Мой Альбион

      Говорят, что твой дом – там, где сердце. И где бы ты ни был, куда бы ни отправлялся – душа стремится к родным местам, взывает к ним, мается от разлуки, желает вновь обрести приют в привычных лицах, родных ландшафтах – в том, что является частью мира, в котором любят тебя и ждут, и где ты точно бываешь счастлив.       Сердце Доминика Шервуда принадлежало Англии. Эта чопорная, утопающая в туманах страна заставляла его трепетать и тянуться к ней каждой клеточкой души и тела. Всякий раз возвращаясь сюда, Доминик ощущал умиротворение и покой. Англия напоминала ему теплый клетчатый плед или старое кресло-качалку, в привычные объятия которых хотелось упасть после долгих разъездов и приключений. А еще Англия была словно чашка с чаем, от аромата которого по телу бежали волны мурашек и становилось уютно и хорошо. И наконец, Англия была кошкой, что, дождавшись хозяина, прыгала на колени, ласкаясь и грея своим теплом и, пожалуй, любимейшим портом Дома, где он всегда мог передохнуть, пришвартовав у берега свой корабль.       Блондин обожал здесь буквально все: утопающие в изумрудной зелени деревушки, где местные фермеры заботились о благоустройстве своих садов, мрачную атмосферу старинных монастырей, своды которых таили истории о полтергейстах, шумные улицы городов, где архитектура Средневековья сплеталась в причудливые ансамбли с современными зданиями торговых центров. Здесь также жила любимая бабушка Доминика – истинная британка, соблюдавшая церемонию «файв-о-клок»*, владелица двух роскошных британских кошек, настоящая леди строжайших правил, для которой традиции – это все. Однажды бабуля сказала внуку, чтобы тот обязательно познакомил ее с любовью всей своей жизни, и, что она не может отправиться в рай, пока не увидит этого человека. Правда, кого бы не привозил с тех пор Доминик в гости – бабуля только одно вздыхала и сурово покачивала головой. «Эти юные леди весьма милы, Доминик», – говорила она, – «но они не дадут тебе того, что нужно. Когда ты увидишь того самого человека, то сразу почувствуешь с ним родство, захочешь забрать его в Англию насовсем и познакомить его со мной. Много лет назад я так встретила своего мужа и твоего деда. Он зашел в тот же читальный зал, где я готовила свое эссе, поднял оброненную на пол книгу – наши глаза вместе встретились в этот миг, и я сразу же поняла – «вот персональный мой Альбион». С тех пор мы не расставались до самой его кончины, и даже сейчас он со мной, в моем любящем его сердце». Доминик улыбался и списывал ее речи на старческую сентиментальность, продолжая регулярно привозить к бабуле своих подружек на торжественные чаепития в старом красивом саду в графстве Кент**. А затем он уехал на съемки в Торонто и встретил там «собственный Альбион».

