Бесконечный День дурака

      В памяти Арнольда сегодняшний вечер запечатлелся как-то обрывочно и хаотично. Он всё ещё не мог определиться с общим впечатлением, но зато очень ярко помнил детали: пунш с каким-то подозрительным терпким привкусом, прохладную воду в бассейне, коварную ухмылку Хельги и огромный плакат с надписью «ХА-ХА-ХА!», который должен был подчёркивать несерьёзность происходящего, но вместе с тем, казалось, нёс некий сакральный смысл, символично соединяя первые буквы их имён. Хельга и Арнольд — ХА! — краткий смешок в ответ на мимолётную шутку.       У судьбы, видимо, весьма специфическое чувство юмора, и то, как они провели этот День дурака, лишь подтверждало подобное предположение.       Провожая Хельгу до дома, Арнольд пытался разобраться во всём, что произошло за вечер. Попытки эти по большей части были тщетные. В голове бушевали противоречащие друг другу мысли и эмоции. Привычное противостояние между ним и Хельгой сегодня воспринималось с какого-то совершенно нового ракурса. Арнольд не мог разобрать, где заканчивалось раздражение и начиналась симпатия. Он не осознавал, почему совместные танцы оставили после себя такой смущающе-неоднозначный осадок. В них ведь не было ничего милого или приятного. Арнольду даже казалось, что ему совершенно не нравится происходящее, когда он пребывал в процессе. Финальное танго так и вовсе представляло из себя лишь череду неуклюжих тисканий и взаимных пиханий. Арнольд был уверен, что к завтрашнему дню у них обоих проявится как минимум по паре синяков. Однако было в этом пассивно-агрессивном танце что-то… волнующее. И несмотря на внутреннее сопротивление, Арнольд не мог не признать, что жалеет о том, что всё так быстро закончилось.       — Дотопали наконец!       Внезапный возглас Хельги вывел Арнольда из задумчивости. Он так увлёкся размышлениями, что не заметил, как они добрались до дома семейства Патаки.       И, опять же, совершенно неожиданно этот факт его совсем не обрадовал.       — Что ж, спасибо, что проводил, Репоголовый! Увидимся завтра в школе.       — Нет, Хельга, подожди! — Арнольд совсем не рассчитывал на столь стремительное прощание. — Может, поболтаем ещё немного?       — Серьёзно? — удивилась Хельга. — Мне казалось, что я тебя за сегодня достала и ты жаждешь как можно скорее от меня избавиться.       — Честно говоря, мне тоже так казалось, — признался Арнольд. — Но, видимо, всё совсем наоборот. Странно, да.       Хельга смерила его подозрительным взглядом:       — Если у тебя на уме очередной глупый розыгрыш, то я задам тебе такую взбучку, что…       — Нет-нет! — поспешил успокоить её Арнольд, уже начавший сомневаться в своей затее. — Я не собираюсь тебя разыгрывать. Я правда хочу лишь поговорить, но я пойму, если ты не согласишься. Мы и так потеряли много времени в школе, ожидая, когда одежда просушится. И вообще, зря я пристал к тебе с этим. Уже поздно, и ты, наверное, торопишься домой.       — Ну да. По мне ведь там все та-а-ак скучают, — саркастично протянула Хельга, а затем добавила уже менее ядовитым тоном: — Ясное дело, небольшая задержка ни на что не повлияет. А подышать свежим воздухом лишние пару минут будет полезно, так что… — она вальяжно облокотилась на перила, — моё крыльцо в нашем распоряжении.       Арнольд последовал примеру Хельги и прислонился к перилам неподалёку от неё. Быть может, чуть ближе, чем следовало, но отодвигаться или отпихивать его она не стала. Это был хороший знак.       — Сегодня чудесная погода, не правда ли? — произнося эти слова, Арнольд отдавал себе отчёт, насколько они банальны, но не смог придумать ничего лучше для завязки беседы.       Кроме того, вечер ведь и правда выдался замечательный. Тёплый, но не жаркий, со свежим ветерком, наполненным приятными весенними ароматами. С безоблачным, усыпанным звёздами небом.       — Да, — неохотно согласилась Хельга. — Пожалуй.       Они немножко помолчали.       — А знаешь, тебе очень идёт это платье. Оно мне так понравилось. — Арнольд почувствовал некоторое смущение, произнося очередную банальность, которую к тому же куда логичнее было бы сказать в начале их встречи, а не под конец. Но тогда ему казалось, что он «отбывает повинность», а сейчас… Сейчас он «мучился» на добровольной основе.       