Одержимый

      Том ненавидел мать за ее слабость.       Она должна была быть сильной и достаточно могущественной, чтобы преодолеть такой сущий пустяк, как смерть. Она была ведьмой. Она обладала волшебством, но все равно позволила отцу сбежать и отказаться от единственного сына.       Она допустила собственную смерть.       Он закрыл глаза и представил, как его руки сдавливают тонкую, бледную шею прямо под размытыми очертаниями лица.       Пытаясь вырваться, она царапает и кусает его. Только тогда она наконец начинает бороться за свою жизнь, хотя прекрасно понимает, что сдохнет в его руках.       Но легко она не отделается.       Она обязана заплатить за все.       Взмах палочки, шепот заклинания — и она бешено кричит, пока тело вязнет в нечеловеческой боли. Она истекает кровью и молит о смерти.       Он прикусил губу, блаженно наслаждаясь приступом удовольствия, спровоцированного воображаемой картиной.       А если она будет паинькой, представлял он, глухо постанывая, он с радостью пустит в ход нож. Нежно вставит его внутрь и будет медленно трахать ее лезвием, магией заставив видеть перед собой его драгоценного отца.       Она почувствует неземное наслаждение пока будет неосознанно истекать кровью. На вершине ее блаженства, решил Том, он снимет заклинание и станет наблюдать, как затуманенный эйфорией взгляд постепенно переполняется ужасом.       Прямо под веками возникло изображение его сломанной матери, лежащей в луже собственной крови.       Последнее движение рукой, и Том кончил себе в ладонь.       "Мама".