Кошачья натура

Кошачья натура — Сейчас, сейчас, мальчики! — я, полусонная, сползаю с кровати, нашариваю ногами тапки и иду в кухню. А попробуй не встань – так вынесут ведь своими воплями! Дал же им обоим Мерлин глотки лужёные… Тапки хлябают, так и норовя слезть с ног и запрятаться куда-нибудь под мебель. Приходится наклониться и пальцем подцепить задники, чтобы не слезли. Утро ещё даже не вступило в свои права – за окном было тихо и пасмурно, и всё такое серое… Я глянула на часы – всего 5 часов утра. Повадились, поганцы, будить меня ни свет, ни заря! А руки сами делали привычное дело – достали еду, резали, смешивали… Ну и что, что так рано! Мне еды не жалко – пусть кушают! А я буду любоваться – надо же, как причудливы изгибы судьбы… Рыжий и чёрный. Как и в школе… Рон и Гарри. Но долго предаваться воспоминаниям мне не дали – солидный тычок в ногу, и я вспоминаю, зачем я здесь. — Сейчас, сейчас, — повторяю я, как мантру. — Какие же вы нетерпеливые, мальчики… Я выставляю две миски: одну, с «Вискасом», на пол, а вторую, с мелко нарезанной колбасой, на лавку кухонного гарнитура. — Приятного аппетита, мальчики! Мальчики не ответили – оба они, урча, лопали утренний корм. Это – мои коты. Живоглот и Черныш. Рыжий и толстый, и уже в преклонном возрасте, Глотик ел на полу – там у него была своя кормушка. А чёрный, на высоких лапах, Черныш – на лавке. Это и разделение сфер влияния, да и просто так удобнее. … Живоглот со мной с начала Хогвартса. Я была ещё девчонкой, когда мне купили маленького пушистого рыжего котёнка. Мы вместе ехали на Хогвартс-экспрессе, и я помню, как Глотик спугнул Тревора, жабу Невилла Лонгботтома. А я потом шла по вагонам, искала пропажу, и познакомилась с Рональдом и Гарри. А ещё я помню, как мой кот реагировал на крысу Рона, в итоге оказавшуюся беглым преступником Питером Петтригрю, предавшем своих друзей. Вот и скажи тут, что у котов нет нюха на всё необычное! …а Черныш… он прибился к нам уже после Победы. ……………………………. Так получилось… Это была именно Победа, но не моя, это я уже видела ясно. Мне не было места рядом с героями. На всех колдографиях впереди стояли Рон с Гарри, а сбоку – обязательно Джинни Уизли, метившая в жёны героя. Слушать громкие крики Молли о том, что они потеряли одного сына, а взамен судьба даёт им другого… не было сил. Также и о том, что я им чего-то должна. Кому должна, я всем прощаю! ………………….. …всё это пришло ко мне не сразу, а после моего неудавшегося визита к родителям, в Австралию. Наложенный Обливиэйт никак не желал сниматься. Вернее, я одна ничего не могла сделать, мне нужна была помощь очень сильного опытного волшебника, уровня Дамблдора или хотя бы Снейпа. Но оба они, наверно, смотрели на меня с небес и посмеивались над моими бесплодными попытками вернуть родителям память. Я приехала в Британию и поняла, какую глупость я совершила. Мне не надо было возвращаться сюда. Да и зачем? Терять ещё один год жизни в школе ради каких-то там экзаменов? Гарри приглашал в гости, на Гриммо, но был рассеян и постоянно отвлекался. Рону же и дела не было до моих проблем. Они оба поступали на курсы при Аврорате, мечтали о быстрой и лёгкой карьере… у них находились общие темы для разговоров, общие интересы, вот только меня там не было… Я съездила в Хогвартс, поговорила с Минервой МакГонагал. Без Дамблдора и Снейпа школа совсем не та, и новой директрисе очень и очень трудно… И я не стала её разочаровывать – да и как сказать своему, пусть и бывшему, Декану, что её лучшая ученица не может найти своего места в жизни… ……………………… Я проверила, есть ли у моих котов вода в миске и, зевнув, решила отправиться доспать оставшееся время. Но, едва замостившись на кровати, я услышала требовательный мявк сразу из двух глоток – это мои мальчики требовали пространства рядом со мной. Я подхватила Живоглота на руки и опустила на постель. Всё-таки возраст давал о себе знать, и коту уже было трудно самому запрыгивать на кровать. Мой Рыжик всегда ложился у меня в