Вместо теплого летнего дня… была холодная осенняя ночь.
Она бежала, бежала не разбирая дороги, практически в слепую, слезы мешали ей видеть, но она все бежала не жалея себя, одна из веток больно ударила по лицу и потекла кровь, но ей было все равно, даже если все ее лицо рассекут в кровь острые ветки, даже если раны затянутся, оставив после себя уродливые шрамы… зачем ей красота, если нет того кому она предназначена? Не принцесса — наследница одного из влиятельных домов, не человек, а эльфийка. Звездная эльфийка чьи волосы белее света звезд, а прекрасные рога всегда украшали цветы и серебро, сейчас бежала как можно дальше от дома, ее сердце было разбито… каждый удар отдавался невыносимой болью, от которой слезы текли по лицу, смешиваясь с кровью из ран. Она бежала. Как можно дальше от дома, от брата, от королевской семьи, которую клялась защищать. Она бежала пока ноги не отказались слушаться, тогда эльфийка упала прямо на землю, кожаный доспех сдавливал ее грудь, мешая вздохнуть, но ей было все равно, даже если сейчас на нее нападут дикие звери, даже если сейчас из чащи выползет жуткое чудовище… зачем ей жить если она потеряла смысл своей жизни? Свой путеводный свет. «Что делает в моей обители столь чудесное создание?» произнес в недрах топей жуткий голос, он раздавался одновременно отовсюду и не откуда, эльфийка лишь рвано вздохнула, прижимая колени к груди.Хозяин Топей.
Да, пускай не самый быстрый, но самый эффективный способ обрести покой, звездная дева посмотрела в сторону болот. Из трясины появилась огромная голова, покрытая мхом и налитыми желчью пузырями, огромные глаза смотрели на гостью с нескрываемым интересом и… аппетитом, а рот оскалился от уха до уха, демонстрируя острые кривые клыки. Хозяин Топей вылез наполовину из трясины и деловито отряхнул тучные плечи, сбрасывая с них кусочки земли и кости. — Звездный эльф в моих владениях? Ты потерялась маленькая принцесса? — жабоподобное существо вдохнуло полной грудью и облизало фиолетовым языком нижнюю губу, — Редко когда в мои владения падает звезда. Ааах у маленькой звездочки разбито сердце. Ну не плачь, маленькая звезда, в моих владениях ты в безопасности, — повинуясь его безмолвным приказам гибкие лианы приподняли вялую эльфийку, усаживая ее на соседний островок, поближе к хозяину болот, — Как можно было предать такую чарующую красу, видимо твой принц совсем слепец, раз посмел разбить такой сияющей звезде сердце. — Он… не разбил, — она не узнала собственный голос, такой хриплый и ломанный, сжав на груди руку, эльфийка опустила голову, стараясь сдержать слезы. — Певчие птички мне доносили вести о войне людей и эльфов там… далеко-далеко, видимо твой милый не вернулся, ах какие жестокие люди. Или… его не убили, я прав? Что-то случилось, раз твои прекрасные пальцы несут отпечаток темной магии, а красивые уста сочатся ядом произнесенного проклятья… моя бедная, бедная звездочка. Я знаю прекрасное средство, чтобы успокоить твое раненое сердечко, моя маленькая звезда. Ты обретешь покой и мир, а твое сердце навсегда забудет эту боль, соглашайся красавица. Я подарю тебе то, что ты так страстно желаешь. — Твои слова сладки как мед, — грустно улыбнулась эльфийка, звезды на ее коже слабо мерцали, некоторые погасли и почернели, походя на обычные родинки у людей, наследница знатного рода посмотрела на болотного царя, наклонив голову набок, — Но в чем подвох? От такой наглости жабовидное лицо чудища вытянулось, а из огромной пасти выпрыгнула тучная жаба, плюхнувшись прямо в трясину, пораженно хлопнув влажными глазами, хозяин болот схватился за живот и расхохотался так сильно, что птицы в верхушках деревьев испуганно улетели как можно дальше. Необъятное брюхо сотрясалось от смеха и хлопало по грязной жиже, некоторые капли попадали на высокие сапоги его гостьи, но ту не особо волновала чистота одежды, она лишь ждала ответа на вопрос. — А маленькая звездочка имеет острый язычок, я вижу, яд твоих маленьких губ уже поразил одну жертву, ох повеселила ты меня, маленькая эльфийка… за это ты получишь подарок от меня, — кривые, покрытые бородавками пальцы достали шелковый мешочек и выудили красивое кольцо, — Вот моя милая, это мой тебе подарок, в знак