Обуздать ветер
Горы железного шипа Должно быть, со стороны вырисовывалась героическая картина борьбы человека с превратностями горной природы. Человек в утепленной походной одежде, с шарфом, обмотанным вокруг лица, медленно пробирается по утлым бараньим тропам меж скал и снегов. Молот за его спиной оснащен загадочного вида устройствами и трубками, часть из которых сияет мерным синим светом. Если коснуться их голой рукой, можно почувствовать, что трубки немного теплее человеческого тела. В собственном сознании Джейса упрямство боролось с желанием осесть в ближайший сугроб и надолго уснуть. Он давно признался себе, что это глупость и безответственность заставили его отправиться в горы, глупость, безответственность и ученое любопытство. Однако, только благодаря собственному высокомерию Джейс оказался здесь один. Упав на колени рядом с ничем не примечательным камнем, он принялся разгребать завал из камней и снега, из-под которого вскоре показался разбитый механизм. Джейс разочарованно отбросил в сторону сохранившиеся детали. Если ловушка что и поймала, то лишь птицу, чьи черные перья смешались с разбитыми вдребезги механизмами. Почти месяц назад это путешествие не было таким тяжелом, однако спокойный сезон в горах окончился, началась зима, не столь заметная в прибрежных землях, как здесь. До следующей ловушки идти далеко, по скользкой тропе, исчезающей под слоем выпавшего за ночь снега и намерзшего льда. Греет спину источник энергии, похороненный в молоте, но даже это тепло едва заметно в отдаленных районах гор Железного Шипа. Говорят, высоко в этих горах живет птица с черно-синими перьями. Одним взмахом она способна наслать черную вьюгу на целый город, или заковать человека в глыбу льда. Джейс ищет не ее; ловушки вряд ли смогут удержать такую мощь, да и рассчитаны они на цель поменьше. Его надежда, что кроме птицы в глухих закоулках гор живут духи послабее, а главное — глупее, чтобы попасть в его примитивную ловушку, ведь Джейс — не охотник, он всего лишь ученый, мерзнущий в поисках нового источника энергии. Ветер пробирает сквозь плотный тулуп, сквозь свитер из овечьей шерсти, сквозь плотную кожаную куртку с меховой подстежкой. На шапку и шарф намерз снег и лед, а трещина на стекле очков мешает обзору. Свет фонаря плавает из стороны в сторону, и начинает казаться, что в первый раз этот путь не был таким длинным. Что когда он говорил себе о необходимости забраться подальше, он должен был спросить себя, как ему предстоит пробираться обратно. В какой-то момент Джейс упал, споткнувшись, в трещину между скалами и не нашел в себе сил встать. Все что он мог — обнять молот и попытаться согреться. Над облаками неясно забрезжил рассвет: скоро может стать еще холоднее. Возможно, на несколько мгновений он уснул, потому что в следующий полусознательный момент он пытался стащить с себя шарф, страдая в бреду от сильнейшего жара. Одна перчатка и шапка уже лежали на снегу. Из забытья его вывело отчаянное трепыхание и клекот. В его ловушке, несколькими метрами дальше через безупречный бриллиантовый снежный покров, билась птица цвета угля. Ее перья искрились черными хлопьями снега, а громогласный вопль срывалснежную пыль с вершин гор. Присмотревшись к младшему зимнему духу, Джейс медленно улыбнулся. Не смотря на холод и окоченевшие пальцы, не смотря на предстоящий путь назад, скорее всего, более опасный, чем вверх. Ему — удалось. Он подумал, что если бы ловушка не поймала птенца вьюги, ему бы предстояло замерзнуть здесь до смерти. Думать о том, что это наука и собственная жажда открытий привели его в горы, Джейсу не хотелось. Птенец еще долго трепыхался, дергая клетку из стороны в сторону, но успех придал изобретателю сил на обратный путь. Успех и мечта о чем-нибудь горячем, ждущим его в деревне у подножья гор Железного Шипа. Заун. Несколькими неделями позднее. Латунные алтари из старых машин и промышленного мусора нет-нет, но встречаются в укромных уголках улица Зауна, там, где их вряд ли разобьют проходящие мимо банды в ребяческом гоноре и неуважении к маленьким святыням. Впрочем, время от времени даже они нуждаются в маленьких святынях; в возможности