Цель

      — Привет, познакомься со своей сводной сестрёнкой       С этих слов из уст опрятного и серьёзного мужчины лет сорока моя жизнь стала совсем иной.       Сколько себя помню, только мама была рядом. Только её лицо возникает у меня в голове при слове «детство». И нет в моей памяти образа отца, словно его я в жизни и не имел, хотя это не так. Я его просто ни разу не видел в сознательном возрасте.       «Нагуляла!» — скажете вы в адрес моей матери, и тут образуется двоякая ситуация. С одной стороны, я вас возненавижу, ведь мама для меня всегда была именно мамой, а не матерью. Мамой, которая готова пожертвовать собой ради своего чада, которая будет воспитывать своё чадо как Человека с большой буквы. С другой стороны, вы будете абсолютно правы. Подружки, клуб, алкоголь, моё зачатие. «Бурная молодость», как говорят обычно те, кто хочет оправдать себя. «Тяжкий опыт ужасных ошибок», скажет моя матушка с болью в груди. Я до сих пор боюсь даже представить, какую вину чувствует она передо мной, но мне не приходится представлять, я это вижу невооружённым глазом.       Но слишком много я уже пишу о ней, нечего заниматься бессмысленным занятием: описать словами ту, кого невозможно описать словами. Лучше скажу пару слов о достатке: он средний. Но средний он только благодаря поту и кровью мамы и меня. И мы справились. Подняли нашу маленькую семью с уровня бедняков: я готов в ближайшие годы покидать дом и начинать полностью самостоятельную жизнь.       И в последние годы учёбы в школе, когда все планы на будущее уже составлены, накопления завершены, я готов уже через пару месяцев ехать поступать в вуз, происходит это. Мама выходит замуж. Не раз я с сомнением смотрел на неё и будущего отчима. Но в их глазах читалась вера в счастливое будущее. Свадьба состоялась.       И вот, мы вернулись в настоящее время. Отчима я знал средне, его личной жизнью я мало интересовался. Но планы по дальнейшей совместной жизни были составлены. Однокомнатные квартиры обоих сторон продавались, покупалась новая двухкомнатная. Вообще, она уже куплена, а мы живём на коробках последние дни. И, конечно, я знал о сводной сестре, но лишь о её наличии. Это была наша первая встреча.       Да благослови Господь этого ангела, спустившегося на землю; пусть я и атеист! Она была лет на пять — шесть младше меня, ещё совсем девочка. Но было в её глазах что-то беспокойное: страх, растерянность, желание убежать из этого мира в своей маленький и заплакать. Как оказалось, страх к людям, обществу и всему окружающему миру привила ей мать незадолго до своего наглого и даже мерзкого ухода из семьи. С трудом она привыкла к своему отцу, но даже он уже считает, что её социопатия неизлечима. И в этот момент что-то новое запустилось в моей голове.       Мама растила меня как мужчину. И не как-то стереотипное понятие «мужчины». Задайте мне вопрос: «Что за метаморфоза произошла с твоей матерью за те девять месяцев, когда она из легкомысленной гуляки стала образцовой матерью?», — и я не отвечу. Но это не главное. Главное лишь то, что я захотел добиться счастья человека не совсем родного. Именно своими действиями. Хочу видеть улыбку в лице этой боязливой, запуганной и в тоже время милой и скромной девочки. Защита других от злого мира и дарование им благ доброго мира, вот что говорила моя мужская сущность, которая к тому же хотела от меня действий; мамы таковы, что счастье им приносят любые достижения своих детей: она уже рада, что её ребёнок делает себе жизнь лучше; но сущность моя считает так: «Единственный человек, которому ты принёс счастье, получил его от твоих поступков, направленных на самого себя. Осчастливь же кого-то без намеренья действовать ради себя!» — такая странная логика. С этих пор у меня появилась новая цель.       Цель должна быть точно-определённой. Понятие счастья растяжимое, значит цель «осчастливить сводную сестрёнку» не является точной. Тем более, у меня не так много времени, около пяти месяцев перед тем, как я поеду поступать в другой город. Отменить или отложить это нельзя, иначе опечалю маму. Теперь приходится работать на счастье как минимум двух людей, но, правильнее сказать, трёх: отчим тоже стал частью семьи.       Какую же цель поставить, чтобы она была достижимой и осуществимой за такой срок? Я хочу, чтобы сестрёнка приняла меня в свою семью, чтобы мы стали родными друг другу, чтобы она полюбила меня как брата. Всё это просто не может осуществиться без счастья в её душе.       Осталось лишь цель уточнить. Что именно можно считать той финишной ленточкой, пройдя через которую, можно быть уверенным, что она ощутила счастье? Моё странноватое сознание придумало это: объятие, долгое, глубокое, нежное, чувственное, душевное. Такое, чтобы мы оба ощутили биение наших сердец. Я даже не сомневаюсь, ставя эту цель перед собой, не привык к сомнению.       