Амнезия

Случалось ли вам когда-нибудь очнуться в незнакомом месте с ноющей болью в затылке, полной дезориентацией в пространстве? А также не помнящим ровным счетом ничего, что происходило за последние… Гм, хочется верить, что хотя бы часы, а не дни? Нет, герой, которому судьба повелела испытать подобное, не злоупотреблял алкоголем, на рожон в драку, где мог получить сотрясение мозга с последующей потерей памяти, не лез, да и вообще был явным представителем вымирающего типа людей, умиляющих своей наивностью, искренностью и исключительно добрыми побуждениями. Итак, молодой человек с милым именем Альфред разлепил свои прекрасные голубые глаза и в полном шоке начал с видом перепуганного зайца озираться по сторонам, отмечая, что находится в довольно необычном месте. Если можно считать, конечно, необычным местом средневековый замок, слухи о котором разгуливали по всей деревне, куда привела юношу его научная работа. Слава, кстати, у этого замка была довольно мрачная, если выразиться мягко. А если на чистоту, то местные жители деревушки, в десять оборотов накрутив на шею чеснок и при этом брызгая слюной, клялись, что в нём живут чудовища, похищающие людей и выпивающие их кровь. Почему Альфред решил, что очутился именно в этом богом забытом месте? Стоит сказать, что научная работа его была напрямую связана с этим объектом, и визит его в Трансильванию преследовал как раз таки цель найти знаменитый замок с «чудовищами» и исследовать его. Из фольклора, преданий и, конечно, научных трудов, Альфред неплохо представлял, как должна выглядеть эта золотая жемчужина архитектуры. Поэтому увиденные им фрагменты настенной живописи, когда он очнулся, тут же заставили вспомнить один из очерков о постройках средневековой Румынии, где в подробностях рассказывалось о двойном влиянии на архитектуру — школы южно-итальянских мастеров и византийской живописи. Последнее, насколько начинающий ученый помнил, проникло в Румынию со стороны южных Карпат. — Вспоминай, вспоминай, — смачно приложившись своей умной головой о ближайшую стену, взвыл несчастный, силясь таким образом вернуть утерянные воспоминания. — Лес, снег, метель, профессор… Профессор! Так в ходе размышлений появился ещё один повод для паники, так как молодой человек понятия не имел, где находится в данный момент его учитель, с которым он прибыл в Трансильванию совершать научные открытия. — Профессор хотел изучить местность, а в результате мы, кажется, заблудились… — продолжал вытягивать из глубин мозга полезную информацию Альфред. У него, как он ни пытался, не получалось составить ясную картину своего возможного появления здесь. К тому же, рядом не было ни души, чтобы спросить, что за чертовщина творится! Пальцы нервно ощупали затылок, от чего юноша скривился. Больно. Похоже, что во время их с профессором прогулки его нога обо что-то зацепилась, и он упал. Да! Так и было! В голове промелькнуло воспоминание о страхе сломать челюсть, когда он летел в ближайшее дерево. Поняв, что топтаться на месте — тупиковый вариант, Альфред решил осмотреть окружающее пространство. Он встал с постели, мимоходом отметив пятно крови на том месте, где лежала его голова. Юноша вышел из комнаты, зябко поежившись. Нужно было найти выход и вернуться в деревню, где ему обработают рану (огромная гематома его беспокоила, как и большое количество запекшейся крови на затылке), а так же помогут найти старика… Внезапно дверь, мимо которой проходил юноша, скрипнула, завладев его вниманием. Что это? Ветер? Здесь же никого нет и быть не может, разве что такие же отчаянные личности, как он, кого привела сюда наука. — Здесь есть кто-нибудь? — тихонько задал вопрос Альфред, неуверенно заглядывая в щель, образовавшуюся из-за приоткрытой двери. Признаться, он был бы несказанно рад встретить здесь путника, такого же, как и он сам. Эта отталкивающая атмосфера замка, где господствовал мрак и сырость, заставляла кровь леденеть в жилах, а сами стены будто окутывала аура первозданного