Боязнь темноты

      С трудом пытаюсь вдохнуть тяжелый воздух. Открываю глаза — медленно, опасаясь того, что могу увидеть в окружающей меня темноте. Просыпаюсь — вокруг меня все погружено во мрак и холод.       Мне плохо и неуютно в той позе, в которой нахожусь. Поворачиваюсь и осознаю, что дискомфорт приносит не поза, а место — я лежу на чем-то твердом, неудобном и холодном. Но я хорошо помню, что засыпал дома, на мягкой кровати, перед этим уложив спать мою дочь.       Превозмогаю сонливость и наконец-то открываю глаза полностью. Я не кричу — возможно потому, что нет на это сил…       Рассматриваю потолок, покрытый трещинами и насквозь пропитанный чем-то вязким. Оттуда срывается капля и падает мне на лицо, хлюпнув по лбу. Горячая.       Это кровь.       Но я не кричу, нет. Я знаю, что такое кровь. Кровь не может мне навредить. А вот тот, кто истекает ею… Вполне вероятно, что сможет.       Я сажусь. От кровати — только ржавая сеть, что едва выдерживает мой вес, не разваливаясь подо мной лишь чудом. Громко скрипит при малейшем движении, раздражая. Скрипение не прекращается, пока я не поднимаюсь на ноги, с огромным трудом удерживаясь от того, чтобы не упасть на грубый, покрытый трещинами пол.       Разглядываю комнату, в которой оказался: она должна быть мне знакома, но не могу сказать, что хоть что-то здесь принадлежит мне. Ничего не помню.       А еще болит голова.       Но это не заставит меня кричать и уж точно не сможет остановить.       Поэтому оглядываюсь.       Пустой шкаф, прогнившие доски которого вот-вот рассыплются.       Окно плотно закрыто, заколочено — не пропускает даже воздух.       Зеркало — оно не просто не отражает все вокруг обычным образом, оно кажется статичной картиной.       Дверь тоже заперта, но это не особо заботит меня сейчас.       Тумбочка, на ней выключенный ночник и фотография в рамке.       Беру ее в руки. Это фото влюбленной пары. Жениха и невесты, судя по одежде. Девушку узнать трудно — трещина на стекле скрывает ее лицо. Парень мне знаком: это я.       Чувствую, как застывает кровь в жилах, а вены начинают пульсировать, словно живут своей жизнью.       Что-то заставляет меня оглянуться.       Но даже сейчас я не кричу. Я должен быть сильным.       Картина… Зеркало. Образы в нем оживают. Я ждал чего-то подобного.       — Иди ко мне.       Голос манит, искушает. Женский голос. Этот голос зовет меня.       — Иди ко мне, — повторяет.       Я подчиняюсь… Пока.       Мы оказываемся с ней лицом к лицу.       Встрепанные волосы прикрывают ее вид — лицо костлявое, тощее, изрытое морщинами и трещинами. Словно украшение, в глазницах сверкают две абсолютно белые жемчужины. Слегка кровоточат и заметно подрагивают, настойчиво уставившись на меня.       Великолепна как всегда.       — Иди ко мне.       Слишком просто. Несколько движений — и я мог бы оказаться рядом с ней. Мог бы обнять, если бы смог войти в это переполненное зеркало.       Мог бы и умереть.       Но я, конечно, не собираюсь кричать. Но смерть — о да, смерть сможет заставить кричать кого угодно.       Поэтому я должен уйти сейчас. Я не оставлю свою дочь.       Поэтому и этой ночью я отклоняю предложение этого великолепного существа в зеркале.       Она наносит мне удар, толкая назад. Не понимаю, за что: она рассердилась или приняла мой выбор?       Но даже сейчас, падая, я не буду кричать. Потому что знаю: сколько бы я не падал, я всегда поднимаюсь.       И действительно — я чувствую руку на своем плече. Это рука меня поддерживает и помогает встать, хотя ее обладательница даже не подозревает об этом.       Потому что если двое связаны настолько сильно, это сразу позволит почувствовать одному из них, что с другим что-то не так, — даже если сомнения и вопросы без ответов расшатывают эту связь. Один из вас с готовностью заделает дыру в душе другого куском кожи, вырезанной из собственного тела.       — Можно мне остаться сегодня с тобой, папа?       Она выглядит виноватой, все понимая, и я вижу — она, несмотря ни на что, пытается вести себя как раньше, и мое сердце обливается кровью, a я плачу кровавыми слезами.       — Я боюсь темноты…       Она сжимает мой палец своей маленькой ладошкой, показывая мне свою силу и свою власть надо мной.       Молчу, зажмурившись, вызывая этим ее почти благодарную улыбку. Потом она прячется в моих объятиях, даря свое тепло и купаясь в моем, и этот ее маленький обман стоит любых благ, любых денег, любых жертв.       — Почему ты плачешь, папа?       — Потому что я тоже боюсь темноты…       Мы тесно прижимаемся друг к другу и закрываем глаза. Впитываем в себя наш свет, свет нашей маленькой семьи, нас двоих.       Но перед тем, как закрыть глаза, я бросаю взгляд на тумбочку, где стоит фотография.       Смотрю на мою жену.       Прости меня.       Я обещаю — когда-нибудь я найду тебя.       И тогда мы навсегда останемся вместе.