Стать Волан-де-Мортом

      Переворачивая бекон, Гарри потихоньку осматривался. Обстановка была до ужаса знакомая: он знал каждую щель и каждое пятнышко на этой кухне. Сейчас его нисколько не заботили гневные оклики тётки, в которых, кстати, не чувствовалось былой злости. Кажется, она заметила, что он плакал. Может, ей жаль его? В любом случае, в его будущем родственники-маглы были мертвы. А потом, всё же морально ему было уже тридцать два, и повидал он на своём веку немало. Что ему крики тёти Петуньи? Она ведь просто боится за свою семью — это очевидно. А может, это её злость всегда была показной, а он, будучи мальчишкой, не замечал этого?       После завтрака ему было велено помыть машину, а потом проваливать на все четыре стороны. Поттер не замедлил этим воспользоваться. Увидев, что вся семья Дурслей уткнулась в телевизор, он стащил у дяди из кошелька все имеющиеся там деньги, а из косметички тётки — тональный крем, и был таков.       Путь его лежал в Лондон — он хотел посетить банк и сделать кое-какие покупки. Он знал, что через месяц за ним пришлют Хагрида. Но… Ему ведь будет нужно больше, чем указано в стандартном школьном письме.       С гоблинами Поттер разговаривать научился, хоть это было не просто. Получить неограниченный доступ к детскому сейфу оказалось невозможно. Он не мог снимать со счёта более пятидесяти галлеонов в год, и точка. И то, ему необходимо было иметь на руках ключ. И сделать это он мог только при наличии сопровождающего. Крюкохват был непреклонен, но с интересом поглядывал на юного волшебника перед ним.       В конце концов, Поттер попросил огласить завещание родителей, согласно которому его магическим опекуном числился Сириус Блэк, а отдельной строчкой оговаривалось, что ни при каких условиях опекуном мальчика не может быть Альбус Дамблдор. Мальчишка теперь был благодарен родителем за эту строчку в завещании, хотя это казалось немного странным. По рассказам оставшихся в живых «мародёров», он представлял родителей людьми директора до мозга костей.       Гоблин тем временем схватился за голову: как же так, ведь директор регулярно снимал с опекунского сейфа деньги на содержание мальчика.       — Уверяю вас, господин Крюкохват, эти деньги до меня не доходили. Сколько снимал директор?       — Около трёх тысяч галлеонов в год.       — Раз директор не является моим опекуном, он не может ограничивать мой доступ к детскому сейфу, — спокойно констатировал Поттер.       Гоблин ухмыльнулся: ему нравился этот человеческий детёныш. А Гарри недоумевал: почему он так долго не мог до этого додуматься, ведь он уже знал, что Дамблдор не его опекун. Не иначе это последствия переноса его разума в детское тело. Он ещё не привык? Или?       Гарри прикрыл глаза, пытаясь почувствовать свою магию — она была скована ограничителями. Он знал о них, в прошлом он избавился от них слишком поздно — его магическое ядро развилось с некоторыми дефектами. Ограничители были весьма качественные: они сдерживали магическое, физическое и умственное развитие. Снова становиться «тормозом» Поттер не хотел. Крюкохват согласился провести ритуал по их снятию — это не было проблемой. Желания клиента — закон, особенно если этот клиент платёжеспособен.       — У меня фактически нет опекуна, господин Крюкохват, — продолжил Поттер обсуждение дел. — И меня это устраивает. Вы можете предоставить мне доступ к опекунскому сейфу?       — Нет, это невозможно, даже после совершеннолетия. Сейф оформлен на вашего магического опекуна, кем бы он ни был, и, если по наступлению вашего совершеннолетия на нем останутся средства, они отойдут банку, — плотоядно улыбнулся гоблин.       Если бы Гарри и правда было одиннадцать, он бы испугался этой улыбки-оскала.       — Тогда я бы на вашем месте не рассчитывал, что на этом счету останется хоть кнат. Я бы хотел попробовать принять титул Лорда. Это возможно? — зашёл Поттер с другой стороны.       — Теоретически, да. Но если не получится, вы, мистер Поттер, свалитесь от серьезнейшего магического истощения. Может пострадать ваше магическое ядро. Причём пострадать необратимо.       Гарри хотел пройти полную проверку крови и понять, может ли он рассчитывать стать Лордом других родов, как в прошлой жизни. И, если рода Блэк и Слизерин были скорее статусными, то вот обладание титулом Лорда Певерелла открывало ему очень большие возможности. Прямо скажем, без тех возможностей, что дал ему этот род, он не представлял своей жизни. Хотя… Способности должны были остаться, да и дар никуда не делся. Он попробует восстановить свои навыки и так, без титула. Главное, хватило бы силёнок.       — Скажите, господин Крюкохват, знаете ли вы, что такое крестраж? — продолжил Поттер беседу, пока оплаченный час консультации не истёк.       — Мистер Поттер! Порядочные маги не говорят о таких вещах — это очень-очень тёмная магия. Народ гоблинов совершенно точно не будет иметь дело с созданием этих противоестественных, противных самой Магии вещей, — сказал гоблин, брезгливо морщась.       — Речь идёт не о создании, а об уничтожении.       — Где? — резко спросил тот.       — Мне известно о двух таких вещах, — сказал Поттер, поняв, что гоблина выводит из себя само слово «крестраж». — Одна из вещей хранится в вашем банке. Сейф Беллатриссы Лейстрендж.       — Мы не можем достать эту вещь без разрешения владелицы. Это исключено.       — А провести ритуал по обезвреживанию с целью обеспечения безопасности банка?       Глаза Крюкохвата опасно блеснули. Ведь за такую операцию клиентке потом можно ещё и выставить счёт.       — А вторая вещь, мистер Поттер?       — Это не вещь, — грустно сказал мальчик. — Он здесь.       И прикоснулся ко шраму-молнии. Глаза гоблина метали молнии.       — Как? Кто? Кто посмел сделать такое с ребенком? Дети — это же всё! — возмущение гоблина было так велико, что он казалось забыл о маленьком клиенте, сидящем напротив.       — Нам нужно несколько дней, чтобы найти специалиста, — сказал Крюкохват, поразмыслив и успокоившись. — Хочу вас предупредить, что это должен быть некромант и это дорого вам обойдется, мистер Поттер.       — Хорошо. Я снова буду в банке в конце месяца. Если к тому времени вы найдете мага и будете знать сумму — найдите способ сообщить мне это. Если это произойдёт раньше, напишите мне. Мы с мистером Хагридом должны будем взять из сейфа оговоренную директором сумму — пятьдесят галлеонов. Пусть все, в том числе и директор, думают, что он мой опекун. И я был бы благодарен, если бы вы не афишировали наше знакомство.       — Хорошо, мистер Поттер.       — Это не всё. Я бы хотел, чтобы вы порекомендовали мне хорошего колдомедика, который, под обет о неразглашении, исправит ущерб, нанесенный ограничителями.       Пока гоблины связывались с прикормленным и надёжным целителем, Гарри прошёл трудный и болезненный ритуал по снятию ограничителей. Это обошлось ему в пятьсот галлеонов, но оно того стоило.       После ритуала мальчик еле дышал: магия была нестабильна, да и физически ему было очень плохо. Но тут в дело вступил колдомедик. Как во сне Гарри чувствовал, как в него заливают одно зелье за другим, и постепенно ему становилось лучше.       Потом целитель выписывал вокруг него сложные пассы своей волшебной палочкой, хмурился и что-то долго писал. Наконец, он огласил свой вердикт:       — Положение серьёзное, ситуация запущенная, но всё поправимо. Я выпишу сложный комплекс зелий, для вас, мистер Поттер, и вы его пропьёте. Курс будет длиться месяц, потом месяц перерыв. Потом ещё две недели, и двухнедельный перерыв. Схема сложная, но я надеюсь, вы справитесь. Вам необходимо правильное обильное питание и физические нагрузки. В результате ваша магия придёт в норму, вы догоните своих сверстников в росте и весе, улучшится память, исправится зрение. Так как рост будет достаточно быстрым, возможно иногда вы будете чувствовать боли, на этот случай у вас будут обезболивающие. Все зелья и рекомендации я могу приготовить в течение трёх часов. Вас это устраивает?       — Да, спасибо.       Поттера клонило в сон, но спать было некогда: у него было три часа, и он собирался воспользоваться этим временем, чтобы сделать хоть что-то. В подарок от банка он получил маленький волшебный кошелёк, связанный с его детским сейфом. Кошелек этот нельзя было украсть или потерять, а ещё оттуда можно было достать и магловскую валюту тоже.       Гарри пошёл гулять по Косой Аллее, прячась под козырьком бейсболки. Пару раз он услышал в свою сторону оскорбления: «грязнокровка», «грязный магл» и тому подобное. Но уж лучше так, чем его узнают, и доложат кому не надо.       Прежде всего он зашёл в небольшое уютное кафе. Там, спрятавшись от любопытных глаз, он как следует поел, а расплатившись, пошёл в магазин МагСунд, где рассчитывал приобрести сумку или чемодан с чарами расширения пространства.       