хаоса, прикоснувшись к которой можно было потерять рассудок. Сердечко Альфреда, точно у маленькой птички, забилось в ускоренном темпе, когда перед его взором предстала фигура в длинном плаще и жюстокоре* из выцветшей от времени, но когда-то однозначно яркой, ткани. Брюки же, как и обувь, были чёрные, сливаясь с тенью от плаща. Став пленником тысячи новых страхов, начинающий ученый так и замер с открытым ртом, вперив свой до очарования сбитый с толку взгляд на неизвестного мужчину, застывшего посреди большой гостиной, точно мраморная статуя. — Прошу прощения… Я… Вы, вы обязаны мне помочь, — горячо заявил Альфред, когда дар речи к нему вернулся. Он зашел внутрь, оставшись неподалёку от двери. — Где я? Как я мог сюда попасть?! Его точно прорвало. Он чувствовал, что сейчас вцепится в плащ этого одетого по моде прошлых столетий незнакомца, чтобы вытрясти из него ответы на вопросы, которых уже накопилось на воз и небольшую тележку. Как же всё это странно! Вид мужчины злил Альфреда, тот будто издевался над его нервной системой, одевшись не в ногу со временем. Как-то некстати взвинченное состояние откопало из недр памяти ещё одно отнюдь не самое приятное воспоминание. Узнав о том, что он с профессором собирается пойти в лес на разведку, одна из постоялиц трактира, какая-то дряхлая старуха, живо ухватила студента за локоть своей сморщенной, но на удивление сильной рукой и сквозь желтые гнилые зубы прошипела, чтобы они этого не делали, ибо в том лесу их погибель. «Опасная близость с проклятым замком», если точно вспомнить её слова. Разумеется, Альфред вежливо убедил её не вмешиваться в их со стариком дела, ибо они не трусы и не верят во всякую чепуху, но старуха была настойчивее. Была, пока не вмешался профессор со своими фактами. Поняв, что городские дураки всё равно сделают по-своему, она вложила юноше в ладонь серебряный крестик, сопроводив это действие фразой: «Скажешь мне потом спасибо… если выживешь». Сейчас, вспомнив это, парень всерьез задумался о возможности вмешательства потусторонних сил в его плачевное положение. С ним произошла телепортация, гипноз, ещё что-то фантастическое?!.. — Для начала неплохо было бы представиться, драгоценный мой. Голос прозвучал неожиданно мелодично и вкрадчиво для мужчины, окутав всю гостиную и приятно лаская слух. Альфред внял зову пальцев, что властно поманили его подойти ближе и отдать дань этикету. Ведь в самом деле, если кто-то и должен засыпать собеседника вопросами, так именно этот мужчина, который, похоже, не был случайным гостем в этом замке. — Видите ли, я ничего не помню! — снова весьма эмоционально попробовал завязать диалог студент, который никак не мог успокоиться и объяснить всё по порядку. — Прошу, помогите мне разобраться в этой чудовищной ошибке! Кто вы такой?! — последняя фраза вылетела из его губ со свистящим звуком, с какой-то долькой истерики, которую он уже плохо контролировал. — Кто я? Я хозяин этого замка, — насмешливо ответил мужчина, неожиданно очутившийся рядом с юношей. — Меня зовут Герберт фон Кролок. Альфред снова лишился возможности говорить, так как был ошеломлен появившейся возможностью лучше рассмотреть этого Герберта. Острые скулы, синие губы, складывающиеся в приятной теплой улыбке, зелёные глаза. Сам он был по виду молод, но взгляд… На секунду молодому человеку показалось, что он смотрит в глаза старика, чья мудрость переполнила его внутри и уже видна даже простому наблюдателю. «Воображение разыгрывается, — мысленно отмахнулся от подобных предположений Альфред, снова заглянув в лукавые глаза. — Странное сочетание мудрости и какого-то детского задора. Боже, как он странен!» — Я до сих пор не услышал твоего имени, — рука незнакомца ненавязчиво сжала его плечо, уводя подальше от двери. — А не вор ли ты часом? Пришел сюда грабить мой дом, рассчитывая, что в этом замке ни души, а теперь строишь из себя больного, потерявшего память? — Да упаси вас Бог, — лихорадочно замотал головой Альфред, не ожидавший таких негативных