My little Madness

Повозку качнуло вперед, заставив разморенное сном тело дернуться следом, едва не ударившись при этом лбом о железные прутья решетки, пленница приоткрыла глаза, невольно осматривая окружающее ее пространство. Все такое же старое, отдающее плесенью и затхлостью, покрывало, едва пропускающее солнечные лучи через поеденные молью и временем проплешины, скрипучее колесо, звуки которого ножом резали вспухшие виски, хлюпающие звуки шагов пленителей. Сколько она уже едет вот так? Пленница попыталась вспомнить, в местном подсчете времени она до сих пор путалась и поэтому просто решила довериться своему нутру… Совсем скоро новолуние. Значит четыре ночи подряд. Четыре ночи как на цирковую труппу, в которой она соткала для себя обличие, напали создания без дыхания и жизни, пленница нахмурилась, пытаясь вспомнить как звучало в памяти одного из стражников, чьи воспоминания имели железистый привкус и холодный серый цвет… Могилорожденные. Не мертвые и не живые, обреченные вечность скитаться по земле, движимые волею Бессмертного владыки или остаточными собственными желаниями. Дева нахмурилась… ей не нравилось это место, населенное столь странными и непонятными существами, разными, но движимые лишь одним — желанием. Будь-то чистое и светлое или, напротив, черное и ужасное, как те существа, которые сейчас ее везли к своему владыке. А их воспоминания… горькие, блекло-серые, почти обесцвеченные, да были и те, кто отличался… Например… ее ныне покойная труппа. Весельчаки и балагуры, те, кто не побоялся помочь оказавшейся из неоткуда одной дивной лунной ночью в их кибитке. Потерянной деве без имени, воспоминаний и собственных желаний, кроме одного — вернуться домой. Туда, где она вновь станет частью сияющего, прекрасного светила! Белоснежного, чистейшего и величественного… Повозка затормозила… слишком резко, и пленница выставила вперед связанные руки, чтобы предотвратить новую попытку знакомства ее лба с металлическими прутьями. Жуткие завывающие голоса нежити сливались в мерзкую какофонию звуков и рычаний, среди которых она все же смогла определить новое для себя звучание — заинтересованность. Да, кажется, ее пленители были заинтересованы чем-то, а быть может кем-то? Клетка была слишком маленькой, чтобы девушка могла свободно двигаться, а прутья решетки настолько узкими, что попытайся дотянуться до грязного покрывала, ее рука тотчас бы застряла могильщикам на потеху… а быть может и к ужину. Если мир недоступен для ее очей, значит он откроется для ее ушей и носа. Раз у населяющих этот странный мир они есть, значит ими нужно пользоваться… Пленница вздохнула полной грудью, стараясь уловить все ароматы, окружающие повозку: гниль и бальзам — исходящие от нежити, запах гари, а еще… Девушка поморщилась, зажав нос рукой, этот запах был противнее всего в этом мире — запах крови. Не просто пролитой крови, а с примесью горелого мяса, жженых перьев и волос. Отвратительное сочетание, которое заставило ее внутренности свернуться в тугой узел, а к горлу прилипнуть вязкий липкий комок, который никак не хотел уходить обратно. Кто бы ни вышел сейчас из лесной чащи к могилорожденным — он не жилец. Славный воин, мудрейший маг или хитрый вор, не-мертвое войско бессмертного бледного короля уничтожит несчастного. Звуки доносились через плотную ткань с трудом, но спину пленницы пронзил озноб, стоило ей услышать этот жуткий раздвоенный голос. Нечеловеческий, низкий, почти утробный, пробирающий до костей. В одном из воспоминаний солдат, она видела существ с подобным голосом — подземные жители или же… демоны. Сердце в груди пропустило удар, до нее доходили лишь обрывки фраз и этот смех, жуткий, заставляющий сжаться в маленький трусливый комочек и ждать, когда обладатель столь пугающего голоса уйдет, не удостоив трусливый лучик даже взглядом. Пленница сидела без движений, с плотно зажмуренными глазами и боясь шелохнуться, она вскрикнула лишь тогда, когда что-то тяжелое столкнулось с ее повозкой. Колеса жалобно заскрипели, прося больше не проявлять такое вопиющее неуважение к своей деревянной персоне, но вскоре, не успев несчастная леди перевести дух, как