Sweet 18

      Юра стоит у самого выхода в тот короткий коридорчик, где за плотной завесой крики с арены и звуки скольжения лезвий по льду слышны сильнее. Но дальше не заходит. Он слегка отодвигает шторку и смотрит туда, на лёд, где за бортиком тренируется молодое поколение. Он видит отблески хромированных деталей, яркие снопы искр. Юра хмыкает. Ему самому всего семнадцать, почти восемнадцать, завтра будет. И он знает, что сейчас ему нет равных. Но он уже чувствует то самое. Как говорит Никифоров, дышат в спину. С тех пор, как он ступил на лёд во взрослой категории, освободилось место среди юниоров, и набежали вдохновлённые его подвигами.       Юра смотрит туда и морщит нос, глядя на то, как высокий огненно-рыжий паренёк лет двенадцати выписывает восьмёрки длинными ногами, нарезает круги. А потом возьми да и прыгни тройной аксель. Пошатнулся, правда, на выходе, но устоял. Юра даже выдыхает от неожиданности. Вот это нихуя. Удивляется сильнее, чем сам рыжий. Тот тормозит посреди катка и оглядывается по сторонам. Но, видимо, никто не замечает его прыжка. Юра усмехается. Смотрит, как парень задирает нос и тут же отталкивается от поверхности, скользит вдоль борта. Юра провожает его глазами. Нет, никогда не будет второго Юрия Плисецкого. Чтобы быть хотя бы в половину, как он, нужно закалиться тренерами, как у него. И существующими, и теми, кто юриных ожиданий не оправдал. Катать сначала на одной злости, найти своё сраное агапе, понять, что нихуя это не работает. А потом неожиданно найти его среди тех, где ищешь меньше всего. Друг и вечный соперник. Это позже они все поменяют статусы и станут друг для друга кем-то большим.       Друг с утра затевает что-то. А слова «Отабек» и «затеял» вместе рядом смотрятся не очень. Только спросил, перед тем как убежать, какие у Юры на сегодня планы. О, у Юры планы грандиозные.       Он не успевает среагировать, почувствовав сзади движение. Только чужие ладони плотно накрывают его глаза, и он испуганно моргает, сминая ресницы о пальцы. Кто-то дышит в ухо, так, словно сдерживаясь, или от быстрой ходьбы. Но тёплый воздух касается ушной раковины. И это не Отабек. У Отабека дыхание не отдаёт мерзким ментолом, и у него мозолистые подушечки, хоть и носит перчатки для езды. А эти ладони очень нежные. Юра злится и резко разворачивается, отпуская шторку и отдирая чужие руки с лица. Отходит к стене, принимая оборонительную позицию. — Джей-Джей, блядь, никогда так не делай! — он засовывает руки поглубже в карманы, чтобы не съездить кулаком по наглому лицу. — Почему? — смеётся тот, предусмотрительно отступая на шаг. — Тебе же нравится, когда сзади. — Я не играю в эти игры. — А в какие играешь? — Джей-Джей склоняет голову чуть вбок и смотрит так внимательно.       Юра злобно смотрит в ответ, на его кривую ухмылочку и оценивающий прищур глаз, а у самого по животу предательски прокатывается горячим и заливает щёки. Как же мало ему надо, чтобы завестись. Всего лишь напомнить о том их вечере, самом первом. Вечере, ожидаемо перешедшем в ночь, и она была восхитительной, фантастической в своей эйфории. С совершенно новыми ощущениями, которые хочется повторить и которыми он боится пресытиться.       Юра хочет сойти с опасного пути, на который съезжает их разговор, прежде чем Леруа догадается об истинной причине его прихода сюда, на его тренировку. — Ты же за этим и пришёл, я угадал? — Джей-Джей не дожидается ответа, стоит, нахально перекатывая жвачку во рту. — Специально высматриваешь меня тут? — Никого я не высматриваю, — взгляд исподлобья через чёлку должен отпугнуть. Но почему-то не срабатывает. На Юру уже невозможно реагировать так же, как в пятнадцать. — Ну Юра, я тебя уже так давно знаю, — пожимает тот плечом и переступает с ноги на ногу. — Уже большой мальчик, а ведёшься до сих пор, как маленький. Ты ведь чего-то хочешь, — и ведь даже не спрашивает, а смело утверждает. Будь он проклят! — Ничего я не хочу, — бурчит Юра, прижимаясь лопатками к стене и мусоля обёртку от жвачки в кармане. — Что и требовалось доказать, — и стоит весь из себя такой уверенный, даже руки знает, куда деть, и не дёргается.       Юра осматривается по сторонам, дёргая ногой. В это время здесь обычно никто не ходит, все заняты на арене. Переводит взгляд обратно на ожидающего Джей-Джея. — Короче, нахуй иди, — беззлобно огрызается он. — Я Отабека ищу. Не знаешь, где он? — Подарок тебе выбирает, — широко ухмыляется тот. — Тогда тот же вопрос к тебе, — хмыкает Юра, цепляясь за неопасную тему. — Почему ты здесь шаришься, а не выбираешь мне подарок? — Мой подарок давно готов.       Леруа говорит это таким интимным голосом, подмигивая и окатывая его снова своим дерзким взглядом, что Юра хочет сбежать, да уже не в состоянии. Он чувствует, как потеет в толстовке, хотя в коридоре довольно прохладно. — И что это? — стараясь не показать заинтересованность, спрашивает он. — Ты серьёзно думаешь, что я тебе скажу? — снисходительно улыбается тот, чуть наклоняя корпус вперёд. — А ты серьёзно думаешь, что мне нужен от тебя подарок? — в тон ему отвечает Юра, правда, побоявшись наклониться навстречу. Кто знает, что там у этого дрочилы на уме? — Один-один, Юрочка, — хохочет Леруа. — И мне вообще-то всё равно, но попытаться стоило. Мне нравится, как ты ведёшься. Так очаровательно. Эти твои красные щёки. Так и не скажешь, сама невинность.       Юра усмехается и смотрит в пол. Вот с Джей-Джеем всегда так. На провокации не реагирует, и обижаться на него бесполезно. Зато говорит всегда прямо и в точку. — Слушай, я хотел извиниться за тот раз, — говорит Джей-Джей вкрадчиво, и Юре на самом деле кажется, что его наябывают. — Только вот смотрю на тебя и вижу, что ты сам ни о чём не жалеешь.       Он снова хохочет, громко и красиво, запрокидывая голову, так открыто, залюбуешься. Отабек смеётся не так. Тот всегда прячет улыбку, и Юра любит целовать его в смеющиеся губы. И ждать, когда смех перейдёт в стон. Юра отводит взгляд и нервно стучит носком кеда о пол. Он уже жалеет о своей затее. Но отступать поздно. — Ладно, хуй с тобой, — выдыхает он, почесав щёку, — мне совет твой нужен.       Джей-Джей тут же успокаивается и как-то странно смотрит на Юру, прищурив один глаз. — Надо же, и он точно такими же словами сказал, — словно самому себе, говорит он. — Чё? — Юру сбивает с толку. — Кто сказал? — Никто, — и снова надевает придурошную улыбку и наглый липкий взгляд. — Так тебе, значит, совет нужен? От меня? Секс-гуру?       Юра кусает щёку изнутри, желая послать всё нахуй и уйти. Однако почему-то продолжает стоять, нервничая всё сильнее. — С чего ты взял, что мне нужен твой совет сексуального характера? — язвит он. — Какие вы оба предсказуемые, — манерно вздыхает Джей-Джей, отводя волосы со лба назад. И на секунду Юра зависает и начинает тупить: — Что? Кто? Почему? — Юра, мы знакомы с тобой сколько? — как с ребёнком начинает разговаривать тот. — Больше трёх лет? А с Отабеком ещё дольше. И поверь, я знаю о нём всё, больше, чем ты.       