просить помощи у кого-то несоизмеримо сильнее себя, потому что беды захлестывают этот город сильнее старых наводнений, и каждый прохожий задыхается даже не зная об этом. Может быть поэтому, в отличии от всего прочего мира, ветер Зауна иногда откликается. Это не должно быть сложнее: после вьюги заключить в клетку ветер, — рассуждал Джейс, занимаясь разработкой новой ловушки, для существа, далеко за пределами его собственного понимания. На том этапе, ему хватало знаний о неоспоримом существовании духа ветра. — Зачем? Грязный пацан; левый глаз подбит, на подбородке ссадина. Полы куртки не по размеру бьют по коленям. Он шмыгает немытым носом, но один глаз, не заплывший, смотрит подозрительно. Джейс понял, что предлагает слишком высокую оплату. — Не ты один. Позови приятеля, а лучше — двух. И не задавай лишних вопросов, — широкоплечий и гладковыбритый изобретатель из Пилтовера хотел казаться внушительным, но выглядел слишком опрятно, чтобы произвести впечатление на мальчишку. На лице пацанажадность боролась с недоверием. — Полчаса, — наконец решился он и убежал в переулок. Вернулся он не один, с рыжим приятелем. Кажется, его звали Джефф. Почему-то объяснять задание двоим оказалось проще и Джейс выдал каждому по хрустящей новенькой банкноте, пообещав столько же, когда дело будет кончено. — А сколько нам нужно будет там торчать? — Сколько скажу, столько и будете. План простой: подвесить проныр над токсичной рекой (обвязав их незаметным тросом, конечно) и заставить звать на помощь. Ловушка (спасибо умнику с перчаткойза помощь по ее созданию, но в первую очередь, конечно, самому Джейсу) установлена и уже работает неподалеку. Если ветер Зауна проявит себя и придет на помощь, то его утянет внутрь, и ловушка захлопнется. Не приходится волноваться о том, что кто-то другой может прийти на помощь, — все-таки, это Заун, а не Демасия. С земли в воздух взвилась пыль, подхваченная резкими порывами ветров.Они ударили с разных направлений и столкнулись прямо на краю берега и обернулись вихрем выше человеческого роста.Локальный тайфун закружился на улицах города и внезапно рассеялся, явив на своем месте высокую девушку, парящую над землей. Ее одежда едва скрывала неприлично красивое тело — слишком материальное для духа, а волосы, не подчиняясь гравитации, парили над головой. Живое воплощение ветра Зауна не обращало внимания на детей у края пропасти, да и они с ее появлением утихли. Девушка-дух обернулась вокруг — Джейс успел заметить ее хмурый взгляд, — и легко опустилась на землю. Она притопнула, одновременно стукнув по земле посохом, и воздушный поток подбросил детей с обрыва на твердую землю. Кажется, она что-то сказала им, едва заметно склонив голову на бок. Ветер вновь закружился вихрем вокруг и Джейс наконец опомнился. Рычаг едва не сломался, когда он вдавил его в пол. Электрические разряды с чавканьем пронеслись по проводам, откуда-то пошел дым, и ловушка раскрылась, выставив когти сдерживающего механизма к небу. Совсем рядом, дух ветра, Жанна, закричала, чувствуя, как ее затягивает внутрь устройства, как ее силы поглощает машина, собираясь пленить ее навсегда. У нее не было и шанса выбраться из засады, и ужас отчаянного положения эхом отдавался в крике много после того, как все было кончено. Джейс перевел взгляд на клетку. Женщина-дух бессильно упала на пол. Двое «спасенных» парней спотыкаясь, бежали прочь. Один из них обернулся, словно притянутый очарованием ужаса, или в попытке запечатлеть историческое событие, или просто не сумев сдержать любопытство. Нужно было уходить, но изобретатель еще долго не мог сдвинуться с места, оглушенный и растерянный тем, что только что совершил. На мгновение ему показалось, что он смотрит на развернувшуюся у токсичной реки сцену со стороны. Сгорбившись и подняв повыше воротник, Джейс потащил за собой клетку. В ночи его должны были провести на баржу и помочь с транспортировкой в Пилтовер. Изначально, он собирался урвать немного сна в убежище до захода солнца, но теперь знал, что не сможет сомкнуть глаз. Несколько дней спустя. Заун лишился олицетворения своего божества, но людские вера и мольба о помощи не исчезали