Ослиные уши профессора Снейпа

Что-то подозревать Фред и Джордж начали уже через три недели после начала учебного года. То, что для них настала прекрасная пора пятого курса — а это для большинства означало подготовку к СОВ, — вовсе их не волновало. Нет, наверняка за пару недель до экзаменов они все-таки сподобятся почитать учебники, но не в начале же сентября!.. Но для подозрений никогда не было рано. Профессор Люпин выглядел довольно безобидным, но, если подумать, предыдущие преподаватели тоже особо опасными не выглядели. Кто там был два года назад, Квирелл? Ну кем мог оказаться нервный заика, ей-богу?.. Ах да, точно, приспешником Волдеморта. С другой стороны, бесполезный говорун Локхарт был вполне себе… Никакущим. И человеком, и преподавателем. Чередование неумех со смертельно опасными существами на посту преподавателя Защиты от Темных Искусств отслеживалось не слишком четко, но какая-то зависимость была. В Люпине же близнецы начали чувствовать неприятности для своей задницы с самого начала, несмотря на его вечно усталый вид, штопанную-перештопанную мантию и великолепные — Мерлин, наконец-то, и пяти лет не прошло, как Дамблдор нанял действительно имеющего понятие о предмете преподавателя!.. Хотя погодите-ка… — уроки. Они понятия не имели, в чем именно крылась опасность, но она явно исходила от Люпина, и в своих неприятных ощущениях ниже пятой точки Фред и Джордж убедились, когда профессор, как всегда милый и крайне вежливый, взмахом палочки вырвал у них из рук заколдованный батончик. — Итак, не хотите рассказать, что со мной случится, если я это съем? — внимательно глядя на братьев, произнес Люпин, держа шоколадный батончик двумя пальцами. Джордж поджал губы, и Фред сделал так же, а потом резко протянул руку. — Профессор, отдайте, пожалуйста. Люпин одернул руку и выразительно покачал головой. — Гриффиндорцы никогда не будут оставлять еду около входа в гостиную Слизерина, — ах да, это происходило в подземельях около гостиной Слизерина, — просто так, — спокойно объяснил Люпин, со вздохом убирая батончик в карман мантии. Посмотрев на свои руки, он снова поднял взгляд на Фреда с Джорджем и повторил: — Итак? В ответ на молчание он вздохнул и, снова взмахнув палочкой, выманил оставшиеся батончики из карманов близнецов. Попытки Джорджа и Фреда ухватиться хотя бы за парочку ничем не закончились, так что их запасы были опустошены всего одним заклинанием. Эти батончики тоже отправились в недра мантии Люпина, и он, кивнув, снова начал буравить близнецов взглядом: — Ладно. Тогда, — протянул он Фреду тот батончик, который все еще держал в руке, — прошу, съешь. — Зачем? — ответил тот, не двигаясь. — Чтобы я посмотрел действие, конечно. Быть может, это действительно подарок слизеринцам, а я мешаю налаживанию межфакультетских отношений, было бы неловко, знаете ли, — изрек Люпин. Джорджу стало как-то не по себе, потому что, честно говоря, Люпин очень отличался от остальных учителей. Он был хорошим, и хорошим не так, как МакГонагалл, а хорошим… Вроде как «своим». Но именно в этот момент братья снова почувствовали ту самую угрозу, которая иногда исходила от Люпина. — Пожалуй, я откажусь, — наконец, изрек Фред, и Джордж выдохнул. Он не хотел, чтобы у брата на неделю выросли ослиные уши, ведь тогда бы их начали различать. Да и вообще, вряд ли это было приятно. Люпин все-таки вытянул из близнецов объяснение и извинение, а потом, взяв с них слово, что больше они ничего под дверь слизеринцам подкладывать не будут — которое они все-таки сдержали, — отвел в башню Гриффиндора и удалился. — Чел, я себя как-то погано чувствую, — пробормотал Фред, и Джордж, смотря, как исчезает Люпин в конце коридора, согласился. — Лучше бы уж наказал. На душе было хреново. Хреново было и через пару дней, когда они отдали