Юра вспыхивает, чувствуя себя снова лет на пятнадцать. Да как у Леруа это получается?! — Так ты поможешь мне? — уже совсем неуверенно спрашивает он, голос срывается, он закашливается. — Ай похуй, забудь, я пошёл.       Он отталкивается плечами от стены и хочет пройти мимо Леруа, но его не пускают, выставляя преградой руку. Юра едва не врезается в неё на всей скорости, которую успел набрать. — Да погоди ты, не злись, — голос Джей-Джея уже не насмешливый. — Ты хочешь удивить его, я правильно понял? Вы уже всё испробовали в постели, и у тебя кончилась фантазия?       Юра смотрит на руку Джей-Джея в красной олимпийке и считает катышки на его рукаве, лишь бы не думать о смысле его фразы, хотя и так всё предельно ясно. Какой же он дурак! — Ничего у меня не кончилось! Просто хочу… кое-что особенное, — тихо глотает он окончание фразы.       Юра поднимает глаза и видит, как дёргается уголок рта Леруа, словно тот хочет заржать. Но глаза серьёзные. Думает что-то у себя в голове. — А что мне за интерес от этого? — спрашивает он внезапно.       Тот отводит взгляд, упираясь опять в руку, перегородившую ему путь для отступления. Уши горят так, что хочется с головой сунуться в морозилку. — Я-а… позволю тебе смотреть? — тихо и неуверенно произносит он, и Джей-Джею приходится немного наклониться, прислушаться. Юра вжимается затылком в стену, чтобы не столкнуться носами. — Ну-у, — разочарованно тянет тот и склоняется ещё ближе, к горящему уху, — я там уже всё видел, Юра. Я пробовал тебя, был в тебе, и в тебе очень хорошо, Юра, — тот смотрит куда угодно, только не в эти бесстыжие глаза. — Мой член до сих пор помнит эти ощущения, как мы оба растягивали тебя. И я уже твёрдый, как подумаю об этом, — Юра старается втиснуться в стену, избегая прикосновения, а сам вытаскивает руки из карманов, цепляясь за его олимпийку. — Я часто вспоминаю, как ты трепыхался между нами, хотел вырваться, а сам насаживался ещё глубже. Ты бы видел себя тогда. И ты думаешь, что после этого я захочу просто смотреть?       Юра прячет глаза, а сам уже сливается со стеной, дрожит, плавясь от звуков его голоса и не осознавая, что притягивает его к себе ближе, не отпускает. — Блядь, Джей-Джей, — он с трудом сглатывает, почти утыкаясь в его плечо. — Ты бы поаккуратнее со своими желаниями, — шепчет тот, едва касаясь губами уха. — Я не испытываю иллюзий на твой счёт, но ты абсолютно не умеешь скрывать свои чувства. Вам же обоим тогда понравилось, не только тебе. — И ты хочешь… снова? — он буквально заставляет себя произнести это и чувствует, что его начинает заводить мысль об этом. — Юрочка, мне, конечно, хватило бы и просто подрочить на вас, вы оба такие горячие, — смеётся Джей-Джей, немного отстраняясь и заглядывая в лицо. — Но ты же понимаешь, что этого мало, когда я уже попробовал…       Нет, Юра не вынесет этого. Он выпускает его куртку и отталкивает. — Всё, я понял тебя, заткнись! Так что насчёт совета?       Леруа самодовольно ухмыляется, поправляя олимпийку и уже не нависая над ним. — А ты сам уже знаешь, чего хочешь? — Юра ненавидит себя и свой организм, так быстро и остро реагирующий на грязные разговоры. Джей-Джей расплывается в кошачьей ухмылке. — Конечно, знаешь. Ты сказал не что-нибудь особенное, а кое-что. Значит, уже всё спланировал. Мне нравится такой подход. Нравится, когда знают, чего хотят и не стесняются говорить. Зачем стесняться, когда мы уже в постели и явно не чай собираемся пить?       Юра вздыхает, падать ниже ещё есть куда, и там для него забито место. — Блядь, ты можешь помолчать?       Леруа делает примирительный жест и даже делает шаг назад. Юра облегчённо выдыхает, чувствуя себя немного увереннее. — Я хочу… связать Отабека. Хочу обездвижить его и делать с ним, что захочу. — Продолжай, — улыбка Джей-Джея, кажется, готовая выйти за пределы скул, не предвещает ничего хорошего, но вдохновляет. — Заставить его сосать мои пальцы, — и Юру несёт. — Ему это нравится. Это ведь его идея была тогда, на показалке, снять с меня перчатку зубами. Я до последнего отказывался, говорил, нет, снимешь руками. Вторую руку протягиваю, а он голову подставляет, дотягивается ртом. Укусил меня тогда сильно, зубами проехался по коже, я тогда еле сдержался, но не подал вида. Больно было пиздец, ссадина долго не сходила. — Юра машинально оглядывает тот палец, хотя след давно зажил. — Он извинялся потом. А у меня теперь фиксация на этом. Хочу заткнуть его пальцами, приказать не кусать, а сам боюсь этого до усрачки, но хочу ещё сильнее.       Он в ужасе сам от себя, что даже оторваться от охуевших глаз Джей-Джея не может. — Ох Юра, что же ты творишь? — Леруа, кажется, не дышал всё это время. — Ты не пробовал писать порно-романы? Ты бы разбогател. А ещё я хочу в ваш чат, там наверняка много интересного. Пригласишь меня? — он грязно подмигивает. — Иди нахуй, я серьёзно, Джей-Джей, — Юра недовольно пихает его в грудь, впрочем, не собираясь никуда убегать. Смело продолжает смотреть ему в глаза. А действительно, чего уже стесняться, когда всё самое страшное сказано? — Я тоже, — кивает тот, и на лице вновь серьёзная озабоченность чужой проблемой и желание помочь. — Так, ладно, скажи, ты хочешь удобно или красиво?       Вот об этом Юра точно не думал. Ему достаточно будет просто зафиксировать Отабека. Но при этом всё должно выглядеть эстетично, а не как в дешёвом порно. С Отабеком всё привычное кажется другим. Он замешивает фундамент своего спокойствия вместе со стальными прутьями воли и каплей безумия, так сразу и не различить, пока не начнёшь крошить его в пальцах и не поймёшь, как хрупок этот материал в его, юриных руках. Его хочется не сломать, не перестроить под себя, а выложить совместный проект. И потому хочется, чтобы было всё, как надо. Красиво и правильно. — Я… блядь, да не знаю я, — снова теряется и смущается он, раздумывая над ответом. — Мы никогда не пробовали ничего такого.       Леруа смотрит так пристально темнеющими ошалевшими глазами. — Просто если хочешь удобно, — помогает он Юре решиться, — можно попробовать обычный бондаж, или наручники, смотря что вам нравится. Хотя я считаю, это пошло и прошлый век. А если хочешь красиво, то… — он пропускает губу через зубы, — ты слышал когда-нибудь о шибари?       Конечно, Юра слышал. Он уже сладко подрочил на красивые фото искусно переплетённых верёвками тел. На витиеватые узоры завязанных узлов, впивающихся в кожу. Почти на себе почувствовал, как они приносят комфортно-неприятную скованность, как наверняка оставляют борозды. Юре не нужно отвечать, чтобы Джей-Джей понял ответ. — Вижу, что это слово тебе знакомо. Смотри, — Джей-Джей подходит ближе, вплотную, — дай мне свои руки, — берёт за тонкие холодные запястья, и Юра податливо позволяет, греясь теплом от кожи Леруа. — Для начала можно попробовать перевязать запястья ладонями внутрь, вот так, — он прижимает руки Юры вместе и крепко перехватывает своей ладонью, — и верёвку ещё протянуть между ними, чтобы можно было дёрнуть на себя, или повернуть, как тебе захочется. Или можно ещё по-другому, вот так, — он неожиданно резко тянет Юру на себя, тот врезается в его грудь, и Леруа дышит в его горящее ухо и заводит его руки за спину, сжимая в локтях, — обвязать вот здесь, соединяя локти. У Отабека красивая спина, таким образом она выгнется сильнее. Только представь его в такой позе, на коленях.       