What if God was one of us

Люди. Смертные. Счастливые частички Нирна. Я люблю их и не стесняюсь в этом признаться. Я хожу среди них и сторонюсь их, чтобы никто не вздумал заговорить со мной. Я крадусь тёмными подворотнями и подглядываю в окна их душ. Что есть круговерть их рождений и смертей, как не ток крови по моему телу? Что есть их любовь, злоба, кровопролитие и мимолётные радости, как не электрические импульсы в моём мозге? Говорят, у меня есть сад, где мои дети пируют после славной смерти в бою. Я не бываю там, потому что весь я – здесь, среди живых. Я обманом заставил создать Нирн? Пусть. У существ, что кичатся друг перед другом своими бесполезными атрибутами, не хватило смелости встряхнуть шар Аурбиса, чтобы взглянуть в вихрь взметнувшихся изменений. Ради этой едва заметной и всё-таки непрекращающейся циркуляции я отдам своё сердце ещё раз. Пусть оно мерцает крохотными искрами в глазах моих хрупких детей, падает каплями дождя на запрокинутые лица, брызгами крови разлетается из рассечённых шей, светом звёзд гладит кожу. Я – крик голодного котёнка на руках у истощённой матери. Я – взгляд безумца в пустоту, что отвечает ему взаимностью. Я – боль в ноге у старого солдата в непогоду, потерявшего конечности давным-давно. Я – прыжок сердца влюблённой девушки, увидевшей возлюбленного. Я – капля яда на лезвии убийцы. Я – Лорхан.