Отчаяние

Магнус с силой сжал плечо Алека и мягко приподнял его подбородок. А тот слегка откинулся на спинку дивана, потянув Магнуса на себя. Одна рука Алека покоилась у Магнуса в волосах, а другая крепко прижимала к себе. Внезапно поцелуй перестал быть невинным. Магнус почувствовал какое-то незримое отчаяние в движениях Алека: то, как он с силой притискивал его, как слегка оттягивал волосы, не давал время, чтобы глотнуть воздуха между прикосновениями губ. Как ни странно, первой вещью, в которой Александр стал открываться Магнусу, были поцелуи. Начиная с того, самого первого, на глазах у всех гостей свадьбы, когда Алек просто выплеснул все свои эмоции, выбрал Магнуса вместо долга-чести-семьи. У Магнуса до сих пор мурашки бежали по коже лишь от воспоминаний о том дне. Потом был поцелуй после их первого настоящего свидания, когда Александр опять же выбрал его, несмотря на те семнадцать тысяч “воспоминаний”. Наверно, это был переломный момент, когда они оба решили попробовать, все-таки попытаться, несмотря на все препятствия, которые их разделяли. Затем у них было еще несколько свиданий, которые прошли намного менее напряженно. Они узнавали друг друга понемногу, много разговаривали и, конечно, целовались после. Алек все еще смущался и был напряжен, когда дело доходило до телесной близости. Магнус не давил, он и не хотел. Он сам испытывал новые, давно похороненные, ощущения, заново открывал для себя, каково это — касаться, обнимать и целовать человека, который по-настоящему тебе нравится… за такое долгое время. Было очень волнующе видеть, как Алек открывается, рушит стены, которые выстраивал всю свою жизнь. Магнусу было приятно осознавать, что именно он стал этому причиной. Хотя он до сих пор не понимает, как такой мальчик мог быть один. О Джейсе он старался не думать из-за волны ревности, которая поднималась каждый раз, когда Магнус ловил долгие и задумчивые взгляды Джейса на парабатая. Но Алек ясно дал понять, что, хоть и брат был его первой влюбленностью, он ее уже перерос. Конечно, Александр был неопытен. В плане всего. Флирт, прикосновения, поцелуи, не говоря уже о большем. Но то, как он старался, как давал понять, что Магнус ему интересен, как отчаянно цеплялся за него… Это многое значило. Стоит ли говорить, как Магнус удивился, когда Александр буквально затолкал его в спальню в вечер, когда Джейс покинул лофт. Честно, он не верил, что его мальчик сам этого хотел. Все эти разговоры про “ступени” в отношениях, что для секса есть определенный момент, правило третьего свидания... Пфф, чушь! Уж Магнус точно знал, что в любви нет рамок и каких-то стереотипов. Есть только боль и полная самоотдача. Не то чтобы Магнус собирался и дальше дразнить Александра лишь поцелуями. Он видел, как юный нефилим пожирает его глазами, когда ему казалось, что Магнус не видит. Ему было двадцать два, он был молод — сложно представить, сколько желаний, должно быть, Алек сдерживал, когда наконец по-настоящему влюбился. Но Магнус знал, что первый опыт запоминается на всю жизнь. По этой причине он не хотел спешить. Тогда, в тот вечер, они не дошли до секса. Вся бравада Алека испарилась, как только они оказались в горизонтальном положении, но тот не отступил. Магнус опьянел: его Александр, его мальчик, был беззащитным и уязвимым как никогда, но доверял Магнусу без остатка. И в тот вечер Магнус сделал все, чтобы Алек познал, что значит быть любимым и получать обоюдное удовольствие. Потом они лежали до трех ночи на широкой кровати, разговаривая ни о чем и обо всем одновременно. А утром после порции сонных поцелуев и потрясающего завтрака Магнус открыл портал в Институт. Однако сегодня… сегодня он увидел другую сторону Алека. Его слабую сторону. Магнус был счастлив, что Александр доверился. Он по опыту знал, как это бывает тяжело, особенно для людей, которые годами скрывали свою сущность, свое Я и свои желания на протяжении всего периода взросления. Но теперь, когда они поговорили, казалось, Александр отпустил все свои мысли и позволил себе прикасаться к Магнусу так, как