***
Мне было четырнадцать, когда у меня началась первая течка. И, чтобы спасти свою компанию, родители решили продать меня в бордель; за долги отца пришлось расплачиваться именно мне и своим хрупким детским тельцем. Тогда-то я и понял, что, кроме как на себя, рассчитывать в этой жизни не на кого. Мой запах слишком сладок, поэтому я был самым окупаемым омегой в борделе. За ночь у меня могло быть по два, а то и по три клиента. Хозяин не жалел моих чувств и сил, меня ебали каждую ночь, каждую чёртову ночь… — Эй, вставай у тебя клиент. Даю тебе десять минут, чтобы привести себя в идеальный вид. Пошевеливайся. — Дверь с хлопком закрывается. Я медленно сползаю с кровати; тело ещё подрагивает, ведь после последнего клиента прошло всего каких-то двадцать минут. Еле передвигая ногами, иду в душ, включаю холодную воду и становлюсь под её струи. Руки трясутся, всё тело ломит, но это не от холодного потока воды, а от накрывающей меня истерики; чувствую, как по щекам скатываются крупные капли, оставляя после себя обжигающие дорожки. Уже год как я нахожусь в этом борделе, но никак не могу привыкнуть к этому вечному адскому кругу. Каждую ночь всё повторяется, голова кружится от перенасыщения запахов, ощущаемых мной, куча клиентов жаждущих юного тела, этот неиссякаемый поток похотливых альф, каждый раз придумывающих что-то новое, чтобы доставить себе удовольствие. Так проходит ещё четыре года. — Чимин, — зовёт меня парень, стоящий на ресепшене, — он снова пришёл и требует тебя. — Хорошо, предай, что я скоро подойду, пусть располагается. — И скрываюсь за дверью. Сейчас я уже элитная шлюха, с нехуёвыми такими запросами и не очень-то мягким характером. Конечно же, на меня повлияло это место: я тут вырос, родителей я так после того дня и не видел. Моей семьёй стал тот парень, Джин, стоящий за стойкой на ресепшене. Он заменил мне родителей, он стал моим хёном и помогал мне после ночей, когда утром меня просто приносили в комнату заёбанным чуть ли не до полусмерти. И именно он мне подсказал, как освободиться от этого рабства, и помог мне с этим, научив, как поговорить с хозяином, чтобы тот составил контракт о том, когда я смогу покинуть сее заведение. Комната окрашена в полумрак, мужчина выжидающе сидит в кожаном кресле и докуривает очередную сигарету, запивая элитным алкоголем. Я ощущаю его ауру, стоя перед закрытой дверью, и не решаюсь войти. Мин приходит сюда уже чуть больше месяца, и постоянно заказывает меня, проводя всю ночь, не давая возможности насладиться другим альфам моим телом. Да и теперь я могу сам выбирать, хочу ли я спать с этим клиентом или нет. Ещё немного постояв, я толкаю дверь, и мужчина, что до этого сидел спокойно, подскакивает с места и бросается ко мне. Он тут же обхватывает мою талию руками и втягивает в комнату. В нос сразу бьёт запах табака, смешанный с алкоголем и дорогущими духами. Мин жадно впивается в мои губы, кусая их и зализывая выступившие капельки крови. Немного воротит, но его запах приятен для меня, поэтому я принимаю условия игры в очередной раз. После нескольких месяцев непрекращаемых встреч я решаюсь переехать к нему, т.к я свободен от обязательств выплачивать долг и оставался там лишь для работы и потому что больше идти некуда. И тут всё кардинально меняется: постоянные ссоры, побои, но я не так прост и ухожу от этого красиво, запираясь в ванной, пока у Юнги не остынет крыша.***
Вечер того же дня. Громкая музыка бьёт по вискам, в воздухе витает запах алкоголя вперемешку с табаком, а ещё куча запахов омег и альф, жаждущих поразвлечься. Привычная комната VIP на втором этаже, откуда открывается хороший обзор на весь танцпол, и клуб впрочем. Мин потягивает дорогой коньяк и эти вонючие сигареты, запах которых оседает в лёгких. — Я пойду потанцую. — Поднимаюсь с кожаного дивана и иду в направлении к выходу. Меня провожают пьяным взглядом, ничего не ответив. Внизу душно и мокрые от пота липкие тела клеятся друг к другу, двигаясь в одном ритме. Пробираюсь в центр, ритмично покачивая бёдрами в такт музыке. Жар обжигает тело, температура увеличивается, и разум будто