***

      Дом просто почувствовал это сразу – все, как описывала бабуля: родство их душ и желание забрать с собой, и всем представить любовью жизни. Мэттью Даддарио. Партнер по съемкам. Редкий красавец, взрослый мужчина. Как это в принципе произошло? Доминик очень хотел не верить, но сердце билось в пять раз быстрее, когда Даддарио улыбался или снимался с ним в общих сценах. Все было более, чем понятно – Шервуд запал на него по полной, только не знал, что же с этим делать. Мудрая бабушка позабыла дать совет внуку на этот случай. Ну не хватать же парня на руки и не тащить его в Альбион? Хотя, признаться, хотелось очень. Забрать Даддарио с этих съемок, и, спеленав его британским флагом, везти на родину, в графство Кент. Дом знал, что Мэттью его полюбит. Кент «садом Англии» называли. Регион славился своей природой, старинными замками и церквями, а на лугах здесь паслись коровы, которых Даддарио обожал. Еще в Кенте делали чудесный сидр, производимый из местных яблок, и Дом не мог себе не представить, как он поил бы Мэттью напитком с помощью медленных поцелуев, а после слизывал капли сока с его лица, шеи, подбородка. Как после этого завалил бы его в густую траву лужайки и до утра целовал под небом, в котором ярко горели звезды. Он бы прижал его за запястья, чтобы фиксировать как удобно, и облизал каждый миллиметр белой и пахнущей ванилью кожи. Провел по прессу и ребрам носом, вдыхая запах мужского тела, и снял зубами с него одежду, чтобы ничто не мешало больше. Он целовал бы его за ухом, кусал за мочку почти все время, пока вбивался толчками сзади, крепко удерживая за бедра, а после сам ему отдавался, срывая горло от хриплых стонов. На утро оба бы отмывались от следов зелени в душе долго, снова целуясь и занимаясь опять любовью без остановки.        Дом стал бы самым умелым гидом за всю историю туризма в Кенте. Он обязательно показал бы Мэттью Даддарио замок в Дувре*** – одном из крупных английских центров. Потом отвез парня в замок Лидс****, где много лет жили королевы и, как могли, украшали крепость. Брюнет мог долго бродить по залам с роскошной мебелью и фарфором, любуясь внутренним убранством замка, и слушать каждое слово Дома, смотреть внимательными глазами и целовать его в благодарность за роль прекрасного экскурсовода.       Рочестер***** встретил бы их твердыней, что прикрывала врагам путь в Лондон, и впечатляла своим размером. Здесь можно было остановиться в одном из старых местных мотелей и до рассвета любить друг друга, пока хватало на это силы. Утром бы Шервуд дал строгой леди-администратору чаевые за то, что парни поспать не дали ни одному из гостей мотеля, а щеки Мэтта залил румянец и не сходил потом пару дней.        В старом Кентербери они могли бы петлять часами по лабиринтам местных кварталов и закоулков. Дом затащил бы брюнета в арку и навалился всем свои телом, жадно лаская, совсем бесстыдно руки ему запустив под майку, шаря по голой горячей коже, и прошептав Мэтту прямо в ухо, как одурительно сильно хочет взять его прямо в публичном месте, и наплевать, что кто-то заметит и снимет парочку фотографий. Терпеть нет сил, когда Мэтт так близко, и так доступен для всех фантазий.       Когда в мозгах чуть-чуть проясниться после накрывшего их оргазма, можно отправиться на знакомство с главной жемчужной во всем Кенте. Город Кентербери очень долго был главным центром английской церкви, где проживал и архиепископ, короновавший здешних монархов. В городе есть уникальный храм – главный в Британии символ веры, объект, включенный в список ЮНЕСКО, мимо которого пройти нельзя. Собор бы точно впечатлил Мэттью. Он бы сравнил его с Институтом, ставшим площадкой для сериала, и попросил Дома сделать фото на фоне старой прекрасной церкви. Шервуд снимал бы его часами, любуясь парнем со всех сторон. Сердце невольно бы замирало от осознания – только мой, такой красивый и сексуальный, личный для Шервуда Альбион, в котором хочется потеряться, чтобы никто уже не нашел.       