Пошли первые дни нашей совместной жизни в новом доме. В двухкомнатной квартире лучшим и одновременно худшим было размещение меня с сестрёнкой в одну комнату. Все имеют место для сна и своих вещей, но сестрёнка, будучи очень боязливой с людьми, фактически не имеет личного угла. К тому же это приводила к очень неприятным неловким ситуациям, которые ещё сильнее усугубляли положение, отталкивали её от меня. Часто она запиралась где-то, что можно понять, такая тяжесть свалилась на бедную девочку: жить с незнакомцами, которых нужно бояться.       Я не сдавался. Теплее отношения тяжело представить. Делал ей подарки, приятные сюрпризы. Всегда показывал ей, что готов помочь и, главное, выслушать. И первые дни были днями тотального непонимания и отвержения.       Нужно было действовать. Одними подарками да тёплыми словами доверия у такого человечка не добиться. Сначала я попробовал тихонько проследить на ней в школе: взял отгул на подработках, оповестил школу о своём отсутствии по уважительной причине и лучше самого скрытого и незаметного ниндзя наблюдал, наблюдал, наблюдал… А наблюдать было больно, сестрёнку в школе недолюбливали и сверстники, и учителя. Не раз моё желание выпрыгнуть и навести порядок в ужасных отношениях, но я понимал, что это не выход.       Мальчики её возраста — самые дикие из возможных существ. Осознанность своих действий сталкиваются с полнейшей безнаказанностью и тотальным неумением смотреть на себя со стороны. В таком возрасте их цель жизни — «крутость» и статус. Если у кого-то нет статуса, он враг общества тех, у кого он есть. Статус в обществе мальчиков имеют большая часть мальчиков и некоторые девочки: самые дерзкие, наглые и в тоже время с хорошенькой внешностью. Асоциальная сестрёнка его не могла иметь априори.       Ангельская красота тоже играла злую шутку. Общество девочек было ещё страшнее мальчиков. Все качества, присущие обществу мальчиков, встречаются с девичьей нелогичностью и огромной привязанностью к внешности. Нельзя быть уродиной, ведь тебя засмеют. И нельзя быть красавицей, ведь тебя засмеют от зависти. Ядовитый язык такого общества ранил и без того изрезанную душу сестрёнки.       Самыми понимающими в отношениях были учителя, но не всё так гладко. Девочка с круглосуточным ежедневным стрессом от нахождения в обществе просто не может хорошо усваивать информацию на уроках. На уроках она молчит всегда и упёрто не хочет говорить; часто уходя в себя, она пропускает важный материал и оказывается выставленным на посмешище самими учителями.       Созрел план из 3 соответствующих информации выше пунктам. Остановить издевательства со стороны мальчиков, девочек и учителей, и не переусердствовать, сделав невзначай из неё школьную звезду. Последнее само по себе маловероятно, но всякое может быть, нужно быть осторожным всегда.       Пункт первый. В один из дней мне дали задание забрать сестрёнку из школы. Незадолго до этого мне посчастливилось узнать, что тренд среди мальчиков её окружения — байкеры. Ещё год назад я сдал на права на вождение мопедов и мотоциклов. И, найдя в салоне самого эффектного механического коня с коляской, арендовал его на день, а вместе с тем нашёл у себя кожаную куртку. В итоге, как я подъехал, уже вокруг столпились мальчики её и параллельных классов, что-то восторженно говоря. Слышалось где-то фразы, вроде «Да это моего папы друг!» или «Мой брат и этот парень в одной банде!». Но из школы вышла сестрёнка и робко подходила ко мне. Я лишь протянул ей шлем и нежно сказал: «Садись и пристёгивайся, сестрёнка», — а она уже в краске. Но лучшее и самое приятное — у всех пацанов просто отпали челюсти. Медленно уезжая, в голове я простроил дальнейшее: завтра парни её облепят, тут ей придётся потерпеть, но потом они от неё отстанут, но всё же сделает её неким идолом. Зная её окружение, ставлю на это все девяносто процентов.       Через пару дней я снова проследил за сестрёнкой, но только совсем немного: брать отгулы так часто я не могу. Действительность совпала с планами.       Лезть в проблемы девочек равносильно самоубийству, но всё разрешилось само: временная популярность среди мальчиков повысило статус сестрёнки и среди девочек. Популярность ушла, но статус сохранился. Второй пункт пропущен, всё равно я не имел никаких идей.       