без следа. Помощники Жанны, младшие ветра, за именами Авра, Галфвинд, Скирон и другие, предстающие перед людьми в обличии птиц, продолжали исполнять предназначение божества. Может быть, благодаря им не погибла и сама Жанна в заключении высокомерного изобретателя. — Все-таки, я не понимаю, — Джейс опустил гаечный ключ и скрестил руки на груди. Механизмы перед ним, снабженные уменьшенными копиями ветряков, медленно работали на силе, полученной от девушки в заключении. Ему было немного неловко от внешнего вида, который принял дух, но он старался не обращать внимания на кисейные прозрачные одежды женщины. Легкая ткань и ее солнечного цвета волосы порой поднимала в воздух неизвестная сила, хотя ничто не регистрировало ни малейшего дуновения ветра, и они упирались в стенки тесной ловушки. Почему-то этот факт злил его больше всего. — Я пыталась объяснить, — дух не один раз сообщала свое имя, но про себя изобретатель упрямо именовал ее не иначе как «создание», «воплощение воздуха» или «природная аномалия». Это было трудно, и еще труднее было не обращать внимания на ее изможденный взгляд. — Моя сила — это ответ природы на мольбы людей. Первые несколько часов она пыталась разбить ловушку и Джейс всерьез опасался за собственную жизнь, если бы по какой-то причине удерживающее поле все-таки не выдержало, но Жанна... то есть, дух, в конечном итоге опустилась на пол и замерла, обхватив колени. — Вздор. Если десять человек очень постараются, и поверят, что камню положено парить над землей, он останется лежать, как долго бы они на него не пялились. Ее вздох прозвучал почти музыкальной нотой в полутемном подвале мастерской. Под этим низким потолком не приходилось раньше слышать ничего подобного, в противовес мерному гудению труб и катушек под высоким напряжением. Джейсу показалось, что по мастерской гуляет сквозняк. — В любом случае, вас никто не планирует удерживать здесь вечно. Мне нужно закончить исследования, а после, возможно, нам удастся договориться о взаимовыгодном сотрудничестве. Изобретатель отсоединил от клетки с Жанной несколько тросов и повез за собой в соседнее помещение. — Почему вы не подумали об этом до того, как пленили меня? — тихо спросила она с явной горечью. Ее глаза оказались как раз на уровне его, и эта женщина с древнем нездешним именем, в котором звучал сам ветер, —и не думала отворачиваться. Локоны ее волос взвились над головой в гневном танце. Джейс стиснул зубы и опустил глаза. — Стоит мне отключить поле, как вы станете ветром и сбежите. Ради прогресса иногда приходится идти... и на такие меры, — ему хотелось, чтобы его слова звучали твердо и убежденно. Хуже всего, что последняя фраза до боли напоминала идеи Виктора. — Наберите больше воздуха в легкие и позвольте ему нести ваши слова, если хотите, чтобы вас услышали, — в ее голосе не звучало и тени высокомерия, — вы ведь знаете, как работает звук. Джейс поднял взгляд, но она уже не смотрела на него, смежив веки. Бледную кожу покинул румянец, полные губы посерели. Изобретатель наклонился и поспешно завел клетку в отдельное помещение. Здесь стояла широкая кровать, стул — не те табуретки, которыми пользовались в лаборатории, а комфортный стул, обитый плюшем, и самое главное — окно через которое выглядывало чистое полуденное солнце. Жанна инстинктивно потянулась к свежему воздуху, на мгновение наткнулась на преграду и обиженно замерла. Тяжело щелкнул рычагом Джейс: сначала одним, затем вторым, и неожиданно дух взвилась с постамента клетки к потолку комнаты, облетела ее вокруг и стремительно прильнула к окну. — Я подумал, в этом помещении вам будет комфортней. Все-таки, вы олицетворяете ветер, а ему требуется пространство, — Джейс кашлянул. Он ожидал увидеть на ее лице разочарование пока она рассматривала выкрашенные светло-голубой краской стены с иллюстрированными облаками под потолком, аккуратную кровать, слишком широкую для одного человека, устланную свежим постельным бельем, похоже приобретенным специально для узницы. Учитывая, что изобретатель почти все время провел в исследованиях, на обустройство комнаты, похоже, ушла большая часть его перерывов на сон. — Вы говорили, что