давно хотел. Без украдки. Магнус всегда подозревал, что внутри этого скромного, ссутулившегося, неуверенного парня скрывался горячий и страстный темперамент. Неожиданно рука Алека скользнула под тунику, с силой стискивая спину. Магнус инстинктивно прогнулся, прижимаясь теперь полностью вплотную. Руки Алека были горячими и сухими. Он захватил Магнуса в плен, не давая отстраниться, а языком наконец скользнул в рот. Они целовались безудержно, без той нерешительности и осторожности, которые обычно были до этого. Поцелуй был жарким: ни один не хотел уступать контроль, сплетаясь в танце языками. Чувствовался вкус горечи, который обычно остается от виски. Магнус прикрыл глаза, но видел, как Александр зажмурился, словно испытывал боль. Он целовал откровенно, решительно, не таясь, и, кажется, пугаясь этой самой решительности. Черт, мысли стремительно покидали голову. Магнус оторвался, судорожно хватая воздух. Он чувствовал такое же отрывистое дыхание Алека, тот невесомо продолжал прикасаться к нему губами, так и не открыв глаза. Они не виделись почти неделю. У Алека были бесконечные рейды, какие-то собрания, а у Магнуса — клиенты. Все, на что их хватало, — это пожелать спокойной ночи перед сном, и то не всегда. После того, что случилось в тот вечер, такая разлука без возможности не то что увидеться, а хотя бы поговорить, казалась сущим испытанием. Поэтому Магнус завелся почти моментально, таких поцелуев у них еще не было. Он не дал своей богатой фантазии последовать дальше и представить, какой же Александр в постели, когда теряет контроль и делает все, что ему хочется, не думая и не анализируя. Но услужливое воображение все равно подкидывало картинки, от которых мурашки бежали прямо в пах. Вдруг Алек наклонил голову и впился губами в местечко за ухом. Магнус слегка удивленно охнул: это был нечестный прием, который лишал всех мыслей в голове. Александр запомнил, запомнил с их прошлого раза, что уши его слабое место. Дыхание окончательно сбилось, когда Алек втянул в рот мочку, слегка пососал, а затем легонько укусил зубами. — Ох, Александр, ты прекрасный ученик, — не удержался Магнус, на что Алек лишь еле слышно усмехнулся. Если они не остановятся прямо сейчас, то Магнус не сможет скрыть своего возбуждения: Алек крепко прижимал его к себе. Не то чтобы Магнус смущался, но факт того, что у него будет стояк от одного лишь поцелуя, пугал. И волновал. Рукой, которой Алек обвивал его затылок, он слегка повернул голову вбок и проследил губами путь от уха до места, где шея переходила в плечо. Еще одно местечко, от которого Магнус начинал дрожать, как желе. Алек слегка оттянул ворот туники, открывая себе доступ, прикусил, а затем лизнул кожу, невесомо продолжая прикасаться губами. Магнус использовал всю свою выдержку, чтобы не толкнуться пахом в пах, но протяжного, тихого стона сдержать не смог. Алек тяжело дышал и продолжал гладить его спину, с силой сжимая кожу. Магнус слегка отстранился, чтобы найти его губы, вовлекая в еще один жадный, влажный поцелуй. Алек обнял его еще и второй рукой, так же стискивая кожу под шелковой туникой. О, да, Алек был возбужден, Магнус прекрасно чувствовал это сквозь тонкий шелк штанов. Кажется, точка невозврата была пройдена. Ох, слишком, слишком много ощущений. Не успел Магнус подумать об этом, как Алек подмял его под себя, опрокидывая на диван. Одну руку он выставил в качестве опоры, а вторая так и осталась на спине Магнуса, придавленная его телом. Алек посмотрел на него, и взгляд был полон растерянности, пелена возбуждения спала. Казалось, он сам не понял, что только что сделал. Но тем не менее из рук Алек его не выпустил. Как и в прошлый раз, запал закончился, и Магнус буквально видел, как сомнение подкрадывается к нему. Сомнение в том, что это взаимно. Ну что за глупый мальчик! Сердце сжалось в груди от мысли, что Алек никак не мог привыкнуть к тому, что Магнус хотел делать ему что-то приятное, не требуя ничего взамен. Его Александр был самоотверженным, порой забывая о себе и своих желаниях. Магнус мягко улыбнулся, нежно