Случайность

       Оттаскивая бесчувственное тело от двери, пряча в уютном уголке, Джейс тяжко вздохнул. Подобные промашки часто стоили людям свободы. Вот только откуда он мог знать, что в квартире «клиента» окажется его полуголый сын-чудик в черной коже? Ведь мужик жил в квартире один. Ошибок быть не могло, он наблюдал достаточно долго — тот даже шлюх не водил. Связав свою невольную жертву, выскользнул в коридор, чтобы убедиться, что больше тут никого нет. И застыл на пороге спальни.        На огромной постели, которую сам Джейс иначе как траходромом назвать не мог, лежал он. Его Себастьян. Его. Бывший. Парень. Красивый, напряженный и глухо стонущий. Цепляющийся за веревки, привязывающие его руки к спинке, словно за спасательный круг, не имея других ориентиров, кроме слуха и осязания. Он был красив. Он всегда был красив, но сейчас особенно. Его надрывный всхлип иглой вонзился в мозг Вэйланда, разнося с собой дикое возбуждение, что заставило вора неуютно чувствовать себя в любимых джинсах. Кажется, тело младшего Моргенштерна просто звенело от возбуждения.        Прокравшись тихой сапой ближе к постели, Джейс не удержался от того, чтобы прикоснуться пальцами к его перевязанному члену, провести от основания к головке, погладив крохотную дырочку. Черт. Черт! Вот в подобные игры он никогда не играл… И не мог представить, что Себастьян играет. Нет. Моргенштерн, конечно, всегда был своеобразным человеком: хладнокровным, насмешливым и даже жестоким, но… Такого Джейс от бывшего любовника точно не ожидал. В голову закралась шальная мысль, и он даже машинально оглянулся, боясь быть застуканным. Впрочем, любовнички явно не ожидали гостей, а значит, и ему не стоит.        Рука задумчиво скользнула по белокурым волосам, перебирая пряди. Все такие же мягкие… Мысль о вседозволенности, созданной черной лентой, что завязала чужие глаза, завершая образ гротескности на контрасте с бледной кожей и алым отливом простыней, лавой струилась по венам и пьянила.        Да и, в конце концов, не мог же он оставить беднягу в подобном состоянии, выведя из строя его любовника? Просто развязать, впрочем, тоже. Это была бы… крайне неожиданная встреча. И он решил начать с малого, касаясь вибратора, собираясь выключить штуковину, что мучила Себастьяна, вместо этого случайно прибавив мощности.        И того почти подбросило на постели, с губ сорвался судорожный вскрик, переходящий в протяжный стон. Все его тело было напряжено, словно натянутая струна.        — Боже…        И сердце на мгновение ухнуло куда-то вниз, прежде чем вновь забиться где-то в глотке, мешая сделать нормальный вдох. Губы против воли искривила усмешка. Польстил, польстил. И прежде чем достать вибратор, выключая, Джейс засунул его еще глубже, сорвав очередной крик, который он проглотил, впившись в приоткрывшиеся губы. Оказывается, страсть и удовольствие тоже можно было красть! Мог ли он упустить такой случай?.. Рука скользнула вдоль натянутого тетивой тела, лаская и изучая одновременно. Изучая по новой. Потому что он не знал эту сторону Себастьяна Моргенштерна. И на задний план ушла даже перманентная ревность, которая наравне с шоком оглушила Джонатана в первое мгновение этой неожиданной встречи. Руки жертвы дернулись, будто он хотел обнять своего мучителя, но лишь натянули веревки, и Джейс почти физически ощутил чужое разочарование, тут же перекрытое пылким ответом и прогибом в спине в попытке быть ближе. Мог ли он отказать ему? Торопливо скинув одежду, вор накрыл красавчика своим телом, прижимаясь, лаская и покрывая поцелуями. Распаляя сильнее его и себя. Хотя и понимал, что это сумасшествие. Сумасшествие во всех аспектах. Джейс был вором, но не насильником. Но считался ли насилием секс, которого жертва жаждет? Может, Магнус подлил ему что-то, когда он вечером заходил к Алеку? Джонатан не знал. Но в голове буквально взрывались фейерверки. Этой бледной кожи хотелось касаться, целовать, оставлять свои метки, и пусть ангелочек не узнает, кто написал такую картину на бархатном полотне его кожи. Джейс просто хотел сделать это.        