Потом их ждал бы безумный Лондон. Любимый Шервудом с детства город, где каждый может найти по вкусу себе занятие и развлечься. Дом показал бы столицу Мэтту: от самых старых зловещих зданий до современных модных районов. И с удовольствием наблюдал бы восторг Даддарио повсеместно: как тот кормил голубей у Темзы или зажмуривал свои глазищи, катаясь с Шервудом на «London Eye» – лучшем из лондонских аттракционов, откуда можно смотреть на город или безудержно целоваться в одной из круглых смешных кабинок. Они бы точно не удержались от искушения побыть вместе на высоте больше сотни метров, когда весь Лондон как на ладони, а рядом тот, кто не безразличен.       Ночью их ждал бы неспящий Сохо с сотнями клубов и шумных баров. Доминик выбрал бы самый злачный, чтобы тела слились на танцполе, и хмельной Мэттью ему позволил увлечь себя в первый же чилл-аут, толкнуть к стене и встать на колени между своих разведенных бедер. Он растрепал бы ему прическу и искусал бы себе в кровь губы, пока они наигрались вдоволь, а после вышли на свежий воздух – ловить такси, чтобы там продолжить, потом еще, но уже в постели. Так, чтобы утром все тело ныло, губы припухли и покраснели, а синяки не сходили днями.       Дом фантазирует об этом часто, пока снимается в роли Джейса или общается в перерывах вместе с коллегами по работе. Они с Даддарио подружились, и Дому даже подумать страшно, как при себе держать свои чувства, что прорываются так некстати в виде невинных прикосновений или подколов про руки Мэттью. Шервуд не гей – он уверен в этом. Парни не нравились ему раньше, да и сейчас он к ним равнодушен. Кроме Даддарио. Чертов Мэттью стал наваждением Доминика. Он его хочет до дрожи в пальцах, хочет украсть и держать в подвале, чтобы никто не нашел брюнета и не сумел бы отнять обратно. Дом сам боится подобных мыслей, но не пытается сопротивляться, уже принявший всю неизбежность собственных чувств к этому мужчине.        Он пишет в твиттер, о том, что любит Мэттью Даддарио раз за разом, зная, что это не так воспримут, спишут на новый прикол от парня, который кажется таким веселым. И Дом использует все, что можно, чтобы с ума не сойти в итоге от своих мыслей, своих фантазий и совокупной их безнадеги. Фансервис слабо его спасает, но это все, что позволить можно, или списать на него хотя бы все то, что с Шервудом происходит. Мэттью поддерживает приколы, все еще больше усугубляя призрачной дымкой пустой надежды. Но Дом и этому рад безмерно. Мэтт разрешает ему быть рядом, делиться мыслями, открывает Шервуду мир своих личных качеств, своих эмоций и настроений. Это уже бесконечно ценно и укрепляет основы дружбы. Они ведь разные, но похожи, тянутся вместе друг к другу души и совпадают по жизни взгляды, некие общие установки, мировозренческие основы, и чувство юмора у них схоже. Для дружбы этого – выше крыши, только вот Доминик хочет больше, намного больше – он хочет все, всего Даддарио целиком во всех из мыслимых ипостасей: коллеги, друга, партнера, парня. Дом хочет выбить на нем клеймо и запретить другим приближаться. Так болен раньше он еще не был. Шервуд не знает есть ли лекарство, он упивается своей болезнью, по уши самые в ней увязнув, и максимально проводит время рядом с источником своей напасти. Мэттью мечтает стать режиссером, он вдохновлен этим бесконечно, и Шервуд может часами слушать, как тот рассказывает об этом и представлять, как играет в этих кинокартинах главные роли, пишет сценарии к ним ночами и воплощает мечты зазнобы******. Блондин давно уже безнадежен, и даже это ему по кайфу. Все, что с Даддарио происходит – стало для Шервуда личным раем, личным безумием и проклятьем. Он и не думает сопротивляться, ведь даже Раджа так любит Мэтта, что Дом уверен давно и прочно – это любовь и она надолго. Они просто созданы друг для друга. Кошка царапает всех в округе, кто попытается ее трогать, включая собственно Доминика, но стоит Мэттью лишь посюсюкать, и рысь становится сущей душкой. Бабуля как-то сказала Дому: «Если твой кот принял человека – то это точно твой человек. И с ним ты сможешь построить счастье, если привяжешь его к себе и не упустишь свой шанс по жизни». И Шервуд помнит ее советы.        