Притяжение

      Нью-Йорк, 31 декабря 2016 года, суббота        Пара рабочих дней пролетела совершенно незаметно. Полностью погрузившись в дела, молодой президент практически не виделся со стажёром: разгребая архивы, блондин углубился в изучение прошлого компании «K.I.M Building», а Чондэ вместе с менеджером Ли, выезжал на важные встречи и согласования проектов.        Наступил предновогодний вечер. Минсок собирался на встречу со своим начальником и его другом-президентом, о котором ему уже все уши прожужжал Сехун. Парень рассказал блондину о том, что его отношения с другом босса очень даже недетские. Он считает, что возможно это надолго. На заявление Минсока о том, что Сехун пробудет тут всего пару дней, и какие могут быть в этом случае долгие отношения — Сехун просто выдохнул в трубку и сказал: «Мне кажется, что это серьёзно. В конце концов, перееду в Нью-Йорк, да и всё».        — Ты уже собрался? У нас через пару часов встреча с ними в парке, — говорил Минсок по телефону.        — Да, я почти готов. Давай лучше встретимся у метро, чтобы вместе приехать туда, — предложил Сехун.        — Заметано, — ответил блондин, — скоро выхожу, будь на месте.        — Ты всё еще думаешь, что твой начальник не гей? — спросил Се.        — Я не знаю, что думать. Мне всегда слишком много всего кажется, — ответил Минсок и вздохнул.        — Тебе надо испытать его! Все же знают, что в Америке с двенадцатым ударом часов в новогоднюю ночь люди целуются. Человек должен поцеловать того, кто стоит рядом, вот ты и проверишь, — рассказывал Се.        — Тебе не кажется, что это как-то слишком шокирующе? — тушевался Минсок.        — Зато действенно! Сразу поймешь, нравишься ты ему или нет. Может, это действительно так, или президент Чондэ — натурал, благосклонный к тебе лишь по этическим соображениям, — сказал Сехун.        — Из-за своего любопытства я могу лишиться карьеры и места в его компании, — переживал Минсок.        — Нужно провернуть всё умнее. Устроим так, чтобы он прилично напился и, если что, сделаем вид, что ему всё показалось и ничего не было, — придумал парень.        — Как-то это всё рискованно. Места себе не нахожу. Надеюсь, я осмелюсь это сделать, — ответил Мин.        — Лучше сделать и жалеть потом, чем жалеть, что так и не сделал, — произнёс на это голос в трубке.        — Наверное, ты прав. Что же, до встречи у метро, — закончил разговор Минсок и пошёл собираться дальше.

***

       Тем временем, в апартаментах на самом высоком этаже здания молодой президент выбирал себе наряд для свидания. За всей этой картиной «Муки выбора» наблюдал его друг - президент Чонин, попивая шампанское из бокала. Он удобно устроился в кресле, кидая остроумные шуточки о принцессе, которая собирается на бал.        — Надень тот коричневый свитер, который я привез тебе из Италии, — предложил Чонин.        Чондэ надел темно-синие джинсы, белую футболку, а поверх тот приталенный свитер — подарок его друга.        — Ну, как я выгляжу? — с вопросом повернулся к гостю хозяин дома.        — Perfetto, — произнёс оценщик и сложил пальцы кисти в знак «ОК».        — Хотел спросить тебя о твоём новом друге, — начал Дэ.        — О Хунни? — спросил Чонин.        — Да, именно, — продолжил молодой президент, — я так понимаю, ты успел уже на личном опыте узнать, какой он ориентации?        Чонин зажмурил правый глаз и улыбнулся: «Честно говоря, ещё на корпоративе твоей компании», — сказал он с наигранно-виноватой гримасой на лице.        — Хо-хо! — выпалил Дэ, удивленно подняв брови.        — Ну, понимаешь, это был порыв необузданной страсти. А ты знаешь, как у меня сносит крышу от человека, который мне понравился, — рассказал Чонин.        — Я правильно догадываюсь о том, что это было взаимно? — предположил Дэ.        — Ооо, да! Ещё как! Ммм… — воодушевлённо начал изъясняться междометиями парень.        — Эм… лучше без подробностей, — усмехнулся молодой президент, глядя на расплывающегося в улыбке друга.        — А ты так и не решился спросить у своего милашки-стажёра, кто ему нравится: мальчики или мальчики? — произнёс Чонин и засмеялся.        Молодой президент посмотрел на него и, поджав губы, повертел головой, не одобряя такое поведение. Хотя шутка его рассмешила.        — Не знаю, он очень аккуратно ведет себя со мной. Не позволяет ничего лишнего при общении. Оно и понятно, я же его начальник. С чего бы ему вести себя по-другому, — рассуждал президент.        — Да, ты прав. Если у него друг гей, это ещё не значит, что он тоже, — ответил второй президент. — Он так тебе нравится?        — Безумно просто! Мою крышу снесло, когда я увидел его в первый раз. До сих пор меня колотит от чувств при его виде. Я даже не ожидал от себя таких эмоций. Это уже похоже на манию, я начинаю ревновать абсолютно ко всему, даже к работе, потому что он отдаёт ей много времени, — поделился Чондэ.        — О, похоже всё серьёзно! — воскликнул Чонин. — Я никогда не видел тебя таким, друг.        — Сам себя не узнаю. Стоит этому блондину показаться мне на глаза, и всё — я уже не могу смотреть куда-то в другую сторону. Мои глаза видят только его, — рассказывал Чондэ, жестикулируя перед собой руками.        — Ну так наберись храбрости и признайся ему, — посоветовал второй президент.        — Легко сказать, а вдруг он испугается моего признания и убежит? — засомневался Дэ. — Я же старше на десять лет, плюс ещё ко всему его начальник.         — Куда он убежит? Первым же рейсом обратно в Корею? — смеялся Чонин.        — Эх, ты всё равно не поймешь. У тебя отношения с парнями всегда складывались как надо: сразу и как по маслу, — заметил Дэ.        — Ты преувеличиваешь, — произнёс друг, — все те модели, кто был до Хунни, вообще забыты. Отношения с ними я не поддерживаю. У меня до сих пор вечерами горят уши, — улыбался Чонин, трогая свои мочки.        — Думаешь, ты влюблён? — спросил Дэ своего друга.        — Чувствую, что влюблён. Хочется прикоснуться к нему, сжать его тело в своих руках с такой силой, чтобы почувствовать каждую клеточку тела. Полностью овладеть им. В один момент мне показалось, что я хочу сожрать эту конфетку. Даже укусил его за плечо, — распалялся Чонин. Чондэ рассмеялся, глядя на то, как эмоционально его друг рассказывает о своих чувствах.        — Ты очень смешной, — произнёс молодой президент. — Я рад, что кто-то заставил трепетать твоё сердце.        — Нам пора выходить. Меня ждёт моя конфетка, а тебя — твоя зефирка, — посмеялся Чонин, вставая с кресла.        — Чонин, — резко сказал парень.        — Да?        — Не называй стажёра зефиркой, — попросил Дэ.        — Только не говори, что ты его уже и ко мне ревнуешь. Господи. Ты действительно сходишь с ума от своей неразделённой любви, мой дружок! — расхохотался кореец, накидывая пальто.        — Чего это неразделённой? Я ещё ничего не знаю, — обиженно проговорил Дэ, захлопывая за собой входную дверь.        Парни отправились на такси к Центральному парку. Неподалеку, всего в пятнадцати минутах ходьбы, находился Таймс-сквер — там бушующая толпа людей, обычно смотрит на табло, отсчитывающее секунды до наступления Нового года. Они расплатились с таксистом, пожелали ему хорошего Нового года и стали ждать своих блондинчиков.        — Нужно было выпить больше, — сказал Чонин. — Чувствую, что замерзаю.        — Да, сегодня прохладно, надеюсь нам не придется долго ждать, — ответил Дэ.        — Хочу подарить Хунни сегодня небольшой презент, — открылся своему другу Чонин. Тот вопросительно взглянул на него.        — Я купил два билета на Гавайские острова для нас двоих. Вылет завтра днём, — разъяснил второй президент.        У Чондэ округлились глаза: «И ты говоришь мне это только сейчас?»        Друг загадочно улыбнулся, положил руки в карманы пальто, смотря на ночное небо.        — Вот всегда ты такой, как ветер! Я никогда не смогу поймать ход твоих мыслей, — пожаловался Дэ.        — Ты расстроился потому, что я могу полететь со своей конфеткой загорать, а ты нет? Или из-за того, что не приготовил подарка? — язвительным тоном произнёс Чонин.        — Кто сказал, что я расстроился? Я возмущён. Ты только прилетел и опять улетаешь, а как же наши планы? Мы должны были сходить на ту архитектурную выставку. Не вздумай только при стажёре дарить свой подарок и приставать к своей конфетке, я тебя прошу, — умолял Дэ.        — Ты думаешь, я променяю сладкие булочки моего Хунни на скучное шатание с тобой по большому холлу? — посмеялся Чонин.        — Ах ты! — сказал Дэ и резко-устрашающе выдвинулся всем телом на друга, грея свои ладони в карманах пальто.        Вдали показались два силуэта. Мин и Сехун о чем-то очень эмоционально разговаривали, издалека был слышен заливистый смех Минсока. Чондэ улыбнулся, впервые услышав то, как смеётся его объект обожания. А потом мысленно приревновал к его другу, потому что тот рассмешил его.        Поравнявшись с президентами, младшие приветственно поклонились. Те поклонились в ответ.        — С наступающим новым годом Вас, господин президент, — произнёс блондин и посмотрел на Дэ. — Так непривычно видеть вас без костюма.        — Спасибо, и вас так же, стажёр Ким, — ответил начальник, — в выходные дни я всегда так выгляжу.        Чонин улыбнулся, посмотрев на Хунни, и немного прикусил нижнюю губу.        — Поздравляю Вас с наступающим Новым годом, президент Ким, — произнёс улыбающийся Сехун своему парню.        — Благодарю, — ответил Чонин и подмигнул ему.        Минсок был одет в большую тёмно-зелёную куртку с мехом на капюшоне. На голове вязанная серая шапка с каким-то лейблом на лбу, из-под которой выглядывала белая чёлка. Выглядел он как типичный студент-подросток. Чондэ в своем пальто кофейного цвета с воротником-стойкой и стильных коричневых ботинках «а-ля англичанин» смотрелся на фоне Минсока как выпускник престижного английского университета.        — Давайте зайдём в бар и пропустим пару бокальчиков перед парадом, — предложил Чонин, — что-то я замерзаю, мне нужно согреться.        Сехун посмотрел на него и кивнул. Парни выдвинусь в направлении ближайшего бара. Там они приобрели две бутылки кубинского рома, немного снеков и уселись за столик. Народ в заведении постоянно менялся, кругом царила весёлая и праздничная атмосфера. Фоном играла «Michael Bubble–Feeling Good», люди подпевали и танцевали.        Чонин открутил крышку первой бутылки. Сехун взял её и, как самый младший, разлил всем по стаканам. Президенты начали пить. Немного отвернувшись, блондины выпили свои напитки и, улыбаясь, посмотрели друг на друга.        — План в действии, — тихо шепнул Сехун своему другу и подмигнул.        Парни просидели там около часа, приговорив одну бутылку до дна. Обсуждали разное, вплоть до того, кто и когда был в кинотеатре последний раз. Немного расслабился и Чондэ - смотрел на свою зефирку, пытаясь не выдавать влюбленность во взгляде. Поэтому, когда Минсок сталкивался с ним глазами, Дэ сразу же начинал смотреть в другое место.        — Прошу прощения, мне нужно отойти, — сообщил Сехун и вышел из-за стола. Спустя минуту телефон в кармане блондина завибрировал от сообщения:        Подливай ему побольше, у нас мало времени!        