Карту Мародеров Гарри. Мальчишка, конечно, нуждался в ней больше близнецов, но теперь они потеряли мало-мальскую защиту. Люпин и до того, как поймал их в подземелье, забирал некоторые зачарованные сладости, но теперь они даже не знали, что он был где-то поблизости. — Чем занимаетесь? Он появился буквально из ниоткуда. Такой же, как и всегда — смертельно усталый, улыбающийся, с седыми волосами на висках, но жизнерадостный. Такой контраст немного напрягал и Фреда, и Джорджа, но вместе с тем душевная молодость Люпина вызывала у них уважение. — Да так, — нашелся тут же Джордж и задрал нос, — мы решили написать реферат для профессора Бинса. — Не знал, что вы интересуетесь историей Одноглазой ведьмы, еще и реферат на двоих пишете, — Люпин подошел к статуе и, коснувшись ее длинного носа рукой, обернулся. — Вот такие мы, — покачал головой Фред. — Решили подтянуть успеваемость по истории магии, а то с нас вечно баллы снимают, когда мы на уроке засыпаем, — фыркнул он, и Люпин тихо рассмеялся. — Что-то не меняется, это да, — кивнул он, и на миг близнецам показалось, что пронесло, но не тут-то было. — А как же зовут эту ведьму? Джордж сглотнул, и Фред незаметно ткнул его в бок, мол, ты это придумал, ты и выкручивайся. Тот ткнул в ответ — под пристальным взглядом Люпина, — и что-то нечленораздельно промычал. Профессор многозначительно вздохнул. Очевидно, лекцию о том, что Ганхильда из Горсмура была невероятно важным в истории магического сообщества человеком — как потом узнали близнецы, — он решил не читать, оставив процесс познания рыжим Уизли на самостоятельное обучение. — Ну, думаю, профессор Бинс очень обрадуется, если я сообщу ему, что вы пишете реферат, — снова погладил Люпин ведьму по длинному носу. — Хм, стоит ли говорить ему… Фред нервно обнял себя руками. Снова повеяло неловкостью и поджопниками, хотя должно было больше холодом. Подумать только, если бы они за пару минут до этого стукнули по статуе «Диссендиумом», преподаватель — а после и Филч, конечно же, — узнали бы о еще одном ходе из Хогвартса… Так что они еще легко отделались. — Не надо, — пробормотал он. Джордж, когда они остались вдвоем, очень конкретно озвучил свои опасения: — Он знает. — Да откуда ему… — попытался обмануть свою же интуицию Фред, но не вышло, и он просто согласился. Сердце ушло в пятки и пробило пол аж до Тайной комнаты. — Черт, Люпин знает. Они с Люпином пересекались не так уж часто, и каждый раз, странно, близнецы были рады его видеть, несмотря на срыв собственных планов. Раздражение тоже было — но, с другой стороны, это лишь показывало, что не они одни были прекрасно осведомлены о Хогвартсе и его окрестностях. Это и немного напрягало, и заставляло чувствовать себя… Не такими одинокими, что ли. Однажды Фред и Джордж, правда, буквально взмолились, чтобы Люпин пришел, потому что, как и говорил Дамблдор, обмануть дементоров чарами прозрачности не вышло, а брошенных в голову камней они — надо же! — не испугались. Стоит ли говорить, что им пришлось выслушать долгий монолог о том, что вокруг замка бродит серийный убийца. Разве что две чашки горячего шоколада, которые недовольный Люпин сунул им в руки, когда затащил в свой кабинет, были действительно кстати — после того, как из близнецов высосали недельный запас радости-то. Что настораживало — так это последовавшие после слова Люпина. — Я буду следить за вами так же тщательно, как слежу за Гарри, — склонившись над столом, печально изрек он. Не так, как всегда, а иначе, будто он устал вытаскивать детей из передряг, и, возможно, так и было. — А, если вы его спросите, я бываю очень, — выделил профессор это слово, — внимательным. Кружки он у них забрал и отправил парней в постели, и, поднимаясь по лестнице в спальню пятикурсников, Фред и Джордж буквально ощущали