***
- Хозяин! - крикнул Арман, закидывая ноги на скамью и со звоном опуская бокал на заляпанный стол. - Еще вина сюда! Фон Кролок исподлобья посмотрел на спутника и покачал головой. Арман приканчивал уже третью бутылку и, судя по всему, останавливаться не собирался. Наклонившись вперед, он ухватил графа за пуговицу на камзоле и, обдавая его винными парами, заявил: - Мариус никогда не заставлял меня. Никогда. Я сам пожелал остаться с ним и стать таким, как он. - Я не верю тебе, - фон Кролок отстранился, чуть сморщив нос от резкого запаха. - Ты был совсем юным, Мариус обманом увлек тебя. - Говорю тебе, я сам так хотел! - вскричал Арман, так, что сидящие неподалеку посетители примолкли и с подозрением посмотрели в его сторону. - Я любил моего Мастера больше всех на свете... Хотя что ты можешь знать о любви. Вы холодны, будто мрамор, ваше сиятельство. Даже мой жаркий поцелуй не смог согреть вас, - криво улыбнулся вампир. - Ты пьян. - Ерунда! Вампиры не пьянеют. Почему ты не допускаешь, что можно полюбить мужчину? Что можно с замиранием сердца прислушиваться к его шагам, ожидая, пока он распахнет дверь в вашу спальню, чтобы до утра предаваться самым изысканным наслаждениям, которые женщинам даже и не снились? - Потому что это противоестественно! - граф выпрямился. - Недаром господь сотворил мужчину и женщину, ведь продолжение рода... - Хватит твердить мне о женщинах! - Арман страдальчески закатил глаза, а затем, резко обхватив фон Кролока за шею, проговорил ему прямо в лицо: - Ты вампир. В-а-м-п-и-р. Вампиры не могут иметь детей. Зато мы можем познать высшее наслаждение. И я его познал, благодаря моему учителю. А ты, мой драгоценный друг, будешь, судя по всему, до конца дней своих сожалеть о той девушке, которая умерла у тебя на руках потому, что ты просто был голоден. Давай, замуруй себя заживо в своем замке, избегай развлечений, упивайся жалостью и ненавистью к себе, пока такие, как я, будут править бал! - Арман отпустил графа и отстранился. - Желаю тебе засохнуть от тоски в твоей трансильванской деревне, фон Кролок, а я предпочту веселиться. К столу боязливо подошел трактирщик и, стараясь не производить лишнего шума, аккуратно поставил на стол новую партию пыльных бутылок. Граф фон Кролок, откупорив одну из них, залпом осушил половину и, встав из-за стола, посмотрел на Армана, который сидел, прислонившись спиной к стене, и с интересом наблюдал за графом. - Пойдем. Сегодня ночью я послушаюсь твоего совета. Посмотрим, что из этого выйдет, - фон Кролок взял со стола еще одну бутылку и направился к лестнице. - Ты говорил, в этой таверне можно купить женщину на ночь. Ты найдешь ее для нас? - Эй, хозяин! - весело крикнул Арман, вскакивая и сгребая в охапку оставшиеся бутылки. - Ключи от лучшей комнаты его сиятельству и пришли к нам наверх какую-нибудь милашку - сегодня мы будем развлекаться до рассвета! - Сию минуту, любезный господин, - трактирщик направился к двери, ведущей в боковые комнаты. Арман с легкой усмешкой последовал вслед за хозяином и, положив ему руку на плечо, тихо сказал: - Вот тебе три сотни золотых, - в руку старика упал увесистый мешочек. - Вели никому не беспокоить нас до завтрашнего вечера. А девку звать не нужно, понял меня? Все, ступай. Трактирщик замер в подобострастном поклоне, а когда он выпрямился, Армана уже не было рядом. В маленькой комнатушке было так тесно, что там умещалась только кровать и таз с кувшином для умывания в углу напротив. Неслышно притворив за собой дверь, Арман осмотрелся. Фон Кролок оставил свечу на подоконнике, а сам сидел на краю постели и смотрел на Армана. В руках у графа была бутылка вина. - А где девица? - Хозяин обещал прислать ее позже. Вероятно, послал кого-нибудь за ней, - Арман уселся на кровать рядом с графом и кивнул на бутылку. - Ты позволишь? Фон Кролок протянул вино вампиру, и тот как бы невзначай коснулся его пальцев, принимая бутыль. Граф вздрогнул и метнул на своего спутника быстрый взгляд. - Арман?.. Опять эти твои штучки.. - Смилуйся! - в притворном испуге Арман поднял руки ладонями вверх. - Неужели теперь каждый раз, как я решу дружески похлопать тебя по спине или пожать тебе руку в знак приветствия, ты будешь шарахаться от меня? - Что за чушь ты несешь... - Я вижу, ты устал, - внезапно решил сменить тему Арман. - Может, тебе лучше лечь? Рассвет близится. Я закрою окно, и солнечный свет нас не побеспокоит. Думаю, нет никакого смысла сейчас возвращаться в Париж. - На что это ты намекаешь? - Ровным счетом ни на что, кроме того, что пора готовиться ко сну. - Я хочу услышать еще что-нибудь о твоем учителе, раз уж