставший частью истории, — вспоминать стыдно. Отмахнувшись от мыслей о прошлом, она прикрыла глаза, впитывая тепло тела любимого человека. Хатаке также не отпускал её, будто это были их последние объятия. — Как долго продлится миссия? — прошептала она, подозревая ответ. — Несколько недель, может, даже месяц. Всё зависит от того, как быстро мы проникнем на территорию Кумо и сколько будем оставаться там незамеченными. — Мы сможем как-то поддерживать связь? — Боюсь, что нет, — отодвинувшись, ответил Какаши, и в его чёрных глазах была заметна тоска. — Понятно, — нахмурив брови, опустила голову Сакура, вздыхая. Наверное, именно это душераздирающее чувство тревоги и боли в груди испытывали когда-то жёны, отправляя мужей в неизвестность на войну. Она сидела на коленях Хатаке, не в силах что-то изменить, как-то повлиять на его решение. Сакура даже не пыталась, потому что знала, что это невозможно, ведь Хатаке тот ещё упрямец, когда выбирал определённый способ ликвидации проблемы. Тяжесть восприятия новой реальности медленно распространялась от сердца на ближайшие части тела, окутывая плечи и проникая вместе с ломотой в локти Харуно; ноги онемели, а веки неприятно щипали, но она не собиралась рыдать — только не перед ним, не в момент, когда обязана держать себя в руках и демонстрировать стойкость. Она обязательно дождётся его возвращения и на время отсутствия сделает всё возможное, чтобы не только защитить Коноху, но и перенять часть обязанностей Хокаге, пусть неофициально. Но все эти детали она сможет обсудить с Шикамару уже после того, как команда Хатаке отбудет. — Я хочу, чтобы ты знала, что моё решение не брать тебя с собой не имеет ничего общего с твоей квалификацией или желанием оградить тебя от опасности. — И с чем же оно связано? — прошептала Харуно. Какаши прикоснулся рукой к её лицу, подняв, чтобы взглянуть в наполненные грустью глаза Сакуры. Она действительно не обижалась, потому что они не были обычными гражданами Страны Огня, у них были обязанности и долг, который изредка, но звал на поле битвы. Если Хатаке так решил, значит, она покорно смирится с этим, как полагалось партнёру, даже если в душе не соглашалась, потому что Какаши за проведённое вместе время научил её кое-чему важному, качеству, которое раньше было в ней не столь развитым, — терпению. Рядом с ним Сакуре казалось, что она способна вытерпеть что угодно, потому что человек, любящий её всем сердцем, пообещал ей, что всё будет хорошо. Она видела эти мысли в его глазах, но было бы также неплохо услышать это в тишине их дома. Вспомнив об ужине, Харуно попыталась повернуть голову и осмотреть остывшую еду, но Какаши лишь нагнулся, примкнув к её приоткрытым губам с нежным поцелуем. Она застыла, растаяв в неожиданном жесте, скрывающая печаль и тоску, которые уже начала испытывать. — Связано с тем, что я люблю тебя, — прошептал Какаши, оторвавшись от её губ. — Я не смогу сосредоточиться на задании, если ты будешь рядом и в потенциальной опасности. — Я могу постоять за себя, — не согласилась Харуно. — Можешь, но ты нужна мне здесь. Чтобы я вернулся домой и… — Ужин уже остыл, — положив поверх нижней части его лица сомкнутые пальцы, сообщила Сакура. — Пора попробовать вашу стряпню, Хокаге-сама. Покачав головой, Хатаке улыбнулся, позволив слишком щекотливой теме разговора отправиться в иное русло, если того хотела Сакура. Наблюдая, как она с лёгкой усмешкой пробовала каждое блюдо на столе, комментируя, точно сама шеф-повар, он пытался расслабиться и провести последний вечер рядом с любимой женщиной максимально беззаботно, окружённый лепетом, смехом, впитывающий её тепло и улыбку. Он будет скучать по ней, и ему хотелось пообещать способ поддержания связи на время секретной миссии, но он также прекрасно понимал, что этими посланиями подставит команду. Слова его отца, в которые он когда-то не верил, почти всегда помогали Хатаке определиться с приоритетами, окажись он в трудной ситуации: те, кто нарушал правила, являлись мусором, но те, кто отказывался от своих товарищей, ещё хуже мусора. Какаши собирался вернуться с отрядом домой во что бы то ни стало, с успешно выполненной миссией, чтобы у ворот его ждала Сакура, улыбчивая, взволнованная, но живая и невредимая — вот о чём он будет думать в дни предстоящей разлуки.