Юра дрожит, уставившись в дальний угол за плечом Джей-Джея, а перед глазами голый беспомощный Отабек, связанный и покорный. Но непокорённый. Он чувствует, как пальцы Леруа скользят по его предплечьям за спиной, прижимая их сильнее. Хочет сделать шаг назад, но упирается лопатками в стену. Джей-Джей, однако, держит дистанцию, не напирая и одновременно держа Юру в руках. — Так как, я заслужил хоть немного поучаствовать? — спрашивает он, склонив голову, и Юра хочет откусить ему нос. — Думаешь, Отабек не будет против? — Почему бы тебе не спросить у него? — Юра шипит и неловко выдирается из его рук, потирая затёкшие конечности. А что будет, если их надолго связать? Целое искусство, требующее опыта и внимательности со стороны мастера, и полной расслабленности со стороны связываемого. — А мне и не нужно спрашивать. Я уже приглашён. Только тсс, я тебе этого не говорил, — и насвистывая тему из своей новой программы, Джей-Джей удаляется за шторку, оставляя ошарашенного Юру одного со своими непристойными мыслями и планами.       Он вздрагивает от сигнала сообщения и, вынув из заднего кармана джинсов смартфон, открывает чат с Отабеком. Внутри так сладко поджимается. Ночь перед его совершеннолетием начинается…       Юру увлекают в поцелуй сразу, едва он заходит в номер гостиницы, пока за ним закрывают и запирают на замок дверь. Отабек собственнически опускает широкие ладони на его задницу, подтягивая ближе и целуя неторопливо, но глубоко. Он безоговорочно заявляет с порога свои права, показывая превосходство. Но этого и не требуется, Юра и так полностью его. Как и полностью Джей-Джея. Они не делят его между собой. Это не по сегодняшним правилам.       Вдоль спины проходится другая рука, и Юра неохотно отрывается от губ Отабека. Оглядывается через плечо на Джей-Джея, и тот с улыбочкой вручает ему коробочку с бантом. Вполне в стиле Леруа. — Мы хотим поиграть с тобой в одну игру, — вкрадчиво говорит он Юре, заинтересованно рассматривающего подарок. — Вот счас совсем не сексуально было, — тот скептично дёргает бровью, небрежно вертя коробочкой, словно говоря всем своим видом, что может прямо сейчас кинуть её ему в лицо. — Расслабься, — но шёпот Отабека так сладко льётся в уши, и весь он стоит перед ним, защищая. А потом Отабек берёт за конец банта и тянет за него. Лента падает на пол, Юра приоткрывает крышку. На дне коробки — чёрная повязка для глаз, какие выдают в самолётах в бизнес-классе. Юра не летал им, но у него есть такая. Мягкая на вид, из гладкого шёлка по внутренней поверхности, прикасающейся к лицу, и с простёганной верхней частью. Юра касается её кончиками пальцев. Хочу, только и проносится в голове. Ещё сам не знает, на что подписывается, но сдаётся безоговорочно и хитро улыбается, замечая характерные контуры членов под штанами обоих парней. А ещё думает о том, как быстро они поймут, что на нём самом нет белья. Совсем.       Он позволяет надеть на себя повязку. Резинка плотно обхватывает голову и прилегает к глазам. И с этого момента он полностью отдаёт контроль в чужие руки. Ресницами он царапает тонкий шёлк, двигает глазами, пытается увидеть хоть что-то. И вздрагивает, когда по голове и смятым от резинки волосам проходится рука. Гладит затылок, и Юру привлекают к себе. Он едва успевает раскрыть губы, вминаясь в чужие. Его целуют торопливо и голодно, и он отвечает, неловко попадая наконечником вдетого в язык пирсинга между зубов. А со спины уже чувствует тепло другого тела, в него вжимаются бёдрами, и его гладят другие руки, останавливаясь на боках и сжимая на коже пальцы. Ворот футболки оттягивают и губами прижимаются к выступающему позвонку под волосами. Юра тесно зажат между ними двумя, и от предвкушения колючей дрожью сводит позвонки.       Его несильно подталкивают вперёд, погладив меж лопаток, а кто-то другой подхватывает под локоть и ведёт. Юра теряется, оглушённый и выведенный из строя поцелуями. Он пугается, хватается пальцами другой руки за сопровождающего. Вертит головой, потерявшись в пространстве. Но его успокаивающе поглаживают по пальцам, целуют в скулу под маской. Край высокой кровати внезапно толкается в колени, и Юра выставляет инстинктивно руки перед собой, чтобы не упасть. Его аккуратно разворачивают и усаживают. От предвкушения сводит живот, и его всего начинает колотить, как от озноба. Его не трогают, но он чувствует на себе царапающие взгляды. Дышит раскрытым ртом, и губы моментально высыхают. Он облизывает их. Цепляется пальцами за край кровати, сминая тонкое покрывало, и пытается расслабиться. Кажется, всё происходит совсем не так, как он ожидал. Но какого хуя тогда у него трясутся колени и чешется кожа, и так хочется, чтобы его коснулись?       Он прислушивается к малейшему шороху и, наконец, не выдерживает. — Где вы там?       Сбоку и немного сзади кровать проседает под чужим весом. Ворот футболки тянут с плеча, оголяя кожу. Его целуют туда мягкими расслабленными губами и пару раз проводят ими по коже, а потом несильно прикусывают. Юра подбирается весь и поворачивает в ту сторону голову, не зная, кто это. Он не может понять, и это заводит посильнее того факта, что он собирается заняться сексом с двумя мужчинами. Внезапно кто-то другой из них касается его коленей, затянутых джинсой, и проводит вверх по бёдрам. Ткань порвана в нескольких местах, пальцы натыкаются на оголённую кожу, чуть пролезая в прорези, и это бьёт по нервам. Юра втягивает воздух через нос, когда руки гладят по внутренней стороне бёдер, разводя ноги шире. Царапают жёсткую ткань, но обходят стороной натянувшуюся ширинку. А тем временем сидящий слева на кровати уже дотягивается губами до шеи, заползая рукой под футболку и гладя вдоль позвоночника, вынуждая выгибаться. Юра запрокидывает голову, позволяя делать с собой всё. Между его расставленных коленей стоят и целуют в живот через приподнятую футболку, дразня пальцами по кромке джинсов. А другие губы выцеловывают линию подбородка, скулы и раковины уха, безошибочно угадывая все места, где так приятно. Нежно прихватывают зубами за хрящ, посасывают мочку, проскальзывая кончиком языка глубже. И Юра теряется в ощущениях, их так много, но он не смеет поднять руку, вцепившись в покрывало, чтобы коснуться кого-либо. Негласно он уясняет правила этой игры, что нужно угадать, кто где его трогает.       