Другая

Наверное, не стоит сидеть у ее постели в больнице, но встать и уйти выше его сил. Он любуется на то, как ее ресницы подрагивают во сне и отбрасывают тени на щеки, вслушивается в размеренное дыхание и замирает, когда она переворачивается на бок и подкладывает руки под подушку. — Ты Илона, но еще и Мина, — шепчет он в пустоту. Каждый раз сравнивая их, он чувствует себя предателем по отношению к Илоне и лжецом, глядя на Мину. Это одновременно абсурдно и логично. Возможно, кто-то там наверху дает ему второй шанс. Возможно, триста лет одиночества веский довод, чтобы попробовать снова, иначе как же знаменитое «каждой твари по паре». Александр вздыхает. У него она была — в другой жизни, когда не нужно было прятаться и идти на многие жертвы, лишь бы создать хотя бы видимость нормальности. Он снова переводит взгляд на Мину и чуть улыбается. Она так же юна и прекрасна, как и Илона в день их первой встречи. Она шла по рынку ему навстречу, то и дело откидывала волосы и украдкой подмигивала. Она была чистой и смелой, он не смог устоять. Александр влюбился намного раньше, чем осознал это, и не переставал любить, пока не увидел Мину. Он понятия не имеет, как описать то, что испытывает к ней: видит Илону, но говорит с Миной, и она настолько же другая, насколько похожа на его жену. Чем больше он пытается разобраться, тем глубже увязает в паутине эмоций. Можно ли любить двоих? Он смотрит на часы и вздыхает. Скоро ему придется уйти. В очередной раз оставить без ответа все свои вопросы, хотя присутствие Мины скорее усложняет задачу, а не облегчает. Александр сжимает трость крепче и откидывается на спинку стула. Так просто было бы представить, что он обычный человек, который беспокоится за любимую девушку, совсем скоро они поженятся и счастье будет длиться вечно. Так просто... — Ты Илона, но еще и Мина, — повторяет как мантру, разглядывая триптих, доставшийся ему с таким трудом. — Только Илона, — она появляется из темноты и усаживается к нему на колени. Как тогда, давным-давно, в их недолгом браке. — Она это я. Не разделяй нас, позволь себе снова любить всем сердцем, а не жалкой его половиной. Ты так сильно умеешь любить, — она улыбается, и свет ее затмевает солнце. — Она другая, — спорит он, едва ворочая языком. Он хочет насладиться мгновениями, когда его Илона рядом, пытается достучаться, вразумить упрямого мужа, как делала бессчетное количество раз раньше. — Прошло столько десятилетий, — терпеливо наставляет она. Спокойно, вдумчиво, ласково, чтобы до самых отдаленных уголков его подсознания дошло. — Моя душа изменилась. Я бы даже сказала, возмужала. Мина сильнее меня, решительнее, увереннее, но это все еще я, — шепчет на ухо, касаясь губами мочки. Александр растворяется в ощущении блаженства. Пусть это иллюзия или даже предсмертная агония, он хочет, чтобы она длилась вечно. Он обнимает ее за плечи, прижимает к себе, но чувствует, как плоть тает с каждой секундой, оставляя за собой только легкую дымку. — Останься, — умоляет он. — Отпусти прошлое, живи настоящим, — последнее, что слышит он, прежде чем морок окончательно растворяется. Это его Илона, он знает. Она дает ему шанс жить, даже если без нее. Успокаивает, чего бы ей это не стоило. Илона всегда любила немного больше, чем он, пришло время доказать, насколько она ему дорога. Он перестанет сравнивать и сопротивляться. Александр откроется новому чувству и, что бы не случилось, не будет об этом жалеть. — Александр? — тонкие пальцы слегка сжимают его плечо. — С вами все хорошо? — в голосе сквозят тревога и страх. Он открывает глаза и тонет в заботливом, обеспокоенным взгляде Илоны, который ему дарит Мина. — Все хорошо, Мина, — улыбается он. — Когда ты рядом, иначе и быть не может. Александр берет ее руки в свои и сжимает. Он не уверен, что у него получится не сравнивать Илону с Миной, но он обязан попытаться. В память об ушедшей любви, на заре будущей.