Песня

У этой сказки не могло быть хорошего конца. Прекрасный принц из неведомого государства прибыл для того, чтобы поучаствовать в дуэли своего друга за титул Десятого Вонголы. Ах, как это романтично, ах, какой красивой могла бы выйти история — Бельфегор согласился пойти вместе с Занзасом только потому, что ему было приятно чувствовать себя настоящей особой королевской крови, а не просто бандитом с короной. В глубине души Бел, наверное, все же надеялся на то, что сможет вернуться в родной дом и принять на себя обязанности, для которых был рожден. Сказка оказалась разрушенной с первых мгновений. Вария стояла в полном составе своих старших офицеров, и с презрением оглядывала будущих противников, а Бельфегор никак не мог отвести взгляд от хрупкой маленькой фигурки, сжавшейся, испуганной, но борющейся со своим страхом. Если принц не ошибся, то именно этот парнишка и был наследником на место Десятого — противником Занзаса, смертником, обреченным на сражение с боссом. Белл смотрел и смотрел на паренька, подмечал, как он инстинктивно прикрывает девчонок и детишек, как пытается не потерять достоинство, отвечая Занзасу. Один из его Хранителей приобнял своего босса за плечи, и Бельфегор с трудом смог сдержать жажду убийства. Появление Червелло Бельфегор воспринял как дар судьбы, потому что это позволяло мальчику выиграть время, сбежать или даже хоть немного подготовиться к битве. Покидая место встречи, Бельфегор отчаянно пытался не обернуться. Поговорить с Занзасом и попросить его пощадить Тсунаеши — не убивать его, лишь отобрать кольцо — не получилось. Не помогло даже шишишиканье и намеки на то, что принцу нужна новая игрушка. Босс гневно зыркнул глазами, показывая, что желания своих подчиненных он ни во что не ставит. Затем приказал варийцу убираться и напоследок добавил, вплетая в голос угрожающе рычащие нотки. — Придется принцу становится некрофилом… Я все же надеюсь, что ты не предашь меня из-за этого ничтожества: впрочем, могу прикопать вас вместе — романтика! — громко расхохотавшись, Занзас потянулся к бокалу с виски, а Бельфегор отправился к себе, с ужасом понимая, что лишь сильнее разъярил своего босса. Впрочем, на поединках Хранителей у Бельфегора проблем не возникло. Узнав в своем противнике того самого, который посмел обнимать Саваду Тсунаеши за плечи, принц пришел в ярость и с удовольствием загонял Гокудеру в ловушку. Крики Савады немного отвлекали принца, но желание заполучить Тсуну только в свое пользование, победило нежелание причинять мальчику боль и страдания от смерти подчиненного. Впрочем, Гокудера все равно остался в живых, а Бельфегор был награжден гневным взглядом Занзаса и требованием убрать мусор, которым неотвратимо стал Белл после своего почти проигрыша. Жалость в карих глазах малыша заставила Бельфегора отвернуться: он хотел видеть в них любовь и желание, а не сопереживание вражескому Хранителю Урагана, которого не ценит собственный босс. Впрочем, ненависть была бы в сто раз хуже, и Бельфегор думал лишь о том, что не ненавистен своему возлюбленному. Когда настал час Х, Бельфегора трясло так сильно, как не трясло во время финальной схватки с братом-близнецом, закончившейся смертью последнего. С трудом перебарывая яд, он полз к огромному экрану, чтобы видеть Тсунаеши. Савада сражался отчаянно, у него хватало силы, чтобы сопротивляться Занзасу, но каждый раз, как его любимый попадал под атаку, Бельфегор умирал вместе с ним. Безумие принца дошло до пика, ему уже было без разницы, кто его видит, кто следит за ним. Когда после проигрыша Занзаса к Бельфегору подошел аркобалено-наставник Тсунаеши и прямо предложил шпионаж за Занзасом в обмен на свидания с Тсунаеши, принц согласился. И увидев Саваду, выпнутого на встречу с Потрошителем волей собственного репетитора, Бельфегор лишь усмехнулся. Он еще покажет Тсуне, на что способен, он еще увидит в этих шоколадных, затуманенных страхом глазах, обожание и страсть.