Его укладывают на спину и протаскивают вверх по кровати, пальцы рвут ширинку, и Юра помогает стянуть с себя узкие джинсы. Усмехается про себя, представляя лица обоих, когда они видят, что на нём нет нижнего белья. Реакцию не видит, зато джинсы с него стаскивают с утроенным энтузиазмом. Налившийся член тяжело бьёт по животу, холодит выступившей смазкой, и Юре до одури хочется дотронуться до него. Но не будет. Тот, кто сидит в ногах, гладит оголившуюся кожу, выцеловывая тонкую кожу бёдер с внутренней стороны. А потом берёт за правую голень и прижимается губами к торчащей косточке на лодыжке. В том месте, где у Юры натёрто новыми коньками. Почему-то только справа. Пластырь отлепляют, заново наросшая кожица ещё очень чувствительна к касаниям. Её зализывают, так по-собачьи широко и влажно, что Юра стонет в голос. Поворачивает голову в сторону и утыкается лбом в другую руку. Кто-то из них двоих лежит рядом и тянет его футболку вверх, оголяя живот, поджимающийся от возбуждения. Затем рёбра чувствуют прикосновение прохладного воздуха, и Юра пружинит на мягком матраце. Его седлают, а потом он ощущает тёплый поцелуй под рёбрами. Он вертит головой, но не может понять, кто сидит на нём, а кто — в ногах. Руки безвольно лежат ладонями кверху, и пальцы сжимаются в кулак. А потом их берут и заводят вверх, к изголовью. На секунду Юра чувствует прикосновение голой груди к его, холодное касание металла, мягкий поцелуй в ухо, а пальцы требовательно сжимают его собственные. И Юра прекрасно понимает, что от него требуется. Он хватается ими за прутья кровати за головой и тянется всем телом, натягивая мышцы, как струны. А там внизу кто-то очень нежно покрывает поцелуями его израненную ступню. Погружая каждый палец в рот. В голове мелькает догадка. — Отабек, — шепчет он, вырывая ногу, но не убирая её, а умудрившись погладить ей по щеке. Снизу утвердительно мычат и, захватив стопу вновь, мягко целуют в подошву. Юра довольно ухмыляется, он угадал! Значит, тот, кто сидит сейчас на нём, логично что Леруа. Юра брыкается, но получается, что подаётся бёдрами вверх и попадает вставшим членом по заднице Джей-Джея. Тот смеётся, легонько шлёпая его по бедру. — Детка заслужил поощрение, да, Отабек?       С него слезают, и Юре вмиг становится холодно и неуютно. Однако он не выпускает прутья из пальцев, а ждёт, что будет дальше. Когда его футболку задирают до шеи, приходится расцепить руки и помочь снять её с себя полностью. Он садится на кровати, поджимая ноги. Отчего-то с завязанными глазами он больше не стесняется. Кто-то садится напротив, кладя руки на его колени и устраивая его бёдра на своих. А потом, нажав на затылок, притягивает к себе и несильно дёргает за волосы, заставляя поднять подбородок. Юра подставляет рот, и кто-то прижимается к его лицу, распахивая его рот своими губами ещё шире. А потом в горло льётся нечто терпкое. Он не сразу понимает и чуть не давится. Его поят вином прямо изо рта. Оно течёт мимо губ и стекает по подбородку и шее, ниже на ключицы и живот. И кто-то другой быстро слизывает потёки с кожи, пока первый вылизывает его губы горчащим языком. А потом всё повторяется. И ещё раз. Вино вкусное, красное. Юра не знаток, но оно точно не полусладкое. Слегка вяжет язык и оставляет пряное земляничное послевкусие, и после нескольких глотков в голове приятно шумит. Он расслабленно облизывается и вслепую тянется ещё, вместо этого получая поцелуй. Его комфортно устраивают на чьих-то коленях, а кто-то другой располагается сзади, держа за плечи. И его гладят, ласкают, кажется, в восемь рук, а облизывают, кажется, в четыре языка. Неторопливо касаются за ухом, вылизывая гладкую кожу. А другая ладонь укладывается на подрагивающий живот, ныряя в пупок, и сзади перехватывают поперёк груди, обласкивая губами шею. Юру перебирает от неконтролируемой дрожи, он не знает, куда деть руки. Выгибается от изощрённой сдвоенной ласки и мечется между ними. Сначала даже ещё может где-то разобрать, чьи руки двигаются умело и знакомо, а чьи — изучающе и осторожно, со сдерживаемой страстью. Но потом всё мешается в голове.       Он теснее жмётся спиной, выгибаясь навстречу тому, кто находится перед ним. Опрокинув голову на плечо позади, подставляется под поцелуи, пока другой жадно вылизывает шею и кадык. Ему даже не нужно держаться, его зажимают между горячими телами и подхватывают за ягодицы. А сзади уверенно держат за бёдра, соскальзывая ладонью на член Юры, и его всего словно покачивает на волнах. Круговыми движениями ласкают головку, задевая чувствительную уздечку, надрачивают, поглаживают яйца. Юра упирается одной рукой в бедро сидящего сзади, второй обняв за шею впереди сидящего, прижимая обоих к себе ещё теснее. Жар трёх тел медленно и равномерно распределяется между ними, и Юра плавится. Толкается бёдрами, прося ещё больше чувственного удовольствия, губы трогают его ключицы и плечи, мягкие волосы касаются его кожи, его обнимают со всех сторон. И он заводит руку за шею сидящего сзади, вынуждая того уткнуться носом в щёку, а потом тянет на себя ещё сильнее, и они втроём сталкиваются носами. Дышат в лица друг друга, и Юра дотягивается губами сначала до одного рта, дразняще куснув за нижнюю. Потом отрывается и ищет другие губы. Сжимающие его со всех сторон руки, видимо, хотят раздавить Юру, так сильно его стискивают, желая себе его губы в полное властвование. И он умудряется вывернуть руки так, чтобы схватиться за затылки обоих и, далеко высунув язык, прижаться к их ртам. С минуту они неловко притираются друг к другу, поглаживая языками друг друга, умудряясь ухватиться за кончики и посасывая. Повязка съезжает, но Юре по-прежнему не видно ничего, только слышны прерывистое чужое дыхание на лице и такие нуждающиеся стоны. Член начинает слабо пульсировать в умелых руках, он хнычет, желая разрядки. А потом он ловит зубами чужую нижнюю губу и кусает за неё. — Отабек?       Ему в лицо усмехаются, и Юра холодеет. Не угадал? Его кусают за затылок и цепко хватают поперёк живота, сжимая под рёбрами. Юра заводит руку за спину и гладит по бедру сидящего сзади. Его целуют в ухо и шепчут: — Люблю тебя. Но кончить за то, что не угадал, не дам ещё долго.       Он снова на спине, дрожит и едва дышит, дезориентированный и испуганный, в предвкушении наказания. Кто-то проводит руками по всей длине его ног, опять обходя стороной его член. А второй поглаживает живот, попутно прихватывая и твёрдые соски. Юра комкает в кулаках покрывало и думает, сможет ли кончить без рук от одних только ласк. А потом все ощущения разом пропадают, и Юра поднимает голову, растерянно прислушиваясь. Ищет своих любовников всем телом и так боится, что они оставят его одного. И тут тело взрывается сотнями искр, когда в два языка они касаются его давно изнывающего члена. Сосут, удобно расположившись между его раскинутых ног. Помогают себе руками, языками, раскладывая Юру, как им требуется, и тот мечется по кровати, закрывшись руками.       