нашей… дружбы, дорогая. Эльфийка взяла в руки кольцо, стараясь не морщится, когда ее кожи коснулась одна из бородавок болотного царя и рассмотрела дар. Аккуратное маленькое золотое колечко, которое она не без опаски примерила на палец. Сначала ничего не происходило, но затем ее кожу обожгло холодом, от которого пальцы свело судорогой, схватившись за руку, эльфийка попыталась снять кольцо, она даже попыталась откусить палец, но ничего не помогало, ее кожа покрывалась черным густым дымом, тело становилось легким и каким-то эфемерным, словно она состояла из одного воздуха, в страхе эльфийка обернулась к хозяину топей и увидела в отражении влажных жабьих глаз как ее тело, объятое черным дымом затягивается в кольцо. Это последнее что помнила звездная узница… собственное отражение во влажных мутных глазах болотного царя и его жуткий смех. Конечно, был и принц… а точнее рыцарь, решивший спасти свою любимую… принцессу людей из соседнего королевства, попавшую в плен к болотному царю, победив чудовище возлюбленные вернулись обратно домой и подвенечным кольцом послужило то самое кольцо, которое храбрый юноша нашел после бегства чудовища. Поговаривали, что после смерти душа рыцаря осталась в кольце, чтобы прийти на помощь своим потомкам в час нужды. Но никто не знал, что на самом деле стражем был не дух храброго рыцаря, а заточенная звездная эльфийка. Маленькая королева Анья стала для нее слабеньким светом в бесконечной тьме, эльфийка слышала ее скорбь по родителям, которых она даже не помнила, чувствовала ее страх после первой попытки переворота и предательства тех кому маленькая королева верила. Ааланей откликнулась на безмолвный зов о помощи, став настоящим стражем для Аньи. Девочка стала для эльфийки путеводным светом в бесконечной тьме, а Ааланей заменила маленькой королеве мать. Безмолвная серебристая дымка, оборачивающаяся фигурой в доспехах, помогала девочке во всем, защищала от наемных убийц желающих заполучить заветный трон. Анья могла без страха назвать своего призрачного стража другом, единственным другом… И Анью не испугала даже внезапно открывшаяся правда о том, кто защищал ее все эти годы.***
Война окончена. Долгие годы взаимной ненависти и страха позади, словно страшный сон. Злодей в темнице ждет своей судьбы, а дитя вновь воссоединилось с матерью. Проклятый обрел мир и покой, а вечная узница кольца вновь среди звезд и чистого неба… так почему на ее сердце так тяжело? Расчесывая белоснежные волосы гребнем звездная эльфийка смотрела невидящим взором сквозь свое отражение в зеркале, ее кожу, что озаряли созвездия, сейчас рассекали лишь черные точки, угасших созвездий, рога украшали цветы и травы, но выглядели они скорее траурно чем празднично, а холод родного доспеха был роднее изысканных шелков. — Ты выглядишь печальной, — погруженная в тяжкие думы, эльфийка не сразу почувствовала, как в ее опочивальне кто-то, хотя когда-то она славилась отменной реакцией… когда-то в далеком-далеком прошлом. — О… Королева Аанья, — отложив гребень молодая дева поклонилась девочке, прижав одну руку к сердцу, едва заметный свет осветил ее пальцы сквозь одежду, такой слабый и тусклый свет умирающей звезды, — Прошу прощения… я все еще не привыкла быть… — она обвела взглядом комнату и потерла плечи, — Вне своей темницы. Простите мое невежество. — Ааланей, не зачем тебе извиняться, — юная королева взяла звездную деву за руки и с улыбкой смотрела на красивое лицо бывшей узницы кольца, — Я так рада, что ты смогла освободиться… Я просто хотела удостовериться, что с тобой все хорошо. В последнее время ты такая печальная. — Мое сердце скорбит по брату, но я счастлива, что теперь он не испытывает боли и печали, — склонив голову в учтивом поклоне, эльфийка повернулась к зеркалу и заплела последнюю прядь волос, вплетая в нее лунноцвет. Аанья смотрела на эльфийку с печалью и пониманием, пусть юная королева не помнила родителей, иногда ей снился голос матери, чарующий и тихий, напевающий ей колыбельную. — Я хочу подарить тебе, — сняв с шеи заветный кулон с камнем, девочка встала на носочки, чтобы дотянуться до головы звездной эльфийки, та лишь удивленно моргнула и чуть наклонилась. — Кольцо? — бутон цветка раскрылся от прикосновения, явив миру то