Тормоз

Маринетт была самым настоящим тормозом. Когда запыхавшаяся Маринетт в очередной раз стояла в метре от Алье, та лишь покачала головой и традиционно спросила: — Опять забыла, подруга? Маринетт лишь отмахнулась. Ну не забыла она! Всё прекрасно помнила, просто начала собираться слишком поздно. Маринетт этого и не отрицала. Уже все учителя закрывали глаза на то, что Маринетт систематически опаздывала на первый урок. В лучшем случае. Ну не виновата она, что не может поспеть за беготней большого города. Маринетт уже даже не оправдывалась тем, что она пресловутая сова или всю ночь занималась не пойми чем. И в том, что она спотыкалась на ровном месте, виновата совсем не её неуклюжесть. Маринетт просто не поспевала за собственными ногами. Маринетт давно признала, что она тормознутая по жизни. Да, Маринетт настоящий слоу! (Или она опять отстала от жизни и это слово уже не используется?) Маринетт поняла, какую ерунду наговорила великолепному-несравненному-Адриану только когда отошла от него на несколько метров. Вроде бы её тело уже сидело за партой, но мысленно она всё ещё вела беседу с самым-лучшим-парнем-на-свете. Ледибаг же мчится. Она быстра как в физическом, так и в умственном плане. Нужно за пятнадцать минут оббежать пол-Парижа. Ха! И за десять управится. Нужно за три секунды придумать, что делать с транспортиром, чтобы победить взбесившееся растение? Пф! И не с таким справлялась. В конце концов, Ледибаг — героиня. Ей нельзя медлить. В отличие от Маринетт. Но Маринетт — Ледибаг. Если знать этот факт, то можно подумать, что Ледибаг просто перетягивала на себя всю удачу и скорость, а Маринетт довольствовалась жалкими объедками. Маринетт в этом уверена. Ледибаг уже и не помнила, когда задумывалась об этом в последний раз. Маринетт нашла в себе силы. Она привыкла быть немного отсталой в жизни. Но кое-где она просто не могла отстать. Мода. О, она беспощадна! Стоило лишь зевнуть, и можно прощаться с карьерой. А ведь Маринетт хотела окунуться в этот омут с головой. Поэтому она собирала все объедки со стола Ледибаг и экспериментировала с новым материалом. Перья. Маленькие, такие, будто бы пустили их не на платья, а в подушку. О, они везде: на столе, на полу и одежде, даже несколько в волосах. Правда Маринетт об этом узнала только утром, когда Алья на переменке показательно вытащила несколько пёрышек. Божественный-самый-лучший-Адриан громко чихнул (почему у него это выходит так мило?!) — Прости, аллергия на перья, — с неловкой улыбкой сказал он. Маринетт запоздало вспомнила, что лучше-не-найти-Адриан говорил ей об этом ещё год назад, после стычки с Месье Голубем. Ледибаг не вечный двигатель. Порой ей тоже хотелось сбавить темп и не бежать сломя голову, боясь за тайну. Хотелось просто сесть на лавочку в парке и дышать вечерним воздухом. Это она и сделала после непродолжительной битвы с акумой. Кот сел рядом, но не произнес ни слова, будто боясь нарушить эту идиллию. Ледибаг прикрыла глаза и сделала глубокий вдох: у неё есть всего несколько минут. Послышался громкий чих и курлыканье разлетевшихся голубей. — Прости, аллергия на перья, — виновато сказал Кот. Ледибаг моментально вспомнила, что Кот уже говорил об этом с год назад во время битвы с Месье… Стойте…