В его детском сейфе было всего семь тысяч галеонов. Для одиннадцатилетнего мальчишки может, это было и много, но он чувствовал себя взрослым. Это были бы хорошие деньги, если бы это всё было на карманные расходы. Хорошо, когда у тебя есть опекуны, которые оплачивают за тебя твои медицинские счета, поездки за границу, покупают одежду и тому подобные вещи. Будучи лордом Поттер-Блэк, он привык к роскошным вещам, ведь он был одним из самых богатых магов Великобритании. Так что сейчас он шёл к одному из своих любимейших магазинов и понимал, что придётся сэкономить.       В результате он стал обладателем отличного школьного сундука. Он был достаточно компактен, легко маневрировал, на нем стояли чары облегчения веса, а ещё он был внутри намного больше, чем снаружи. Фактически, внутри было два просторных шкафа для одежды, один — для книг и учебных принадлежностей, и ещё один — для личных вещей. К тому же в сундуке была функция «встроенного гардероба»: если поставить такой сундук в любой, даже не волшебный, шкаф, и определенным образом постучать по нему волшебной палочкой, он мгновенно встраивался в него. Это было очень удобно, ведь в школе личные шкафчики учеников были маленькими и неудобными. К тому же, он покупал фактически четыре шкафа, и использовать их только для перевозки вещей было просто кощунством.       Ещё он купил сумку для учебников, чтобы ходить с ней по школе. Она тоже была с чарами и очень вместительная. Он прекрасно помнил, как неудобно было возвращаться в гостиную по нескольку раз, чтобы поменять книги и свитки. А ещё он помнил, как часто в его обычном магловском рюкзаке ломались перья, растекались чернила, мялись свитки с домашним заданием. Он смотрел на других и думал, что это он — неумёха. Но теперь он знал, все дело том, что у других маленьких магов были хорошие волшебные сумки. На глазах у изумлённого продавца, Поттер убрал торчащую ручку сундука, сделав его компактным, и отправил его в свою новую школьную сумку, а школьную сумку бережно положил в старый школьный рюкзак Дадли. Теперь можно было смело возвращаться к Дурслям.       Потом Поттер решил зайти в салон красоты. Конечно, ему ужасно не хотелось светить своим шрамом, но он вспомнил о тёткином тональном креме, и аккуратно замазал свой шрам. Это было не просто, ведь ему пришлось скрыться в небольшом переулке, достать и открыть свой новый чемодан: в одном из отделений шкафа было зеркало в полный рост. В зеркале он вместо привычного хорошо прокачанного мощного тела и хмурого лица-маски с застывшими холодными глазами, он видел худенького ребенка, маленького встрепанного воробышка. Парень понял, что очень хочет привести себя в божеский вид, ведь первое впечатление очень важно — это для всех; и минимизировать свое сходство с Джеймсом Поттером — это для одного конкретного зельевара. Он очень хотел, чтобы в этой жизни отношения с этим человеком сложились иначе.       Он впервые пользовался косметикой, и получилось у него не важно — на улице вечерело, а зрение у него было паршивым, к тому же крем не совпадал по цвету с его кожей. Пришлось намазать им всё лицо и шею, но в результате получилось не так уж плохо.       Из салона парень вышел с волосами до плеч: они лежали послушной шелковой волной, а лоб закрывала длинная косая чёлка. При этом он не был похож на девочку, такие прически он видел на парнях-магах достаточно часто.       Три часа прошли, и мальчик отправился в банк. Там он забрал свои зелья и рекомендации по их приёму и, договорившись о том, что он будет присутствовать при обезвреживании чаши-крестража, тепло попрощался с Крюкохватом.       Мальчик ушел, а гоблин долго сидел, задумавшись. С этим мальчиком явно было что-то не так. Будучи магловоспитанным, он прекрасно ориентировался в реалиях магмира, очень по-взрослому мыслил и говорил. Что ж, время покажет, что не так с этим ребенком.       Гарри же, вернувшись домой, вытащил из своего нового кошелька сумму, которую вытащил утром из кошелька дяди, и разыграл сцену «я тут нашёл немного денег на пороге». Трёпка, которую, очевидно, хотели задать ему родственники, не состоялась, но его всё равно заперли в чулане. Он был не против, потому что очень устал. Устроившись на жестком матрасе, он обнял старый огромный рюкзак кузена, и мгновенно уснул: он ужасно вымотался. Всё же не каждый день начинаешь жизнь фактически с начала.