Как приручить Альфу?

             Тимур ошеломлённо переводил взгляд с одного на другого. Ему казалось, что он ослышался, однако судя по достаточно серьёзным лицам начальников, сидящих перед ним, которые, правда, не могли скрыть хитрые и довольные усмешки из-за его удивлённого вида, он вряд ли ошибался. Но всё-таки Тимур поспешил уточнить, бросив на Вадима сердитый взгляд, словно требуя немедленно прекратить шутки, если это так.       — Прошу прощения, Борис Николаевич... Я правильно понял, что вы собираетесь меня взять обратно после всего того, что... — Левшин на секундочку застопорился, пытаясь подобрать слово поделикатней, описывающее его обман, — ...узнали? И не просто секретарём, а финансовым директором?       — Ещё немного, и я начну думать, что ты умело скрывал не только то, что ты омега, но и то, что идиот, — довольно грубо обронил Бачурин, и Тимур резко и вызывающе выпрямился. — В СКБ творится чёрт знает что и не без твоей, кстати, помощи! А мне нужен новый финансовый директор!       — А куда вы дели Печорина? — сухо поинтересовался Левшин, скрестив руки и припоминая последнюю, не самую весёлую встречу с предыдущим фин.директором.       — У него проблемы с полицией, — поспешно ответил Вадим, прежде чем тесть успел раскрыть рот. Новаковский считал, что Тимуру необязательно знать об убийстве Печорина. Вилевский держал шефа в курсе следствия и параллельно присматривал за безопасностью семьи Левшина. — Так что место вакантно. И никто лучше тебя, по словам Бориса Николаевича, не справится с этими обязанностями.       По подозрительному взгляду Тимура, он понял, что тот вряд ли не заметил уклончивого и слишком быстрого ответа альфы, но, по-видимому, решил не спорить на эту тему дальше. Оставшееся время они уже втроём обговорили детали истории Левшина, хотя последний ещё сомневался, что Стас пойдёт на сделку с Бачуриным, но не мог отрицать, что инвестиции в проекты Алеева могли бы обернуться крупной прибылью. После чего Большой Босс поставил Тимура перед фактом, что работы для него накопилось непочатый край, так что в ближайшее время ему не следует рассчитывать на отдых и развлечения. Но тут вмешался Вадим, с сарказмом заметив, что он-де тоже жаждет внимания своего жениха, да и к свадьбе нужно будет готовиться, не говоря уже о личной жизни.       При этом Тимур едва сдержался, чтобы не убить Новаковского, а Бачурин лишь многозначительно хмыкнул. Левшин очень понадеялся, что эти альфы не будут обсуждать за его спиной, какой он в постели. Зная характер шефа, он мог ожидать всего, что угодно, не говоря уже о пари, которое никак не выходило из его головы. Неожиданное повышение, устроенное Вадимом, казалось непонятным. Хоть Тимур и не знал точных условий спора, но вряд ли это сочеталось с пари.       В то же время факт того, что Вадим так быстро и, по-видимому, выгодно для себя справился с требованиями Тимура, казался просто немыслимым. С одной стороны, его брала дрожь и трепет от того, что было бы с ним, если бы он всерьёз объявил войну Вадиму из-за пари и нежелания выходить замуж. Вряд ли он смог бы выстоять против Новаковского, не имея ни связей, ни денег за плечами. Хотя даже будь это у него, исход бы вряд ли был в его пользу. Судя по всему, Вадим просто не умеет проигрывать.       С другой стороны, Тимур злился. Его выводило из себя, что этот чёртов альфа смог добиться так легко того, на что он и не смел никогда рассчитывать. Быть начальником целого отдела, пойти дальше по карьерной лестнице. Не просто притворяясь альфой, а тем, кто он есть на самом деле. Ни один омега не мог бы помыслить о таком повышении. И заняло это у Вадима буквально один день. Тимур просто не представлял, каким чудом это удалось Новаковскому, потому его раздражало показное довольство альфы и собственный дефицит информации.       