отключается, музыка пульсирует в висках, заставляя двигаться жёстче. Так продолжается на протяжении получаса, пока я не ощущаю чужие руки на своих бёдрах, плавно скользящие и исследующие моё тело. — О, Мин, ты очухался и решил присоединиться? — не поворачиваясь, задаю вопрос, ответа на который не следует. Продолжаю так же соблазнительно двигаться и решаюсь развернуться. И как только у меня это получается, мои глаза распахиваются, а рот остается открытым. Передо мной стоит парень, чуть выше меня, с черными волосами, выразительными скулами, голубыми глазами и неповторимым запахом кокоса. Он всё так же продолжает удерживать свои руки на моих бёдрах, не сводя с меня глаз. И тут меня словно током пробило: от его касаний кожа горит в тех местах, даже учитывая то, что эти касания через одежду. Первым отмирает он, касаясь моих губ большим пальцем, оттягивая одну вниз. И моментально припадает к моим губам, жадно целуя, скользя язычком по ровному ряду зубов. Я, до сих пор прибывая в шоке, никак не реагирую, не давая протиснуться в полость рта. Но запах кружит голову, и напряжение скапливается внизу живота, и уже через пару минут такой борьбы я сдаюсь, пропуская его язык внутрь. И блять, как же это офигенно — ощущать его шершавый язык, трущийся о мой. От каждого движения, от каждого касания к моему телу его прохладных пальцев меня бросает в дрожь, разгоняя по телу стаи мурашек. Одна рука тянется к моему паху и сжимает через ткань, вызывая стон, который, по всей видимости, ласкает его слух, вторая пробирается под безразмерную рубашку и оглаживает бока, принося кучу удовольствия. Кожа горит в тех местах, где касались его пальцы. И вмиг пытка прерывается, и он тащит меня на выход из этого клуба, запихивая в припаркованную машину. Минут десять мы несёмся по ночному опустевшему Сеулу. И вот машина с визгом тормозит у большой многоэтажки. Парень выходит из машины, огибая её, и открывает передо мной дверь, беря за руку и вытягивая на улицу. Мы поднимаемся на нужный этаж, дверь квартиры хлопает, и назад пути уже нет. Пальцы скользят под рубашкой, которая на пару размеров больше меня, касаются нежных сосков, еле сжимая их. Губы, не отрываясь, продолжают терзать мои, второй рукой он тянет рубаху вверх, пытаясь стянуть её. Я поднимаю руки и освобождаюсь от ненужной ткани. Он отрывается от прежнего занятия и произносит: — Зови меня просто Тэ или Тэмин, как тебе будет удобно, а твое имя, карамелька? — переводя дыхание, интересуется парень. — Чи… Чимин. — Прерывистое дыхание не даёт нормально ответить на вопрос, но теперь я знаю имя, которое буду стонать этой ночью. Его губы переходят на шею, скользя по ней дорожкой из мокрых поцелуев. Я запрокидываю голову, подставляясь нежностям, и медленно отхожу к кровати, утягивая Тэ за собой. Мужчина опускает свои руки на ремень моих джинсов и спешно расстёгивает ремень, молния вжикает, и они падают с моих бёдер, оставляя меня лишь в боксёрах, когда Тэ ещё даже и рубашку-то не снял. Я пытаюсь исправить это упущение и уверенными касаниями расстёгиваю пуговицы, стаскиваю с него этот элемент одежды. Он отрывается от исследования губами моего тела, толкает меня на кровать, нависая надо мной. — Твой запах сводит меня сума, я слетаю с катушек, — шепчет мужчина мне на ушко, одновременно вылизывая мою ушную раковину и прикусывая мочку. Гортанный рык в самое ухо доносится из глотки Тэ, когда я коленом задеваю его колом стоящий член. Он снова припадает к моим губам, в новом порыве терзая их до опухшего состояния. Руки тянутся к ширинке альфы, и я без труда освобождаю его от мучающей боли, снимая штаны вместе с боксёрами. Губы Ли скользят вниз по телу, и вот он уже целует впалый животик, оставляя метки повсюду. Мужчина спускается на мои бёдра, втягивая нежную кожу, проходясь с нажимом холодными пальцами по внутренней части бедра. Руки сжимают простыни в кулаках, когда Тэмин касается кончиком языка розовой головки, затем нежно дует на неё и проталкивает глубоко в рот, обхватывая мой член своими губами. Срываются стоны с опухших губ. Тэ заглатывает полностью, расслабляя горло, и