В списке критически больных

      Поступление в университет — это ад, и порой Антону казалось, что гораздо проще было бы умереть, лишь бы только не проходить через эти мучения.       Уже с сентября одиннадцатого класса можно было прочувствовать повисшее в воздухе напряжение. Складывалось впечатление, что всего за те три месяца, что одноклассниками были в разлуке, они успели переосмыслить всю свою жизнь. Все ученики старались выкладываться по максимуму. Кто-то просто вспоминал что-то со временем забытое и повторял пройденную программу, чтобы хорошо сдать экзамен, а кто-то пытался наверстать прогулянное за весь курс старшей школы. Каждому своё. Конечно, изменения в поведении учителей тоже нельзя было оставить незамеченными. Если раньше они чаще закрывали глаза на все классические «потом» и «ещё много времени», то с началом нового учебного года об этом можно было благополучно забыть. В десятом классе к вам относятся более лояльно, чем в одиннадцатом. Теперь на вас больше никто не смотрит как на обычных подростков-бездельников, ведь вы — выпускной класс. Из-за этого нервничать все начинают ещё сильнее.       Ну, а теперь представьте, что вам приходится наблюдать эту картину не в одной единственной школе, а в целых двух.       Ещё с самого детства, как только Антона отдали в музыкальную школу, он с уверенностью мог сказать, что в жизни хочет заниматься музыкой. С принятием этого решения парень начал относиться к общеобразовательной школе немного спокойней и всё своё внимание обратил к тому, в чем был уверен на все сто. Музыка. В ней нет ненавистных для парня формул, сложных химических задач, нет фигур, нет исключений "всегда пишем букву "а", но есть пару нюансов. Нет. Были ноты, были черные и белые клавиши. Были правила, которые создавали совершенство. Маленький Антон всегда радостно бежал с занятий по фортепиано домой и устраивал небольшие "концерты". Пусть это не всегда было идеально, пусть иногда его маленькие ручки не успевали своевременно нажимать на клавиши, но это всегда было немного лучше, чем в прошлый раз. Он не терпел неудачи. Он знал, чего хочет. Повзрослевший Антон выступал от школы на концертах и конкурсах и получал первые места. У парня была большая мечта.       Санкт-Петербургская консерватория — высшее музыкальное учебное заведение в городе на Неве, старейшая консерватория России. Насколько бы вы ни были уверены в своих способностях и знаниях, вам всегда будет страшно даже думать о поступлении в такое заведение. Высокий проходной балл, вступительные экзамены, переезд из Воронежа в Питер — всё это кажется таким безумным и недоступным, что остается только надеяться на чудо.        И чудо случается.        Вечер. На окнах плотно закрыты шторы, их едва колышет небольшой ветер. В комнате дымно и пыльно. На столе стоят несколько чашек из-под чая. Девятнадцатилетний Антон Шастун лежит на кровати и медленно открывает ноутбук. Он пообещал себе заходить на сайт консерватории не чаще двух раз в сутки: утром, сразу после пробуждения, и после ужина. Отец ещё не вернулся с работы, а за стеной, на кухне, сидела мама, которая нервничала не меньше сына, но не подавала вида. Она верит в своего ребёнка больше, чем он в самого себя. На то она и мать. Парень не закрывал страницу сайта ещё с утра, так что сразу же попадает на нужную вкладку. От неожиданности парень привстаёт. *список зачисленных к обучению 2019 год". Парень быстро нажимает на ссылку. Список, казалось, не кончится никогда, особенно, если твоя фамилия начинается с «Ш». Руки у парня неестественно быстро вспотели. Долистав до нужной буквы, он быстро прикрыл экран ладонью и закрыл глаза. Сейчас всё, либо ничего. Всё, либо ничего.       Шастун Антон Андреевич. Музыковедческий факультет.       Парень был готов поклясться, что физически почувствовал, как зрачки стали шире, а сердце забилось в два раза быстрее. Из груди вырвался рваный выдох. Поступил. Уже через секунду парень выскочил из комнаты с ноутбуком в руках.       — Мам? Мама? Господи, я поступил! Меня приняли, ма!       Сын оказался зажатым в крепких объятиях. У матери потекли слёзы счастья, и она тихонько всхлипывала в грудь ребенка. Антон прижимал её к себе ещё крепче, проводя пальцами по русым коротко подстриженным волосам, на губах появилась небольшая улыбка, а руки всё не переставали дрожать. И не смотря на весь адреналин и такую пьянящую радость, сердце молодого человека сжалось от мысли, что ему вот-вот придётся уехать от самого дорогого в его жизни человека.       — Мне страшно, мам.       — Послушай, Антон. Ты должен понимать, что рано или поздно это явно случилось бы.       Женщина немного отстранилась от сына, чтобы посмотреть ему в глаза. Её голос был спокойный и ровный.       — Но, мам, Питер так далеко, — пробормотал Антон.       Антону в тот момент казалось, что ещё чуть-чуть, и он разорвётся на две части. Одна будет безумно рада своему достижению и забудет обо всём, а другая трусливо не захочет покидать родной дом.       — Антош, у тебя талант. Тебе стоит перестать думать, будто ты недостаточно хорош для этого.       — Я так люблю тебя, — голос в одно мгновение перешёл на еле слышный шепот.       И почему-то в этот момент Антон Шастун почувствовал, что всё теперь будет абсолютно иначе. Не тогда, когда он впервые вдохнул полной грудью прохладный питерский воздух, и не тогда, когда он сидел за белоснежным роялем перед комиссией, где, по сути, решалась его судьба, а именно тогда, стоя в просторной кухне, где еле слышно из зала шли звуки телевизора, смотря в глаза цвета хвойного леса, он понял, что с этого момента всё теперь будет по-другому.       А это значит лишь одно — парень летит в Санкт-Петербург.

