Критика в сетевой литературе. Миф и реальность

Так написал бы: «Фигня, потому что…», «Здесь слабо, там плохо, не осилил». Может, если бы существовала нормальная критика, качество и росло бы. ©

Прекрасная идея, которая, увы, не работает. Год назад я написала статью о трех китах писательской деятельности, в которой назвала критику одной из составляющих профессионального роста автора. Многие мои коллеги также считают грамотную критику — двигателем своего прогресса. Большинство сколько-нибудь воспитанных творческих людей говорит в унисон: мы не любим критику и критиков, но они помогают нам развиваться. Ни в коем случае не посягаю на чужое мнение. Каждый вправе относиться к критике как угодно и извлекать из нее столько пользы, сколько пожелает. Но мое личное мнение: польза критики несколько преувеличена. Вернее сказать — раздута. Дело в том, что критики, лишенной личного эго рецензента, практически не бывает. На отзыв влияют образование, индивидуальный вкус и амбиции критика. Если человек хочет блеснуть своей эрудицией за счет текста — он этот текст опустит, рассказывая, как вы вторичны и Б. Шоу, Г. Ибсену, А.П Чехову в подметки не годитесь (или возвеличит, что тоже случается). Так или иначе в статье раскатистым громом будет звучать голос ее автора. Вы из такой статьи почерпнете лишь то, что вы неудачник. Или гений. Поэтому то самое, спасительное: «Автор, в Японии О-Бон празднуется три дня, а не четыре», «у Вас в слове ДОТОШНЫЙ — опечатка, а в СОЛНЦЕ — буква пропущена» или «в четвертой строфе ритм ломается» и так далее — не критика. Это помощь. Очень важная и, я бы сказала, необходимая автору помощь. Другой вопрос, стоит ли ее оказывать?.. Опыт показывает, что адекватная критика и адекватное ее восприятие в сетевой литературе — редкость. Подруга-редактор (редактор не мой, а по призванию), прочитавшая килотонны текста и работавшая с разными авторами, в том числе и на фан-сайтах, считает, что критика на самом деле никому не нужна: авторы, которые хотят адекватной критики, находят себе бету (редактора) с булавой и спорят с ней до посинения. Возникает вопрос: может ли критика что-то изменить вообще? Может ли отзыв, указывающий на ошибки, заставить автора писать лучше? Мне не раз встречались авторы, говорящие о недостатках своих работ «Я не Лев Толстой, я не обязан (а)» (в переводе «Пипл схавает, что дадут»). Таких авторов я перестала читать из принципа. Пять лет назад со мной произошла показательная история. Мы с подругой читали фанфик. Идея была хороша, но сюжет слит. Законы логики и физиологии умирали в агонии. Мы подумали, что этот текст еще можно спасти, и указали автору на недочеты его работы. Реакция не заставила себя ждать. Сначала автор и его друзья огрызались, норовя укусить. Потом, после кучи приведенных доводов, они всё же приняли нашу критику. Автор унесла текст на доработку. Мы с ней некоторое время даже неплохо общались. Года два назад я вспомнила об этом тексте и пошла полюбопытствовать. И что же?! Он был немногим лучше первой версии. Я не знаю, что тому причиной: юный возраст автора (все же в 16 лет про печальный первый опыт, беременность и проблемы взрослых людей писать сложно, если не пережил этого сам) или неначитанность, а может — все вместе. Но текст был не «ах». — Овчинка выделки не стоит, — глубокомысленно говорит подруга-редактор. — Критика и в печатной литературе — вещь неблагодарная, а уж в сетевой… Страшно даже на опечатку указывать: вдруг назовут авторской орфографией! Критиковать чужих — себе дороже. Критиковать своих (имеется в виду друзей, не клиентов-авторов) — тоже боязно. Реакция бывает непредсказуема. И ведь не поспоришь. У каждого автора свои представления, своя тонкая душевная организация. Некоторые не воспринимают критику от слова «совсем», впадая в глубокую депрессию. Некоторые воспринимают только в мягкой форме (как можно мягко сказать: «Задумка шикарна, но Вы убили ее абсолютно неанатомичной постельной сценой и кучей орфографических и лексических ошибок»?). Некоторые воспринимают критику не от каждого человека. А может, все дело в подаче? Многих нынешних классиков при жизни нещадно критиковали, рассказывая на все лады, как они не правы и убоги. Я знаю, что в связи с критикой М.