ногах, предварительно потоптавшись и на простыне, и на одеяле, и на мне, конечно. А Черныш запрыгивал сам и мостился мне под бок. Обнимал мою руку двумя передними лапами, вздыхал и жмурился. Я легла и закрыла глаза – кота гладить можно и молча. Черныш громко тарахтел, успокаивая и усыпляя. Его шерсть под пальцами струилась, как шёлк. Молодой и мускулистый, он был по-своему красив… …а я помнила его другим… …………………… В то, последнее лето детства я поняла, что надеяться можно только на себя. И ждать милостей ни от кого не стоит. Узнав, что на счета Победителей Волдеморта поступают денежные средства от благодарных волшебников со всей Британии, я улыбнулась, но потом, когда сама получила письмо из Гринготтса, призадумалась. А простят ли нам гоблины дракона и разгромленный банк? Но в Гринготтс мне никто и слова не сказал плохого, косились немного, но это не страшно. — Чего бы вы хотели, мисс? — спросил меня гоблин, и я выпалила, не медля ни секунды: — Свой собственный дом! На границе магического и магловского миров… — Недвижимость сейчас не дорого стоит, мисс, — ответил гоблин. — Но её состояние оставляет желать лучшего. — Подберите для меня что-нибудь, в пределах имеющейся суммы, и если мне подойдёт, оформим сделку. Дом нашёлся быстро, маленький, деревянный, но в два этажа плюс большой и тёплый подвал. Я вышла на балкон второго этажа, вдохнула воздух, наполненный ароматами позднего цветения сирени и липы, и поняла – это моё место. После подписания всех бумаг я переехала сюда, с котом и двумя сумками. Гарри, заглянувший ко мне, ходил по дому, скрипел ступеньками, и я видела, что ему нравится дерево. А вот болтавшаяся рядом с ним Джинни морщила нос: — Тут так тесно… Не то, что на Гриммо! Я еле вытерпела её в тот визит, криво улыбаясь, захлопнула за ними дверь и поймала себя на том, что вздохнула с облегчением. Понимая умом, что дом – это не стены и окна, не мебель и не техника, я всё же озаботилась купить кровать, стол и стулья, а ещё лабораторное оборудование и книжный шкаф. На что-то большее банально не хватило денег. Просить у Гарри я бы не смогла. А обращаться к Рону, которому я чего-то там должна… обойдётся! Пусть он сам теперь походит в должниках у Лаванды Браун! А я пойду искать работу. Не думала, что это будет так сложно… Нет, все готовы были с радостью принять героиню войны, но только затем, чтобы потом где-то вылезать за счёт моего имени. Но я-то этого не хотела! Деньги таяли, как и мои надежды, но я упрямо считала, что не всё потеряно. …после очередного бала, который закатило Министерство в честь Победы, я возвращалась домой. Шла пешком, медленно, сняв туфли и шлёпая по асфальту босиком. Уже подходя к дому, я вдруг услышала истошное кошачье завывание, как будто кого-то или отпугивали, или, наоборот, зазывали. Я рванула вперёд – вспомнила про оставленного дома Живоглота… У забора, затянутого плотным вьюном, с тёмно-зелёными листьями и яркими красно-оранжевыми цветами, разыгрывалась драма. Мой Живоглот, запутавшийся во вьюне, висел просто шкуркой, очевидно, уже сдавшись. И приготовившись в смерти – сбоку к нему пытался подобраться огромный уличный пёс. И подобрался бы, если бы не молодой чёрный кошак, на высоких тонких лапах, с разодранным ухом, тощий и свирепый, как берсерк. Он выл, шипел и чуть ли не плевался, но не подпускал пса к полумёртвому Живоглоту. Не то, чтобы я сильно боялась собак… но пёс внушал определённые опасения, поэтому я на бегу швырнула в него туфлей, затем прицельно – второй. Собака обиженно взвыла, тощий кошак кинулся вперёд и нанёс удар лапой прямо по носу пса. Пёс взвизгнул, тоненько и обиженно, и ломанулся прочь. Это была Победа!.. Я выцарапала Живоглота из вьюна. Кот умирающим лебедем раскинулся на моих руках. Ощупав его и убедившись, что у него ничего не сломано и не порвано, я вспомнила про волшебную палочку… Вот так я! — Маленький мой, — прошептала я, воркуя над котом, который был весьма увесист. — Пойдём домой, я тебя покормлю и баиньки уложу… Живоглот