***

      Остаток августа прошёл как в тумане. Уже на следующий день после того, как стало известно о зачислении в академию, родители Антона начали распространять эту новость по всем друзьям и знакомым. За несколько дней до отъезда все родственники собрались дома у Шастунов, чтобы отпраздновать. Родителей переполняла гордость, а сын всё никак не мог поверить, что это действительно происходит.       Сборы в Санкт-Петербург занимали не только всё время, но и все мысли. Из-за того, что Воронеж находится не так близко к Петербургу, как хотелось бы, подготовка шла основательно. Мама не оставила Антону ни малейшего шанса сбежать домой под предлогом, что он забыл свои любимые тапочки. И несмотря на то, что парень поклялся звонить каждый день и приехать в крайний срок к Новому году, всё равно выслушал ряд наставлений. Что от матери, что от отца.       «И фотографии присылай чаще! Нам же тоже интересно», — чуть ли не вдогонку крикнула мать.       И вот он, новоиспеченный студент, получив ключи от комнаты в общежитии, стоит на пороге его нового «дома».       Помещение небольшое, для двух человек. Парень выбрал себе кровать около окна, и не раздумывая, прыгнул на неё прямо в уличной одежде. Парень прикрыл на несколько секунд глаза в надежде действительно почувствовать себя почти как дома.       Разбирать чемоданы совсем не хотелось, так что Антон позволил себе просто поставить их около шкафа, успокаивая себя тем, что времени будет для этого достаточно. Как он и обещал, Шастун достал смартфон и сделал несколько снимков для родителей, после чего сразу же отправил их отцу.       От кого: Отец.       Время: 19:42       «Миленько. Не разгроми там только всё в первый же день, будь добр! От матери привет. Уже скучаем. Не сиди всё время в комнате, сходи прогуляйся там.       Кому: Отец.       Время: 19:45       «И ей передай, что я тоже скучаю. Хорошо. :)»       Заблокировав телефон, парень отложил его в сторону. Несмотря на хорошую погоду, что в Питере, по слухам, крайняя редкость, выходить сегодня никуда не хотелось. Всё же, как ни крути, усталость после перелёта медленно начинала его настигать.       Решив, что лучше занятия, чем хорошенько выспаться после непростого дня он не найдёт, Антон переоделся в заранее приготовленную одежду, достал свои наушники из переднего кармана джинсов и, включив музыку, лёг под одеяло, быстро заснув.       Парню снились крепкие объятия и липовый чай.