о прутья решетки вновь что-то ударилось, точнее не ударилось, а скорее запрыгнуло, в нос вновь ударил запах крови, паленой кожи с волосами и пламени. Темного огня! Сквозь проплешины она видела лишь отблеск темно-фиолетовых языков и жар коснулся ее лица. Демон легко оттолкнулся от ее кибитки, не заметив, как та начала заваливаться назад и с грохотом упала на землю, сбросив, наконец, смрадную ткань. Солнечный свет больно ударил по глазам, привыкшим к темноте, пленница поднесла связанные ладони к лицу и попыталась стереть с век подступившие слезы, ей до ужаса хотелось увидеть, что происходит, но картинка перед очами продолжала оставаться размытой, лишь нечто стремительное и сияющее фиолетовым светом с невиданной легкостью скользило меж врагов, нанося не-мертвому войску сокрушительные удары. Один за другим. Дева припала к решетке, стараясь запомнить каждое движение, каждый взмах обожженных рук, как легко и изящно скользил демон, словно летал на поле боя. Пленница почти не дышала, она с невиданной жадностью следила боем, всем сердцем восхищаясь тем, кого принято в этом мире ненавидеть и бояться. Он был… прекрасен! Столь стремителен, яростен и грозен, как черная дыра, поглощающая все на своем пути. Бой окончился быстро… удивительно быстро, то, что осталось от армии немертвого короля догорало в демоническом пламени, демон обвел взглядом последствия битвы, когда его сияющие лиловые глаза нашли несчастную пленницу некогда жуткой могущественной армии, дева вздрогнула, продолжая лежать на боку и смотреть во все глаза на высокого мускулистого демона, пускай и на его теле почти не было живого места от ожогов, то как он стремительно расправился с нежитью заставляло ее восхищенно трепетать. Инфернальный незнакомец лишь приподнял бровь и равнодушно направился дальше, зажимая рукой кровоточащий бок, фиолетовая кровь стекала меж его пальцев и капала на траву, мгновенно покрывая темно-фиолетовым кристаллом. Кажется его совершенно не интересовала судьба несчастной жертвы могилорожденных, а впрочем… ничего удивительного, но что если… — Постой! — дева вздрогнула от звука собственного голоса и замерла, демон остановился, повернув голову в пол оборота, ожидая, когда та назовет причину, почему ОН должен оставаться и ее слушать, пленница замерла, прижав ладони к груди, право у нее не было ничего, что могло заинтересовать демона, кроме своего огня и… — Я могу вылечить твои раны, — ее голос казался таким жалким и ничтожным, что девушка едва сама себе-то верила, что сможет залечить такие страшные ожоги, обладатель кроваво-красных волос, забавно стоящих торчком словно огонь, и длинных ушей, немного напоминавших ей крылья птицы, наклонил голову набок, в один момент флегматичное выражение лица сменилось широким хищным оскалом и незнакомец засмеялся, обнажая ряд белоснежных клыков. — Ты? Мои раны сможет залечить славный пир, — перешагивая босыми стопами остатки уничтоженных противников, демон неспешно подошел к перевернутой клетке и, сжав рукой прутья, потянул на себя. С невиданной легкостью, словно металл весил легче пушинки, дева лишь вскрикнула, плотно зажмурив глаза, но ее клетку просто поставили на землю в правильном положении, чтобы они смотрели друг на друга ровно, не наклоняя голову. Демон повел носом, вдыхая запах юной девы с длинными диковинными волосами, часть прядей, которые имели серебристый отлив и словно бы немного светились, а на лбу красовался, окруженный маленькими звездочками, полумесяц, такой же серебристый, как и пряди волос, острые длинные ушки опустились вниз, делая ее вид еще более невинным и робким, отчасти даже очаровательно пугливым. Но ни ее волосы, ни ушки, ни уж тем более полумесяц не так взволновали демона как… ее запах, точнее запах пламени, робко горящем в маленьком испуганном сердце. Рот мгновенно наполнился слюной, столь чистого и нежного аромата пламени алчный демон еще ни разу не встречал, даже вспышка Соляриса не могла похвастаться таким нежным, можно сказать даже… сливочно-сладким с освежающей ноткой ароматом. — Если ты сейчас поглотишь мой огонь полностью, ты не насытишься… — словно чувствуя потаенные мысли демона (хотя чего греха таить, столь блаженное выражение лица пожирателя пламени говорило само за себя), дева с полумесяцем (как ее мысленно окрестил демон) прижалась спиной к прутьям решетки. — Ты цепляешься за свою жалкую крошечную жизнь, — длинные тонкие пальцы обхватили прутья решетки, всего в пару ударов сердца, как металл стремительно накалился от демонического пламени, пленница лишь рвано вздохнула, когда долгожданная свобода махнула перед ней своим прекрасным хвостом, а затем исчезла в этот же миг, как и появилась. Дева не успела даже произнести и слова, горячая рука демона тут же сжала ткань ее платья и резко потянула на себя. — Отведи меня в храм! И ты получишь весь лунный огонь, который соберется в моей оболочке. — «Оболочке»? «Лунный огонь»? — рыжеволосый наклонил голову и прищурился, стараясь найти в словах пленницы хоть каплю лукавства или безумия, но та продолжала смотреть на него огромными глазами и почти перестала дышать, а затем девушка глубоко вздохнула и нажала себе на грудную клетку. Сквозь бледные пальцы полился мягкий бледно-голубой свет и изумленным очам цвета аметиста предстало пламя… крошечный огонек нежно-голубого цвета робко плавал над ладошками девушки. Отчасти он был похож на алхимический огонь, но более чистый, более нежный… пожиратель огня протянул к робкому пламени, дрожащую от предвкушении, руку, а затем, едва коснувшись длинными черными когтями ладошек странной девушки, аккуратно забрал пламя из рук и отправил себе в рот. Это было… Великая тьма! Какой нежный вкус, отдающий легким холодящим послевкусием на кончике языка, это было похоже на глоток студеной воды в знойный летний день (если бы он любил холодную воду), нежнейший десерт, над которым бы в трепете дрожала сама Эзра, его тело пронзило судорогой наслаждения, а затем растеклось к каждой клеточке, даруя странную расслабленную негу. Столь чистый вкус, с ним мог сравниться лишь огонь легендарной вспышки Соляриса, но намного тоньше и нежнее. В этот момент он позабыл обо всем… о пламени ненавистного феникса, о ранах, о девчонке, сидящей перед ним и взирающей сквозь растрепанные длинные волосы, весь мир превратился в сладостное наслаждение, начинающееся от покалывания на кончике языка и до сведенного в судорожном экстазе желудка. — Ааааах… какое восхитительное пламя… Какой вкус… — алчный демон облизнул языком губы, желая собрать последние крохи столь чудесного десерта, а затем посмотрел на замершую деву, — Значит в храме меня ждет больше этого пламени? — Да, если мы прибудем вовремя, я отдам тебе весь лунный огонь, никто не сможет тебе помешать поглотить его без остатка, — в подтверждении своих слов она кивнула, продолжая смотреть неотрывно, невольно поддаваясь инфернальному сиянию аметистовых глаз в черной склере, — Меня не волнует, что с ним будет, как… — но тут же замолкла, оборвав себя на полу слове, болезненно зажмурившись, она мотнула головой, произнеся лишь короткое «неважно» и вновь посмотрела на демона. Без страха и отвращения. Лишь с надеждой и… каким-то странным любопытством. — Хм, а не боишься довериться демону? Вдруг я решу ночью вырвать твое сердце и поглотить его без остатка, — пожиратель огня обвел взглядом то место, где билось хрупкое девичье сердечко и словно примеривался как лучше ударить так, чтобы вырвать его, не потеряв ни капли драгоценного пламени. Обладательница полумесяца лишь мотнула головой, взглядом коря его за жадность. — Убив меня, ты получишь дотлевающие угли, а если проведешь до храма — станешь обладателем целого пожара, тебе решать, что лучше… не мне. Столь… удивительная наглость, вкупе со странным отношением к своей судьбе, выбили почву у него из-под ног, демон лишь дернул ушами, не веря в услышанное. Все это походило на сюрреалистичный сон, который все никак не хотел прерываться. Должно быть удар этой курицы Талии оказался сильнее чем он мог предположить — в этот момент пришло в красноволосую голову, но подземный житель лишь оскалился, правда оскал быстро сменился сдерживаемым стоном боли, рана в боку и множественные ожоги вновь дали о себе знать. — Кажется ты что-то пищала про то, что можешь меня вылечить? — Д… да, но