мяукнул – мол, хозяйка, ты кое-что забыла. Я обернулась – тощий берсерк сидел на земле и зализывал раны. Мне стало стыдно – я забыла про нашего спасителя. — Кыс-кыс-кыс, — сказала я берсерку. Он поднял на меня глаза… мне показалось, что ещё секунда – и он покрутит лапой у виска. — Пойдёшь к нам? Жить… или просто на время… если хочешь. Я сошла с ума от одиночества – разговариваю с котом! Но чёрный кошак встал и двинулся за мной к дому. А уже дома, когда я расчесала и уложила Глотика, я взялась за чёрного. Он безропотно позволил вымыть себя, выпучивал глаза и тяжело дышал от страха, но ни разу не заорал и не выпустил когти. Вытирая его, я почувствовала, какой же он тощий! Залечила его ухо и раны на спине и насыпала в тарелочку каши с мясом. — Иди, покушай, великий кот-воин, — позвала я. — Черныш… Кот смолотил всю кашу, посмотрел на меня – я налила ему ещё молока, выдул и молоко… и лапы подломились, кот упал мордой прямо в тарелку и уснул. Я подняла его, положила на кошачью подстилку – её я купила для Глотика, но он её не очень любил… …а утром увидела, что оба кота лежат на подстилке, и Живоглот вылизывает спину Чернышу. Такая у нас была своя Победа… Жили мы по-разному. Я подрабатывала изготовлением зелий, консультациями и прочими мелкими и не слишком интересными делами. Моей задачей было найти средство снятия Заклятия Забвения. Мне было трудно свыкнуться с мыслью, что я спасла родителей от войны магического мира и…не спасла от себя. Поэтому – зелья, заклинания, редкие ингредиенты и книги, книги… Никаких встреч, романов, интрижек… только я и мои коты. И моя работа. Для себя. Но иногда прошлое само вторгалось в мою жизнь. …в супермаркете было пусто. Поздний вечер. Я закидывала в тележку продукты, сверяясь со списком, сделанным заранее. Осталось взять только кошачий корм – Глотик обожал «Вискас», и я любила его баловать. Десяток маленьких пакетиков с рагу и пару пачек сухариков. Всё это легло сверху, и я поволокла тележку к кассе. Что его занесло в магловский супермаркет, да ещё и вечером, я не знала. Увидела его рыжую макушку только возле кассы, где он расплачивался за сигареты. Надо же, он ещё и курит! И как Лаванда это терпит? — Привет, Гермиона! — Здравствуй, Рон. Я складывала покупки в пакеты, сортируя и осторожно размещая продукты, а сверху легли пачки кошачьего корма. — Зачем тебе столько… — Чего столько? — Ко́рма. Кошек держишь? Джинни говорит, что так поступают только сильные независимые женщины. — Ей-то откуда это знать? — я подхватила пакеты и пошла прочь – мне этот разговор не доставлял никакого удовольствия. — Герми, — догнал меня Рон. — Слушай, а может, мы снова… как раньше… — А что же Лаванда? Завяла? — Ну, что ты меня ею попрекаешь? Это была ошибка. — Ага, ошибка молодости. Уже, поди, и ножками ходит, и зубки прорезались… Иди домой, Рон, тебя там ждут… жена и ребёнок. И не отсвечивай больше возле меня. После этой встречи я потеряла последнюю возможность хорошего приработка – меня перестали звать на консультации в Министерство. Нет, зелья и кремы моего производства пользовались спросом, но не так уж часто их брали… Так началась наша жизнь буквально впроголодь. Оказывается, питаться только кофе, а за его неимением, чаем и сигаретами вполне возможно. Но только для меня. А коты курить не умеют! И для них я брала еду, «Вискас» для Живоглота, и колбасу для Черныша. А сама… как могла и чем могла… Но заканчиваются даже самые нелюбимые продукты… и вот мы сидим на крыльце дома, я и Глотик, рассматриваем запущенный садик вокруг. «Может, травки пощипать?» — пришла в голову мысль. — «Не смешно…» И тут на дорожку выходит Черныш. Походка хищника, и упрямый взгляд. И несёт он в пасти… мамочка! Кошак несёт в зубах мышь! Я нервно хихикнула: — Глотик, глянь! У нас теперь есть свой поставщик питания! Живоглот мурлыкнул, а я подхватилась с крыльца и унеслась в дом – не хотела видеть, что два кота будут делать с мышью. Пусть едят, но не при мне… ………………………… Кто-то ткнул меня в