В какой-то момент его член остаётся без внимания, и Юра слышит влажные причмокивания, не относящиеся к нему. — Эй, я слышу, что вы целуетесь! — возмущённо сопит он, уже готовый нарушить все правила и скинуть повязку. — Думаешь, мы забыли про тебя? — слышит он ехидный голос и чувствует надавливание ладонью по животу. И всё возвращается обратно.       В голове картинка ещё более извращённая, а на деле его возбуждённую плоть раз за разом погружают то в один, то другой рот, смыкая губы у основания. Горло пропускает и сжимает туго головку, так, что слышно, как тяжело становится кому-то дышать, но он и не думает прерваться, пока кто-то второй держит в горсти юрины яйца и упирается пальцем в промежность. Когда член оказывается выпущен, его неспешно надрачивают у основания, старательно посасывая головку, а пальцы другой руки проскальзывают глубже. Юра подкидывает бёдра, стремясь насадиться на ласкающие пальцы, чтобы отчётливо прочувствовать каждую фалангу. А кто-то уже наклоняется к его шее, пока второй быстрее двигает рукой, ритмично трахая Юру пальцами, и снова берёт в рот. Юра чувствует, как он пульсирует в жаркой полости, изнывает и сжимается туже вокруг двигающихся в нём пальцев, когда его ощутимо прихватывают зубами за сосок. Нервные окончания кто-то методично выкручивает внутри. Как же охуенно! Он чувствует каждую мозоль, каждый изгиб нескольких пальцев, так знакомо толкающихся глубже по его мышцам внутри. Чувствует язык, щекочущий отверстие уретры и проходящийся по уздечке. А потом член отпускают за секунду до того, как он уже был готов излиться, и Юра вскрикивает от досады. Поднимает голову и сталкивается с чужими губами. — Ты же умеешь кончать так, не касаясь себя? — шепчут ему в рот, опаляя жарким дыханием. — Нет, — на выдохе стонет Юра, бессильно роняя голову обратно. Между ягодиц всё полыхает. Он упирается пятками и сдерживает бесконтрольные спазмы по всему телу, едва не вставая в акробатическую позу. — Да, — твёрдо возражают ему в ответ. — А от пальцев в заднице? — Да, блядь, пожалуйста! — Тогда кончай.       Его выгибает так, что сводит разом все мышцы. Он стонет в чужой рот, бесконечно долго танцуя на пальцах второго. Юру придерживают за разъезжающиеся колени и живот, который он втягивает, пока некто жадно и старательно вылизывает его от потёков собственного семени.       Юра стаскивает повязку и зло откидывает её на пол. Сталкивается глазами с Отабеком, с раскрасневшимся лицом и распухшими губами. С Джей-Джеем, у которого по губам размазана юрина сперма. А потом видит очертания их стояков, ещё находящихся в трусах, и стонет, опрокидываясь на спину с раскинутыми в сторону руками. — Огосподиблядь!       Отабек подтягивается выше и заглядывает ему в лицо, нависая над ним на вытянутых руках. — Юра, чего ты хочешь?       Юра открывает глаза, сглатывая стучащее в горле сердце. Обхватывает его плечи с перекатывающимися под кожей мышцами. — Я хочу… хочу…       Отабек утягивает его в поцелуй, не дав договорить, и тот отвечает так отчаянно, вцепившись в его плечи, наверняка оставляя следы на смуглой коже. К ним присоединяется Джей-Джей, ластясь, как большой домашний кот. Они садятся на кровати, стаскивая последние предметы одежды на них и попеременно вылизывая рты друг друга. И Юра находит в себе силы отстраниться, чтобы посмотреть, как целуются эти двое. Следит за движением их языков между губами, и внутри разгорается ритуальное адское пламя. Он хочет тоже, чтобы его рот был занят чем-то таким же. Или же…       Юра ныряет вниз и склоняет голову, прежде чем те успевают опомниться и встать на колени, чтобы было удобнее. Согнувшись, в две руки надрачивает обоим, погружая в рот то член Отабека, то Джей-Джея, то сразу обоих, до предела растягивая губы. Умещаются только головки, но и этого достаточно, чтобы парни оторвались друг от друга и одобрительно погладили Юру по голове. А потом сжали в кулаках его волосы, надавили сильнее, толкаясь вглубь его рта. Юра отстраняется, не прекращая водить кулаками по стволам и подставляя язык, когда первые капли попадают на него и стекают по лицу. Его подхватывают под мышки и ставят на подкашивающиеся колени, в два языка вылизывая щёки и шею. Обнимая со всех сторон. — Юра, ты помнишь о своём желании? — шепчет на ухо Джей-Джей.       Юра выпрямляется, вытирая с подбородка слюну и зализывая натруженные уголки рта. Смотрит на Джей-Джея, который закатывает глаза и встаёт с кровати, наклоняясь к принесённому Юрой рюкзаку и бормоча что-то о том, что всё приходится делать самому. На непонимающего Отабека, глядящего на Юру прямым взглядом. А потом кивает. Юра до одури боится быть отверженным, непонятым, но отступать поздно. А Леруа уже вытаскивает и кидает на постель заготовленные верёвки, специально для этого дела, мягкие, не обжигающие кожу. Юра всё заранее узнал, какие лучше. — Ты позволишь? — спрашивает он Отабека и тянется за его свободно повисшей вдоль бедра рукой.       Отабек не сопротивляется. Молча, но с интересом наблюдает, как Юра аккуратно обвязывает одно запястье, причудливо закрутив узел. Закончив, тот пересаживается за спину, заводя руку туда же, и берёт вторую, связывая их теперь вместе. Пропускает верёвку меж запястий и натягивает, сводя их вплотную. Закручивает и обводит концы выше вокруг предплечий. Отабек покорно сидит на пятках, и Юра любуется видом. Касается его сжатых ягодиц, проходится между ними, где так всё туго натянуто. Тот вздрагивает и оборачивается. Юра целует его в лопатку. — Доверяешь мне?       Отабек кивает и отворачивается. А Юра заводит свою ладонь дальше, по промежности, трогает бархатистую кожу тяжёлой подобравшейся мошонки и основание толстого члена, крепко прижимающегося к животу. Леруа восхищённо наблюдает за ними. У самого стоит не меньше, он поглаживает себя, водя кулаком по стволу, не касаясь головки. И Юра решается. Обхватывает верёвкой вокруг локтей и стягивает её, фиксируя суставы. Получается красивый узел. Не зря тренировался. А положение вынуждает Отабека выгнуть спину, выпятив грудь. Тот выдыхает и ёрзает на коленях. Джей-Джей делает шаг вперёд. — Нет, он мой, я сам, — Юра грозно смотрит на него поверх плеча Отабека, и тот понятливо отступает. Улыбается восхищённо и отходит ещё на шаг.       А Юра опускает глаза и видит, как впиваются верёвки в кожу, как плотно набухают и выступают вены на его руках. И это зрелище заводит до выкручивающих спазмов в животе. Он плетёт верёвки выше, захватывая плечи уже свободной вязкой, перекидывая концы через подмышки и завязывая изощрённым узлом посередине спины. Проводит пальцами по туго стянутой коже рук, ведёт выше, к плечам и скользит по груди, прижимаясь к спине Отабека. Притираясь собственным стояком к напряжённо-твёрдой ягодице. Тот опрокидывает голову ему на плечо и тяжело дышит, громко сглатывая. — Да, вот так, — шепчет Юра ему в ухо, держит его, — так хорошо, правда?       