Доминик знает, что – это Мэттью, его особенный человек, тот, к кому будет стремиться сердце, где бы Дом ни был в этот момент – и он получит его однажды, всего Даддарио целиком, свою судьбу и свою надежду, свой личный, собственный Альбион. ____________________________ Прим.: Альбион (от латинского «альбус» — «белый» или от кельтского корня, означавшего «горы») — древнейшее название Британских островов, известное ещё древним грекам, в частности упоминаемое у Птолемея и перешедшее затем в древнеримскую литературу. *«Файв-о-клок», или «пятичасовой чай» — английская традиция устраивать регулярные торжественные чаепития между обедом и ужином. **Кент — церемониальное неметропольное графство в юго-восточном районе Англии, граничащее с Лондоном, Сассексом и Суррей. Кент называют "садом Англии" из-за обилия растущих здесь фруктов, овощей и цветов. Это исторически сложившийся культурный центр Великобритании с такими древними городами как Кентербери, старыми замками, соборами и дорогами, которые прокладывали еще римляне. Кент также является одним из важных центров производства замечательного яблочного сидра и малой родиной британского актера Доминика Шервуда. *** Дувр - морской порт, который всегда играл очень важную роль в истории Англии. Первое поселение было основано здесь еще римлянами. Одна из главных и самых интересных достопримечательностей города — могучий Дуврский замок, носящий громкое имя «Ключ к Англии» из-за своего важного стратегического положения. Здесь же расположены знаменитые белые меловые скалы, которые с давних пор символизировали для моряков приближение к Англии. ****Лидс - старинный британский замок, известный тем, что долгое время являлся резиденцией королев Англии. Здесь были собраны многочисленные коллекции мебели, фарфора, картин и керамики, которые можно осмотреть в ходе посещения замкового комплекса. На территории Лидса находится красивый парк с лабиринтом из деревьев, птичник и музей собачьих ошейников. http://rovdyrdreams.com/puteshestvie-po-angliyskomu-grafstvu-kent-zamok-lids-duvrskie-skalyi-kenterberi-i-znakomstvo-s-vedmoy-klipera-katti-sark-v-grinviche ***** Рочестер - небольшой уютный городок с множеством достопримечательностей, главные из которых это собор и замок. Рочестер был важной крепостью на дороге между Дувром и Кентербери, первые укрепления были возведены еще в эпоху Римской Империи. Рочестерский замок впечатляет своей мощью и размерами с перового взгляда. Крепость прикрывала путь на столицу — Лондон. Из-за своего местоположения замок стал свидетелем множества исторических событий, битв и осад. + Кентербери — один из древнейших городов графства Кент, первое упоминание о городе датируется 597 годом. Здесь находится кафедра Архиепископа Кентерберийского примаса англиканской церкви, а кроме всего прочего — это уникальный, полный достопримечательностей город с непередаваемой атмосферой, где можно увидеть знаменитый Кентерберийский собор — главный англиканский храм в Англии, основанный еще в начале 7 века. Величественная готическая церковь входит в список всемирного наследия Юнеско. http://www.europetourism.su/wp-content/uploads/2012/05/kenterber_sobor3.jpg + Лондонский глаз (англ. London Eye) - огромное колесо обозрения на берегу реки Темза, построенное к началу третьего тысячелетия. С высоты его 135-метрового роста открывается великолепный вид на город. На колесе - 32 кабинки-капсулы - по количеству пригородов Лондона, где можно свободно и безопасно передвигаться и смотреть на разные части города. Один оборот Лондонский глаз совершает за 30 минут, высадка и посадка происходят прямо на ходу: скорость - всего 0.9 км в час. https://travel.rambler.ru/media/original_images/4dd61e3a1d418.jpg + Сохо (англ. Soho) — торгово-развлекательный квартал в центральной части лондонского Вест-энда. Это один из самых оживленных и тусовочных районов Лондона. Уже к 19 веку за Сохо закрепилась слава «развеселого» квартала с множеством театров и публичных домов. Этот район часто называют местом рождения авангардной рок-музыки и центром лгбт-культуры. Здесь сосредоточены многочисленные рестораны, кафе и бары, театры и клубы. Сохо практически состоит из них одних. В квартале тусуются 24 часа в сутки, а на Вардур-стрит расположены офисы кинокомпаний, в том числе и Warner Brothers. Поближе к Риджент-стрит много шоппинг-улиц, а за ними — пешеходная Карнаби-стрит. В свою очередь улицы Олд-Комптон-стрит и Вардур-стрит — остатки гей-квартала, где много кафе, магазинов и клубов для этой аудитории. ******* зазноба - устар., прост. предмет любви; возлюбленная (возлюбленный); любимый человек.