Ему едва хватило сил дотянуться до смазки, что предусмотрительно оставили на тумбочке, и смазать свой твердый член, прежде чем он приставил его к ждущей дырочке и одним толчком ворвался в горячее, жаждущее его тело. И изящный рот и припухшие от поцелуев и укусов губы приоткрылись в немом крике, так и не исторгнув ни звука. Но оно было и не важно — этот немой крик будоражил сознание вора еще сильнее. С ним он был другим… И, право, Джейс никогда не ожидал увидеть Себастьяна в такой… кхм, позе, жаждущего грубости. Он так сильно изменился. Или?.. Осененный внезапной мыслью, он даже замер на несколько мгновений, засадив любовнику как никогда глубоко, и остался там. А что, если именно этого Моргенштерну не хватало в их отношениях и привело к разрыву?        Моргенштерн младший вскрикнул, и Джейс готов был поклясться, что расслышал в крике свое имя. И даже оторопел на мгновение, прежде чем понять: Себастьян не мог его узнать, только представить…        Рука потянулась к щеке, чтобы нежно погладить, но Джонатан сдержался — это они уже проходили… И пальцы почти до боли впились в подбородок, поворачивая раскрасневшееся лицо, чтобы он мог грубо, почти варварски впиться поцелуем в и без того истерзанные губы. Одновременно он снова задвигал бедрами, вколачиваясь в выгибающееся навстречу податливое тело. Такое до боли знакомое и, как оказалось, совершенно неизученное. Это тело хотелось ласкать и нежить, но сам ангел был иного мнения, и стоны-вскрики, которые Джейс глотал в поцелуе, страстный ответ, подтверждали это.        Как странно устроены люди… Однако сегодня не иначе как сама судьба дала им еще один шанс. Ему шанс. И Джейс им воспользовался, изучая бывшего заново, пробуя, рискуя, не боясь что-то потерять, ведь для него он был чудиком в коже. Кусал, пощипывал, грубо сминал яички, хлестал по бедрам, убеждаясь — Себастьяна возбуждает именно подобное обращение. Тот шипел и извивался подобно змее, но покорно подавался навстречу. Он жаждал глубже, резче, агрессивнее и был открыт в проявлении своих эмоций. Здесь и сейчас он был искренен настолько, насколько не был за все полтора года их романа. И где-то наравне с возбуждением по венам потек яд злости. Ну почему, почему Моргенштерн ушел, а не рассказал о своих пристрастиях? Неужели сомневался в его чувствах? В его реакции? Движения Вэйланда стали яростными, он почти выскальзывал из желанного тела, чтобы снова вогнать по самое немогу. Он и сам не знал, хотел он сделать бывшему больно или доставить этим удовольствие, но грань, за которой была вероятность неосторожно порвать Себастьяна, не переходил, чувствуя ее очень ясно.        И, обычно искусный, но сдержанный в постели, Моргенштерн почти растекался по этой чертовой кровати, переходя с громких стонов на хриплое дыхание, словно бы от переизбытка чувств, которые не в состоянии был выразить иначе, кроме как языком тела. Нет, таким он Джейсу не являлся ни разу, так что он действительно украл: этот раз, этого Себастьяна, эту тайну. Вот только этого уже казалось мало, он хотел украсть… саму персону. Запереть и никуда не отпускать, снова и снова вколачивая в кровать, даря боль и наслаждение. Мысль отдавала извращением и психопатией, и развивать ее он не стал, побаиваясь того, к каким выводам может прийти в таком состоянии, когда был охвачен самым низменным желанием к своей самой яркой страсти последних лет. Да, у Джейса были и до и после. И парни и девушки. Да он даже с Клэри встречался! Но сестрица не смогла ни по одному пункту заменить своего брата, даже в обычном его состоянии. Что уж говорить про теперешнее?..        