Прервало беседу появление беты-секретаря. Тот скромно и устало заметил, что рабочий день уже закончился полтора часа назад, а ребёнок хочет спать и просится к папе. Большой Босс был явно удивлён, что Вадим привёл не только Тимура, но и его сына. Когда омега поспешно вылетел в коридор к ребёнку, Бачурин молча воззрился на зятя, требуя объяснений. Вадим пожал плечами, с усмешкой заметив, что иначе Левшин бы не пришёл.       Борис Николаевич, у которого месяца через два должен был разродиться один из мужей, махнул рукой. Новаковский встал, подошёл к тестю и протянул ему ладонь, которую тот крепко пожал, поднявшись.       — Благодарю, Борис Николаевич, — кивнул Вадим. — Вы не пожалеете.       — Конечно, не пожалею, — хитро усмехнулся ББ.       Оставив тестя собираться домой, Вадим вышел в коридор. Сонный Даня сидел в одном из кресел для посетителей, отчаянно потирая глаза, а Тимур что-то ему с улыбкой шептал. Несколько секунд Новаковский просто наблюдал за ними, отцом и сыном, потом подошёл и, отодвинув омегу, подхватил ребёнка на руки. Мальчик расслабился, обняв его за шею, буквально засыпая на глазах.       — Как ты смог все это провернуть? — наконец, когда они уложили на заднем сидении машины ребёнка спать, а сами сели на передние, решился спросить Тимур, недоверчиво покосившись на Вадима. Он всё ещё не мог поверить, что завтра ему на работу, причём в новой должности.       — Это уже мои проблемы — ты сам это сказал, — Вадим отвернулся, смотря в боковое зеркало, пока выезжал с парковки. — Главное, что ты снова работаешь в СКБ, разве не так?       — Ну да, работаю. Но мне всё-таки интересно, какой ценой, — Тимур оглянулся на сына. Данька преспокойно спал на сидении, подложив под щёку ладонь. — Или ты не собираешься мне об этом рассказывать?       — Ты совершенно прав. Не собираюсь, — спокойно отрезал Вадим, выруливая на трассу и вливаясь в поток машин. — Главное: ты работаешь, как и хотел, остальное — моя проблема. А твоя проблема — заняться приготовлениями к свадьбе.       Тимур, начавший было злиться из-за того, что Новаковский так резко отбил его вопрос, мгновенно побледнел. Но раздражение всё-таки пересилило.       — Ну а где же романтика? — мрачно поинтересовался он. — Где положенный ужин при свечах, бокалы с охлаждённым шампанским, предложение, стоя на коленях с обручальной серёжкой в коробочке?.. Уверен, с другими ты был более обходителен.       — Почему-то я сомневаюсь, что ты хочешь быть таким же, как другие, — Вадим бросил короткий взгляд на омегу. — Так что лучше не пробовать. Но это не означает, что я не выполнил твои условия, и теперь настала твоя очередь.       — Во-первых, я ещё не вышел на работу и ещё неизвестно, как всё пройдёт. Согласен, ты достаточно хорошо все продумал, но риск остаётся, — упрямо заявил Тимур, отворачиваясь к окну. — Во-вторых, мы ещё не обговорили условия брачного контракта. А пока все это не решится, я не выйду за тебя замуж.       Вадим подавил тяжёлый вздох. Его раздражало желание Тимура оттянуть свадьбу до последнего, словно он сам не понимал, что это глупо. Говорить насчёт истинной пары он не собирался, так как был уверен, что и сам омега всё чувствует, а если нет — то объяснять бессмысленно. Да и Тимур воспримет это как очередную попытку надавить на него.       — Согласен, что нам стоит подождать, но и свадьба будет не завтра. Нужно всё подготовить, документы, пригласить наших родителей, познакомиться с моей семьёй... — Тимур дёрнул плечом при этом упоминании. — Борис Николаевич в любом случае завалит тебя работой, так что в ближайшие пару недель у тебя не будет возможности этим заняться. Но назначить дату свадьбы придётся. А пока что мои подготовят её. Ты же не захочешь этим заниматься?       — Совершенно верно, — буркнул, не оборачиваясь, Левшин.       Вообще-то, Тимур бы не отказался поучаствовать, всё-таки это его первая свадьба, он первый раз выходит замуж. Но настаивать на этом означало бы показать, что ему не терпится оказаться у алтаря с Новаковским, чего он не желал. Да и романтику от Вадима он бы не вынес — они были совершенно на другом уровне отношений. Но больше всего он хотел знать, что все это не ради выигрыша, а ради него самого. Он не может доверять Новаковскому, пусть их и связывает нечто большее, чем отношения омеги и альфы.       В полном молчании они добрались до дома Тимура, и Вадим вышел из машины и сам понёс сонного Даню до двери. На пороге их уже поджидал Стас. И Вадим, и Тимур замерли, но скорее из-за нового образа альфы, чем из-за его хмурого, полного неодобрения взгляда.       До того длинные выбеленные волосы Стаса стали короткими и приобрели свой более-менее естественный тёмно-русый цвет. При этом он казался старше и серьёзнее, чем раньше, а уж с поджатыми губами и сердитыми зелёными глазами и вовсе не напоминал легкомысленного дядю Дани. Тимур вдруг почувствовал себя пятнадцатилетним школьником, застуканным на пороге своего дома одним из отцов после гуляний в компании "плохих" альф.       Все трое поздоровались. Вадим — сухо и твёрдо, Стас — почти так же с большой долей неприязни. Тимур тут же отвернулся, потянувшись к Дане, который проснулся и не хотел расставаться с новоприобретённым папой. Объяснение, что Новаковского ждут дома, не подействовало. Лишь обещание Вадима, что он никуда не исчезнет и вернётся, смогло успокоить ребёнка, но он всё ещё не хотел идти спать, утверждая, что ещё рано. На самом деле все взрослые понимали, что он просто боится, что приобретённый папа вдруг растает как сон. Тимур мрачно задумался, что Новаковский нашёл ещё один способ надавить на него: он просто не сможет потом сказать сыну, что всё это было понарошку.       Сказав, что пора бы переодеть и вымыть Даню, Тимур наконец забрал сына у Вадима и поспешил оставить альф наедине. Но прежде чем он успел ретироваться, Новаковский решительно его притянул к себе и демонстративно поцеловал. Руки у омеги были заняты, потому он не смог оттолкнуть Вадима, хотя очень хотел. До тех самых пор, пока дыхание не сорвалось, оставив только желание прижаться ближе, забыв, что ещё предстоит разговор со Стасом и сыном, завтра на работу...       Только деликатное покашливание Алеева да ликующий возглас Дани заставили его прийти в себя. Впрочем, первым отодвинулся Вадим, так же, тяжело дыша, с пламенем в глазах. Тимур резко развернулся и исчез в доме, прежде чем мог растаять от одного только присутствия Новаковского рядом с собой.       Он понимал, что оба альфы, его лучший друг и его будущий муж, не захотят, чтобы он был свидетелем их разговора.       Петя не думал, что так обрадуется появлению Вадима.       Весь день прошёл в каком-то беспорядке. Он проговорился остальным, что скоро Вадим приведёт восьмого мужа и после этого пришлось всех успокаивать. Анри обиделся, не понимая, почему Новаковский так быстро решил взять мужа, хотя сам омежка только недавно вошёл в его дом. Ему это казалось оскорблением. Кирилл и Андрей принялись возмущаться, что их и так достаточно для Вадима, зачем ему ещё один? К дискуссии подключились другие, они так же считали, что Новаковский слишком много себе позволяет. Разговор уже пару раз возникал и ранее, но все считали, что Анри будет последним мужем в доме, и это многих злило, особенно с учётом, что в последнее время их альфа был занят и не уделял им внимания. Петя сурово заметил, что не их дело перечить Новаковскому, однако это вызвало лишь больше обид. Хоть и полигамия была распространена среди их класса, но восемь мужей — это уже казалось перебором.       