предположений на свой счет. Оскорбленный в лучших чувствах, он даже не заметил, каким недовольным стало лицо Герберта при упоминании Бога, будто он выпил горькое лекарство. — Меня зовут Альфред! Я — студент Кенигсбергского университета. В эти края меня привела моя научная работа… Ах да, профессор! Я потерял где-то своего наставника! — Честно, я мало, что понял из того, что ты сказал, мон шери, — пока студент не смотрел в его сторону, Герберт как бы между прочим провел своим длинным ногтем между зубов, проверяя не застрял ли там кусочек того самого профессора, которого так жаждал отыскать этот симпатичный дезориентированный воробушек. — Вижу ты волнуешься, но не переживай, уверен, он уже в раю… райской деревне, — как-то неуклюже завуалировал свою оплошность мужчина, встретившись с недоуменными голубыми глазами. Рассмеявшись, он кокетливо накрутил прядь своих длинных светлых волос на палец, таким образом разряжая нависшее, точно грозовая туча над землей, молчание. Этот приём сработал, взгляд студента стал мутным, столкнувшись с чарами блондина. Однако человек всё ещё был напуган, а значит насторожен и недоверчив, что было Герберту совсем не на руку. О да, странная история, произошедшая с Альфредом — его рук дело. Было очень кстати появление в этих местах двух приезжих городских жителей, не верящих местным байкам о замке. Страшно представить, сколько времени блондин уже не пил крови, вынужденно впадая в спячку. Деревенские и близко не приближались к замку, всячески себя обезопасив, а наведаться к «обеду» самостоятельно он не мог в силу древнего договора о соблюдении границ. Вход в деревню был для Герберта под запретом, в лес никто не забредал, разве что когда светит солнце, а тут два каких-то ненормальных, не знающих здешних земель, заблудились во владениях фон Кролоков, тем самым предоставляя, наконец, ужин истекающему слюной Герберту. Ну не прелесть, а? Точно курицы, по глупости подставившие свою шею под топор. Профессора блондин опустошил на месте, пока его ассистент пребывал без сознания. Птенчик неожиданно споткнулся о корень столетнего дуба и ударился затылком о его твердую поверхность. Так даже лучше, никуда не убежит, и дает отличный повод для игр. Нетопырь, которым обернулся Герберт, мигом созвал стаю летучих мышей из замка, чтобы создания помогли перенести добычу в его дом. Зачем такие сложности? Всё просто. Ещё несколько десятков лет назад деревенское ополчение под спасительными лучами солнца явилось к стенам замка и завалило вход камнями, облитыми святой водой. Сделано это было для того, чтобы такие «умные» личности, как профессор со своим помощником, туда не вошли. Попасть теперь в замок можно только по воздуху, благо у хозяев с этим проблем не было. Плюсы того, что Герберт перенес сюда свою добычу, были в том, что Альфред при всем желании теперь сможет покинуть это место только через окно. Изящные пальцы мягко легли на слегка ссутулившуюся спину нервного студента, подталкивая его к дивану, стоявшему у большого зашторенного тяжелыми тёмными портьерами окна. — Ох, мон шери, я вижу страшную шишку на твоем затылке, — невесомое прикосновение подушечек пальцев к пострадавшему месту заставило Альфреда содрогнуться и почувствовать пробежавшие по позвоночнику мурашки от холода, исходящего от пальцев хозяина замка. — Присаживайся, зайчик, я поухаживаю за тобой, — сильные руки надавили на подрагивающие плечи студента, заставляя его опуститься на мягкий бархат. От такого ласкового обращения как «зайчик» начинающему ученому тут же стало не по себе. Прокравшиеся черной кошкой сомнения медленно скреблись о стенки его разума. «А стоит ли доверять ему?» — очередная мыслишка пронеслась в не такой уж целой голове студента и тут же растворилась, как только пострадавшего затылка коснулось что-то обжигающе ледяное. — Ай! Что вы делаете?! — Альфред хотел было встать с насиженного места, но холодная ладонь, унизанная драгоценными перстнями, не дала ему это сделать. — Спокойно, шери, это только