Отабек моргает тяжёлыми веками, по виску стекает капля пота. Юра задевает пальцами его маленькие острые соски и одновременно кусает в шею за ухом. Привстаёт, чтобы заглянуть на живот Отабека, и видит, как истекает смазкой его член, прижатый к рельефному животу. Идеально. — А теперь сиди смирно. Ты же будешь слушаться? Будешь делать, как я скажу?       Отабек не отвечает. А Юра быстро дотягивается до флакона, заботливо подложенного Джей-Джеем, и обильно выдавливает себе на пальцы, разогревает теплом кожи. Отабек вертит головой, и у Юры мелькает мысль надеть повязку и на него. Но отказывается от этого. Он хочет видеть потом его дикие глаза. Прижавшись как можно ближе и целуя в плечо, Юра размазывает гель между его ягодиц. — Ноги шире. Давай же, Отабек, будь послушным мальчиком.       Тот дышит, опустив подбородок на грудь. А Юра нащупывает скользкими от лубриканта пальцами сжавшийся вход и надавливает. Чувствует, как напрягается Отабек. Прижимается губами к солоноватой коже плеча и шеи, шепчет что-то еле слышно, пока тот не начинает расслабляться. — Ты молодец. Такой терпеливый. Можешь принять?       Юра проталкивает палец в сжавшиеся на секунду мышцы, которые тут же поддаются, пропуская его внутрь. Он оглаживает изнутри тугие стенки и сходит с ума, уперевшись лбом между лопаток. Вытаскивает палец и поглаживает вход, кружа по мягким краям ануса. А потом вводит вновь, настойчиво, но плавно и глубоко. И чувствуя, как туго облегают мышцы его фаланги. — Так хорошо?       Тот кивает, дыша ртом, и Юра добавляет второй. Отабек коротко стонет и втягивает воздух между зубов. — Чшш, тише, всё хорошо, ты такой молодец, расслабься. Вспомни, чему ты меня учил. Как сам расслаблял меня.       Добавляет третий палец и, не прекращая говорить, не глядя протягивает руку в сторону Джей-Джея, и в ладонь приятной тяжестью ложится пробка с прикреплённым к ней пушистым чёрным хвостом. Благодарит кивком и смазывает основание пробки. Отабек дышит учащённее и рвано. Но смело принимает в себя широкое основание, и все трое выдыхают, когда плаг полностью исчезает в его заднице, оставляя хвост свободно повиснуть между бёдер. — Вот так. Тебе охуенно идёт это.       Юра обходит его и садится напротив, обласкивая взглядом открывшийся вид. Поза крайне неудобная с вывернутыми локтями. Плечи развёрнуты, колени широко расставлены, и член покачивается у пупка, блестя выделившейся смазкой. Шейная мускулатура напряжена до максимума. Скулы и уши алые, лоб и верхняя губа блестят от пота. Но Отабек всё равно прекрасен в своей сексуальности. Он мелко дрожит всем телом, дыша раскрытым ртом, и смотрит в ответ, не отрываясь, хотя Юра знает, что за спиной стоит Джей-Джей и так же не сводит с него глаз. Но на Джей-Джея Отабек не смотрит. Только на Юру. И взгляд его из-за подрагивающих ресниц опасен. В кофейной, как самый крепкий эспрессо, радужке плещется такое безумие, что Юре становится страшно. Он готов отказаться от своей затеи. Распустить путы и зализать каждый след на коже, поцеловать эти идеальные губы и молить прощения. Но вместо этого он протягивает руку к его лицу и гладит по щеке. Невесомо, почти не касаясь, но Отабек уклоняется. Смотрит так зло, как уличный пёс, у которого отобрали последнее, и челюсти стиснуты, ох. Юра морщит нос. Не будет, значит, слушаться. — Помнишь это? — свесившись с кровати, достаёт из рюкзака тонкую перчатку и натягивает на кисть. — Я храню её с тех пор, еле вырвал у охуевших фанаток. Сделаешь, как тогда. Ты должен снять её, но в этот раз будь аккуратнее и не кусайся. Иначе накажу.       Ноздри Отабека раздуваются. Юра дотягивается до его подбородка двумя пальцами и разворачивает лицом к себе. Отабек смотрит свысока, веки полуприкрыты. Юра сглатывает. А потом нажимает на ямочки под скулами, и рот открывается сам. Отабек хмурится, но больше не стремится его закрыть. И Юра надавливает на челюсть, раскрывая рот шире, и получив доступ, смотрит туда, за пухлую нижнюю губу, где влажно блестит язык, белеют зубы. Он помнит, какие они острые. А потом гладит по щеке ещё раз и проталкивает палец внутрь. Стр-рашно, пиздец. Дрожью пробирает до костного мозга разрядом в тысячу вольт. Он проезжается по кромке зубов первой фалангой, касается языка и движется дальше, трясясь от страха. Ещё одна фаланга оказывается внутри, палец погружается наполовину. Отабек неотрывно следит за ним, а Юра боится, что в любой момент зубы сомкнутся и хрустнет кость. А тот опускает глаза и касается зубами пальца, всего лишь поддевая тонкую тянущуюся синтетику. Одним рывком Юра выдирает руку, перчатка остаётся в зубах, Отабек зло выплёвывает её на пол. — Хороший мальчик, — не совладав с голосом, сипит Юра, покрывшись зыбким потом от ужаса.       Отабек дёргает бровью. Взгляд заборно замешенный. А Юра уже снова тянется. Сначала одним, а потом присоединяет и второй палец и уже смелее гладит язык Отабека, тёплый и постоянно двигающийся. Пробует ухватить его, но тот выскальзывает. Отабек выталкивает пальцы языком, а Юра протискивает уже три, сразу наполовину, а другой рукой обхватывает его член. И тот жмурится, ёрзает, наверняка ноги затекли. Про руки Юра старается не думать, насколько Отабеку неудобно. А тот смыкает губы, не отводя взгляда, и Юра уже практически выдёргивает пальцы из его рта, когда чувствует касание зубов. Но тот посасывает их, прикрыв глаза. Юра плывёт, чувствуя, как пальцы засасывает внутри, так сильно, словно с них собираются стянуть кожу, как перчатку. Он подползает на коленях ближе и, коротко облизнув ладонь, обхватывает оба их члена, размеренно двигаясь по вспотевшим стволам. Оба дрожат от нетерпения.       А потом Отабек неожиданно и больно его кусает, и вскрикнув, Юра отталкивает его несильным тычком в щёку. Тот ухмыляется, гордо вскинув голову. Юра злобно смотрит: — Я же предупреждал. Не смей двигаться. Иначе буду трахаться с Джей-Джеем у тебя на глазах, и ты ничего не сможешь сделать.       Охреневая от своей наглости и делая вид, что не слышит сдавленного кашля Леруа, Юра поворачивается к Отабеку спиной и, красиво выгнув спину, покачивает перед ним бёдрами, наблюдая за его реакцией через плечо. Тот не отрывает от него взгляда, вмиг растеряв всю гордость, жадно следит за каждым движением, скользит по его заднице и спине, сталкивается в конце глазами. Юра дразняще задевает попой его член, уместив его между половинок и двигаясь вперёд-назад. А потом заводит руку назад и ныряет между своих ягодиц, погружая сразу два пальца на всю длину. Мышцы плотно обхватывают фаланги, Юра заранее подготовился. Но хочет подразнить. И видя, как Отабек блаженно прикрывает глаза и сжимает губы, сдерживая стоны, Юра бесстыже улыбается. И отворачивается, чтобы, придерживая его ствол у основания, плавно, одним движением, медленно насадиться, постепенно впуская в себя. Слышит сдавленный стон сзади, но Отабек неукоснительно слушается и не толкается в него. Юра сам неспешно натягивается на крупную головку, чувствуя, как насильно раздвигаются мышцы. Кусает губу, опустив голову, но терпит, потому что знает, как сладко будет вскоре.       