Когда ты там появился?

      

Lindemann - Yukon

             Когда ты там появился? Незримой, неосязаемой, призрачной дымкой. Стоял за углом и смотрел как они истязали мое тело - били, жгли зарядами тока, тяжелыми сапогами наступали нарочно на руки. Ты стоял и смотрел. Ни один мускул твоего лица не дрогнул. Отрешенно, безучастно. Ты курил и смотрел, выжидал.       Пусть твоих глаз не видно за пеленой темных линз, но я уверен - ты следил за мной, когда я дам тебе сигнал, повод, когда я сорву твои тормоза. Рука выскальзывает из пут и словно обращение к Богу: "Помоги мне". Ты хладнокровен. Растворяешься точно и не было вовсе, словно ты действительно мираж или мои галлюцинации о Спасителе, в котором я так отчаянно нуждаюсь. Но ты здесь. Совсем близко. Рыцари Города Големов отлетают от меня в стороны, давятся смачными предсмертными всхлипами, тебя нет, но их кровь я отчетливо ощущаю на собственном лице. Они боятся тебя, десницы божьей или карателя преисподней.       Последний рыцарь падает с перерезанным горлом возле меня. И что теперь? Пустота. Страх. Отчаяние. Ты опускаешься позади меня на одно колено, расправляя за спиной золотые, как и твое сердце, крылья, окутывая в них нас, даришь мне жалкую и бледную надежду на искупление. Ты все еще скрываешься за линзами, за равнодушием, твое лицо словно выточено из мрамора - мертвой маской обращено ко мне. Нависаешь надо мной, закрывая от всех невзгод, и именно сейчас я ощущаю себя в безопасности.       Руки уверено сжимают мои плечи, ты - бурный поток темных вод, почти рывком поднимаешь меня на ноги и уводишь, или уносишь, прочь. Не знаю чего ждать от тебя. Мне стоит бояться, как ты умело разобрался с рыцарями, чего тебе стоит проткнуть меня насквозь своими клинками? Но ты идешь вперед, не оглядываясь, не уточняя, словно живешь в Утулеке всю жизнь.       Гул стихает. Все остается позади - и пустота, и страх, и отчаяние. Меня, будто волной, прибивает к стене. Твои пальцы из черного кевлара собственнически держат мое лицо, не позволяя отстраниться. Снова нависаешь надо мной, теперь твои медовые глаза смотрят на меня, обжигают, колят. Я все еще ощущаю крылья за твоей спиной, но теперь они скрывают нас ото всех щитом. Поцелуй, что ты мне даришь, горький на вкус от твоих сигарет, но он наполняет мою прогнившую душу янтарем, заставляет светиться, находя отголоски огоньков в моих глазах цвета холодного зимнего неба. Зачем ты выворачиваешь меня наизнанку? О, мой Спаситель, ты упиваешься своей властью над маленьким и одноразовым недочеловеком. Ощутимо сжимаешь клок моих волос, заставляя запрокинуть голову, покрываешь быстрыми поцелуями шею, срывая с губ стыдливые и влажные стоны.       Ты не любишь солнце. Меняешь его на мрачный и темный Утулек. Все чаще появляешься здесь. Царствуешь в моей холодной и грязной лачуге. Насыщаешься моей преданностью, не спрашиваешь, а просто берешь и заполняешь собой. Мне не страшно тонуть - ты протягиваешь мне руку, как в первую нашу встречу, мне не страшно быть поглощенным тобой - ты бережно хранишь мою веру в избавление от грехов. Я слепо вверяюсь тебе, полностью отдаю себя, изливаюсь до последней капли. Я не знаю тебя, ни имени, ни цели, но твои касания, пусть и не естественны, но вызывают в остатках моего тела мурашки и дрожь.       Каждый раз, когда дверь моего барака впускает Тебя, тело наполняется сладкой истомой. Сжимаешь холодными пальцами мою шею, снова и снова подчиняешь и приручаешь к себе, хоть в этом нет необходимости. Заставляешь меня смущаться собственных стонов и криков, ловишь каждый выдох и уносишь с собой. Хранишь ли ты их? Не уверен. Жаждешь их? Безусловно.       Преданно жду Твоего появления. Собирать силы, пусть малые и не способные насытить Тебя, но от того и лучше, ведь ты будешь здесь появляться вновь. Пусть утону в черной и непроглядной пучине грязных и эгоистичных помыслов, пускай бурлящий поток притягивает смерть, в твоих оковах и путах я ощущаю себя нужным и настоящим.