для этого лучше уйти в место, где будет меньше солнечного света, лучше бы рядом с водой, но и простая тень подойдет, — одно движение и ее руки обрели долгожданную свободу, бывшая пленница выдохнула с облегчением, когда смогла растереть затекшие конечности и, наконец, встать на ноги. Оказывается, истинное счастье обладанием чего-либо открывается лишь в тот момент, когда это «что-то» ты едва не потерял. Затекшие от долгого сидения без движений ноги дрожали, ей пришлось сделать несколько осторожный шажков, прежде чем, дева смогла подбежать до своего спасителя и помочь ему опереться о себя, пускай тот был не особо рад этому и даже попытался оттолкнуть от себя, но ребра сразу отозвались болью, заставляя упрямца все-таки принять помощь. Запах паленых волос, мяса, пота и крови ударили ей в нос ужасным тошнотворным коктейлем, но леди смиренно выдохнула сквозь плотно-сжатые зубы и повела вперед, слушая редкие слова о нужном направлении от нового знакомого. Они шли медленно, постоянно останавливаясь, чтобы дать демону передохнуть и прислушаться к звукам леса, но ни тяжеловесных шагов нежити, ни мягкого хлопания огненных крыльев Талии они не нарушили безсятежную тишину леса. Длинная юбка путалась под ногами, демон даже предложил укоротить ее, но упрямица лишь надула щеки, став похожей на забавного лесного жителя и продолжила идти. Вскоре, к безграничной радости обоих, они все же нашли идеальное место для отдыха, пускай в пещере не нашлось озера или другого источника воды, но дева была рада и простой прохладной тени. Она помогла демону сесть, закатала длинные рукава и вновь коснулась пальцами грудной клетки. Бледно-голубое сияние озарило собой тьму, оно дарило какое-то странное чувство умиротворения и сонливости, веки наливались тяжестью, фигура странной девушки расплывалась, но демон пытался бороться, когда понял - его руки и ноги не двигаются. Медленно, но верно, их сковывало плотной коркой бледно-голубого кристалла. Ловушка? Мелкая дрянь подкупила его неизвестным огнем, а теперь сковала, чтобы… чтобы что? Позвать святош или эту курицу завершить начатое? Пожиратель пламени дернулся, чтобы освободиться от оков, но кристаллическая темница сковала его плотно, а наливающаяся тяжесть плавно перетекла в голову, превращая мир в размытую картинку. — Я… так… просто… не… с… — язык набух и перестал слушаться, словно его ужалили тысячи пчел, с трудом опустив руки, девушка упала на колени от бессилия, длинные дивные волосы разметались по спине и плечах, частично скрыв ее бледный, мокрый от слабости, лик от затухающего взора лиловых очей, тонкие руки дрожали, проглотив вязкий ком, девушка подняла уставший взгляд на него и попыталась улыбнуться, но побелевшие губы лишь чуточку дрогнули. — Спи, скоро станет… лучше, — последнее, что услышал краем угасающего сознания пожирающий пламя, прежде чем провалиться в спасительную тьму.

***

Фрэмтон понял, что не спит… когда услышал хруст, словно что-то он случайно придавил рукой пока спал. В голове вяло, почти неохотно, зашевелились мысли, воспоминания… Бой с Талией, его поражение, затем бе… кхм… стратегическое отступление, встреча с могилорожденными, а потом… Демон встрепенулся и распахнул глаза. Точно! Та девчонка, она заманила его, как какого-то деревенского простачка, и заковала в кристаллическую темницу. Главное, чтобы Зикис не прознал об этом, и Мортас… и Мегира, ох и Эзра! Они же от него и живого места не оставят. Фрэмтон поднялся на ноги, позабыв о своих недавних ранах и кристаллической (как он думал) темнице, осмотрелся, но… эта же пещера, никаких святош или людей, до этого момента прочные кристаллы крошились от одного его прикосновения, оборачиваясь в мелкую сверкающую пыль, а главное… он действительно чувствовал себя лучше. Ожоги исчезли, раны от меча и когтей могильщиков затянулись, мышцы приятно ныли, а некогда переломанные кости даже не напоминали о недавнем происшествии. Он чувствовал себя полностью здоровым и готовым вновь биться с вредной курицей, армией бессмертного короля… да хоть со всей Эсперией! Окрыленный эйфорией демон не сразу заметил спящую у противоположной стены девушку. Она