его взгляд на своих затылках. Спустя три дня Люпин поймал их около совятни, когда Фред чуть не сорвался с башни, и понеслась. Женская ванная для старост? Люпин был тут как тут. Подсобные помещения, где Фред пытался зачаровать одну из тех хлопушек, что подарила ему Гермиона на Рождество? И там он их нашел, правда, отпустил и сделал вид, что ничего не видел. Быть может, ему понравилась идея хлопушки, выстреливающей лягушками, близнецы не знали, но им было почему-то стыдно. Когда Фред и Джордж в очередной раз ночью крались по коридору от Астрономической башни, где сидели с двумя милыми девочками с Рэйвенкло, кого они встретили? Конечно же, Люпина. Который, покосившись на розовые волосы Джорджа, скептически изогнул бровь и избавил беднягу от позора, вернув ему родной рыжий. Он снова и снова находил их, пресекал то, за что другие преподаватели бы уже отправили драить кубки в зал трофеев, и либо просто одаривал строгим взглядом, либо дотаскивал до спальни. Если дело было вечером. И в какой-то момент Фред не выдержал. — Где сам-знаешь-что, Гарри? — спросил он в лоб, покосившись на зеленеющую над нумерологией Гермиону, которая сидела неподалеку. Гарри поперхнулся, и у него изо рта выпал кусочек тыквенного печенья. Да, похоже, Рон и на него оказывал свое влияние. — К-карта? — пробормотал он. — У меня. Джордж сощурился и, приобняв брата, тоже наклонился к Гарри. — Точно? — Д-да, — закивал Гарри и, поправив очки, откусил еще немного печенья, начиная громко им хрустеть. — Но не с собой. Однажды ее у меня чуть Снейп не отобрал, так что я стал осторожнее. Это звучало уже логично, поэтому близнецы, одарив Гарри лукавыми взглядами, удалились. Это, правда, не означало, что успокоились, потому что уже через пару часов они оказались около заваленного лаза на пятом этаже, Люпин появился тут же и прогнал их просто парой слов. На этот раз он собирался их наказать, правда собирался. Фред и Джордж уже чувствовали тень от тучи над их головами, которая собиралась целый год, но их прервал громкий то ли крик, то ли смех, раздавшийся из соседнего коридора. Люпин было покосился туда, все еще держа Джорджа за мантию — а иначе они бы сейчас уже убежали, — но идти никуда не пришлось, потому что, повернув в нужный коридор, к ним направился Снейп собственной персоной. Весь в черном, с немытой головой, землистым лицом — как полагается, иными словами. Но на голове у него были ослиные уши, и вот тут Джордж немного осел на пол. Вернее, осел бы, если бы Люпин не держал его; глаза же Фреда стали такими большими, что, будь они горячими, на них можно было приготовить маленькие блинчики. Вероятно, такое сравнение пришло Джорджу в голову из-за голода и ощущения неприятностей, которые им грозили прямо сейчас, но Снейпа вдруг заинтересовали не они. — Люпин! — гаркнул он, и профессор Люпин, поджав губы, покосился на коллегу. — Да, Северус? — Что за конфеты у тебя в кабинете?! Это, — скрипнул желтыми зубами Снейп, показывая на свою новую пару ушей, серую и огромную, — неприемлемо! — А-а-ах, — с видимым облегчением выдохнул Люпин, — ты заносил мне документы по второму курсу? Наверное, не стоило ничего брать с моего стола без разрешения, как считаешь? — У меня. Ослиные. Уши. Люпин! — процедил злой, как гриндилоу, Снейп. — Я думаю, что имею право позволить себе парочку конфет из «Зонко», — спокойно ответил ему тот, отпуская мантию Джорджа. Реакция последовала незамедлительно: от одного взгляда зельевара близнецы поняли, что им нужно испаряться, пока еще позволено, и прислушались к своему внутреннему крику. Профессор Люпин определенно был тем, кто снова и снова ломал их планы, он даже обогнал в этом деле МакГонагалл. Но, как бы то ни было, после Снейпа с ослиными ушами он стал любимым учителем Фреда и Джорджа — раз и навсегда.