Ю. Лермонтов писал второе предисловие к «Герою нашего времени», но не знаю, чтобы он переписывал текст в угоду мнению света. Некоторых современных авторов критиковали так, что им хотелось не существовать. Люди по неделям физически болели после рецензий на свои произведения. Талантливые люди (на мой субъективный взгляд, конечно). Думаю, дело не в том, что они — ранимые фиалки. Просто втоптать в грязь можно что угодно. А собираться воедино после того, как тебя растопчут, нелегко. Но так ли страшна критика? Совсем ли она бесполезна? Существует еще один аспект, о котором не следует забывать: борьба за качество. Критика должна помогать. Должна продвигать лучшее, помогать авторам набираться мастерства. На деле во многих сообществах критики и развития процветает круговая порука и подхалимаж. Нередко авторы (весьма талантливые авторы) пытаются выслужиться перед критиками, восхваляя весьма посредственные произведения последних. Критики на таких СОО бывают довольно хороши. Но зачастую забывают о своем предназначении, нередко вызывая у автора вопрос: «То ли конструктивной критики получил, то ли — ушат дерьма на голову». Опыт сетевого редактора, коим я тоже когда-то была, подсказывает, что «священная война» за качество, которую периодически начинают неравнодушные, в век современных технологий — дело убыточное. Каждый день в сеть заливаются миллионы текстов, написанные миллионами людей. Каждый день в сетевую литературу приходят все новые поколения авторов. Зачастую эти авторы едва закончили начальную школу. Как объяснить молодым, что «тут, тут и тут провисает сюжет, а эротическая сцена, написанная на основе десятков подобных описаний, кроме смеха, ничего не вызывает»? Сказать-то можно, но кто услышит правильно? — Самый лучший критик — всегда сам автор, — убеждена моя подруга. — Только он знает, что на самом деле он хотел сказать своим произведением. Для этого нужно настоящее желание и время: отложить текст, почитать что-нибудь любимое, чем действительно восхищаешься, а потом вернуться к труду. В результате своей работы редактором, я сделала один простой вывод. Это все — ФИГНЯ! Самое большее, что может редактор — показать автору места, на которые надо обратить внимание. Орфография и пунктуация же сейчас ДЛЯ ТОГО АВТОРА, КОТОРОГО ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАБОТЯТ (просьба, не путать с остальными) не проблема — огромная куча неплохих ресурсов, которые ответят на любой вопрос по русскому. Вопрос только в желании автора получить на выходе качественный продукт. Я сама была юным автором. Критика моих ранних стихов не вызывала у меня несколько лет назад ничего, кроме агрессии, расстройства и риторического вопроса: «Я действительно дерьмово пишу?» Но не она заставила меня работать и развиваться. Я просто не бросала писать. Я хотела писать. А еще, в силу получаемого образования, много читала. Сейчас я вижу прямую пропорцию: чем больше я читаю (качественной литературы, не современных бестселлеров), тем лучше пишу. Сейчас я понимаю, что тогда мне хотели сказать критики. И только теперь мне удалось исправить некоторые ранние работы. Раньше, невзирая на все указания, я не владела инструментами, необходимыми для исправления огрехов. Год назад, посмотрев на свой первый роман, я пришла в ужас. Мне захотелось удалить текст и забиться под камень. Большого мужества стоило взяться за переработку произведения. Только теперь я смогла сделать все как надо и почувствовать, что больше я к этому тексту не вернусь. Вывод напрашивается сам собой. Не критика делает наши тексты лучше. Не критика ответственна за развитие мастерства. Писать лучше помогает чтение качественной, в основном классической (не равно школьной, хотя многие не читают и эту) литературы. Писать лучше помогает жизненный опыт. Путешествия, любовь, работа, общение… Чем больше мы видим вокруг, чем больше чувствуем, тем качественнее инструменты в наших руках. Что до критики… я не считаю исправление фактических, орфографических, лексических и других ошибок критикой. Форма подачи подобных исправлений должна быть нейтральной. Однако критика, во всех формах проявления, будет жить, пока будет жива литература. И это факт.