вода и еда вам не требуются, но все-таки, если что-то понадобится — сообщите мне, и я постараюсь... — Можете выбрать что-нибудь на свой вкус, — Жанна прервала обозрение комнаты и повернулась к Джейсу. Какое-то время она молчала, внимательно изучая лицо изобретателя. — Знаете..., — отрывисто сказала она, чуть опуская голову и приобретая очень серьезный, даже пугающий, вид, — а ведь то, что вы устроили здесь, чем-то похоже на алтари в мою честь в Зауне. Ее губы тронула едва заметная улыбка, от которой по спине изобретателя прошелся легкий озноб. Не найдя, что ответить, Джейс раздраженно вышел прочь, пытаясь сосредоточиться на предстоящих тестах, а не на выборе подходящего угощения для локального заунского божества. Для Жанны. Заун, спустя еще некоторое время. Что известно двоим со временем становится достоянием общественности. Джейс по своей природе был изобретателем, а не конспирологом. Он легко мог видеть, как должны взаимодействовать объекты в механике; он инстинктивно чувствовал возможные соединения химических элементов и не раз выдвигал теории, легко подтверждаемые практикой в области физики и других естественных наук. Но если дело касалось людей, то взаимосвязь между событиями, причиной и следствием, представлялась зыбкой, неуверенной и часто непредсказуемой. Связь, разумеется, была практически прямая. Если в деле участвовали два пацана в возрасте тринадцати лет, то вряд ли они станут держать язык за зубами. Особенно когда никто не догадался приплатить за молчание, или приплатить достаточно. — Вчера птица — ну будто из воздуха! — налетела на Джейме и била крыльями, пока Кривой не сбежал, ты прикинь! — О, да, птица, говоришь? — Джефф надувает щеки, изображая важность. — Это посланцы волшебной леди, да? — Ну да, ну да, должно быть ее! Кривой над своей конурой целое дерево из антенн собрал. И ленточки повязал, так и дергается над рекой, того свалится... — Ох, а что я знаю! И мальчишка таинственно умолкает, набивая себе цену, покуда хватает терпения. Но природа не наделила его скромностью, да и к чему она ему, на улицах Зауна, где токсичная река несет слухи от берега к берегу вместе с отбросами. Кроме того, другие люди, повнимательней, могли бы сказать, что ветер в городе в последние месяцы стих, а вместо красивой женщины на призыв приходили разве что птицы. А чтобы найти подобную причинно-следственную связь, нужно обладать не только разумом ученого, но и гибким неординарным мышлением. В любой другой день Экко можно было бы обнаружить на улицах Зауна, вероятнее всего — в одиночестве, в том состоянии бродяжничества, которое не отягчает определенная цель. Сегодня же Экко сознательно напрашивался на неприятности. В Зауне нет отдельных особенно опасных территорий, скорее, в одних районах города ты опасаешься за свой кошелек, а в других неброская тень может перерезать тебе горло просто за вычурный прикид или высоко всклокоченные белые волосы. В свою очередь казино даже не приходилось принимать угрожающую позу: большинство несло сюда кошельки по собственной воле, а как вы выглядите и что у вас за прическа не волновало никого. Оружие местная охрана хватала только когда посетитель откровенно мошенничал и выигрывал слишком часто. Или просто — выигрывал слишком часто. Казино не любит оставаться в проигрыше. Экко дернул за рычаг, заранее приготовив на лице широкую улыбку. — Держу пари, мне повезет и в этот раз! Он дождался, когда барабаны остановятся: двое замерли на изображении скалящегося джокера, а тот, что по центру, щелкнул, провернулся лишний раз и улыбнулся безглазым черепом. Экко дотронулся до переключателя Z-драйва, повернул рукоять на перчатке и вернулся в прошлое за несколько секунд до того, как подошел к аппарату. — Хм, хм-м, — протянул он, водя носом из стороны в сторону. Вокруг него уже вилась толпа: трижды сорвав выигрыш в автоматах, удачливый игрок явно не собирался останавливаться и зеваки, если не просто глазели на странного парня, то пытались вызнать его секрет. — Кажется, здесь мне не видать удачи, — тоном предсказателя продолжил Экко и прогулочной походкой двинулся к следующему, похлопывая по поясу с Z-драйвом. Менеджер и