Этот мужчина

Его глаза были цвета черного чая, что собирали высоко в горах. Его взгляд мог заставить тебя плакать и смеяться. При разговоре он смотрел прямиком тебе в душу. Он смотрел именно в глаза, не отводя взгляда. Даже если его и отвлекало что-то, он «возвращался к делу». В гневе он был страшен. Но обижался он как ребенок, только это было не мило, а страшно. Хотя, для меня это было мило. Как сказал один мой приятель: — «все взрослые — дети». И он прав. Когда он обижался на нас… Когда мы его разочаровывали, мне было больно. Мне приходилось сдерживать свои переживания. Он видел нашу с приятелем тоску и стыд в глазах. Он видел наши извинения. Но этого было недостаточно. Нам было жаль, и мы должны были извиниться. И мне удалось выдавить из себя еле-еле пару слов: — **… — А? — крайне мягко, и с горечью ответил он. — Простите нас, пожалуйста… — Да ничего страшного. — его ответ был мягким, с пониманием и прощением. Но после этого мне стало еще хуже. Даже слезы навернулись на глаза от того, какие же мы все-такие дураки…