самое кольцо, которое передавалось из поколения в поколение… в котором добровольно была заточена звездная отступница, — Я не могу его принять. — Пожалуйста, ты мой друг, ты была со мной все эти годы, обучала и помогала, — Аанья с улыбкой взяла руку подруги и чуть сжала, — Ты была моим щитом и всегда приходила на помощь, даже если твои силы были на исходе… Ты всегда будешь самым желанным гостем в моем королевстве. Если ты когда нибудь захочешь покинуть меня и… — Ох, моя путеводная звезда, — Ааланей опустилась на колени перед девочкой и мягко обняла ее за плечи, — Я лишь тень былых времен, поэтому мне нет места среди эльфов… и драконов. И если я когда нибудь тебя покину, звезды всегда будут указывать тебе путь во тьме, как раньше ты была моим путеводным светом.***
Королева Драконов была против, но вернувшийся принц растопил ее сердце, поэтому Королева позволила отступнице увидеть узника в зеркальной темнице. Ааланей стояла в огромной зале, в центре которой стояло лишь одинокое зеркало — венец творения Алерааса. Ее брата. Как жаль, что его, несомненно, прекрасное творение стало тюрьмой для их общего друга. Сейчас стоя перед огромным зеркалом в полный рост, Ааланей смотрела на гладкую черную поверхность не в силах начертить руну, чтобы развеять иллюзию и взглянуть на того, кого раньше считала… другом? Возлюбленным? Она должна была взглянуть на Ааравоса, спросить… зачем он сделал это? Зачем… так поступил. Он думал, что король драконов легко простит подобную дерзость? В итоге из-за тщеславия одного она, сама того не желая, прокляла брата, и согласилась на сделку с тем, с кем не следовало. Помяв замершие пальцы, звездная дева вытянула вперед руку, ее золотистые глаза засверкали от переполняющей тело энергии, а кончики пальцев заискрились всполохами аркании солнца — силы способной развеять любую иллюзию и освятить собою любую тьму. С тонких губ слетали слова заклинания, и непроглядная чернота стала отступать, на той стороне показались стеллажи с бесчисленными книгами, огромный стол со свечами и камин. Комната неотличимая от библиотеки в Астральной башне. Уже последние слова были готовы сорваться с губ, как девушка прервала заклинание. Видение исчезло, стекло вновь стало непроглядно черным, а узник, пришедший на зов, погрузился в вечную темноту. Ааланей не могла… ее сердце страстно желало увидеть его вновь, но сильнее тоски был страх увидеть в глазах эльфа безразличие и холод. Да и что она хочет услышать? Раскаяние? Он никогда не раскается в своих поступках… Сожаление за судьбу Алерааса? Великий небосвод, он едва не подверг опасности жизни наивной Клаудии, хотел выпить всю жизненную силу из маленького дракончика, что уже говорить о ком-то еще? Страх парализовал ее тело, звездная лучница, наследница дома… стояла и смотрела на свое отражение на черной глади. Те немногие сияющие звезды меркли, угасали с каждым биением ее сердца, некоторые успели почернеть… — Я всегда была трусом, — облизнув пересохшие губы горько произнесла леди, жадно глотая ртом воздух, — Врала всем и самой себе, что я сильная, что я справлюсь… но я всегда была ведомой, сначала твоим светом, затем светом Ааньи… Хах… какая ирония, я была против тьмы, против этой… черной магии, но в итоге утопаю в ней, утопаю во тьме даже сейчас, тону в ней по твоей вине! — от удара по стеклу заболели костяшки пальцев, — Слышишь ты меня или нет… хочу чтобы ты знал только одно, муки Алерааса из-за тебя, по твоей вине, слышишь? Ты не слышишь… ты никого не слышишь кроме себя, я выбрала изгнание из-за тебя, потому что… потому что слаба и труслива, — она била и била кулаком, била по стеклу до тех пор пока не разодрала костяшки пальцев в кровь, обессиленно упав на колени, эльфийка тяжело дыша смотрела на ладони, чувствуя на них холодный пепел, оставшийся от костей того кем раньше был ее брат. — Ты холоден словно вековой лед, надменный как Сол Регем, ты тьма, Ааравос, тьма пожирающая все вокруг, чума поражающая посевы и яд убивающий душу, — Ааланей вдруг стало так холодно и одновременно легко, не чувствуя тело, она поднялась на ноги и пустым взглядом смотрела на черную поверхность зеркала, сжав в руке кулон Ааньи, эльфийка вышла из зала и плотно закрыла за собой двери.