Откуп мира: Часть II

Это произошло очень быстро очень неожиданно и… глупо. Сколько раз м… я была на этом берегу? Сколько раз я плавала в этой реке? Сколько раз я падала и прыгала в воду с этого обрыва? Сейчас я знаю, что в тот раз я умерла в той воде, но тогда… Вынырнув, я не понимала ничего. Это был не тот берег, не тот лес, тем более не то село и не та река. Страх падения еще не усвоился в моей голове, не говоря уже о резкая боль что я почувствовала в макушке или даже секундное отключение сознания. Я просто упала в воду. И вынырнула. И все. Но где? Я, наверное, пол часа не могла отойти от того места где вылезла из воды. Мне было холодно, страшно и… и не знаю... я ничего не знала. И единственный выход – лес. Густой, даже заросший, неухоженный, как будто дебри какие-то. Этот лес все еще иногда снится мне в кошмарах и его вид из той реки навсегда запечатлится в моей памяти. Я могу даже поспорить что эта картинка еще не одну жизнь будет мучить подсознание моей души. И я пошла. А что еще делать? Оглядываясь во все стороны, прислушиваясь к каждому шороху и моему в том числе, я медленно пробиралась, как мне тогда казалось все глубже и глубже в этот заброшенный лес. И в этом случае «заброшенный» это не игра слов. Как бы сильно я не прислушивалась, сколько бы не вглядывалась этот лес был пуст. Казалось бы, сама природа забросила это свое творение. И сухие, павшие деревья и их ветки никак не упрощали мой путь. Честно не помню сколько я шла, хотя могу сказать, что мои ступни на тот момент как конец леса неожиданно появился были в ужасном состоянии и наверняка уже не раз поранены. Но я просто на них не смотрела, а боль игнорировала, адреналин все еще гонял по моим венам. А конец был действительно очень неожиданным. Лес просто вдруг исчез за одним из деревьев и перед ним был очень-очень длинный горизонт, на котором можно было увидеть несколько деревень или городков – сказать сложно. Что больше всего меня в тот момент обрадовало это толпа людей что стояли на пустоши перед лесом. А зря… Моя радость продлилась всего пару секунд. Я никогда до этого момента так не боялась толпы людей и не думала я что это настолько просто увидеть в чьих-то глазах жажду убийства. Только после этого я заметила что толпа составлялась в большинстве своем из мужчин. Вооруженных ружьями и подручным в повседневной жизни оружием. Главный, который кажется и собрал всех этих людей здесь, стоял ко мне спиной, но стоило ему обернуться и увидеть меня, как его удивленное выражение лица преобразилось в жуткую гримасу с сумасшедшим оскалом во всю длину рта. Тут он состроил в мгновение ока выражение праведного гнева, что-то воскликнул на неизвестном мне языке, хоть узнать славянские корни в этих звуках было возможно. Толпа закричала, засуетилась и мужчины в первых рядах подняли свои ружья. До меня не сразу дошло что они целятся в меня. Я не могла и звука произнести. Я не могла поверить в то что происходило, а тело само начало отступать обратно к лесу, несмотря на озноб и немоту что распространялись по нему вслед обжигающей волны страха что началась где-то в желудке. Тут прозвучал самый страшный для меня звук с тех пор – выстрел. Я закричала, тело само скрутилось в «безопасное» состояние то есть в позу эмбриона и вдруг стало очень светло, но одновременно темно и неожиданно тепло. Понять все же что произошло и почему теперь уже не я кричала я смогла только когда решилась таки открыть глаза. Передо мной огромным щитом было черное пламя сквозь которое я едва видела как люди разбегаются в разные стороны. Только тот что скомандовал нападение был не напуган, а очень зол. Он снова что-то кричал и некоторые кажется уверовали в то что он говорил, так как снова поднимали ружья и стреляли в меня сквозь пламя. Каждый раз когда этот звук проносился по пустоши я вздрагивала и пряталась за собственными руками. В тот момент у меня не было времени даже на секунду задуматься откуда взялся этот огонь и почему он меня защищал. Только время спустя я полностью погрузилась в воспоминания того дня хоть и не хотелось совсем. И я вспомнила... В день перед этим я нарисовала у себя на руке очередную «татуировку». Я это часто делала. Особенно еще в школе, когда нечем было заняться, а ручка в руках так и вертелась. В тот раз в деревню я с собой взяла хну и вечером нарисовала у себя и у сестры временные татуировки на лето. И если ей мне удалось нарисовать что-то нормальное, на себе рисовать вообще-то довольно сложно даже правой рукой. Вот и получились завитушки, которые были издали похожи на пламя. И теперь