провел ладонью по щеке, пытаясь унять дрожь в голосе: — Александр? — Я… прости… я не… — отчаянно пытаясь подобрать слова, проговорил Алек, отводя глаза в сторону. Яркие пятна смущения окрасили его скулы. — Тебе не за что извиняться, ангел, — прошептал Магнус, подавшись вперед и коротко целуя одними лишь губами. — Все просто превосходно. — Да? — ореховые глаза испытующе уставились на него, как будто Алек и вправду ожидал, что Магнус сейчас скажет, что ему противно находиться рядом с ним. — И ты еще спрашиваешь? — с игривой улыбкой на губах ответил Магнус, а затем, обхватив затылок Алека ладонью, наконец, толкнулся бедрами вверх, на мгновение прикрывая глаза от нахлынувших ощущений. — Иди ко мне, Александр. И Алек наклонился, отдавая контроль, раскрывая губы для нового поцелуя, когда Магнус со стоном скользнул языком в его рот. Навалился, опускаясь всем весом на Магнуса, удерживаясь лишь на согнутом локте. Почувствовав такую приятную тяжесть, Магнус уже не видел причин сдерживаться: его мальчик дал понять, что хочет того же самого. Он толкнулся бедрами, потираясь о твердую джинсовую ткань, запустил руки Алеку под футболку, одной оглаживая потрясающие мышцы на спине, а другой — бока и ребра. За что Магнус любил шелк, так это за тонкую, почти неуловимую вуаль, что окутывала тело. Шелк был приятен и чувствовался как вторая кожа. Он лично заказывал себе лучшие ткани в Китае, а затем шил из них одежду, в основном ночную, на заказ. Ткань была легкой, почти неосязаемой, очень тонкой и хрупкой, и, конечно, неимоверно дорогой. Поэтому, когда Алек, фиксируя его одной рукой под поясницей, толкнулся в ответ, Магнус зашипел, откидывая голову назад, от острого удовольствия с ноткой боли, прошившего тело. Сквозь шелк он чувствовал жесткую, слегка шершавую ткань алековых джинс и восхитительную твердость под ней. О, природа была щедра с Александром, чему лично Магнус был несказанно рад. Пора было взять себя в руки. Не то чтобы Магнусу не нравилось отдаваться Александру и мыслями, и душой, но он хотел доставить обоюдное удовольствие, а сделать это, когда в голове лишь неприличные картинки, было, мягко говоря, трудно. Особенно трудно, когда они самозабвенно терлись друг о друга. Магнус оторвался от губ Алека и, запустив пальцы в густые волосы, потянул вверх, откидывая его голову, и прикусил кожу на шее там, где проходит пульс. Алек громко выдохнул. О да, не один Алек запомнил их прошлый раз, когда его мальчик реагировал почти на каждое прикосновение: грудь, шея, ладони, обратная сторона коленей, поясница, внутренняя сторона бедер, позвоночник (ох, как он выгибался навстречу!). Возможно, острая чувствительность была связана просто с новизной таких прикосновений, а может Алек был просто очень чувствительным. В любом случае Магнус жаждал вновь повторить эти маршруты языком и губами и подарить Алеку удовольствие. Он продолжал целовать шею, чередуя влажные прикосновения и укусы. Алек еле слышно стонал, опять сведя брови и прикрыв глаза, его руки напрягались на спине под туникой, а движения бедрами стали более рваными. Магнус собственнически желал оставить свою метку на бледной, тонкой коже, и, выбрав место рядом с ключицами, так, чтобы ворот футболки закрывал его, с силой втянул кожу. Алек застонал, прямо рядом с его ухом. Ох, то, как Александр реагировал, сводило с ума и заставляло желать большего. Вдруг Магнус почувствовал, как Алек, переместив руку по спине выше для лучшей опоры, стал расстегивать пуговицы туники второй рукой. Конечно, Магнус мог просто растворить одежду и на себе, и на нем с помощью магии, но в прошлый раз он видел, какой кайф получал Алек, когда Магнус медленно раздевался, сидя у него на бедрах. Поэтому он лишь снова нашел губы Алека, легко целуя, и продолжал тереться о него, почти задыхаясь от ощущений. Когда с туникой было покончено, Алек вдруг отстранился, полностью освобождая Магнуса от своих объятий, и сел на диване, опираясь на колени. Сердце упало куда-то вниз, Магнус непонимающе нахмурился, собираясь спросить, что случилось, как