снег, — успокаивающий баритон мягкой вуалью окутал напряженное тело студента, и тот понял, что Герберт действительно хочет ему помочь. — Так ты студент, — констатировал мужчина. — А на каком же факультете ты учишься? — с нотками скуки в голосе спросил он, слегка массируя затылок Альфреда. — Я учусь на факультете естественных наук, — глухо ответил юноша. Его дыхание было учащенным, а таявший от теплой кожи снег тонкими струйками стекал за шиворот приспущенного ранее пиджака и рубашки, из-за чего парнишку начало слегка трясти от холода. — Значит, — начал белокурый мужчина, — ты любишь все естественное, — он обидчиво, можно сказать, по-детски поджал губки. Тонкая рука убрала остатки снега с затылка Альфреда. — Но ведь естественное — значит обыденное и скучное, — с видом человека, знающего, о чем он говорит, капризно заявил фон Кролок, слегка откинувшись на спинку дивана. Начинающий ученый хотел что-то возразить, но тут его взор упал на руку Герберта. Снег, которым он так любезно лечил ноющий затылок Альфреда, покоился в его руке и даже не хотел таять: мелкие капли не стекали по руке белокурого мужчины, а холод, исходящий от снежного комка, не причинял каких-либо неудобств. Юноша переменился в лице, что не скрылось от взгляда травянисто-зелёных глаз фон Кролока. Сердце Альфреда отчаянно застучало о рёбра, буквально оглушая своего владельца. Он догадался. Наплевав на всё, парень резво подскочил с дивана и помчался к высокой резной двери, которая служила выходом из этой комнаты. Но в ту же секунду, будто гром среди ясного неба, прозвучал голос Герберта: — Сядь. Он больше не был похож на того доброжелательного хозяина замка, которым был мгновение назад. Комья снега были отброшены в сторону, оставаясь лежать на старом ковре. Юноша, повернувшись к Герберту лицом, пятился назад, повторяя губами вновь и вновь: «Нет». — Сядь обратно! — вампир слегка повысил голос, в котором появились металлические нотки. Но юный ученый упрямо шел назад, к двери. Человек так же не вечен, как терпение того, кто сейчас взирал на Альфреда, словно если тот сделает ещё один шаг назад — он труп. Рыкнув, блондин в мгновение ока оказался возле юноши и с нечеловеческой силой швырнул того точно на мягкий диван, который от такого толчка едва не завалился выгнутой деревянной спинкой на пол. Завалившийся от нечеловеческой силы толчка обратно на диван, юноша поднял в испуге свои голубые глаза на незнакомца, вжимаясь в предмет мебели. Память Альфреда отчаянно перематывала снова и снова все произошедшие с ним события, будто пыталась откопать его косяк. Однако, где начинающий ученый оступился, что попал в такую передрягу, уму не дано было постигнуть, а вот проблемы уже повылезали из своих норок в лице длинноволосого блондина и требовали…требовали… — Если ты разденешься сам, то получишь бонус, — заговорщически подмигнул так называемый Герберт. — Какой? Я буду нежен и ласков. А если будешь чинить препятствия… Насильник улыбнулся слишком открыто и из-под сочных губ показались острые клыки. — Господи! — трясущимися руками Альфред выставил перед собой крест. Реакция последовала незамедлительная. Зеленые глаза обожгло болью, и если бы Герберт не был вампиром высшего ранга, то на месте глаз зияли пустые дыры. — Черт тебя дери! — зарычал вампир, скрывая свой взор от святого знамения, — неужели тебе нравятся грубые ласки, милый Альфред?! Начинающий ученый поднялся с дивана и, всё ещё держа перед собой крестик, стал спиной пятиться к выходу. Но тут произошло нечто плохое: он упал, споткнувшись о так неудачно расположенный пуфик недалеко от двери. Спасительное оружие выскользнуло из дрожащей руки и с металлическим звоном упало на пол. Блондин воспользовался этим моментом и, схватив какую-то тряпку, с отвращением накинул на серебряный крест. Боль ушла, оставляя после себя легкую злость приправленную желанием овладеть этим дрожащим существом, что осмелилось бросить вызов вампиру. Альфред судорожно отползал назад, но, увидев действие