Хельга удивлённо хмыкнула, слегка растерявшись от неожиданного комплимента, но быстро нашлась с ответом:       — Выходит, у тебя проблемы со вкусом, Репоголовый. Наша «принцесса» Ронда вынесла весьма неутешительный вердикт по поводу моего сегодняшнего наряда. Так что модный эксперт из тебя никудышный.       — А я и не говорил ничего про моду, — пожал плечами Арнольд. — И мне не важно, что там думает Ронда. Я просто высказал своё мнение. Мне правда понравилось твоё платье. Оно скромное, но милое, и ты, как всегда, подобрала бантик в тон. Быть может, у меня действительно плохой вкус и я не разбираюсь в одежде, но, по крайней мере, я не одинок в своём безвкусии.       Он красноречиво взглянул на Хельгу, лукаво улыбнувшись. Та демонстративно отвела взгляд.       — Что ты такое болтаешь… — пробормотала она. — С чего ты взял, что мне нравится, как я сегодня выгляжу? Может быть, в тот момент, когда я одевалась, ко мне ещё не вернулось зрение и я напялила первую выпавшую из шкафа шмотку.       — Я сильно в этом сомневаюсь, — покачал головой Арнольд. — Кстати, раз уж речь зашла об этом, признайся честно, в какой именно момент ты прозрела?       Прежде чем ответить, Хельга пару секунд повертела в руках тёмные очки, видимо размышляя о том, стоит ли озвучивать правду.       Арнольд терпеливо ждал.       — Это произошло почти сразу. Когда я ещё была в медпункте.       — Выходит, ты дурила меня с самого начала? — Арнольду не удалось сдержать недовольство. — Манипулировала моим чувством вины! Хотела сделать своим рабом?       — Ты меня чуть не ослепил, прикрываясь запоздалым поздравлением с днём рождения! — парировала Хельга. — Я имела право немного помучить тебя сегодня.       — Да уж, — проворчал Арнольд. — Как будто ты недостаточно изводишь меня на повседневной основе.       — Видимо, недостаточно, раз тебе хватило наглости сбросить меня в бассейн!       Хельга нахмурилась. Ещё чуть-чуть, и их беседа скатится в очередную разборку. Арнольд не хотел ругаться, но при общении с Хельгой это было практически неизбежно.       Тем более что сейчас приходилось бороться не только с её раздражением, но и со своим собственным недовольством. Арнольду было обидно. Причём не столько за произошедшее сегодня, сколько за всё прочее. Обидно из-за того, что Хельга считает его наивным простаком, которого легко можно передурить. Обидно из-за того, что по большому счёту она права и именно таким легковерным глупцом он и является. Сколько лет она успешно скрывала от него свою влюблённость? Может, с самого детского сада?       Да, Арнольд прекрасно помнил про то «роковое» признание на крыше, но всё ещё не знал, что с этим делать! И из-за этого становилось ещё обиднее. Обидно за Хельгу, которая не в состоянии превозмочь себя и общаться с ним по-человечески. Обидно за их неадекватные, вконец запутанные отношения. У них как будто каждый день первое апреля, когда всё не то, чем кажется, а каждое взаимодействие перерастает в круговорот притворства и самообмана.       От мыслей обо всём этом Арнольду стало грустно.       — Ну почему у нас всегда так? — тихо произнёс он, тяжело вздохнув.       Эта фраза каким-то магическим образом мгновенно разрядила напряжённую обстановку. От былого обоюдного раздражения не осталось и следа. Мало того, Хельга, похоже, без дополнительных объяснений поняла, к чему он клонит.       — Бесконечный День дурака, — как-то немного виновато констатировала она, а затем, неуверенно улыбнувшись, добавила: — Но хотя бы весело.       Арнольд издал пару нервных смешков, осознавая, что не сможет оспорить это утверждение. Скучать им друг с другом действительно никогда не приходилось. Ведь у них всё настолько абсурдно, что вполне может служить поводом как для слёз, так и для смеха.       — Да. С нами и правда не соскучишься, — согласился Арнольд. — Ну и навели же мы суеты на танцах.       «С нами», «у нас», «мы». Арнольд вдруг поймал себя на том, что слишком злоупотребляет подобными формулировками и использует их неосознанно. Он не был уверен в своём отношении к Хельге, а подсознание упорно подсовывало слова, намекающие о наличии связи между ними.       — Ты сегодня, кстати, что-то отошёл от образа пай-мальчика, — заметила Хельга, легонько толкнув его локтем в бок. — Был такой бойкий.       — Станешь тут с тобой бойким, — закатил глаза Арнольд. — И вообще, разве это плохо? Я думал, тебя раздражает моя излишняя правильность.       — Меня всё в тебе раздражает, — бодро заявила Хельга. — Но посмотреть на твою «тёмную сторону» было как минимум любопытно.       Она вновь улыбнулась, и Арнольд непроизвольно сделал то же самое, хотя его улыбка вышла не слишком весёлой.       — А мне бы хотелось почаще видеть твою «светлую сторону», — осторожно произнёс он, ожидая, что Хельга начнёт спорить или возмущаться, но она лишь угрюмо отвела взгляд.       — Надеюсь, ты не обиделась.       — Нет, но… — она слегка поколебалась, прежде чем продолжить. — Разве тебе недостаточно просто знать, что у меня есть эта самая сторона?       Арнольд на некоторое время серьёзно задумался над этим вопросом.       Чего он, в самом деле, от неё хочет? Чтобы она притворялась милой и подражала другим девочкам? Нет, это пройденный этап. Сегодня Хельга была самой собой, и это было куда интереснее, чем любая показная обходительность и мягкость. Более того, Арнольд отдавал себе отчёт в том, что вечер не был бы и вполовину настолько ярким, пригласи он на танцы любую другую девчонку. Хотя было бы определённо спокойнее и, возможно, даже приятнее, но добиться столь интенсивных впечатлении явно бы не удалось.       Он наконец понял, что Хельгу Патаки нельзя подогнать под какие-то общие стандарты. Её не следует изменять, её нужно осознавать. Раз за разом разгадывать, словно мудрёную головоломку, и чувствовать, что истинное решение где-то поблизости, но всё так же неуловимо.       Арнольд знал, с каким трудом Хельге давались любые откровения. Она чувствовала себя слишком беззащитной, проявляя искренность. Поэтому не стоит требовать от неё многого. Особенно сейчас, когда он ещё не может гарантировать ей полного принятия её истинных чувств. Несправедливо просить её раскрыться, не предлагая ничего взамен.       — Да, — наконец понимающе кивнул он. — Пожалуй, пока что этого вполне достаточно.       Услышав облегчённый вздох Хельги, Арнольд поднял взгляд вверх. Звёзды мерцали на удивление ярко и отчётливо.       — Давненько я не видел такого красивого ночного неба, — мечтательно улыбнулся он.       — Да, — согласилась Хельга, подняв глаза. — Настраивает на лирический лад. Какого-нибудь поэта такой вид вполне мог бы вдохновить на написание очередного стихотворения.       — Хмм? — Арнольд удивлённо вскинул брови.       Чего-чего, а рассуждений о поэзии он никак не ожидал. Хельга запоздало осознала свою промашку.       — Ты меня не понял, я вовсе не…— начала оправдываться она. — Я хотела сказать, дались тебе эти звёзды. Лучше бы подумал, как ты по такой темноте будешь в одиночку домой добираться.       — Можешь не переживать на этот счёт, — отозвался Арнольд. — Идти недалеко. Я буду осторожен. Да и дедушка наверняка на полпути меня встретит.       Он снова перевёл взгляд на небо, но никак не мог заставить себя перестать улыбаться. Говоря про «какого-нибудь» поэта, она ведь наверняка имела в виду себя. То есть Хельга Патаки вполне вероятно напишет стихотворение о событиях сегодняшнего дня. Арнольду было любопытно узнать, что у неё в итоге получится. Упомянет ли она про взаимные розыгрыши? В каких красках опишет танго? Какие эмоции попытается передать? Совпадут ли их впечатления хоть немного? Скорее всего, да, ведь среди чувств Арнольда было много всякого… Как хорошего, так и плохого.       Однако сейчас ему всё больше хотелось сконцентрироваться на положительных моментах.       На мгновение оторвавшись от созерцания небосвода, Арнольд украдкой взглянул на Хельгу. Та в кои-то веки казалась умиротворённой, изучала звёзды и думала о чём-то своём. Подчиняясь красоте и романтичности атмосферы, Арнольд осторожно накрыл её руку своей ладонью. Хельга резко вздрогнула и напряглась на пару секунд, то ли ожидая подвоха, то ли размышляя, не стоит ли чего-нибудь предпринять, дабы высвободиться, но в итоге оставила всё как есть и расслабилась.       Арнольд отметил, что её рука немного холоднее, чем его, и переместил ладонь чуть ниже, стараясь согреть замёрзшие пальцы. Возможность проявить хоть какую-то заботу вызвала приятные ощущения. Именно в такие моменты, как этот, Арнольд осознавал, что Хельга ему, в принципе, нравится. По-настоящему нравится. Да, пробиться сквозь её грубость и язвительность сложно и не всегда получается, но, когда это удаётся сделать, оказывается, что результат стоит всех приложенных усилий.       — Смотри-ка, падающая звезда! — внезапно воскликнул Арнольд, указывая свободной рукой в нужном направлении. — Ты видела? Нужно загадать желание.       — Вот мне делать нечего, — с безразличием пожала плечами Хельга. — Они всё равно никогда не исполняются. Глупости всё это!       — Перестань, — запротестовал Арнольд. — Я же знаю, что ты не настолько циничная. Нет ничего зазорного в том, чтобы помечтать о чём-то, глядя на звёзды. Кроме того, чудеса ведь и правда порой происходят.       — Ага. Как же. Приведи хоть один пример?       — С удовольствием: мистер Хьюн и его дочь. Ты ведь слышала эту историю, верно? Спустя столько лет разлуки они наконец встретились, и это было настоящее рождественское чудо.       Скептицизм Хельги мгновенно улетучился. На смену ему пришла взволнованная растерянность.       — Что ж… Это весьма показательный пример, с которым мне сложно поспорить, — она произнесла эти слова как-то уж слишком нервно, но Арнольд привык к её странностям и не стал заострять внимание на таких мелочах.       Достаточно уже того, что она признала его правоту.       — Вот видишь, — удовлетворённо произнёс он.       — Но я всё равно не собираюсь ничего желать, — упрямо пробормотала Хельга. — Хватает мне того, что загаданное на день рождения до сих пор не сбылось.       — Ну он же был совсем недавно. Может, ещё сбудется, — попытался обнадёжить её Арнольд. — И вообще, у меня появилась прекрасная идея. Чтобы упавшая звезда зря не пропадала, давай сделаем так: я пожелаю, чтобы то, что ты загадала на день рождения, осуществилось.       Хельга в очередной раз растерялась от столь искренних дружеских проявлений.       — Ну, в таком случае… Ты не подумай, я всё ещё считаю, что это глупо! Мог бы вместо этой чепухи мне нормальный подарок сделать, но… Всё равно спасибо.       — Не за что, — улыбнулся Арнольд. — Может быть, когда твоё желание сбудется, ты расскажешь мне, о чём оно было.       — Ещё чего! — Хельга резко дёрнулась, и её ладонь мигом выскользнула из-под руки Арнольда. — К тебе оно всё равно не имеет никакого отношения! Ещё своими желаниями я с тобой не делилась! Ишь чего захотел!       — Ладно-ладно, — примирительно произнёс Арнольд. — Я не подумал, что это может быть что-то настолько личное. Пожалуйста, не кипятись. Я очень не хочу заканчивать сегодняшний день руганью.       К счастью, Хельга тоже не стремилась разжигать конфликт и быстро успокоилась.       — Ну и чем же в таком случае ты хочешь его закончить?       Заданный ею вопрос в очередной раз отправил Арнольда в глубокие раздумья.       Они ведь не могут просто разойтись по домам. При всей своей неоднозначности этот вечер был слишком особенным. Им следует сделать что-то... Нет, скорее ему самому нужно что-то сделать. Как-то продемонстрировать Хельге, насколько ему понравилось быть с ней сегодня.       Это аморфное желание совершить что-то значимое и проявить мягкость и теплоту постепенно трансформировалось в некоторую мысль. И мысль эта поначалу показалась Арнольду крайне безумной.       Нет, этого он сделать не может! У него определённо помутнение разума, если он подумал об этом. Наверное, пунш на танцах был перебродивший или кто-то подлил в него чего-то алкогольного. Такая идея просто не могла зародиться в его голове сама собой. Или могла? В конце концов, когда речь шла о Хельге Патаки, подсознание часто выкидывало сюрпризы.       — Эй, ты в порядке, Арнольд? Что-то ты весь покраснел.       Она с любопытством приблизилась к нему, окончательно выбивая мысли из колеи. Арнольд с долей паники осознал, что ему действительно хочется осуществить задуманное. И что, возможно, ему хотелось бы сделать это, даже если бы не было никакого признания. В эту секунду ему было неважно, любит его Хельга или ненавидит. Куда больше его волновали собственные запутанные чувства, клокочущие где-то в груди и толкающие на безумства. Стоит ли им сопротивляться? Зачем? Сегодня ведь День дурака, так почему бы не позволить себе последнюю шалость?       Наконец, отбросив все сомнения, Арнольд опустил руки Хельге на плечи, поднялся на цыпочки и мягко коснулся губами её щеки.       