А потом чувствует, как напротив встаёт Джей-Джей. Он ласково гладит Юру по голове, задевая ухо и умещая горячую ладонь на затылке. Юра наконец полностью опускается на член Отабека, прижавшись попой к его животу и ёрзая, устраиваясь удобнее, мучая его и сжимая. Он ощущает, как у того дрожат бёдра от напряжения. Ему наверняка некомфортно и он едва сдерживается. Но он заслуживает наказания. А тем временем рука на затылке перетекает под подбородок и настойчиво поднимает его голову, тянет вперёд. Юра подаётся следом, стараясь не выпустить из себя член. По щеке проезжается член Леруа, пачкая кожу смазкой, и Юра приглашающе распахивает губы, ловя скользкую головку на язык. Сверху раздаётся вздох, и он косится наверх до боли в глазах, глядя на задранный подбородок Джей-Джея с дёргающимся кадыком. Тот продолжает направлять его голову, опуская рот Юры на свой член. — Как же в тебе хорошо, — стонет он, сжимая юрины волосы в кулаке, и тот стонет в ответ. — Оказывается, не только в заднице.       Юра тихонько стонет с заполненным ртом, чувствуя, как головка тычется в горло. Он двигается, выгибаясь и жмурясь от удовольствия, выпуская из себя член до головки и вновь надеваясь на него. И Отабек уже не сдерживается, наплевав на все запреты. Юру заткнули со всех сторон, и оба двигаются теперь в едином слаженном ритме. В стенку горла бьёт и стекает по пищеводу тёплая струя, и в нос ударяет её терпкий запах. Но Джей-Джей продолжает трахать его рот, держа за волосы и не давая отстраниться. Юра не успевает глотать, он давится, и излишки спермы текут мимо губ по подбородку и шее. Он сильнее сжимает в себе плотно двигающийся член, пока Отабек продолжает трахать его резче и быстрее. И Юра, дёрнув головой, чтобы Джей-Джей наконец выпустил его, кончает, едва прикоснувшись к себе, марая спермой простынь под собой, и так насквозь уже пропитавшуюся вином и потом.       Едва придя в себя, он снимается со всё ещё крепко стоящего члена Отабека и поворачивается к нему, благодарно целуя в губы. — Развяжи меня, — тяжело стонет тот. — Развяжу, — дышит Юра в его губы. — И трахну.       Он заводит руку на ягодицы Отабека и шевелит пробку, надёжно вставшую между ними. Собственный член дёргается только от одной мысли оказаться внутри него. Тот вздрагивает и утыкается носом в юрино плечо. Такой уязвимый и чертовски соблазнительный. Не желая дольше медлить, Юра легко и быстро освобождает его из пут и толкает на спину, вклиниваясь между безвольно разъехавшихся бёдер. Извлекает плаг и сразу погружает член до упора в горячую тесноту длинным движением, придерживая под коленом одной рукой, а второй упираясь в кровать около головы Отабека. Припадает к его подставленной беззащитной шее с бьющейся жилкой и втягивает в рот тонкую кожу, дрожа от охватившего возбуждения. Слушает его протяжные стоны. Руки Отабека притягивают к себе ближе, понукая действовать активнее, подталкивают за задницу. Юра двигается не размашисто, а глубоко внутри него, толкается в тугую кишку, уже снова находясь на грани и краем сознания понимая, что Джей-Джей рядом надрачивает себе, не отрывая от них глаз. А потом подходит ближе сбоку и направляет свой член к приоткрытому рту Отабека, и тот безропотно принимает его на всю длину, вбирая до основания. Сосёт так рьяно и с упорством. Показательное для Юры устраивает. И это слишком чувственное зрелище. Это кидает Юру к финишной прямой, и он, толкнувшись особо глубоко, кончает на выдохе, расплёскиваясь внутрь. Падает на грудь тяжело дышащего Отабека. Кажется, выдоен досуха. — Юра, не вырубайся, — слышит он, как сквозь натолканную в уши вату, мычит что-то в ответ, но ничего не может поделать.       Чувствует только, как его безвольное тело подхватывают и переносят на сухое, укрывают тонкой простынёй. Сквозь накатывающий сон слышит смех парней: — Укатали Юру. И засыпает, прижатый с обеих сторон горячими телами.       Юра дремлет и сквозь сон чувствует слаженные ласки двигающихся по телу рук. Движения неторопливые, ленивые, но с нажимом, а ему совершенно не хочется просыпаться. Он возится по смятой простыне, подставляя шею под поцелуи того, кто лежит с одной стороны от него, и прижимаясь попой к тому, кто лежит сзади. Сонно бормочет какие-то глупости про «не хватило ночью, решили дотрахать во сне?». В шею кто-то фыркает и поздравляет с совершеннолетием. Точно, он же именинник! Юра сладко потягивается, по-кошачьи вытягивая руки вперёд и натыкаясь на тёплое со сна тело. Готов урчать от удовольствия и расслабленности. И жрать охота, о чём он говорит сквозь зевоту. Но у парней, кажется, другие планы насчёт завтрака. Оба уже тычутся в него влажными стояками, потираясь и наглаживая его в четыре руки. Всё ещё не открывая глаз, Юра утыкается в подушку, пряча улыбку. Не то чтобы он против, но одной спермы на ужин было явно недостаточно и на деньрожденный подарок не тянет. В животе громко булькает, и он хихикает. Парни прекращают ласки и немедленно принимаются организовывать завтрак. — Я буду всё, что у них есть в меню! — Юра обворачивается в простынь несколько раз и шлёпает босыми ногами в ванную. Леруа пытается ухватить за его край, Юра протестующе шипит и, вырвавшись, скрывается в уборной. В зеркале отражается масляный довольный взгляд из-под всклокоченных волос, а скинув простынь на пол, Юра видит россыпь малиновых следов на коже. Ухмыляется и принимается чистить зубы, периодически зависая с щёткой во рту, вспоминая подробности прошедшей ночи.       Когда он выходит, номер уже заполнен ароматами пищи и вкуснейшего кофе. Юре плевать, он столько потратил энергии этой ночью, что может себе позволить вон тот блинчик с сиропом, или то тирамису на блюдечке, обсыпанное кофейными зёрнами. Сегодня можно, сегодня ему восемнадцать. — Пиздец, я такой голодный, — невнятно из-за забитого рта мычит он, запивая всю эту вкусноту ореховым капучино. — Ты всегда так сладко спишь, или это Отабек так тебя выматывает? — насмешливо интересуется Джей-Джей, сидя с чашкой несладкого американо втроём на кровати с Юрой посередине.       Отабек фыркает в свою чашку с чаем и загадочно смотрит из-под бровей. — После нашего первого секса он проспал шестнадцать часов, — говорит он. — Эй, — возмущается Юра, смеясь и давясь, пихнувшись локтем, — сделай поправку на то, сколько я не спал накануне! — Интересно, почему, — Леруа садится поближе, касаясь голым бедром и глядя на то, как Юра обмакивает ещё один блинчик в сироп и ждёт, когда густая капля стечёт, чтобы быстро положить в рот и не уляпаться. Но Джей-Джей перехватывает его руку и кусает блинчик прямо из юриных пальцев, после слизывая с них тягучий кленовый сироп. Жмурится от сладости. Юра сглатывает, не отводя глаз от облизанных губ Джей-Джея. — Он на меня дрочил без перерыва, — Отабек подсаживается с другой стороны и целует его в оголённую ключицу. Юра поворачивает к нему голову, а потом макает пальцы другой руки в сироп и подносит ко рту Отабека. Тот с готовностью вылизывает приторные потёки, а затем погружает пальцы в рот, посасывая и кружа вокруг языком.       