виконта, вскочил на ноги и схватился за ручку двери. На теплую ладонь легла ледяная рука Герберта. — Ты думаешь, что после таких предварительных ласк с твоей стороны я позволю тебе так легко уйти, — он резко развернул юношу к себе, впечатывая тело того в дверь. — О, поверь, в долгу я не останусь… Мертвенно-синие губы вампира жадно впились в приоткрытые губы Альфреда. Неестественно длинный язык блондина скользнул в рот студенту, сплетаясь вместе с его, но юноша не желал отступать. Герберт резко дернул головой, разорвав поцелуй. По его губе текла алая струйка крови. Его крови — Герберта фон Кролока! — Непослушный мальчишка, — не обращая внимания на стекающую по подбородку кровь, вампир расцарапал ноющими от голода клыками, немного заалевшие от прошлого поцелуя губы студента. Кровь человека и вампира смешались воедино, что сводило Герберта с ума. Возникло лёгкое чувство эйфории, которого младший фон Кролок давно не испытывал. — О, мой милый, это ещё не предел тирании, — цокнул языком виконт, чей вампирский слух уловил участившийся пульс своей жертвы. — Второй шанс давать — плохая примета, так что всё, что от тебя требуется на данном этапе — не усугублять своё и так плачевное положение. Ох, трясущийся подбородок и стекло синих умоляющих пощадить глаз вызывали у Герберта полнейший восторг… и прилив крови к члену. Страсть будто тяжелый эфир окутала облаком сознание вампира, чей голод хоть и был приглушен недавно выпитым до капли профессором, но от запаха крови смертного вновь взвился внутри. Развернув Альфреда к себе спиной, виконт без излишних прелюдий стянул с него штаны, явив миру два упругих полушария. Одна рука вампира шустро прошлась по оливковой коже, гладкой, словно шёлк, тогда как вторая соединила руки студента за его спиной, удерживая их за запястья, хотя тот от страха уже и не пытался сопротивляться. — Залезай на диван и вставай на четвереньки, — короткий приказ был отдан таким бесчувственным тоном, что только собиравшийся возобновить атаки на вампира юноша предпочел подчиниться. Кто знает, может ему удастся усыпить бдительность этого монстра позже? Про себя оценив аппетитную позу своего юного любовника, Герберт достал из глубины спальни волшебный флакон со смягчающей структурой. Это облегчит неопытному юнцу участь, в конце концов, блондин не такой изверг. Властно проведя ладонью по ягодице, и не удержавшись, чтобы её не шлепнуть, он зачерпнул немного концентрата, поднося к анусу. — Не двигайся. Студент чудом поборол желание перестать дергаться. Правда, кажется, он только что упустил последний шанс дать отсюда деру. Как там профессор учил его действовать, оказавшись в тупиковой ситуации? Использовать любые подручные средства для достижения цели! — Герберт… — тихий и испуганный голос вынудил вампира замереть с кремом на пальцах в сантиметре от его симпатичных округлостей. — Можно мне самому это сделать? П-п-пожалуйста… Сказать, что вампир был удивлен — значит ничего не сказать. На него напал ступор. Никогда ни одна «жертва» его любви не проявляла инициативу в постельных усладах. А что сейчас? Испуганный, побледневший студент, у которого этот сексуальный опыт будет первым, просит дать ему самому себя подготовить для дальнейших фрикций. Крем, который так щедро выдавил себе на пальцы блондин, стал стекать на бархат дивана, оставляя на нём влажные следы. — Пожалуйста, — уже увереннее повторил Альфред. Не отдавая отчет своим действиям, младший фон Кролок вложил небольшой пузатый бутылек в дрожащую руку, протянутую студентом. Начинающий ученый только сейчас осознал, на что он подписался. Мысли хаотично носились в голове, пытаясь сложиться в пазл, который будет представлять собой логичный план действий по спасению от жуткой участи. Но мозг упорно давал команды выдавить прохладный субстрат себе на пальцы и скользнуть ими вдоль мягких половинок, нащупывая тугое колечко мышц. От прикосновения собственных пальцев Альфред вздрогнул. — Раздвинь ноги шире, шери, так тебе будет