мы застряли здесь, а девицы все нет, - заявил граф. - Как получилось, что сейчас вы не вместе? Ты наскучил ему? Или ты сам решил, что тебе мало одного древнего вампира? - А ты не в меру любопытен под утро, - съязвил Арман. - Или это вино оказывает на тебя такое действие, что ты становишься любопытным и необыкновенно словоохотливым? - Вампиры не пьянеют... - Неужели ты мне поверил? - внезапно развеселился Арман. - Пьянеют, и еще как, друг мой! То, что ты не можешь находиться под солнцем и убиваешь людей ради пищи, вовсе не означает, что этот чудный темно-красный, словно кровь, напиток не имеет над нами никакой власти. Вы пьяны, граф, пьяны ничуть не меньше моего, и я собираюсь этим воспользоваться! - Это низко! Арман запрокинул голову и от души расхохотался: - Ей-богу, фон Кролок, вы сейчас говорите, как заправская скромница! Кто бы мог подумать, что я окажусь один на один с вампиром, который будет сидеть, словно кисейная барышня, на кровати и рассуждать о морали! - Арман, какого черта ты вытворяешь! - граф вскочил с постели, его черные волосы взметнулись волной. - Убирайся отсюда, или, клянусь дьяволом, я... Он не успел договорить, потому что Арман, словно кобра, сделал выпад, и мгновение спустя фон Кролок обнаружил себя лежащим на спине, прижатым к постели свинцово-тяжелым телом вампира, который, приблизив свое лицо вплотную к лицу графа, прошипел: - Хватит уже этой демагогии. Я видел, что происходило с тобой там, у озера в Венсенском лесу. Я способен отличить желание от отвращения, и ты меня желал, ты хотел меня так сильно, что я чувствовал, как все твое тело дрожит от моих прикосновений! Почему ты не можешь признаться в этом?! - Оставь меня в покое! - прорычал граф, пытаясь сбросить с себя Армана. - Кто ты такой, чтобы указывать мне, что я должен чувствовать и чего желать? - Если ты хочешь, я могу быть твоим, - в широко раскрытых глазах вампира плясало пламя свечи. - Только попроси. - Убирайся к черту! - графу, наконец, удалось освободиться, и он с силой отшвырнул Армана прочь от себя. Тяжелое тело с гулким стуком ударилось о стену, оставив на ней трещины, с потолка посыпалось что-то. Фон Кролок, тяжело переводя дыхание, в съехавшей на бок сорочке полулежал на кровати, с ненавистью глядя на лежащего на полу Армана, потиравшего ушибленный затылок. - А ты силен, - наконец проговорил тот, и в полутьме было видно, как он улыбается. - Не каждому под силу справиться со мной. - Я намереваюсь поспать, - отдышавшись, проговорил граф. - Но если ты приблизишься ко мне или решишь выкинуть что-нибудь еще, клянусь, я сверну тебе шею. - Трепещу от страха, - фыркнул Арман и вытянулся на полу, подложив под голову свой плащ. - Спокойного вам сна, ваше сиятельство, надеюсь, он будет обо мне. Фон Кролок молча занавесил окно и улегся на кровать, не проронив ни единого звука.***
До этой ночи, точнее, до этого дня Герберт думал, что его мысли о других мужчинах - нечто постыдное, это что-то, что следует скрывать ото всех и в первую очередь от собственного отца, если не хочешь заработать хорошую трепку. Виконт никому никогда не рассказывал, что каждый раз при виде миловидного юноши у него начинало предательски ныть внизу живота, к лицу приливала кровь, а в голову лезли совсем уж непотребные мысли. Естественно, охотиться Герберт предпочитал исключительно на мальчиков и молодых мужчин, но до сих пор самым сильным эротическим переживанием в его жизни оставался момент, когда его зубы проникали в плоть очередной жертвы, и кровь устремлялась в рот виконта, заставляя его постанывать от удовольствия. Все испытанное виконтом ранее в одно мгновение превратилось в пыль, когда Арман, запечатлев на его животе долгий поцелуй, опустился ниже, туда, где, изнывая от желания, слегка подрагивало мужское достоинство Герберта. Виконт несколько секунд ощущал горячее дыхание Армана у себя между ног, а затем его с головой накрыла волна ни с чем не сравнимого удовольствия, и Герберт совершенно забыл, как дышать. У него в мозгу грохотала настоящая канонада, пока Арман проделывал с ним какие-то совершенно невероятные вещи, помогая себе пальцами, заставляя Герберта выгибаться ему навстречу и тихо стонать от наслаждения. После того, как Герберт достиг наивысшей точки и теперь без сил лежал на влажных от пота простынях, Арман взял его голову в свои ладони, и, жадно поцеловав его, спросил: - Тебе было хорошо? Герберт молча кивнул, не в силах произнести ни слова. - Запомни, Герберт, мой дорогой мальчик: настоящее наслаждение возможно только не по принуждению. Нельзя заставить быть счастливым против воли. Так учил меня Мастер.