Кажется, непроходящая эрекция вновь напоминает о себе, и о завтраке можно забыть, когда все втроём начинают облизывать друг друга, как лакричные леденцы. А потом как-то так само собой происходит, Юра не успевает за действиями, и вот он уже опрокинут на спину. Над ним нависает Леруа, так, что над юриным лицом покачивается его тяжёлый член, а собственный ствол оказывается в теплоте рта Джей-Джея. И это как нырнуть в бассейн с головой. Юра дотягивается губами до головки, придерживая член у основания и настойчиво толкаясь шариком пирсинга во влажную щель на верхушке, и Джей-Джей одобрительно стонет, покачивая бёдрами. Он сам старательно втягивает юрину плоть, погружая глубже в рот, и Юра тоже надевается до упора, сколько может принять. Он поглаживает выставленные кверху ягодицы, любуясь таким близким розово-коричневатым стиснутым отверстием. Поглаживает его сухие морщинки подушечками пальцев, и судя по звукам, отдающимся в член Юры, Джей-Джей не против, отзывается на интимную ласку. А потом к его пальцам присоединяется Отабек, и они в четыре руки начинают наглаживать ягодицы. Разводить в стороны, натягивая тонкую кожу промежности, сминать податливую плоть. После Отабек, едва только Юра погружает в рот одно яичко, засасывая его в полость, обильно смазывает вход, выдавливая гель из флакона прямо в анус. Приказным тоном просит Джей-Джея разжать дырку, и Юра с восторге смотрит на то, как раскрывается вход, когда тот расслабляется, и смазка затекает внутрь. Юра ахает, запрокидывая голову и глядя снизу на Отабека, совершенно ему незнакомого сейчас. Таких грязных вещей они не творили никогда, но Юра готов признать, что это невыносимо грязное зрелище его дико возбуждает. Отголоски первой волны оргазма тянут низ живота, а Отабек направляет член между раздвинутых ягодиц и гладко въезжает головкой по смазке, крепко держа за бёдра. Джей-Джей сдавленно стонет, выпустив изо рта юрин член и склонив голову к его паху. Юра ведёт бёдрами и успокаивающе поглаживает Джей-Джея по бокам. Тот дрожит и постанывает, касаясь члена Юры щекой и лаская тёплым дыханием. А тот продолжает ему сосать и не отрывает глаз от того, как член Отабека понемногу с трудом проталкивается внутрь. Он помогает себе, раздвигая ягодицы шире, оттягивая кожу вокруг ануса, и Юра со страхом ожидает, что там сейчас всё нахрен разорвётся. Но Отабек осторожен, двигается неспешно и глубже, до тех пор пока не вставляет до упора. Застывает, прижавшись волосками в паху к натянутой коже ягодиц. Кладёт ладонь на голову Юры, зарываясь пальцами в волосы и перебирая пряди. И Юра довольно жмурится, не отрывая взгляда от туго обхвативших его член мышц. Неужели и у Юры там так красиво, когда Отабек в нём? А тот уже разгоняется с места и начинает вбиваться резкими, глубокими и грубоватыми толчками. Расширившимися глазами Юра наблюдает за тем, как колышется мягкая плоть ягодиц при соприкосновении с бёдрами Отабека, за его членом, неистово скользящем в покрасневшем отверстии. Когда Джей-Джей приходит в себя и вновь вбирает в рот плоть Юры, тот закатывает глаза и начинает сотрясаться на волнах нового оргазма, болезненно кончая в рот Джей-Джея и не выпуская его член из своего рта.       Едва не отключившегося Юру вынимают из-под Джей-Джея, и он виснет на шее Отабека, тычась губами и выпрашивая поцелуй. Отабек целует жадно и влажно, мешая слюну и их дыхание, дёргая за губу и засасывая до боли язык. Наконечник пирсинга клацает между зубами, а сзади Джей-Джей уже тянет Юру назад, усаживаясь к спинке кровати и укладывая его на себя спиной. Юра выдыхает, ещё не отойдя от космического оргазма. А снизу его уже умело растягивают в две руки. Отабек нависает над ним, целуя в губы уверенно, проникая языком меж пересохших губ. Подхватывает под колено, открывая больший доступ, и ждёт, когда Джей-Джей первый проникнет в растянутый с ночи вход. Щедро добавляет геля и вгоняет член следом, неотрывно следя за лицом Юры. Адреналин в крови достигает предельно допустимой концентрации, когда его начинают нещадно ебать в два ствола. Они попеременно двигаются в нём, слишком сильно проезжаясь по простате. Юра роняет голову на плечо Леруа, и тот прихватывает зубами хрящик в ухе, держа его поперёк живота. А Отабек немного замедляет ритм для того, чтобы наклониться и присосаться к торчащему кадыку, оставляя на натянутой коже укус. Добирается до распахнутых губ и целует, собирая с языка стоны. И все связные мысли вышибает разом, когда Отабек обхватывает шею Юры, упираясь другой в кровать, и начинает кончать. Юра смотрит из-под полуприкрытых век на то, как красиво тот задирает голову к потолку, протяжно издавая нуждающийся стон. А потом проводит кулаком по своему члену и долго содрогается в очередных спазмах практически насухую, чувствуя, как заливают его вибрирующее нутро изнутри.       Они отходят долго, даже слишком. И Юра, кажется, даже отключается от слишком сильных эмоций. Ему становится стыдно, когда он обнаруживает, что лежит уже один, снятый с двух членов, а Отабек просит его повернуться, чтобы посмотреть, не повредили ли они своего мальчика. Юра нехотя переворачивается на живот, пряча алеющие щёки в сложенные предплечья. А чего стесняться, вспоминает он их вчерашний разговор с Леруа. Куда ещё больше стесняться?       А вот куда. Джей-Джей приподнимает юрины бёдра, крепко держа, чтобы он не упал, и просит потужиться. А потом вылизывает его вход, ловя на язык тягучую сперму. Отабек успокаивающе гладит по голове и целует, убирая длинные пряди с лица. А Юра позорно думает о том, что член опять встаёт, и лениво отпихивает Джей-Джея ногой, когда тот чересчур увлекается, вылизывая его изнутри. И все трое снова укладываются на смятую постель, спутав конечности и лениво лаская, баюкая и нежа друг друга…       …Лилия Барановская давно как-то сказала Юре, что найти в себе агапе недостаточно, и это так просто не работает. До тех пор пока сам не почувствуешь, каково это, когда тебя любят. Любят настолько ярко, что катаешь только на силе одного этого чувства. Юра теперь знает. Он даже не представляет, на что оказывается способен, пробуждая что-то первобытное в этих двух парнях, разжигая в них голод и охотничий азарт, и сам же планомерно заманивая их в свою ловушку, расхаживая перед их носами и срывая все границы контроля. Но стоя по центру катка, выше всех на пьедестале, под ослепляющими софитами и вспышками камер, с тяжестью золота на груди, он видит, как двое его мужчин восхищённо смотрят на него. И значит, он всё-таки нашёл его, своё агапе.