Прочитав сообщение, Минсок сразу же убрал телефон обратно и взялся открывать вторую бутылку рома. Сехун вернулся из уборной, когда тот уже успел разлить новые порции по стаканам.        — Хочу выпить за удачу в новом году, — стал произносить тост Чонин. — Надеюсь, она не покинет меня, а к тебе придёт, мой друг.        Он посмотрел на Чондэ и поднял немного свой стакан над головой, затем выпил всё залпом, даже не поморщившись.        — Надо же, это так трогательно, — прокомментировал Сехун. — А Вы, президент Ким, не хотите выпить за удачу?        Блондины придерживались плана напоить начальника, чтобы всё получилось так, как они запланировали. Чондэ поднял стакан и, произнеся тост: «За удачу», — выпил всё залпом. Сехун, наблюдая эту картину, похлопал Минсока под столом по коленке.        — Нам скоро нужно выдвигаться на Таймс-сквер. Там будет такая давка, что придётся подняться на крышу какого-нибудь здания, чтобы спокойно отсчитать последние секунды старого года, — сообщил Чонин.        — Без проблем, — сказал захмелевший Чондэ и достал телефон. Написал кому-то сообщение, посмотрел на своих собеседников и улыбнулся. Телефон завибрировал через пятнадцать секунд.        — Всё, я договорился, — довольно произнёс Дэ. — Хозяин одного здания там мой давний друг, он пустит нас на его крышу.        — Уау, вот это связи! — оказался в восторге Сехун. Его эмоции немного огорчили Чонина, тот даже приревновал и выдал следующее:        — Я хотел сделать это позже, но вот, — сказал второй президент и положил перед глазами Сехуна два билета на самолет. Переглянулся с Чондэ: соперники всегда и во всём, эти двое ещё с университета конкурировали друг с другом.        — Что это? — не понимая, спросил парень.        — Это твой подарок, Хунни, — ответил Чонин, ожидая эмоций, направленных уже к своей персоне.        Сехун сидел, хлопая ресницами и не понимая, что происходит.        — Ну? Ты что, не рад? — расстроенным тоном произнёс Чонин.        — Спасибо, это очень неожиданно. Но… Я должен завтра вечером улетать в Корею, моё агенство окончило съемки в Америке, — объяснял парень.        Минсок крутил головой, словно наблюдая игру в теннис, сопровождая глазами словесные мячи от одного игрока к другому.        — Чонин, ты же обещал, — недовольно прошипел Чондэ.        — Эм… что происходит? — непонимающе спросил Минсок.        — Я скажу, что происходит, — нервно произнёс Чонин, — завтра я и Хунни улетаем на гавайские острова, и отказа я не приму.        — Президент, я не смогу сделать это, иначе со мной разорвут контракт, — объяснял Сехун.        — Да пусть сделают, что хотят! Чёртовы рекламщики! Я устрою тебя в лучшее агенство Нью-Йорка, — распалился второй президент.        — Может, мы продолжим этот разговор позже? — спросил Сехун, наблюдая, как кусочек снека, который слишком увлечённый беседой Дэ пытался донести до рта, упал тому прямо в стакан.        — Хорошо, — ответил Чонин и выпил пару глотков рома.        Посмотрев на часы, Минсок сообщил всем, что пришла пора выдвигаться в сторону крыши. Компания оделась и вышла из шумного бара. Огромное количество народа встретило их на улице: сильный поток людей с разрисованными лицами в дурацких шапках, костюмах.        В толпе Минсок чуть было не отбился от группы, постоянно извиняясь и пытаясь протиснуться, но тут длинная мужская рука схватила его за рукав куртки и потянула за собой - спасителем оказался Чондэ. Им четверым удалось вырваться из этой сумасшедшей праздничной давки и подняться на крышу здания друга президента.        