зная что за сила у меня и зная Боккаку я поняла что в тот раз мой рисунок защитил меня, став реальностью в стрессовой ситуации. В нужный момент. Но на этом все не закончилось. Вдруг я почувствовала какую-то волну что встряхнула меня и я в испуге снова начала оглядываться вокруг. Мое внимание привлекло лицо того мужчины что курировал толпу, он снова улыбался как сумасшедший. Этот человек в очередной раз начал что-то кричать и люди останавливались в... неверии или... даже надежде? Тогда-то я решилась таки подать голос, ведь я узнала в них славянский язык, может и меня услышат? Ага, как же. Мужчина кричал все громче и раскинул руки в стороны, как будто он какое-то заклинание вещал в небеса. В следующий момент я почувствовала острую боль в спине, между лопаток и сквозь меня. Из-за немой боли что я как-бы чувствовала только умом а не нервами слезы сами вырвались наружу и покатились по щекам не останавливаясь. Я медленно не веря опустила взгляд вниз не слыша уже ничего, ни огня ни криков этого сумасшедшего, ничего другого. Из меня прямо посередине груди торчал металлический предмет покрытый моей собственной кровью. Я не почувствовала возмущения моего желудка, только слезы все больше лились по щекам а в ушах начало шуметь, как никогда прежде в моей жизни. Только увидев как красные капли падают на землю я поняла что кровь текла не только из раны по телу но и из моего рта и я задыхалась от этого. Наверное тогда я уже осознала что умру, и только радовалась что по какой-то причине не чувствовала боли. А вот страх что наверняка ощущает каждый человек перед смертью наоборот все больше охватывал мое сознание. Точнее это не страх самой смерти, а страх того что будет после него. Страх наведения. Не знаю почему, но я решила обернуться и посмотреть все же кто это... Кто убил меня? И увидев ее я только удивилась еще больше, а страх отступил. Увидев ее я поняла что это еще не конец, что после есть еще кое-что, и это осознание вызвало у меня улыбку. Просто спокойную улыбку, которой я попыталась сказать ей спасибо. Спасибо что дала мне умереть спокойно, не боясь того что будет дальше.

***

Небо были уже полностью усыпано звездами, которые для Бенихиме как когда-то, хоть она этого уже не помнит, казались просто красивыми светлячками. Она сидела не чувствуя холода, и опустила на пустую чашку на поднос, которые Нана безмолвно принесла ей некоторое время назад. Сидя здесь на крыльце поместья казалось бы ее дочери, мысли как и духи оставили ее в одиночестве. Только тупая едва заметная боль в груди и неприятное ощущения в желудке были ее спутниками. И периодично на глаза накатывали слезы, которым она не позволяла упасть в очередной раз поднимая взгляд в ночное небо. Когда Канэко откликнулась на неизвестное никому имя, Шиффер казалось бы чуть не взорвалась на месте, выронила фотографию и исчезла используя шюнпо. С тех пор только тишина блуждала в поместье, никто не знал что сказать и не знал что ответить на возникавшие в умах вопросы, поэтому все молчали. «Джошико» же хоть и хотела что-то сказать или что точнее спросить, видя выражения лиц духов вокруг нее только сглатывала ком в горле и прикусывала собственную губу, опустив взгляд. Это ведь из-за нее, верно? Довольно быстро после побега Саити ушли и члены 10-го отряда, которым последовал и Улькиорра, оставив в доме только Канэко и Нану. Еще пол часа прошло и к Бенихиме пришла ее лейтенант. Шинигами отошли в отдельную комнату и обсуждали какие-то дела отряда, учитывая бумаги что принесла Котецу. Нана же удалилась на кухню оставив новоиспеченную амнезичку в полном одиночестве. Девушка посидела за столом пару минут в одиночестве и тишине, после чего грустно улыбнулась и поднялась на ноги. Она вышла на улицу и села на веранде, укутавшись поплотнее странным бирюзовым кимоно. Так и сидела до наступления темноты. Уже была глубокая ночь, когда шинигами вернулись. Ну почти все шинигами. Что удивило Канэко старшую это то что пришли и Капитан с рыжеволосой девушкой, видно не было только Шиффер младшую. Духи что-то обсуждали заходя на территорию поместья и замолчали стоило им заметить сидящую на стороне дома Бенихиме. Мацумото немного неуклюже помахала ей рукой косясь на Гина. Красноволосая удивилась, после радо улыбнулась и помахала в ответ, но когда в очередной раз увидела собственную руку нахмурилась и пристальнее в нее всмотрелась. Как будто пыталась силой заставить себя вспомнить, но неудивительно что ничего не получалось. Ведь она ничего не забыла просто этих воспоминаний у нее... больше не было. Вдруг она услышала