охранники уже давно шептались о чем-то между собой. Они явно кого-то ожидали, кто разрешит полосу везения, но несколько побед подряд явно их нервировали. Еще больше их раздражала невозможность определить, как именно он это делает. Скорее всего, они попытаются придраться к устройству у него на поясе, и в чем-то будут правы. Если считать, что за один жетон у тебя есть только одна возможность запустить автомат, то способ Экко, конечно, считался мошенничеством, но ведь для всех остальных он просто выигрывал с первого раза. Хотя даже его терпению начал подходить конец: он успел обойти все автоматы и ни один не желал останавливаться на выигрышной комбинации. Похоже, пора было позволить времени идти своим чередом и дать хозяевам казино отреагировать. — Думаю, хватит на сегодня, — Экко вскинул руки и демонстративно потянулся. У его ног стояли пакеты с выигранными монетами. — Где я могу обменять все это на настоящие деньги? — Последуйте, пожалуйста, за мной, — менеджер зала выскочил как из табакерки. Охранники загородили выход и Экко предпочел сделать вид, что не заметил этого. — А нести эти железки я должен сам? Его повели в служебные помещения, по тем коридорам, где поздней ночью в стальном кейсе носят выручку в сейф в подвале. Только вели его не к сейфу, а в кабинет самого владельца казино, и, признаться, при всей браваде у Экко слегка тряслись поджилки. Вся идея заключалась в том, чтобы попасть в ситуацию, когда простой прыжок во времени не смог бы выручить из неприятностей. Экко физически чувствовал, как с каждым пройденным шагом его шанс улизнуть тает в полумраке невзрачных коридоров. Электричество здесь провели не так давно и на лампочках явно пытались сэкономить. «Любопытно, а рубашки и жилетки охранников жмут тоже из-за экономии, или они разбухли от акселераторов и стероидов?» Он неплохо подготовился прежде, чем сунуться в казино технобарона. Дымовые бомбы в широких штанах, тонкие пластины с взрывчатым веществом пришиты к одежде с внутренней стороны (на случай если его запрут, он может скрутить такую пластину в трубочку, просунуть в замочную скважину и взорвать искрой от проводки в перчатках), в толстых подошвах ботинок скрывалось по самодельному однозарядному пистолету. И самое главное, впервые в своей жизни, он соорудил алтарь. Пожалуй, самый большой из всех, когда-либо сделанных для Жанны. Не из хлама, точнее, не совсем из хлама: Экко пришлось постараться, подбирая детали и не всегда он мог позволить себе их купить. Каждая металлическая пластина, каждая механическая шестеренка была идеально подогнана под общую композицию памятника в честь духа-хранителя Зауна. На это потребовалось несколько недель упорного труда и упорства, но сегодня вечером, незадолго до заката, Экко наконец установил ветряную мельницу на холме. Слабые порывы легко закрутили бережно смазанные лопасти, те, в свою очередь, запускали ротор и через контроллер заряжали аккумуляторы, установленные у подножья холма. Лампы, выложенные на склоне в слова, заморгали в предвечерних сумерках. На лопастях трепыхались ленты. Еще не выветрился запах от синей краски. Экко беспокойно оглядел собственное сооружение, и направился сюда, в салун технобарона. Никто не знал настоящего имени хозяина казино. О нем ходило множество слухов, ни один из которых не был по-настоящему правдив. В чем Экко был точно уверен: заставить технобарона потерять часть прибыли не может не быть благим поступком. Его пропихнули в комнату и бросили на пол перед развалившемся на диване человеком с механическими протезами. Мешки с выигранными монетами рассыпались рядом. Охранники обступили его с разных сторон, один надел на руку кастет и без размаха ударил Экко под ребра. Тот выпустил воздух, задохнулся, открывая рот как рыба на песке. Технобарон снял с лысой башки круглую шляпу и отложил на подлокотник дивана, широко расставил ноги и наклонился к Экко: — Я, пожалуй, смогу даже отпустить тебя. Все-таки ты еще пацан. Не думал, что творишь и прочее, прочее, — его голос был тих, но неприятно скрипуч и неровен, то срываясь в полусвист, то начиная откровенно хрипеть. Стальная пластина на груди говорила о замененном