столкнулся взглядами с Алеком. О, он смотрел не со страхом или сомнением, как ожидал Магнус. Он смотрел с обожанием, восхищением и… похотью. Он впитывал картинку глазами, медленно лаская взглядом обнаженный торс. Магнус улыбнулся, поощрительно выгнулся, закинув руки вверх. Он представлял, как выглядит сейчас: с растрепанными волосами и зацелованными, красными губами, раскрасневшийся, тяжело дышащий, с греховно натянутыми в паху штанами. Та еще картина. — Ты потрясающий, — с придыханием проговорил Алек. Горячая волна нежности поднялась в груди Магнуса, сердце в очередной раз сжалось: Александр был искренен, прямолинеен и мог выбить из колеи одной лишь фразой. Положив обе руки на талию, Алек наклонился и проследил губами путь от яремной впадинки до груди, а затем неуверенно прикоснулся губами к соску. Магнус шумно выдохнул, поощряя продолжать. Алек, почувствовав ладонь в своих волосах, втянул горошину в рот, а затем осторожно куснул зубами. Повторяя такие простые ласки, он перешел на другой сосок. Магнус шумно дышал, иногда срываясь на стоны и закидывая голову назад. Алек продолжил, целуя солнечное сплетение и спускаясь ниже. Когда он слегка прикусил место под ребрами, касаясь его языком и зализывая укус, сверху послышалось громкое, удивленное “ах” и тело под ним выгнулось. Алек жадно следил за каждой эмоцией на лице Магнуса, когда снова наклонился и провел языком под другим ребром. Определенно, это место отличалось, как и место за ухом: Магнус немного дрожал и тяжело дышал, ему явно нравилось, и Алек сделал мысленную пометку. Магнус почувствовал, как Алек спустился еще ниже, целуя плоский живот, чувствительно прошелся по месту, где должен быть пупок. В голове была блаженная пустота, на краю сознания упорно бились какие-то мысли, но мозг отказывался воспринимать что-то, кроме губ и языка Алека на своем теле. Особенно когда теплая ладонь скользнула за кромку штанов на спине. Но вдруг Алек словно окаменел. Магнус, запоздало уловив это изменение, промолвил: — Что-то не так, ангел? — Алек выглядел растерянно, даже изумленно, и смотрел на Магнуса во все глаза. — На тебе… — Алек, казалось, с трудом выдавливал из себя слова, — на тебе нет белья. Если бы Магнус мог, он бы рассмеялся. Его мальчик выглядел таким потерянным, что Магнус лишь улыбнулся, игриво подкидывая бедра, провоцируя, и проговорил: — Ох, ну-у… — он соблазнительно провел языком по губам, подливая масла в огонь, — я не ожидал, что ты придешь сегодня... Алек со стоном, похожим на рык, молниеносно подтянулся наверх, к Магнусу, затыкая его грубым поцелуем, таки нырнув ладонью под штаны и с силой сжав ягодицу. Магнус простонал, в очередной раз подкидывая бедра. Вот он, вот тот самый темперамент, что юный охотник сдерживает внутри. Отстранившись, Алек опять спускался вниз по телу Магнуса, коротко целуя, оставляя обжигающие укусы, как бы в отместку за провокацию. Наконец, сумасшедшая мысль пробилась сквозь морок возбуждения, и Магнус широко распахнул глаза: — Александр, сладкий, что ты задумал?.. Но Алек не слушал, он самозабвенно целовал кожу рядом с кромкой штанов, иногда обдавая горячим дыханием член, обтянутый шелком, и лаская его тело своим взглядом. Когда осознание дошло до Магнуса, он стал частить, одновременно пытаясь унять воображение и хоть как-нибудь контролировать дыхание, не срываясь в стоны на каждой гласной: — Ох, Александр, мой мальчик... ты абсолютно не обязан... если ты думаешь, после прошлой ночи, что я жду от тебя чего-то, то… ох… ты не должен… блять, — Магнус с громким стоном откинулся назад, когда Алек накрыл губами ткань, несколько раз с силой проводя языком по головке, делая гладкий шелк слегка влажным. Он уже говорил про темперамент, да? — Могу я снять их с тебя? — услышал Магнус хриплый голос. Магнус с трудом сконцентрировался на горящих ореховых глазах, в которых плескалось так много всего: возбуждение, страх, растерянность, упорство. Алек держал пальцы за резинкой штанов, испытующе глядя на Магнуса, очевидно, спрашивая разрешения. — Да-да-да, конечно, — быстро ответил