Поцелуй получился совсем лёгкий, едва ощутимый, однако Хельга вздрогнула так, как будто сквозь её тело провели электрический разряд. Отступив от Арнольда на пару шагов, она замерла, не зная, как реагировать, и густо покраснела то ли от смущения, то ли от гнева, а скорее всего, от того и другого сразу.       — Да что на тебя такое нашло? — взвизгнула она. — Зачем ты… Как посмел… Что ты вытворяешь?       — Хельга, прошу тебя, успокойся, ты так весь квартал перебудишь, — предостерёг Арнольд и мягко продолжил: — Я не хотел тебя обидеть или задеть. Это всего лишь поцелуй. Мне показалось, что он будет уместен, учитывая все известные обстоятельства. Тебе вовсе не обязательно психовать из-за этого.       Хельга пару мгновений напряжённо обдумывала услышанное, а затем глубоко вздохнула и надела солнцезащитные очки, видимо желая придать себе более невозмутимый вид и скрыть истинные эмоции.       — Я и не думала психовать, — произнесла она, пожимая плечами. — И вообще, раз уж тебе приспичило совершить такую нетипичную дерзость, то и я отреагирую нетипично. Притворюсь, что мне до лампочки. Ты ведь и без меня догадываешься, что я обо всём этом думаю.       — Не совсем, — тихо произнёс Арнольд. — А что ты думаешь?       — Я д-думаю, — Хельга колебалась пару секунд, а затем резко выпалила: — Я думаю, что это было очень мило с твоей стороны! Что весь этот вечер был просто волшебным. А самое удивительное во всём этом то, что ты, сам того не подозревая, исполнил моё желание. Да, Арнольд, это именно то, что я загадала на свой день рождения. Я хотела, чтобы ты меня поцеловал. Я не особо верила в то, что это осуществимо, но как же я счастлива, что ошибалась.       Хельга завершила тираду продолжительным мечтательным вздохом.       Арнольд сконфуженно хмыкнул. Провоцировать очередной приступ откровений в его планы не входило, но раз уж сам нарвался, то надо спокойно принимать последствия своих действий.       Но для начала не помешает кое-что уточнить.       — Ты это всё серьёзно, да? — Арнольд старался говорить максимально нейтрально, не наталкивая Хельгу на какой-то определённый ответ.       Повисла пауза, показавшаяся им обоим бесконечно длинной.       — Конечно, нет, дубина! — наконец воскликнула Хельга, сдавленно и как-то совсем не убедительно рассмеявшись. — Не думала, что ты купишься. Это всего лишь моя последняя первоапрельская шутка. А ты просто лопух и самый настоящий король дураков.       На этот раз Арнольд даже и не подумал обижаться. Он лишь издал короткий невесёлый смешок и согласно кивнул:       — Вероятно, ты права.       Да, пусть он — король дураков. Ну, а она тогда — королева парадоксов. Два сапога пара. Вот они и топчутся на месте, не решаясь сойти с мёртвой точки.       Хельге всё ещё необходимо иметь путь к отступлению. Она была не способна пойти до конца. И это, пожалуй, даже к лучшему. Ведь Арнольду всё ещё нужно было время для того, чтобы разобраться в собственных чувствах. Он был не против сблизиться с ней, но кидаться в омут с головой было пока рано.       — Ладно, — вздохнул он. — Наверное, нам и правда пора прощаться.       — Ага, — кивнула Хельга. — Тогда до завтра.       — Пока.       Она поднялась по лестнице, но нерешительно замерла перед входной дверью. Арнольд и не думал никуда уходить, пока Хельга не зайдёт в дом.       — Слушай, я… — пробормотала она, резко обернувшись. — Мне хочется добавить, что… Спасибо тебе за прекрасный вечер, Арнольд.       — И тебе спасибо, Хельга, — отозвался он, тепло улыбнувшись.       Сейчас Арнольд был почти уверен, что рано или поздно всё сложится так, как надо. Что когда-нибудь Хельга перестанет бояться демонстрировать свои истинные чувства. Что его собственные эмоции станут менее разрозненными и более понятными.       Они ведь пока ещё дети. Неудивительно, что им так сложно разобраться в хитросплетениях их отношений. Однако у них впереди целая жизнь. И пусть сейчас многое кажется непонятным, безумным, смущающим и пугающим, пусть любовь носит маску ненависти, а правда притворяется ложью, в один прекрасный день они перестанут валять дурака. Опустят занавес в своём личном театре абсурда, готовые к чему-то серьёзному. И тогда их бесконечное первое апреля наконец благополучно завершится.