легком, может быть, нескольких ребрах в том числе. Продумать линию поведения Экко забыл. Он почему-то не ожидал, что до разговора с технобароном вообще дойдет дело. Прикидываться идиотом было поздно, но и выдавать тайну Z-драйва нельзя ни в коем случае. — Просто скажи, как ты это делаешь, — визгливый голос технобарона с примесью скрипа шестеренок вклинился в размышления. — Что за трюк? Кто тебя научил? Как ты выиграл три раза подряд? Пальцы хозяина казино сжимались и разжимались в нервном тике. Не ожидая от пленника ответа, он дернул подбородком, скривился и кивнул бугаям за спиной. Экко же вместо испуга сел на пол, скрестил ноги, упер ладони в колени и широко ухмыльнулся. Охранники слегка замешкались и вопросительно повернулись к боссу. Экко потянул за мешок с монетами и высыпал их перед собой. — Ну что же, дядя, я мог бы рассказать тебе историю о хорошем парне, которого ты надул, и не говори мне, что таких не было, потому что мне доподлинно известно как минимум двести четыре человека, что вышли отсюда без гроша в кармане по твоей вине и тринадцать — тех, кого пришлось вынести, — он говорил быстро, без пауз, не позволяя прервать себя, — конечно же нашлись и те кто решил отплатить тебе той же монетой, подорвать твое благополучие, и вот как повернулось дело: их набралось столько, что получилось целое общество, целое собрание, почти что братство людей, главной целью которого была месть тебе, возврат долга, мзда ради возмещения ущерба, желание подорвать благосостояние на чужом горе — и все эти люди придумали план, идею, а для идеи нужен был исполнитель, — всю речь Экко выпалил без остановки, речитативом на одной ноте, глядя прямо в глаза технобарону, словно хороший фокусник. Может быть, он и сидел спокойно и не двигаясь, но ловкие пальцы нащупали шнуровку, на которой держались взрывные пластины. — И они выбрали меня. Конечно, никакого сообщества против технобарона не существовало — хотя найдется немало жителей Зауна, которые от него пострадали, и всю «историю» пришлось придумывать на ходу. Главное — произведенный эффект! Экко стремительно встал, потянул за шнур и пластины выпали из-под одежды. Он щелкнул пальцами, высекая специальными перчатками искру. Огонь разбежался по двум шнурам в разные стороны. Глаза технобарона расширились, охранники машинально выступили вперед — защищать их работа, а кого — дело второстепенное. Взорвались две первые пластины и Экко едва успел отскочить назад. Взрыв получался очень небольшой, это не динамит и не гранаты, механизм в правильном месте он повредит, но человеку пришлось бы стоять вплотную к нему, чтобы серьезно пострадать. Зато от воспроизведенного шума легко можно оглохнуть и потерять ориентацию; столпы дыма добавляли еще больше неразберихи. Должно быть, технобарон успел распрощаться с жизнью и еще не успел смириться с необходимостью жить дальше, когда взорвались следующие две пластины. Все, о чем мог думать Экко — было ли этого достаточно? Выходка со стороны казалась хулиганством средних размеров. Отвлечь на себя внимание, оказаться рядом с хозяином казино, устроить маленький взрыв — может быть, даже ковер загорится и придется тушить один из верхних этажей. Ущерб, может быть, и немалый, да и технобарона опасно иметь в своих врагах, но Экко не из тех, кто чинит хаос просто ради собственного удовольствия. От таких своих знакомых он теперь старался держаться подальше. Согласно спонтанному плану, он должен был выбраться через окно, и это, определенно, было самым уязвимым местом. Ввязаться в разборки с владельцем казино, подставить себя мелкой выходкой, толком так ничего и не изменив в положении Зауна, — достаточно ли этого, чтобы в жизнь Экко ввязалась госпожа Жанна с ее волшебной силой? Достаточно ли алтаря с ветряным генератором в ее честь, чтобы она его спасла? Экко распахнул окно. Напротив, на склоне холма его лампочки горели в виде букв:ГДЕ ТЫ?