он. Одна мысль о вишневых губах Александра на своем члене посылала дрожь вдоль позвоночника. Тем временем Алек опять отстранился, стянул легкую ткань и устроился между раскинутых ног Магнуса. Тот выглядел так, как будто не верил, что это происходило на самом деле. Туника так и была распахнута, обнажая большую часть груди и живота. Он тяжело дышал и пронзительно смотрел на Алека. Кроме пелены возбуждения, в них было ожидание и... неуверенность? — Я хочу этого, — сказал Алек, чтобы убедить Магнуса. Он опять коротко поцеловал того в губы и опустился между ног, окольцовывая член пальцами и пару раз на пробу проводя по стволу. — Хочу тебя. Магнус судорожно выдохнул. Раз Александр хочет этого, он не будет отказывать в его желаниях. — Я весь твой, — проговорил он, призывая подушку с соседнего кресла себе под плечи и откидываясь на нее. Алек опять обнял его за поясницу, аккуратно просунув руку под спину и опираясь на нее. Магнус почувствовал его дыхание в паху и поджал пальцы. Предвкушение заставляло его быть неподвижным, а знание, что это первый минет в жизни Алека, — внимательно следить за каждой его реакцией и эмоцией. Алек наклонился и слегка неловко провел языком по всей длине. Задушенный стон сорвался с губ Магнуса. Это поощрило Алека лизнуть головку и слегка накрыть ее губами, как бы целуя. — Ч-черт... — с чувством выдохнул Магнус. Он немного спустился вниз по дивану, запустил ладонь Алеку в волосы, а другой — схватился за бугрящийся бицепс на его руке, которой тот обхватил его. Алек еще несколько раз осторожно лизнул основание, провел вверх-вниз ладонью. Облизал губы, на мгновение отвлекаясь, пробуя вкус. На Магнуса он не смотрел, он казался очень сосредоточенным, но яркие пятна румянца выдавали его напряжение и неловкость. Он медленно пропустил головку в рот и скользнул вверх, плотно сжимая губы. Магнус опять застонал: фантазия буквально воплощалась в жизнь перед его глазами. Губы Алека были красными (конечно, после стольких поцелуев), он еще слегка наклонил голову вбок так, что Магнус имел отличный обзор. Алек медленно скользил вверх-вниз, каждый раз опускаясь все ниже. Магнус использовал всю свою выдержку, чтобы не толкнуться вверх. Он лишь мягко перебирал волосы пальцами, как бы говоря, что он здесь, и судорожно цеплялся за руку Алека. Тот поднял взгляд, словно проверяя, правильно ли он все делает, и, когда Магнус снова застонал от того, как язык стал с силой проводить по венам и головке, опять опустил взгляд. Магнус не ждал особенного удовольствия. Он с ужасом вспоминал свой первый минет: неловкий, неопытный, он с отвращением пережил это с человеком, который мало ему нравился. Но с Алеком все было по-другому. Даже самыми легкими прикосновениями он заставлял кожу Магнуса гореть и жаждать еще больше; он был юн, ошеломляюще невинен и чист душой. А еще они были влюблены друг в друга. Поэтому какими бы неловкими ни были его прикосновения, Магнус получал от них настоящее удовольствие. Алек немного расслабился, стал двигать головой в более быстром темпе, но с непривычки подавился и с характерным звуком выпустил головку изо рта. — Не торопись, Александр… — медленно, выговаривая по слову, проговорил Магнус. Он слегка сжал волосы, потянув голову вверх, а затем надавил. Алек следовал за его движениями, улавливая ритм и стараясь надавливать языком на плоть. — Вот так, да… М-м-м… — Алек замедлил движения, сильнее втягивая щеки и плотнее сжимая губы, помогая себе ладонью у основания. — Алек… сандр… Влажный жар окутал его, посылая волны удовольствия. Магнус стонал, выдыхал его имя, всеми силами сдерживая себя. Слова так и норовили слететь с языка, но он не позволял себе это сделать. Его мальчик и так был смущен, а если Магнус начнет говорить все, что думает, то это будет слишком. Но ощущения били через край: рот Алека был горячим, язык проходился по венкам, а губы… боже, теперь каждый раз, когда он будет смотреть на его губы, он будет представлять эту ночь и то, как они сжимались на его члене. Сам его вид — невинный и полный греха одновременно — сводил