легче, — голос белокурого вампира был немного охрипшим, но не менее соблазнительным. Его тонкая когтистая рука чувственно надавила на поясницу Альфреда, на что тот, выпятив попку, чуть опустился вниз, раздвигая колени шире. — Вот так, — вампир с жадностью провел рукой по ягодице, — расслабься. Если хочешь — это сделаю я, тебе совершенно не обязательно… — Нет! — в панике юноша начал отползать подальше от Герберта, но тот схватил Альфреда за бедра, притягивая к обратно к себе. — Успокойся, иначе права выбора у тебя больше не будет, и всё пойдет по моим правилам, — металлический голос вампира будто острыми ножами полоснул по телу Альфреда. Ему ничего не оставалось, как подчинится. Стадо мурашек пробежались по телу, когда пальцы таки коснулись «входа», увлажняя нежную кожу мазью. Почему в этот раз не оправдался закон: в катастрофической ситуации решение приходит ежесекундно, студенту было невдомек. Господи! Он свои пальцы слюнил в этой жизни, только чтоб разлеплять страницы в книгах, но не как для столь извращенных манипуляций. Шальная мысль, а не прекратить ли ломать комедию и отдаться кровожадному, но в тоже время опытному, да именно опытному, вампиру, чтобы хотя бы не повредить себе там ничего, возникла из ниоткуда, но была тут же выгнана из черепной коробки студента, ибо она даже не имела права на существование. «Только твои пальцы и ничьи больше не войдут туда», — чуть ли не проскандировал голос ангела-хранителя в голове юноши, однако сия поддержка не принесла ни спокойствия, ни свежих идей о спасении. Рассуждая о том, как ему сделать то, о чем он слыхать не слыхивал, Альфред совсем забыл учесть то, что хлипкий мостик терпения Герберта уже минут пять как ходит ходуном, и с каждой секундой норовит сломаться, грозя студенту не только проникновением члена в аппетитную попку, но и клыками в шею. — Солнце мое, ты себя до восхода солнца подготавливать будешь? Мы теряем драгоценные минуты, тогда как ты ещё даже внутрь пальцами не протолкнулся, — вампир рывком усадил юношу себе на бедра лицом к лицу, и приподнял за пятую точку, чтобы она была на весу. — Дай свою руку, — медлительность смертного так раздражала, что, не дожидаясь, пока его приказ выполнят, блондин сам схватил за запястье руку с кремом и аккуратно ввел указательный палец Альфреда ему внутрь, сразу почувствовав плечом сиплое тяжелое дыхание. — Ммм, — только и смог выдавить студент, оперевшись лбом в вампирское плечо, свободной рукой обняв его за шею, чтобы удерживаться на весу и не елозить. Добавление второго пальца была намного не благоприятней начального этапа растяжки. Даже думать не хотелось, что это лишь маленькая подготовка перед вторжением намного большего объекта в девственное тело. Начинающий ученый плотно сжимал веки, старался дышать ровнее, но новые, странные ощущения сбивали с толку, а главное — доставляли дискомфорт. — Г-г-герберт! — отчаянно воскликнул он, когда его же собственный третий палец плавно скользнул внутрь и принялся разрабатывать кольцо мышц. — Не так быстро! — Мы и так слишком много времени потратили впустую. Не ной, мон шери, боли ещё не было. Альфред не мог даже представить, что может быть ещё больнее, чем сейчас… — Ах! — выдал юноша, сжав мягкий атлас жюстокора блондина в кулак. Он тут же расширил в ужасе глаза. — О, вижу, что ты, наконец-то, стал получать от этого удовольствие, — мурлыкнул на ухо вампир, слегка кусая нежную мочку. — Это только самое начало, милый Альфред, самое начало… — его язык скользнул по так беспечно открытой шее парня. Губы тут же нашли пульсирующую артерию. — Сегодня мы вместе полетим в рай. Герберт продолжал разрабатывать теперь уже не такое тугое колечко мышц, специально надавливая на самую чувствительную точку, вызывая частые вздохи и постанывания начинающего ученого. Парень не заметил, как сам стал насаживаться на собственные пальцы, которые без особых усилий скользили по чувствительным стеночкам, издавая пошлые хлюпающие звуки. Тело Альфреда немедленно отреагировало на