Последнее и самое тяжёлое — учителя и учёба. Очевидны дополнительные занятия, которые я проведу. Но учитывая, что мы живём в одной комнате уже почти месяц, ни слова она мне не говорила. Совсем. Но была идея самого робкого из возможного общения. Время от времени я оставлял в её книгах и тетрадях короткие записки с предложениями о помощи. Первые пару дней ответа не было, пока не случилось самое радостное для меня событие: «0 / 4 = 0 / x?». Это уравнение стало самым счастливым в моей жизни. Написав на том же листе решение, объяснив пару важных моментов простым и понятным языком, я положил листочек обратно ей в тетрадь. С тех пор раз за разом я получал ответы на предложения о помощи в самых разнообразных школьный областях и помогал ей, иногда часами обдумывая, что написать в объяснение, чтобы это было кратко и максимально понятно. Прошло три недели. Тайком заглядывая ей в дневник, видел улучшение оценок. Мою радость не описать словами.       Прошло два месяца нашей совместной жизни. Знаменательный день: сестрёнка впервые со мной заговорила. Хотя, разговором это тяжело назвать. Она подошла ко мне, когда я мыл посуду на кухне, легонько подёргала мою футболку, чтобы обратить внимание на себя, а потом, несколько раз набрав воздуха, нежнейшим голоском произнесла: «Я… а… С-спасибо… за всё». Затем она сначала медленно сделала пару шагов назад, а потом быстро удалилась и заперлась в комнате. Как тогда было тепло на душе!       С этого момента мы начали общаться намного больше. Мои старания не прошли пухом! Одно осознание того, что сестрёнка меня не боится, говорит со мной — райский нектар. Моя мама до слёз благодарна мне за то, что я не бросил девочку, что прикладываю столько усилий ради неё. Отчим жмёт мне руку, поражаясь моей настойчивости.       Каждый день стал сказкой! Я ощущал, что моя цель вот-вот будет выполнена! Не было страха в глазах сестрёнки, спокойный её взгляд был подобен звёздному небу. Её лицо с тем милым маленьким смущением, что возникает при нашем общении, прекраснее лучших произведений искусства вместе взятых. Я был счастлив. О счастье сестрёнки скажет лишь одна последняя деталь. То объятие, которое не покидает моих мыслей месяцами.       И вот, наступил день, когда моя цель была достигнута. Начиналось всё заурядно: подъём, водные процедуры, завтрак, школа. Выходом из шаблонных действий был момент возле школы. Сестрёнка тихонько сказала: «Давай после школы… пойдём… в парк». Я не мог отказаться совсем никак. Уроки прошли в нетерпении.       И тот долгожданный момент. Мы встретились у ворот школы и пошли на запланированное место. И мы гуляли. Гуляли вместе, почти не говорили. Это может иметь ассоциации со свиданием, кто-то скажет, что это оно и есть. Но я не задумывался об этом. Всю прогулку сестрёнка что-то пыталась мне сказать, но не могла.       Мы гуляли, пока не пошёл дождь. Дождь был тёплый и несильный, но мы сами понимали, что и так долго гуляем, так ещё и промокнуть можем. Сестрёнка так и не могла выговорить.       Мы шли домой медленно, дождик уже кончался. Сестрёнка что-то бубнила себе под нос, кряхтела. Несколько раз она начинала: «А… я хочу… нет, ничего». Но я не торопил её. Я верил, что она сама сможет сказать это, наверняка что-то важное.       Мы зашли домой. Сестрёнка молчит. Отвлекли нас только пара пробежавшись на выход мужчин, все были в красных пятнах. Опрокинутое ведро красной краски объясняло это.       Дверь в квартиру была открыта. Видимо, родители только пришли с работы, было бы очень приятно их встретить, но в прихожей никого. Сестрёнка всё пытается подобрать слова. Она первая разулась и вошла внутрь. Я закрыл двери.       Тихий взвизг сестрёнки. Я быстро подбежал к ней и зрение помутилось, разум отуманился. Два таких знакомых человека лежали на полу. Пусть я и сестрёнка хорошо знали лишь по одному из них, вместе мы были самыми близкими людьми. Две бордовые лужи двух разных, но таких похожих оттенков, смешивались на полу. Тела были безжизненны.       Прощай, мама. Прощай та, кто подарила мне жизнь; та, кто вдохнула в меня душу; та, кто сделала из меня Человека. Прощай, навеки.       И тут сестрёнка бросается ко мне в объятья, неспособная произнести ни слова, захлёбывающаяся в слезах. Цель выполнена?       Мы на похоронах. И снова сестрёнка не выпускает меня из объятий. Я чувствую биение её маленького сердечка, готового вот-вот выпрыгнуть из груди. Как бы это ни было печально, но цель выполнена.       Наши дальние родственники решают, кого куда отправить. Сестрёнка жмётся ко мне. Я ощущаю весь спектр её эмоций. Я был бы страшным человеком, если бы тогда понял, что цель выполнена.       Нас разделили. Мы расстаёмся, и сестрёнка не говорит ни слова. Больше я ни разу не видел ангельского обличия, не слышал милейшего голоска. Никогда. И не узнаю я, что она хотела мне тогда сказать. Никогда. И не догадаюсь я, что выполнил свою последнюю цель. Никогда.