Безумный секс окончательно унес вора далеко от реальности, в которой он незаконно находился в чужой квартире, где, вероятно, уже очнулся любовник Моргенштерна, где все, в конце концов, заканчивается. А оно заканчивалось, он чувствовал приближение оргазма и осторожно развязал веревку, опутавшую член Себастьяна, чтобы нежно заскользить по нему пальцами, создавая контраст между чувственными прикосновениями и жестким движением бедер. И контраст сыграл. Издав не столько стон, сколько вскрик, этот такой порочный ангел изогнулся на постели натянутой тетивой, кончая настолько бурно, что запачкал и себя и нечаянного любовника. Насадился сильнее, крепко сжимая мышцами, утягивая за собой, и Джейс кончил следом, навалившись на него, уткнувшись лицом в шею. Чуть отдышавшись, поцеловал неистово бьющуюся жилку, чтобы потом прикусить. Сжал Себастьяна в объятьях.        И тот издал неразборчивый всхлип, вновь порываясь обнять любовника, а потом издал разочарованный выдох:        — Дже… Марк, развяжи меня…        Все еще тяжело дыша, Джонатан сел, решая, как быть. Развязать, нет, невозможно. Оставить все, как есть… Черт! Надо было сразу уйти. Забрать деньги, за которыми пришел, и валить нахрен.        — Марк, — повторил Себастьян в повелительном тоне, уже больше похожий на себя самого.        Его красные припухшие губы непреодолимо манили, и Джейс не удержался от того, чтобы поцеловать их вновь, мягко и долго, как бывало прежде, благодаря за доставленное удовольствие.        Себастьян замер на мгновение, прежде чем ответить, так же долго и чувственно. Без борьбы за власть. Просто доставляя друг другу удовольствие, почти мучительно, до сведенной челюсти, саднящих губ и нехватки кислорода. А потому, вскоре Джейс отстранился, чтобы сделать глоток воздуха, но подавился им, услышав хриплый смех Моргенштерна:        — Это все, конечно, прекрасно, но кто ты, черт тебя дери, такой?!        Самое время по-тихому свалить. Вот только Вэйланд не мог заставить себя даже пошевелиться, решая, как ему быть. Ведь если он сейчас уйдет, все останется по-прежнему, откроется — Себастьян его убьет. Или его посадят. Дилемма, однако… Взъерошив ладонью волосы, он на миг прикрыл глаза, чтобы, открыв, решительно сорвать с глаз любовника повязку.        Проморгавшись, Себастьян взглянул на случайного любовника и онемел на мгновение, открывая и закрывая рот, не в силах выдавить из себя ни звука. Фантазия же Джейса вдруг нарисовала ему картинку, как эти чуть припухшие губы отсасывают ему, старательно и чувственно, пока сам Себастьян стоит перед ним на коленях с перетянутыми за спиной руками, готовый кончить лишь от того, что Джейс трахает его в горло. От картины бросило в жар, и Вэйланд тряхнул головой, отгоняя от себя видение, как раз вовремя, чтобы услышать хриплый голос и напороться на гневный взгляд с нотками растерянности:        — Развяжи меня.        Вэйланд покачал головой:        — Не думаю, что это хорошая мысль, — заметил он, погладив пальцем эти губы. — Лучше я пойду развяжу Марка…        И смоется, пока тот приходит в себя и спешит к любовнику. Во всяком случае, ему хотелось, чтобы первой мыслью, первой потребностью того было проверить, в порядке ли Себастьян.        — Вэйланд! — не выдержав, взорвался Моргенштерн, но гневный окрик получился хриплым, голос был посажен страстными стонами и криками. Глаза его потемнели, а губы сжались в тонкую линию. Теперь это был тот Себастьян, которого он знал. — Развяжи меня немедленно или я сдам тебя властям! Что у нас: проникновение со взломом, кража, нападение на человека и изнасилование? Тянет на очень весомое наказание. Развязывай.        Тяжко вздохнув, Джейс закусил губу, прикидывая срок, что придется отбывать, и предпочел смерть от руки возлюбленного, легко справившись с узлами, что удерживали того распятым.        — Я просто хотел узнать тебя, — сказал он в свою защиту.        Но тут же получил затрещину такой силы, что на мгновение мир пошатнулся перед глазами, в то время как Себастьян уже сидел на постели и со всем доступным ему недовольством потирал запястья.        — Я знал, что ты идиот, но чтобы настолько! А если бы Марк пришел в себя?!        — Ну и пришел бы, — передернул плечами Джейс, потирая место ушиба. — Я же его связал, и кляп в рот засунул. Спокойно, повреждений ему не нанес.        Он решительно потянулся за одеждой, не зная, чего ожидать в ближайшем будущем, и предпочитая быть в готовности.        — Спокойно?! — прошипел Моргенштерн, так же хватая одежду и быстро втискиваясь в джинсы. — Свел же бог с идиотом. Пойду проверю, как он.        С этими словами он направился в коридор, натягивая рубашку. Вор же, напротив, еще раз вздохнув украдкой, быстро оделся и выскользнул в прихожую, надеясь улизнуть, пока его не хватились. Задержался на мгновение, прислушиваясь к тому, как бывший приводит в себя чудика. Но дожидаться не стал, быстро покидая квартиру, чтобы закурить, выйдя на улицу. Теперь его слегка потряхивало. Себастьян… Его нельзя было назвать человеком чести. Он был эмоционально нестабильным, злопамятным и отчасти мстительным, так что Джейс не удивится, если завтра на пороге его квартиры окажутся федералы.        Докурив, ругнулся и направился прочь. Хотелось долбиться головой о ближайшую стену. Он сглупил. От слова «очень». И что теперь делать, понятия не имел. Бежать? Ха! Шанс, конечно, был, а вот времени безумно мало. И черт его дернул! А он не верил, что прелюбодеяния до добра не доводят…        Как он добрался до квартиры, Вэйланд толком и не запомнил, но сразу же направился в душ. Нет, им не двигало желание смыть с себя воспоминания о произошедшем… инциденте, но мышцы ныли от напряжения, и нужно было расслабиться.        Он не знал, сколько проторчал под упругими струями горячей воды, но когда выбрался из ванны, чувствовал себя гораздо лучше, ровно до тех пор, пока через пару минут в дверь не позвонили. И внутренности, заледенев, ухнули куда-то вниз. Он никого не ждал, а значит… Глупо. Как же глупо было надеяться, что все останется без последствий. И, конечно, возвращаться домой. Заметался, пытаясь придумать выход. Может, с балкона прыгнуть? В дверь звонили все настойчивее, но не ломали. Это обнадеживало, и он рискнул подойти, посмотрев в глазок. Чтобы в итоге перевести дыхание и на мгновение уткнуться лбом в стену, прежде чем дрожащими руками открыть дверь и убедиться, что на пороге стоит Себастьян.        Себастьян Моргенштерн в своем черном костюмчике, с бутылкой в руках и с надменно-обещающей улыбкой, растянувшей губы. Нет, эта история просто не могла кончиться хорошо.        — Впустишь? — изогнув бровь, вопросил блондин.        Сглотнув, Джонатан отступил в сторону, позволяя визитеру пройти в прихожую. Выглянув на лестничную клетку, убеждаясь, что там никого нет, закрыл за ним дверь.        — Как там Марк?        — Думает, что перепил и свалился в обморок, ударившись затылком, — хмыкнул Себастьян, проходя в гостиную, чтобы поставить бутылку на кофейный столик, и повернулся к Джейсу. Шагнуть навстречу, становясь практически нос к носу, обведя пальцами чужие губы: — Я умею быть убедительным, ты же знаешь.        — Знаю, — Джейс чуть прикрыл глаза, наслаждаясь этими прикосновениями, такими ненавязчивыми и одновременно обещающими. Он хотел надеяться, и сердце забилось быстрее. Но он не мог не спросить, хотя и боялся ответа: — Что ты хочешь?        Себастьян тихо усмехнулся в ответ и заметил:        — Пока я хочу тебя. А о дальнейшей цене моего молчания мы поговорим позже. Много-много позже.        И, не спуская с губ хитрой улыбки, Моргенштерн поцеловал Джейса, обещая ему куда больше, чем одна случайная ночь.