такие доселе не познанные ласки твердым стояком, который нежной сочащейся головкой упирался в живот вампиру. Зеленые глаза Герберта полыхнули пламенем желания. Пальцы тут же покинули девственный проход юноши, на что тот чуть ли не протестующее застонал, но сдержался, упрямо сохраняя остатки гордости. — У меня кончается терпение, — прорычал блондин и, высвободив твердую плоть из заточения штанов, приставил крупную головку к входу Альфреда. — Стой… — будто в тумане произнес юноша, когда мужское естество вампира стало медленно проталкиваться в горячую глубину. Горячо. Нарастающий жар — вот что ощущал Альфред, хватая ртом воздух точно рыбка, выброшенная на песок. Каждая частица тела полыхала огнём от нарастающей режущей боли. Он чувствовал Герберта у себя внутри. Вампир ловким маневром насадил его на свой член до упора, зафиксировав эту позу крепкой хваткой ледяных пальцев, до синяков сжимающих бедра. Сфинктер мгновенно сжался, плотно обволакивая достоинство блондина. Недолго юноше пришлось привыкать к новым ощущениям. Вот уже его, точно он пушинка и ничего не весит, вновь приподняли и резко опустили вниз, тем самым осуществляя ещё более резкое проникновение, чем предыдущее. Но, видимо, Герберт изменил траекторию движения, ибо Альфред почувствовал помимо боли дразнящее острое желания получить ещё порцию порочного удовольствия, граничащего с насилием. Тем временем вампир вновь задел простату, срывая с сухих в запекшейся крови губ первый поощрительный стон, ласкающий слух. — Чего-то не хватает, да? — издевательски медовым голосом пропел Герберт, присасываясь к нежной коже местечка под ухом студента, сильно сжимая ее губами, тем самым оставляя алые пятна. — Какой же ты тесный, мон ами… Сознание сметало все грани разума Альфреда, он с каким-то наполовину восторгом, наполовину отчаянием уже сам содействовал вколачиванию в своё, до этой поры не знающее такой плотской утехи, тело. Как же хорошо! Студент вскрикивал и вскрикивал от удовольствия, ощущая, как головка члена вампира раз за разом задевает заветную точку. Когда толчки стали чуть медленнее и размереннее, он смог посмотреть на своего насильника по-новому. Страх сменился любопытством, а то в свою очередь восхищением. Очаровательная улыбка, выразительный ненасытный взгляд, в котором плясали чертята, и аппетитное телосложение, начинающееся с ямочек на щеках и заканчивающее дерзко вздернутой горошиной затвердевшего соска… Неожиданностью стало как самого для юноши, так и для Герберта, когда опьяненный сладостью греха начинающий ученый коснулся пальцами этой зоны, принявшись ласкать шершавыми пальцами сосок. — Ох, силы ада, а строил из себя невинную овечку, — сквозь стиснутые от удовольствия зубы выдохнул блондин, запрокидывая в порыве страсти голову назад, отбросив длинные локоны за спину. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Альфред приник губами к его ключице, лаская языком холодную кожу. — Ещё немного, и я наполню тебя… Надо ли говорить, что из этой фразы студент мало что понял. Его голова сейчас была забита другим. Палитра чувств обновлялась так часто, что впечатлений, казалось, ему хватит на всю жизнь. Он сжимал соски вампира, слегка покручивая их, на что получал жадные стоны. С характерным шлепком достоинство Герберта вновь вошло между упругих полушарий, и, стиснув одной рукой бедро юноши, а другой, притянув за затылок его ближе к своему телу, он обильно излился внутрь тела человека, исполняя свое обещание. Перед глазами Альфреда поплыли круги, и он кончил следом за Гербертом, обильно пачкая своим горячим семенем рельефный живот блондина. В голове шумела кровь, сердце готово было выпрыгнуть из груди, пальцы судорожно вцепились в бока вампира — профессорский ассистент ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким… таким счастливым. Да, это состояние он, пожалуй, назвал бы именно этим словом: тревога, страх, сомнения покинули разум в тот момент, когда его телом овладело сладкое, сравни безумию, удовольствие. Зубы