Наблюдая за людьми с высоты, Чондэ выдыхал ртом воздух, и от него будто шёл пар. Руки стажёра замерзли, он засунул их в карманы и стал смотреть на табло. Толпа внизу шумела и радовалась. Молодой президент встал ближе к блондину и дыханием пытался согреть свои замерзшие кисти рук. Потом он посмотрел на Мина и умилился его восторгу: своими лисьими, широко открытыми глазками парень пытался разглядеть всё вокруг. Его очень впечатлил огромный шар, который опускался с двадцатитрёхметровой высоты в течение одной минуты до наступления Нового года.        Приближался отсчёт последних секунд старого года, и толпа начала скандировать: «Девять, восемь, семь...» Минсок сглотнул от переизбытка эмоций. «Шесть, пять, четыре...» — продолжила многотысячная толпа в разноцветном океане новогоднего хаоса. Из башни, на которой висело табло, начал идти дым и вырываться новогодние огни фейерверка.        «...Три, два, один!»       Минсок взял себя в руки и повернув голову в сторону стоявшего рядом президента, посмотрел ему прямо в глаза. Тот ответил пристальным взглядом, будто оказался прикован. Сердце Минсока колотилось как бешеное. Чондэ нервничал, как никогда прежде.        Под безумный грохот ликующей толпы на последней секунде старого года блондин не выдержал своих внутренних метаний и противоречий. «Была не была», — подумал он и, закрыв глаза, приблизился к губам своего президента, подарив ему нежный долгий поцелуй. Чондэ замер с открытыми от неожиданности глазами, но потом расслабился и, опустив ресницы, ответил на поцелуй.        Все на параде начали целоваться и обнимать друг друга. Грохот от фейерверков и море конфетти посыпалось сверху на ликующих горожан. Играла музыка, люди танцевали и смеялись. Но для двоих парней на крыше в этот момент никого не существовало. Их сердца будто перестали биться на пару секунд, а позже вновь продолжили свой ход уже в новом году.        Им не хотелось прекращать этот первый поцелуй и возвращаться в реальность. Потому, что там их ждало такое море неловкости, что было страшновато обоим. А сейчас, лаская губы младшего, Чондэ не мог поверить своему счастью: он чувствовал, как изнутри его разрывает радость и любовь к этому милому блондину, желание защитить от всего, дать ему всё самое лучшее, что у Дэ есть, и добыть то, чего нет.        Минсок же боялся открыть глаза и понять, что это всё ему показалось, и президент не ответил на его поцелуй. Он до последнего не поднимал ресниц, не отрываясь от губ старшего. Чондэ не был против - такие тёплые и нежные губы он хотел бы целовать целую вечность. Придя в себя, блондин вернулся в реальность и со страхом посмотрел на своего президента. Отпрянул от него и неуверенно посмотрел в сторону. В этот момент Чондэ своими холодными ладонями с двух сторон прикоснулся к щекам стажёра и повернул его голову на себя. Посмотрел ему в глаза со всей нежностью, которую мог собрать, и подарил ответный поцелуй.        — Спасибо за подарок, президент, — прошептал с закрытыми глазами Минсок, оторвавшись от его губ.        — Ты — мой лучший подарок, — тихо произнёс Чондэ и приложился лбом ко лбу младшего.        Немного постояв так, они обернулись и увидели как президент Чонин пожирает в страстном поцелуе свою корейскую конфетку. Сехун, постанывая, то обнимал его торс, то гладил волосы на затылке. Это было так горячо, что пар от их разгорячённого дыхания взмывал ввысь, растворяясь в разноцветном от огней салюта небе.        — По-моему, кто-то всё-таки не полетит завтра в Сеул, а отправится на острова, — посмеялся Чондэ, глядя на эту страстную парочку.        Он взял руки блондина и положил их вместе со своими в карманы пальто. Пара стояла лицом друг к другу. Минсок уткнулся носом в плечо президента и услышал аромат его парфюма, такой знакомый и уже родной. Парню стало очень комфортно, хотя его сердце продолжало бешено колотиться от всей этой ситуации и столь резких перемен в его жизни.        Наступил 2017. Год их совместного счастья.