Малолетние шалопаи

Торин заключил: - И мы освободим наш дом! Вам решать, идете ли вы со мной. – После чего удалился с королевской гордостью. Фили и Кили переглянулись: - Ага. - А потом нас догонят… - И похвалят. - В ножки поклонятся. - Ущерб возместят. - И извинятся. - А когда выступаем? Дядю они любили. И понимали - с таким характером за ним глаз да глаз нужен. Дядя бухтел, готовый выплеснуть на него раздражение. Кили потупился, протянув робко: - Мы ничего такого не имели в виду. – И затравлено глянул из-под челки, напоминая, что он тут вообще-то младший и любимый племянник. Дядя клюнул, снисходительно бросив: - Конечно, не имели. Вы ничего еще не знаете о жизни. Братья переглянулись: разумеется. Им же по тридцать лет, откуда бы им. Но промолчали. И все бы ничего, если бы не подвалил Балин, с рассказом о том, что Торину есть, за что ненавидеть орков. Снова. Они же за время своей жизни, приближавшееся к столетию, ни разу не слышали этой истории. - И тогда я подумал – вот он – тот, кого я готов назвать своим Королем. Кили шепнул брату: - Мне кажется, или он изменил текст? Фили со спокойным достоинством протянул: - Нет, не кажется. В пятнадцать прошлых раз он, не меняя ни слова, говорил: «И тогда я понял - вот он – тот, кого я назову своим Королем». - Что творится… - Блядь. - Блядь. Пони было четырнадцать. А дядю они все-таки побаивались. - Вот, держите, я принес вам ужин. Братья переглянулись. Эту ситуацию они даже не комментировали. Молча поражались окружающему и собственному идиотизму, который приобретал угрожающие размеры. Вертящиеся над костром товарищи и мешки, в которых они сами ожидали своей участи, подтверждали. - Я хочу таких зайцев. Нахрен пони. – Кили бежал, наугад отстреливаясь от орков. Радагаста, конечно, и след простыл. Фили, швырнув нож, хмыкнул: - Боюсь, чтобы править ими… столько грибов ты не сожрешь. У тебя же самые большие паразиты. - Но могу обкуриться. Торина умыкнули к эльфийскому правителю, а они вышагивали позади какого-то другого «высокородного». Эльфов до этого так близко они не видели, а оттого диковинного уродца обсуждали обстоятельно и с любопытством: - Ты видел, как у них у всех рожи вытянуты? А руки-ноги? Будто через трубку вылазили, а не у мамки из… - А ты их баб видел? Там же не бедра, там же жердь. Чего бы им быть нормальными? - Ага, бабы вообще – убиться от жалости можно. Мало того, что носа почти нет, брови едва видны, щеки совсем голые, губы как у рыбы, глазищами так луп-луп, так еще и тощие. Тронь и переломишь. Может это… королевскую милость окажем – подкормим парочку? Глядишь, мяса наберут, хоть мужика найдут нормального. Хоть человечьего. - Да, куда там. Нет еды. Как бы они нас не… подкормили. Да и какой мужик своей же бабе в шею глядеть будет? - А так сиськи ближе. - Где? У эльфок есть грудь?! - Ну, дык… может, у них даже волосы не только на макушке растут. - Не-ет, ни за что не поверю. - Ну, должно же в них быть хоть что-то красивое! Может, усики куцые какие-нибудь? - Эх, добрая ты душа. С детства таким был. - Главное, если будут набрасываться, щит успеть выставить. А то проткнут костями. - Или заклюют. Больно птичьи лица. Ведущий их эльф был слишком высок, чтобы они увидели, каким багровым цветом полыхают его уши. Но братья догадывались. А потом были великаны. И им с братом пришлось порядком обосраться, когда они едва не потеряли друг друга. А потом гоблины. А потом дядя огреб так, что они снова чуть не обосрались. И орлы. И какой-то бармалей, болтающий с животинками. Одна история просто охренительнее другой. И только когда дядя пропал, все вдруг вспомнили о том, что королевичи вроде бы не дети. Перед Трандуилом стояли кучкой, но за спинами парней. - Почему вы напали на моих людей? Почему оказались в этом лесу? Фили, истинный принц, у которого всегда сохранялось выражение вежливого пофигизма на лице, спокойно и четким юридическим языком проговорил: - Наша сторона не обязана отвечать за слабую дисциплину вашей разведки, которая не выполнила вашего приказа и не предупредила нас о запрете пересекать границу. Если же такого приказа не было, наша сторона тем более не несет ответственности за любой невольно причиненный вред. - Почему вы напали на моих людей? - Протестую. Мы хотели обратиться за консультацией. Ваша сторона проявила враждебность, атаковала нас, ограничила свободу. – Помолчав немного, он снисходительно кивнул. – Мы готовы обсудить размеры компенсации, которую вы должны нам выплатить. Спустя время Кили крикнул: - Как тебе компенсация? - Жопа мерзнет. Чуть-чуть позже голос Нори разбил унылое молчание: - Дипломат хренов! Хорошо, что у него была передышка в бочке. Это дало ему время прийти в себя. То, что с ним произошло… бррр… Лысые ноги. Лысое лицо. Огромные глаза. Тощие веточки вместо рук и ног. И взгляды… прикосновения… Принц пытался себя утешить, пестуя свою паранойю. Лучше считать, что ты чрезмерно мнительный и подозрительный, и уговаривать себя, что показалось, чем думать, что она действительно пыталась привлечь его внимание… в этом смысле. Эх! Быстрее бы отвоевать Эребор, вернуться домой и с радостью обнять какую-нибудь гномью девушку! Но одно хорошо – об этом позоре никто из товарищей не узнает. А если и узнают – не поверят. Он же молодой шалопай. Куда ему до внимания высокородной… Вот и славно. А дальше – забава на забаве. Голод, холод, опасность быть зажаренным. Дядя с катушек съехал. Хоббит тоже. И люди. И эльфы. Апогей идиотизма. А их кто-нибудь слушал? Догадайтесь. Они же молодые. И ничего не знают в жизни. Стыдно мужчинам плакать? Пожалуй. Но он же молодой шалопай. Не мужчина еще, по их мнению. А стыдно плакать, если ты слышишь, как задыхается родной брат? Фили хрипло выдыхает: - Спорим, они все потом побратаются? Кили усмехается, и от этого простейшего хмыка грудь сдавливает дикой болью. Но он будет отвечать, пока брат говорит. Пока он еще говорит. И Кили шепчет: - Расцелуются. - Заключат мир. - Заживут счастливо. - Похоронят нас со… слезами и… с честью. - Хочу ушанку Бофура на могилу. Это бы меня… почтило. Булькающий смех. - Раскабильских… кроликов… в почетном карауле. - А меня… эльфийка чуть не трахнула. Веришь?.. Фили?.. Замолчал. И булькающих звуков больше не было. Ну, теперь можно и ему. Брат и дядя рядом.