Над ними бешено крутились лопасти ветряка. Прямо перед окном воздух стал видимым и его струи переплелись и превратились в синюю птицу с большими мягкими перьями. Экко закрыл глаза и перепрыгнул через подоконник. Он надеялся, что,хотя бы прочие посетители казино воспользуются суматохой. Воздух вокруг него становился гуще — ему так и не довелось ощутить крылья птицы, только порывы ветра и далекий свист. Решившись открыть глаза, Экко увидел, как стремительно скользит в сторону ветряка. В лицо ему бил ветер, волосы трепыхались над головой, скорость казалась головокружительной, но страха не было — каждую секунду он ощущал надежную опору ветра, заботящегося о благополучии своей ноши. Под ногами проносились короткие переулки Зауна, некоторые прохожие задирали головы, но вряд ли успевали разобрать что-либо на фоне звездного неба. Подсвеченное здание казино позади стало казатьсягорящим игрушечным домиком. Рядом с надписью из лампочек планирование замедлилось и Экко спрыгнул на землю. Его тут же обогнала синяя птица, ставшая меньше и куда больше похожей на настоящую, только ветер все еще слушался взмахов ее крыльев — или ветер и был этой маленькой птицей, кружащей вокруг человека. Она села на плечо, нежно прошептав что-то на птичьем. Черные глаза-бусинки смотрели живо, но похоже, что птица сильно устала. — Где она? — тихо повторил Экко. — Зная все рассказы о ее появлении, она бы появилась сама. Что с ней случилось? Ей нужна помощь? Тихо прощебетав что-то, птица опустила голову. — Ты отведешь меня к ней? Синяя воздушная птица не больно клюнула его в левое ухо. — Да знаю я! Это было глупо… Но что еще мне оставалось? Пилтовер, недалеко от лаборатории Джейса. Эти улицы в последнее время опустели. По ним проносились аномальной силы ветра, причины которых до сих пор не удалось установить, и люди предпочитали пересекать их не останавливаясь. Некоторые лавочники всерьез задумались о покупке нового места; другие, из тех, что продолжали дело своих предков и не собирались покидать тихие уютные забегаловки, в которые прочие ходили поколениями, готовились к тяжелым временам. Между желтыми каменными домами приметный и необычный силуэт заканчивает работу над каким-то устройством, громоздким и неудобным, явно непредназначенным для повседневного использования. На его плече нахохлившись сидит синяя птица. Кончики ее перьев слегка дрожат и исчезают в воздухе полувидимыми нитями, уходящими вслед за порывами несносного ветра. Человек вытер пот, вздохнул, критически осмотрел получившийся прибор. От смазки на темнокожем лбу осталась черная полоса, прямо под белым вихром волос. Гаечный ключ тяжело, с металлическим звонок шмякнулся на мостовую, и словно в ответ прибор тихо загудел, внутри него что-то защелкало и гудение стало в разы громче. В этот же момент еще пять таких же приборов, разбросанных по периметру пустынной улицы Пилтовера загудели в ответ. Между ними протянулось поле, по началу едва заметное, словно по прозрачному стеклу разлился чистейший бензин, но очень быстро цвета смешались, оставив лишь голубоватое свечение. Случайный прохожий только вышедший из магазина застыл у открытой двери с поднятой ногой. Редкие капли дождя замерли в воздухе и не думая падать. Экко запустил таймер едва поле стало видимым. Он переключил рукоять обновленного Z-драйва, задержал дыхание и шагнул внутрь. Повезло: измененная версия того, что в далеком ином мире называется клеткой Фарадея, сработало и здесь, Экко мог свободно передвигаться под полем, пока все остальное оставалось недвижимым. Ему пришлось установить еще одну клетку Фарадея вокруг двери лаборатории, где удерживали против ее воли Жанну. Экко мало интересовала личность того, кому пришла в голову безумная идея захватить олицетворение ветра, но всякий раз, когда он задумывался над этим, его охватывал гнев. Что в свою очередь мешало работать. Птица вспорхнула с плеча и растворилась в воздухе еще до того, как поле раскинулось на улице. Дверь лаборатории — достаточно тяжелую и надежную на вид — сорвало с петель, когда Экко сначала снял с нее воздействие поля, а затем вернул, но она застыла в воздухе, не успев издать и звука. Коридоры внутри полнились разного рода устройствами, часть из которых Экко мог бы использовать, но о предназначении каких-то даже не догадывался. Все они содержались в тщательном порядке и, если не служили в исследованиях или в быту, перемещались в ящики, которые