с ума. В низу живота стал скручиваться горячий узел. Алек, остро глянув из-под ресниц, толкнулся языком в щелку уретры, одновременно с этим сжимая ягодицу в ладони. У Магнуса задрожали ноги, еле уловимая волна проходилась по ним каждый раз, когда Алек делал что-то, что ему нравилось. Отвлекаясь, давая себе перевести дыхание и облизать саднящие губы, он сжал в руке мошонку, а затем втянул в рот одно яичко. Ладонь в волосах сжалась, причиняя небольшую боль. — Я близко… — быстро проговорил Магнус, предупреждая, стараясь сильнее оттянуть волосы, чтобы дать понять. Но Алек лишь опять переместился к головке и увеличил темп, перебирая яички в ладони. — Алек, боже… Все тело Магнуса напряглось, оргазм надвигался, как лавина. Алек не отстранялся, он лишь провел ногтями по ягодице, ощутимо царапая, и это стало последней каплей. Магнус выгнулся, все его тело задрожало, а мышцы на животе сокращались, тяжелый хрип вырвался из его рта. На несколько долгих мгновений он словно выпал из реальности, удовольствие тягучей лавой расползалось по всему телу, посылая много маленьких иголочек, которые кололи кожу. Когда Магнуса отпустило, краем сознания он чувствовал, как Алек все еще ласкает его, нежно прикасаясь к чувствительной коже на бедрах. Затем он короткими поцелуями поднялся до уровня солнечного сплетения и прижался лбом к влажной коже. Рассудок и ощущение себя в пространстве вернулись к Магнусу, и он уловил какое-то движение. Он опустил глаза вниз, и картина, представшая его взгляду, послала новую волну желания по телу, как будто это не он кончил минуту назад. Алек, привалившись лбом, тяжело дышал, зажмурив глаза. Он все так же прижимал к себе Магнуса, отчаянно цеплялся за него, а другой рукой жестко и быстро двигал по своему возбуждению, даже не стянув джинсы, а лишь расстегнув пуговицу с молнией. Сладкие тихие стоны слетали с его губ. — Нет-нет-нет, Александр, иди сюда, — Магнус с силой притянул его выше, потому что Алек, кажется, не понимал, чего от него хотят. Оперевшись уже двумя руками по обе стороны головы Магнуса, он уткнулся в плечо, загнанно дыша. Магнус нашел его губы, вовлекая в грязный и влажный поцелуй, чувствуя собственный вкус; одновременно с этим запустил руку во влажные черные брифы, которые виднелись из-под джинс Алека, и продолжил дрочить ему в том же темпе. Алек застонал, несдержанно толкаясь бедрами навстречу. Магнус оторвался от него, чтобы увидеть, впитать в себя выражение лица, когда тот кончит, и сильнее сжал пальцы. Алек напрягся, долгие несколько секунд смотрел прямо Магнусу в глаза, а затем с его губ сорвался последний долгий, отчаянный стон, а глаза закрылись в блаженной неге. На живот и на грудь плеснуло горячим. Магнус сделал вдох, понимая, что почти не дышал все это время. Продолжая поглаживать дрожащее тело над ним широкими плавными движениями, он призвал магию, очищая обоих от пота и спермы. Затем поцеловал Алека в щеку, укладывая его рядом с собой на диване. Когда Алек сфокусировал глаза на Магнусе, тот поцеловал его снова — нежно и медленно. Алек ответил, еле двигая губами, и Магнус тихо рассмеялся: — Ты не перестаешь меня удивлять, Александр. Сколько раз он слышал эту фразу... Алек усмехнулся: — Надеюсь, все было не так плохо. Румянец все еще заливал его щеки, а глаза блестели в полумраке комнаты. Магнус улыбнулся, еще раз коснулся уголка губ и проговорил: — Это было потрясающе. Алек медленно выдохнул и позволил себе полностью расслабиться в объятиях Магнуса. Смущенная, но искренняя улыбка мелькнула на его лице, когда он уткнулся в плечо. Веки стремительно тяжелели, а усталость наваливалась, словно камень. — Останься у меня сегодня. Завтра утром я открою тебе портал. Слова Магнуса доносились словно из-под ваты. Алек согласно угукнул и крепче притиснул его к себе. Он хотел сказать, что неплохо было бы переместиться на кровать, где больше места, но язык не слушался, и Магнус, кажется, так и собирался сделать. Поэтому он блаженно прикрыл глаза и медленно провалился в сон под размеренное дыхание Магнуса рядом с собой.