нос чем-то мокрым, и я поняла – пора вставать. — Черныш, ну хватит, я уже проснулась! Этот кот сведёт меня с ума. Он будит меня всегда вовремя, и я уже три года не пользуюсь будильником. Глотик терпеть не может запах зелий, а Чернышу нравится сидеть на столе и наблюдать за мной. Он даже ухитряется принюхиваться к содержимому котлов. И – главное! – Чернышу нравится мой новый работодатель. Когда я потеряла официальный заработок, в госструктуре, мне пришло понимание того, что, возможно стоит попробовать себя в частной компании. И вот так на меня вышел Драко Малфой. Он – мой работодатель. А свела нас вместе нужда. Я хотела исправить последствия Обливиэйта, он искал лекарство для Нарциссы, сломленной смертью Люциуса. — Поможешь мне, Грейнджер? — криво усмехаясь, спросил он. — А я – тебе. Вся библиотека мэнора – к твоим услугам. …так я узнала другого Драко – умного, ехидного, усталого, нежного… с которым хорошо было молчать. С которым можно было говорить обо всём, даже открывая своё сердце… он знал о моих симпатиях, но не смеялся. И я знала о том, кто у него в мыслях и в душе… А ещё – как он заботился о матери, как оберегал её, как старался найти лекарство… я шерстила книги, делала выписки, экспериментировала. Кое-что стало получаться, и Нарцисса, ожившая и похорошевшая, была отправлена к родне во Францию. — Теперь можно будет заняться твоей проблемой, — сказал мне Драко. И мы назначили встречу на утро, чтобы обсудить детали. Я встала, коты оживились. — Только не говорите, что вы снова голодные! — Мяу! — из двух глоток. Не голодные, но для проформы насыпь сухарей – вот что это означает. Я насыпала – мне не жалко. Пока коты хрустели, сама умылась, причесалась, достала брючки и блузку и обнаружила в комнате следящего за мной Черныша. — А не обнаглели ли вы, мистер кот? А ну, брысь отсюда. Кот, быстро перебирая длинными лапами, сбежал, стараясь, однако не терять достоинства. Я покачала головой – вот же где завышенное до небес чувство собственного превосходства! Драко вышел из камина в точно оговорённое время. Живоглот как лежал, так и остался, только зажмурился – гость его не впечатлял. А вот появившийся Черныш ластился к ногам Драко, да так, что Малфой присел и погладил кота по выгнутой спине. Я свела брови и поймала себя на мысли, что я ревную. Кота! К работодателю! К тому, кто оплачивает кошачью колбасу и молоко! Тьфу, что это со мной… — Привет! Ты чего такая хмурая? — Привет! Тебе показалось. — Ну-ну… — А сам-то чего? — Да столкнулся с господином старшим аврором… Хотел узнать, нет ли чего нового о крёстном. — И что? Опять поругались, как в школе? — Нет… он теперь не ругается со мной… такой равнодушный. Ко всему. Ко всем. Никогда таким не был. Мне стало стыдно – я сильно отдалилась от друзей, и не знала, что они теперь живут. Впрочем, как и они не интересовались мною. Но ради Гарри я бы многое могла сделать… — Равнодушный? Гарри? Не может быть! – заявила я. — Ох, Грейнджер, может, — вздохнул Драко и приобнял меня за плечи. И тут же заорал – Черныш выпустил когти и впился ему в ногу. — Брысь! Что ж ты делаешь, гад? — Черныш, ты что? — закричала я, не зная, за кого я в тот момент испугалась больше: за Драко, зажимавшего пораненную голень, или за кота, прижавшего уши к голове и сердито фыркающего. — Однако, Живоглот спокойнее, чем этот… зверь. Ревнует он тебя, что ли? — Кот? — А может, в нём есть кровь книззлов? — Может… Ну, мы пойдём в лабораторию? Есть один интересный рецептик. Два часа мы проторчали в подвалах, где у меня была оборудована зельедельческая лаборатория, мы – я, Драко и Черныш, не отстающий ни на шаг. Рецепт, действительно был интересным, но зелье не выходило… Что мы делали не так, мы оба не понимали, а кот не говорил нам, только шипел и фыркал в пышные белые усы. Я расстроенно молчала, а Драко озвучил то, что казалось вполне очевидным, но невыполнимым: — Мерлин, как же нам нужен Снейп! Эх, крёстный, где же ты… Вот не верю я, Герми, что он мёртв! Зельевар такого уровня