как кто-то прочистил горло, пытаясь привлечь ее внимание. Бени вздрогнула и подняла голову. Это был беловолосый Капитан, на порядок младше всех присутствующих духов. - Это принадлежит тебе, - не спросил, а утвердил он, протягивая Канэко лист. Это оказался тот рисунок что держала Саити, когда назвала ее странным именем. Дезертир пару секунд смотрела в бирюзовые глаза шинигами не отрываясь, потом отвела взгляд, поморгала пару раз и все же взяла то что он ей «возвращал». - Спасибо, - промолвила она, всматриваясь в лица четырех людей в странной одежде. - Кто это? - тихо и неожиданно для нее самой вырвался вопрос. - Это наша семья, - заставив всех в удивлении оглянуться, сказала Шиффер, подходя к маленькой толпе на веранде поместья. - Семья? - медленно переспросила Бенихиме. Брюнетка скорчила раздраженную рожу, но быстро успокоилась хоть это и далось ей нелегко. - Да, это наша с тобой, - подчеркнула лейтенант 6-го отряда, - семья. Я, ты и наши родители. Канэко снова всмотрелась в лица людей на мини картине. И в каком-то смысле она узнала кто есть кто, ведь Саити действительно похожа на себя прежнюю, но отшельница не могла поверить что эта светловолосая улыбчивая девушка с ямочками на щеках это тот же человек, которого она видела в зеркале совсем недавно. - Юкио, - сказала брюнетка, - Умари, Шинко, - показала она на себя, - и Джошико. - Значит... - помедлила отшельница, - мы с тобой... - Да мы сестры, - тяжело вздохнув, подтвердила Саити, присаживаясь возле девушки. - Я старше... была, - поправила она себя, отведя взгляд. - И? - протянула Бени, краем глаза заметив, как остальные духи зашли в открытую гостиную, спокойно сели за стол и, не стесняясь, прислушивались к их разговору. Где-то в этот момент зашла и Бенихиме, в сопровождении Исане. - А я откуда знаю? - съязвила Шиффер, очевидно раздраженная. - Ты была здесь задолго до моего появления, я даже не знаю когда ты попала сюда. - ... Я тебе ничего не рассказывала? - неуверенно, чувствуя что может пожалеть об этом все же задала вопрос красноволосая. - Ты?! - предсказуемо разозлилась брюнетка. - Да ты! ... Знаешь что?! Радуйся что ты НИЧЕГО не помнишь, иначе ты бы так легко не отделалась. И знаешь что? Когда мы вернем тебе твои воспоминания попробуй хоть что-то скрыть от меня. Мы с тобой поговорим и ты расскажешь ВСЕ! Поняла? Все, - повысила шинигами голос. - Иначе я тебя никогда этого не прощу. Да, Саити была зла, описать сложно насколько. Она поднялась на ноги резко и, скомандовав Нане показать Бе... Джошико ее комнату, отправилась в свою, чтобы переодеться и на несколько часов залезть в ванную. Нана, которая все это время была за прикрытыми дверьми в коридор, не пререкаясь, побрела к нисколечко не удивленной поведением шинигами отшельнице. - Поверить не могу моя собственная младшая сестра, - уже сама себе говорила младшая Шиффер, по дороге. - Все это время! В ту ночь Тоширо с Мацумото и даже Котецу остались в поместии. Они понимали что это не совсем их место, особенно Капитан, но сейчас оставлять Канэко и ее подопечных не самый дружеский ход. Хоть Саити и «пострадала» больше других, но и Бенихиме с Наной нуждались в поддержке. Если попаданка были зла и раздраженная, а домоправительница откровенно сторонилась отшельницы, то ее дочь была в полнейшим замешательстве. Капитан 4-го отряда не знала что чувствовать и думать о всем происходящем и о всей той информации что свалилась на нее сегодня. Неудивительно что девушки присоединились к Саити в ванной комнате. Они просто залезли в большую ванную к брюнетки и отогревались там молча, ища комфорта в этой тишине и присутствие близких людей. И в какой-то момент просто начали обсуждать... все. Там были и злобные реплики и вопросы и даже смешки. Они не старались говорить тихо или хоть как-то следить за своей речью, и услышав их смех парни, что, переодевшись, вернулись в гостиную, переглянулись и на их лица появились улыбки облегчения. Даже Улькиорра не побрезговал показать признак отступившего беспокойства о своей сестре. Только одно огорчало мужчин, сама отшельница, как зашла в свой дом на внутреннем дворе поместья так и не выходила оттуда. Показывая тем самым что даже если воспоминания о своей жизни у Канэко не осталось совсем, характер и поведение так просто не меняется. Или это все же их вина? В конце концов в каком-то смысле они сами изолировали ее от всех отправив обратно в тот дом. Но ведь это ее дом. Разве не там она сможет почувствовать себя безопаснее всего? Почему же тогда тишина что шла от него грузом наваливалась на сердца и умы?