Не последнюю роль сыграла беременность Пети. Саша и Андрей тоже хотели поговорить с Вадимом насчёт детей, и новый муж в доме их не устраивал никоим образом. И хотя Петя понимал, что это просто разговоры, что перечить они не будут в лицо Новаковскому, все равно понимал, что они вряд ли примут Тимура с распростёртыми объятьями. Особенно если учитывать его возраст и характер. Тимур не любит прогибаться под других, если ему попробуют что-то сказать, он пойдёт в атаку. И пусть потом пожалеет, но унимать бет и омежек придётся ему, Пете. Хотя есть шанс, что появление шестилетнего Даниила сможет смягчить ребят. И Тимур может так же ждать ребёнка да и метка многое за себя говорит. Оставалось лишь надеяться, что парни не начнут вовсю ревновать омегу к Вадиму. Так что когда Новаковский появился в доме, уставший и жаждущий побыстрее уединиться на своей половине, Петя решительно пошёл к нему.       — Вадим, нужно поговорить, — заявил омега, плотно прикрывая за собой дверь.       — Что-то случилось? — альфа стянул с себя галстук и пиджак. Потом расстегнул несколько верхних пуговиц, разминая шею. Петя зачарованно уставился на это движение, потом помотал головой, прогоняя навязчивые неприличные мысли от присутствия мужа и его запаха.       — Да. Ребятам не нравится идея, что ты приведёшь ещё одного мужа, — произнёс Петя, решив начать с главного. — А ещё: что ты практически всех игнорируешь. Я понимаю тебя: работа, проблемы, командировки, — но они на взводе... Ты бы не мог взять пару выходных или хотя бы пораньше возвращаться и проводить больше времени с нами?       — Я постараюсь, — Вадим и правда отметил себе мысленно, что нужно побольше проводить времени со всеми. И обязательно с Петей, ведь он сам решил загладить вину перед ним за своё отвратительное поведение, когда тот хотел поделиться с ним радостью того, что они скоро станут отцами. Вадим подошёл к омеге и привлёк к себе, легонько поцеловав в лоб. — Я сам с ними поговорю. Только приму душ.       Петя приник к мужу, несколько удивлённый этой нежностью. Он не сказал бы, что Вадим раньше не обнимал их или не целовал, но обычно, когда они были наедине, альфа становился холодным и неприступным. Тот Вадим Новаковский, которого все знали как преуспевающего бизнесмена и обольстительного альфу, любил тишину и, откровенно говоря, недолюбливал самого себя. В то время как многие продали бы душу, чтобы оказаться на его месте.       Но, закрыв глаза, Петя вдруг понял, что представляет на месте мужа совсем другого альфу. Того, который целовал его под деревом в парке, который прижимал его к двери кухни. Оба образа смешивались, то противореча друг другу, то дополняя, но Петя тут же напрягся в объятьях мужа, что не прошло незаметно.       — Я прошу прощения, Петя, если из-за меня у тебя были неприятности, — уже более спокойным, прохладным голосом произнёс Вадим, отстраняясь от омеги, не заметив, как на лице того запылал подозрительный румянец. — Я сегодня же поговорю со всеми. Они больше не будут тебя доставать своими проблемами.       — Спасибо, — смущённо прошептал Петя, отвернувшись. — Ты скажешь им про Тимура?       — Да, им нужно будет познакомиться, — вздохнул Вадим. — И не только с Тимуром, но и с его сыном. Не хочу, чтобы Даниила обижали...       — Его никто не обидит, — горячо вступился за мужей Петя. — Это же ребёнок! Все будут только рады его появлению. Скорее, они его избалуют до невозможности.       — Надеюсь, до этого не дойдёт, — усмехнулся Вадим. — Иди пока что. Я приму душ и спущусь.       Новаковский повернулся к двери ванной, но Петя заколебался, стоя на пороге.       — Послушай, Вадим. Скажи, зачем ты поставил метку Тимуру? Зачем он тебе, ведь ты мог бы его отпустить, он же не хочет выходить замуж за тебя.       Петя не знал, зачем спросил. Просто понимал, что именно сейчас он вполне может рассчитывать на искренний ответ. Возможно, атмосфера, возможно, именно то настроение альфы, которое вызывало на откровенность. Хотя вряд ли Новаковский расскажет ему про пари, но попытать счастье стоило бы.       Вадим помедлил с ответом, устремив взгляд чуть выше уха Пети, на мочке которого сверкал изумруд обручальной серьги.       — Потому что он — моя истинная пара, — наконец произнёс Вадим, задумчиво, словно самому себе. — Мы всё равно не сможем друг без друга.       На какой бы ответ Петя не рассчитывал, но такой — выбил его из колеи. Он моргнул, потом недоверчиво посмотрел на Вадима, ожидая, что тот усмехнётся и скажет, что это шутка. Но Вадим оставался серьёзным, хотя всегда утверждал, что не верит в истинную пару.       — Ты уверен? — альфа кивнул, а Петя вцепился в ручку двери. — Поэтому ты нас избегаешь? А как же...       — Петя, не волнуйся, — Вадим чуть усмехнулся. — Саша сегодня проведёт ночь со мной. И следующую тоже. Я не собираюсь игнорировать свой супружеский долг по отношению к вам. Даже ради Тимура.       — Я рад, — Петя отвёл взгляд от альфы и тут же добавил, понимая, что Вадим вряд ли захочет, чтобы все были в курсе его отношений с новым мужем. — Не волнуйся, я никому не скажу.       — Спасибо, — кивнул Вадим. Считая на этом разговор исчерпанным, Новаковский исчез в ванной комнате. Петя несколько минут постоял в задумчивости, вспоминая всё время, проведённое с Тимуром. Тот постоянно злился, ругался на Вадима, выискивал лазейки, чтобы отомстить или избежать свадьбы, но чувствовалось, что он просто не хочет мириться с пари, меткой и самим Новаковским. Не было ли это оттого, что он понимал, что всё это бесполезно? Он знал, что они не могут расстаться.       — Но сможет ли быть вместе истинная пара, если их разделяет недоверие? — тихо прошептал сам себе Петя, прикрывая дверь.       Тимур совсем недолго просидел дома, но, казалось, на работу собираться становилось тяжелее. И, конечно же, боязно.       Стас так и не рассказал, о чём они с Вадимом говорили, впрочем, он не лез, иначе его, скорее всего, просто проигнорируют. И без того новый образ альфы казался непривычным, обычно тот красился в яркие цвета, а волосы не стриг уже долгое время. Даня воспринял дядю с восторгом, правда, жаловался, что теперь Стаса не за что дёргать.       — А зачем ты подстригся? — всё-таки не выдержал Тимур, поспешно уплетая завтрак и стараясь не испачкать свою белоснежную рубашку.       — Мне показалось, так я буду казаться не таким легкомысленным, — ответил Стас, собирая грязную посуду со стола, чтобы вымыть. — А то на собеседовании все слишком косо смотрят на цвет и длину моих волос. Словно я выгляжу как сомнительная личность.       Тимур удивился, но промолчал. Раньше Стаса не особо волновало мнение толпы. Хотя если он и правда хотел найти работу, тогда всё вставало на свои места. Правда, ему стоит лишь согласиться на предложение Бачурина, и все работодатели могут спокойно грызть себе ногти от зависти, что не заметили гения и талантливого человека.       — Ты сегодня дома? — поинтересовался Тимур, в очередной раз поправляя свой и без того безупречный галстук. Одного взгляда друга хватило, чтобы Левшин, скривившись, отвернулся от своего отражения, раздражённо вспомнив, для кого постоянно так прихорашивается. Пусть и Вадим сегодня не сможет за ним заехать, но привычка осталась.       — Нет, твой Новаковский устроил мне встречу с твоим боссом, — недовольно протянул Стас. — Я собираюсь попытать счастья.       — А Даня в садик идёт?       — Нет, там карантин, — ответил Стас и, прежде чем племянник что-то попытался добавить, пояснил, отправив Дане в рот ложку с кашей. — Ветрянка.       — А кто же с ним посидит? — тут же занервничал Тимур.       — Придёт... Петя, — с лёгкой заминкой произнёс Стас. Даня все так же жевал кашу, когда Тимур быстро подошёл и поцеловал сына в лоб на прощание, предупредив, чтобы он вёл себя хорошо. — Я ему уже позвонил.       — Тогда хорошо, — вздохнул омега.       Тимур быстро вышел, ему до офиса СКБ добираться было меньше, чем до "ХайСтроя", но тем не менее снова нужно было ехать в общественном транспорте, чего Левшин не терпел. Особенно в последнее время, отвыкнув из-за Новаковского, который вечно его отвозил по назначению. Однако сегодня Тимур хотел быть вовремя на работе, предпочтительно раньше других, чтобы подготовиться морально и физически к наступающему дню. Пусть на нём и метка, пусть он и омега, пусть Бачурин дал добро на его повышение — доказывать, что он чего-то стоит, придётся ему вопреки всему. Именно поэтому он сегодня оделся безукоризненно, хотя руки так и тянулись ослабить узел галстука. И не хватало таблеток "О-Стопа", которые он так долго принимал. Вряд ли кто-то на него польстится, да и метка всех отпугнёт, но они успокаивали и вселяли какую-то уверенность в него. Однако он пообещал Новаковскому, что не будет принимать их больше, так что оставалось лишь сдержать своё слово. Опять же — вопреки всему.       Бачурин уже ожидал его. И не только он, но и весь совет директоров в своём нынешнем неполном составе. Войдя в зал совещания, куда его отправил уже третий по счёту секретарь Большого Босса за последний месяц, он оказался под пристальными взглядами альф. Они моментально почувствовали не только его пол, но и метку. Удивлённые и вопрошающие взгляды перешли на Бачурина, сидящего на своём кресле-троне, с лёгкой ухмылкой созерцающего очередное представление, режиссёром которого, несомненно, являлся он сам.       Оставив без ответа молчаливые вопросы совета директоров, он попросил всех занять свои места. Тимур было по привычке хотел устроиться за спиной Бачурина, но поменял направление, заметив, как недовольно сошлись на переносице кустистые брови начальника. Отыскав глазами пустующее кресло финансового директора, Тимур подошёл и медленно уселся на него. Наступило напряжённое молчание, в котором Тимур слышал собственный стук сердца. Однако он старался сохранить невозмутимое лицо, открыв папку с документами. Хотелось выпить минеральной воды из стакана рядом, но он посчитал, что так покажет свою нервозность и неуверенность.       Смотреть в документы было тоже верхом глупости, хотя ему не помешало бы узнать причину совещания и положение дел в банке, пока он отсутствовал. Но прежде нужно было показать себя и свою выдержку. Потому Тимур поднял голову и обвёл всех взглядом. Никто на него не смотрел, все взгляды были устремлены на Бачурина, ожидая его слов.       — Как вы знаете, у нас произошли некоторые изменения в руководстве банка, — наконец начал Бачурин. — Тимура вы все должны знать и представлять его не нужно. Теперь он назначается финансовым директором. Возражений, полагаю, нет?       Как и следовало ожидать, никто не спешил не соглашаться с мнением Большого Босса. Терпеливо подождав несколько секунд, Бачурин открыл лежащую перед ним папку и продолжил:       — Ну тогда — начинаем работать.       Тимур с облегчением вздохнул и принялся внимательно слушать доклады остальных.