сидела в окружении сияющих белых цветов, чьи бутоны хранили в себе крошечный бледно-голубой огонек, схожий с тем, что Фрэмтон съел в лесу. Странная пленница могилорожденных спала, прижавшись спиной к огромному валуну, сложив в смиренном жесте руки на коленях, длинные острые ушки были опущены, от чего незнакомка выглядела еще более миловидной и хрупкой. Ее сон казался крепким, но стоило демону стряхнуть с плеч кристаллическую пыль, как длинные ресницы затрепетали и дева открыла глаза, чуть сияющие в темноте пещеры. — Проснулся? — вопрос прозвучал почти неслышно, девушка зевнула в кулак и поднялась на ноги, приветливо улыбаясь демону, — Как твое самочувствие? — Голоден, — горло сдавило, пожиратель огня кашлянул в кулак, стараясь не смотреть на эту улыбку, она была слишком странной, слишком мягкой и нежной, такому существу как Он не дарят подобное, ему бы и не стали оказывать помощь, только если не хотели получить что-то взамен. На сухое замечание собеседника странная девушка посмотрела на него с печальным уставшим взглядом, словно извиняясь за свою слабость. — У меня почти не осталось огня… если я потрачу слишком много то исчезну, а мне бы не хотелось… — она вновь оборвала себя на полуслове и покачала головой, словно старалась выкинуть из головы дурные образы или слова, которые не нашли выхода и теперь мучали ее живыми картинками перед глазами, — Неважно, но тут расцвело немного цветов с лунным огнем, их огонь придется тебе по вкусу? — Посмотрим, — мрачно ответил демон, ему не нравилось странное поведение и недосказанность в словах новой знакомой, но она не была похожа ни на одного из известных ему жителей Эсперии, быть может ее занесло в их мир случайно? Фрэмтон помнил «выходцев из других миров» старика с совой, странного художника или спесивого само-нареченного (как он думал) короля с волшебным сияющим мечом. Она могла быть тоже такой, но… что-то в этой девушке было странным, ее слова, странная магия, лунный огонь! Он никогда не слышал про такой тип огня, лишь однажды наткнулся на легенду о лунном пламени, но посчитал ее лишь красивой сказкой о диковинном огне. Но вот эти лунные цветы, почти такие же как в той старой книжке, вот бледно-голубое пламя, с тем же сладким вкусом, оставляющим легкую прохладу на кончике языка. Когда последний цветок завял, потеряв живительный лунный огонь, дева тихо вздохнула и поправила прядь волос, заправив за длинное острое ухо, она ожидала от собеседника хоть одно слово, но демон лишь облизнул кончики пальцев, смакуя последние крохи огня, лиловые глаза сверкнули лукавым огнем поймав на себе завороженный и смущенный взгляд девушки, одной хитрой усмешки хватило, чтобы лунная дева вздрогнула и отвела взгляд, сжав ткань рукавов. — Что ж… раз ты предлагаешь мне славный пир. Где находится твой храм? Она встрепенулась, быстро позабыв о том, что случилось мгновение назад и вновь посмотрела на собеседника, пристально, можно сказать с недоверием, словно не верила, что демон согласился помочь. — На севере, — тихо, почти боязно, произнесла она, пригладив ткань юбки, полумесяц на лбу сверкнул серебристым светом, найдя отражение в маленьких звездочках вокруг себя, но ее, казалось, это не особо волновало, как и мерцающие во тьме глаза и едва сияющие серебристые пряди волос. Вся она будто бы была соткана из бледного лунного света, холодного, но успокаивающего усталые глаза. — Лунница, — слово сорвалось с губ демона быстрее, чем он мог понять, что именно произнес, девушка наклонила голову набок, обдумывая услышанное, а затем согласно кивнула. — Мне нравится. — Что именно? — Фрэмтон приподнял бровь, только сейчас он понял, что совершенно не знает имени его… «клиентки» (как бы сейчас сказал Леофрик), а в прочем и он не называл своего, поэтому они были… квиты. — Это имя, мне нравится… Луна… Лунница, зови так, до сегодняшнего вечера у меня не было имени, — она махнула рукой, словно до сегодняшнего вечера ей и не нужно было имя или те, что ей предлагали, были не по нраву, Лунница присела в реверансе, склонив голову в знак почтения, — Приятно познакомиться с тобой… эм… — Пожиратель пламени Фрэмтон… что ты такое?