не сильно прикусили слегка покрасневшую от неумелых, но таких страстных ласк, кожу. Затем, скользнув языком по шее, юноша расслабленно лег на грудь уже пришедшего в себя фон Кролока. Герберт нежно гладил обессилевшего студента по бедрам и ягодицам, слегка царапая нежную оливковую кожу ногтями. Сладкая истома отступала, и пробудившаяся жажда с новой силой мучила своего обладателя. Но Герберт ещё не наигрался. Такой редкий шанс выпадает не часто как хотелось бы, поэтому вампир желал получить от момента всё до последней капли… крови. — Помнится, мой друг, ты искал своего профессора, — как-то лениво начал вампир. Альфред поднял на него расфокусированный взгляд. — Т-ты… В-вы видели его? — голос студента был охрипшим. Блеск голубых, всё ещё подёрнутый поволокой, глаз выражал надежду. Герберт кивнул, не скрывая в улыбке острые клыки. Альфред дернулся назад, стискивая зубы, но крепкая хватка вампира не позволила ему двинуться дальше. И, к тому же, Герберт все ещё был в нём. — Да, — четко ответил он студенту. Блондин схватил юношу за ягодицы, прижимая к себе теснее. Альфред охнул от неожиданности. Он почувствовал ледяное дыхание на своей шее. — И где же он? — почему-то шёпотом спросил он. Рой мурашек по всему телу заставил вздрогнуть начинающего ученого. Возобновившиеся легкие толчки в нём разбудили порочное желание вновь быть во власти белокурого вампира. Накрывающая волна удовольствия прозрачным флером накрыла разум студента. И сейчас Герберт решил удостоить юношу ответом на заданный вопрос. — Твой драгоценный профессор был весьма полезен. — Синева чувственных губ заскользила вдоль шеи, даря невесомые краткие поцелуи в острые скулы Альфреда. — Несмотря на всю свою наивность, он проявил себя как истинный бесстрашный убийца вампиров, — с издевкой продолжил он. — Его кол почти достиг моего сердца… — толчки стали частыми и глубокими. Студент старался слушать своего оппонента сквозь шум стучащей крови в висках, — …пока деревянное острие не достигло ветхого и трепетного сердечка своего владельца. Альфред тут же разомкнул веки, с ужасом смотря в зеленый хищный блеск глаз вампира. — Нет! — отчаянно простонал Альфред, желая выбраться из жарких объятий. — Да, — словно змея, прошипел Герберт тому на ухо, не прекращая толчки. — Его кровь была не так вкусна: водянистая, горькая… Поэтому я возлагаю надежды на тебя, мон ами, — ядовито отметил блондин. Удовольствие, смешанное со страхом, плескалось в крови студента как игристое вино. Он всеми силами старался выбраться из лап смерти, чтобы не повторить судьбу несчастного профессора Абронзиуса. Но все усилия были тщетны. Сквозь пелену слез Альфред увидел, как хищный рот вампира широко раскрылся, обнажая длинные острые клыки. Объятья стали крепче, не давая жертве отбиться или ускользнуть. Ещё миг, и начинающий ученый почувствовал колючую боль в области шеи, которая проникала все глубже, разрастаясь болезненной пульсацией по всему телу. Герберт был опьянен страстью и кровью, которая живительным потоком наполняла его изголодавшееся нутро. С каждым новым глотком, он все сильнее вколачивался в тело Альфреда, который уже был на грани обморока. Уже близок финал. Сердце студента завершало своё биение, страсть вампира же достигала своего пика. Смертельный глоток, последний вздох, освобожденная из плена плоти страсть, и все было кончено. Мертвое тело безвольной куклой упало на пол. Не прошло и минуты, как Герберт фон Кролок возвышался над испустившим дух студентом. Его всегда огорчало то, что тело человека столь бренно и невероятно хрупко. Невозможно в полной мере насладиться им, но, тем не менее, подобное времяпрепровождение было лучшим вариантом из так называемого «ничего». Распахнутая дверь на балкон впустила в темную комнату порывы ледяного ветра. Опустошенное тело было взято на руки. Морозный ветер неприятно ударил в лицо вампира. Край пропасти. Ослабшие руки, выпускают из объятий хрупкий сосуд, который падает оземь, разбиваясь на тысячи осколков.