стояли в отдельной комнате. Часы таймера тихо клацали на руке. Камера Жанны со стороны напоминала тюрьму: стальная решетка с увитыми проводами прутьями — очевидно, удержание духа ветра требует постоянного тока, и может быть чего-то еще, по крайней мере, магнитное поле и нечто, препятствующее трансформации... Экко отбросил инженерское любопытство, едва увидел холеное лицо похитителя. Джейс расположился на стуле перед камерой с чашкой чая. Губы расплылись в широкой улыбке, глаза полузакрыты: время остановило его на полуслове. Экко прищурился, плюнул и ударил изобретателя кулаком по широкой квадратной челюсти. Реакции, разумеется, не последовало: до отключения приборов оставалось еще несколько секунд. С неожиданной для себя горечью Экко обнаружил, что Жанна с комфортом расположилась по свою сторону решетки. Она не выглядела изможденной, или угнетенной, женщина даже слегка улыбалась, склонив голову к изящной чашке. Выглядело так, будто она внимательно слушала своего похитителя. Может быть, пыталась усыпить его бдительность и сбежать? Наверняка так и было. Экко легко разобрался в управлении ловушки для энергетических созданий, встал у рубильника и осмотрелся напоследок. Что не говори,но всякий ученый отдал бы полжизни за работу в таких условиях. Таймер остановился. Полученный удар отбросил Джейса со стула, чашка разбилась об пол. С улицы донесся грохот сорванной двери. Экко дернул за рычаг, освобождая Жанну. По коридорам лаборатории пронесся глубокий вздох, пронося ветер через самые малые щели и дыры, устремляясь к своему живому воплощению в камере. На какое-то мгновение воздух перестал быть прозрачным; тугие струи выбросили Жанну через прутья. Кажется, она прикоснулась к Экко, перед тем, как исчезнуть. На его щеке ненадолго замерла прохлада морского бриза, легкая благодарность городского божества, возможно — обещание ответной услуги, если тому будет благоволить случай. Но Экко заботило не это; он недоверчиво смотрел на похитителя. Сломанная челюсть Джейса (сжатый во времени удар должен был как минимум оставить серьезный вывих) похоже, встала на место. Кровь из уголка рта остановилась, оставив лишь высохший багряный след до подбородка. Несколько растрепавшихся локонов падали на лоб, но в остальном выглядел изобретатель слишком целым. — Она что, вылечила тебя? — нужно было уходить, сваливать из обители одного из самых успешных и знаменитых пилтоверских ученых, и не пытаться ввязываться с ним в открытую конфронтацию. Сваливать, пока еще Джейс не успел запомнить твоего лица и примет, пока не успел полностью осознать произошедшее. Но язык взял верх над разумом: — …Тебя?! Изобретатель сделал маленький шаг в сторону, потянулся к рукояти молота, стоявшего у стены, но его рука замерла в нескольких сантиметрах и опустилась. — Вот и явился Освободитель, — голос Джейса прозвучал хрипло и насмешливо. Лощеный ученый действительно ухмылялся. Захотелось вновь врезать по этой самодовольной морде, но Экко чувствовал себя неуютно. Почти также, как едва выбравшись из казино, он понял, что не совершил ничего полезнее самого обычного хулиганства — с его-то способностями. — Эй, — пилтоверский изобретатель вывел Экко из оцепенения, — если не хочешь рассказать, как именно ты попал в мою лабораторию, можешь проваливать. Парень прищурился и сложил пальцы в неприличном жесте. А потом побежал. Это должен был быть акт спасения прекрасной дамы из заключения, пусть прекрасная дама и была самой леди ветра, а ее тюремщик — всего лишь немного гнусный ученый. Это неважно. Что бы не произошло здесь, в этих коридорах, хранительница возвращается на улицы Зауна к своим птицам и тем, кто нуждается в поддержке, и кто знает, как о ней просить. И Экко подумал, что если он чувствует за спиной ласковые ветра, то все это, должно быть, было не зря. В свою очередь Джейс искренне надеялся, что в следующую встречу ему удастся договориться с Жанной о каком-либо постоянном расписании. Он собирался сохранить ее камеру… комнату, может быть, даже приукрасить чем-то еще. Но разве ветер можно удержать в одном месте надолго? ----- Права на персонажей, вселенную и локации принадлежит RiotGames.