не может взять и просто так умереть! Особенно, когда он нам так нужен! И тут зелье решило выйти, точнее, выползти из котла, залив горелку и начав душно коптить густым, почему-то пахнущим перцем, дымом. Черныш коротко мявкнул и всем телом снёс котёл на пол. Едкая жидкость медленно расплывалась вокруг, разъедая глаза и заставляя кашлять. — Гермиона, ты где? — Здесь… кота не могу найти. — Вот он, пошли быстрей. Потом проветрим. Мы буквально выползли наружу. Но дым стелился за нами до гостиной, где мы все втроём рухнули на диван. — Impervius! — только на это Заклинание Ограждения от внешнего физического воздействия у меня хватает сил. Что было дальше, я не помню… …сознание то приходило, то мир уплывал от меня, медленно качаясь, как на волнах. Откуда-то издалека слышались голоса… — … под счастливою звездой! — Возможно. — И что, он понял, что ты шпион? — Как ни крути, он был достаточно умён. Глупый бы не продержался в Тёмных Лордах и дня! Скажу тебе честно, я думал, он натравит на меня змеюку… я ведь тогда весь был обвешан амулетами от яда… А вместо этого – заклинание. Знаешь, как жутко было, когда мир улетал из-под ног? — Ты был в Хогвартсе? — С первой минуты до последней. Но это я сейчас понимаю… а тогда – меня вёл инстинкт самосохранения. Странно, за столько лет я смирился со смертью, которая всегда была рядом, а тут… — Сущность животного возобладала? — Скорее всего. Потом какое-то время я себя не помнил, а вспоминать начал только тут… когда меня подобрала мисс Грейнджер. Я спас её кота от бродячей собаки. — Ой, да ладно тебе, крёстный! Какая она тебе «мисс»? Называй уж по имени. — Ты что, Драко, как можно! — А так и можно! Герми работает на меня уже два года. И я два года знаю кота по имени Черныш. И что ты спишь с ней в одной постели, и что для тебя она покупает дорогую колбасу и сливки, и что ты смотришь на неё, когда она переодевается, и таскаешься за ней в лабораторию… Кошачья натура во всей красе! — Не может быть! Я приоткрыла глаза. За столом моей гостиной сидел Драко, а напротив него, закутанный в мой цветастый халат, смущённый донельзя, разместился Северус Снейп. — Ушам своим не верю! Я? Сплю в постели с девушкой? Подглядываю? Да я её охранял! И это имя, ненавистное… Сразу бы Блэком назвала… Ужас. А в еде я неприхотлив! Но не мог же я объедать Живоглота! Кстати, он – настоящий друг из семейства кошачьих! Вот! — Оправдывайся, оправдывайся… — А в лабораторию я ходил специально – там чаще всего пробуждалась память. А что такого вы хотели сварить в последний раз? — Да есть у нас пара проблем… Главная – Гермиона не может вернуть память родителям после Обливиэйта. Мы пробовали разные зелья, и это показалось нам перспективным. — А ещё? — Остальное неважно. — Важно. О, наконец, мужчины соблаговолили обратить внимание на меня! Я села на диване, посмотрела на своих гостей. Кто из них был больше смущён: Драко, не желающий раскрыть секреты своего сердца, или Снейп, в женском халатике? — Что-то произошло с Гарри, профессор. — Это похоже на Империус, крёстный, но точно я не могу сказать. — На Поттера же не действует Империус… Странно. Разберёмся. Это заявление, твёрдое и чёткое, заставило нас с Драко замолчать. И поверить, что теперь, когда Северус с нами, всё станет по-иному, лучше и честнее. — Тогда я пошёл, — Драко поднялся из-за стола, улыбнулся нам. — У меня дела в своей конторе. А завтра благоволите прислать Патронуса, и я буду здесь незамедлительно. Всего доброго! — А я? — голос Снейпа прозвучал растерянно. — А ты… У тебя все твои дела теперь тут, крёстный. Герми, детка, а ты знаешь, у маглов, чтобы коты не гуляли, их кастрируют? А то кому нужны котята? — ЧТО?! В смеющегося Драко полетела подушка с дивана, но в цель не попала. Ловкий Малфой выскочил за дверь, а подушка упала на пол. Мы долго молчали после его ухода. Было откровенно страшно начать говорить, объясняться… и вдруг… — А я всегда любил котят, мисс Грейнджер. И хотел… своих. — Никаких «мисс», Северус. Гермиона…