урчит, как кот, пуская по моему члену вибрации. По комнате проносится вскрик, когда его пальцы касаются комка нервов внутри меня. И, когда это он успел туда ими забраться, из-за переполняющих меня ощущений я даже не заметил. Парень добавляет третий палец и раздвигает их на манер ножниц, но я и так растянут за свою пятилетнюю практику. Он жадно вылизывает каждую венку на моём стоящем члене, каждый раз причмокивая, словно это его любимая конфетка. — Я больше не выдержу, — скорее умоляюще прошу я, чем было задумано. Его запах творит со мной что-то невообразимое, его касания просто прожигают кожу насквозь, рассыпаясь на тысячи мурашек, проходящих по моему телу. Он с характерным хлюпаньем вытаскивает пальцы из меня и прекращает посасывать мой орган. — Хорошо, карамелька, твоё желание — закон. — Парень поднимается выше, скользя языком вверх, задевая чувствительные соски. Он сначала перекатывается на кровать и что-то упорно ищет в прикроватной тумбе, а затем я чувствую, как на мои глаза ложится атласная лента и он завязывает её мне на затылке. И теперь мне остаётся опираться только на ощущения. Я чувствую, как что-то холодное касается моего прохода, и, о боже, я содрогаюсь когда в мою дырочку входит сначала один металлический шарик, а за ним и второй. Тэ впивается в мои губы, раздвигая мои ножки, и резко входит по самое основание. С губ снова срывается очередной стон, а парень замирает внутри меня, не начиная двигаться, пока я сам не начинаю подвиливать бёдрами. Толчки нежные, медленные, я чувствую, как он вздрагивает при соприкосновении его члена с ещё прохладными шариками внутри меня. Потом толчки останавливаются, но он не выходит из меня, а я чувствую, как на моем члене у основания смыкается кольцо. — Это, чтобы ты не кончил раньше времени, карамелька, — отвечает на мой немой вопрос Тэ. И вот через пару мгновений толчки возобновляются да и с нарастающим темпом. Он начинает остервенело толкаться в проход, стараясь протолкнуть член как можно глубже, но это не выходит из-за шариков, и Тэ уже рычит, прикусывая кожу на шее. Затем резко отстраняется и выходит из меня, и я чувствую, как он достает один за другим шарики, откидывая их куда-то в сторону. Тэ вновь возвращается к моим губам и резко врывается в растраханый проход. Толчки резкие, нещадящие, он кусает мои губы, слизывая капельки крови; кровать бьётся о стену. Я выгибаюсь, стараясь прильнуть как можно ближе к желанному телу, и у меня это получается: мою кожу обдаёт жаром, а меня невольно потряхивает от ощущений заполненности и касаний альфы. По комнате разносятся шлепки тела об тело, воздух забит запахом секса и смешавшимися ароматами карамели и кокоса. Движения увеличиваются, и парень начинает рычать от ощущения, как его член трётся о стенки моего прохода. Он продолжает вбиваться в податливое тело под ним, теряя контроль с каждой секундой, вдыхая всё глубже запах парня под ним. Я ощущаю усилившийся запах, перед моим глазами начинают взрываться фейерверки, и я чувствую приближения оргазма, но мне по-прежнему мешает это кольцо. Тэ целует мои губы более нежно и спускается на шею, утыкаясь носом в венку на ней. Из глаз брызгают горячие капли, когда я ощущаю, как на шее сжимаются чужие клыки, прокусывая нежную кожу, а затем заботливо зализывая её. Чувствую, как повязка развязывается, а глаза напротив темнеют, не оставляя голубой радужки. Он рычит громче, из последних сил вбиваясь в моё тело, и замирает. Внутри меня растекается горячая, словно лава, сперма Тэ, и я чувствую набухающий узел, начинаю стонать, и мои мольбы наконец-то услышаны. Он стаскивает это проклятое кольцо, и я бурно кончаю себе на живот. Парень валится на кровать, утягивая меня за собой, укладыкая на своей груди, нежно касаясь моих взмокших волос. Некоторое время мы молчим, пытаясь восстановить дыхание, но он нарушает тишину: — Давай проведём так вечность… я очень долго ждал тебя, чтобы вот так просто отпускать. — Затем приподнимается и чмокает в макушку. А что я? А я просто рад тому, что случайная встреча подарила мне истинного альфу. И с ним я постараюсь начать новую жизнь.