Brava ragazza

Тсунаеши семь, и она верит в чудеса. У Тсунаеши голос — звонкий и чистый; у Тсунаеши глаза сверкают золотыми искрами; Тсунаеши улыбается — тепло, искренне [как ее и учили]. Тсунаеши поверит всему, что ей скажут, и сделает все, что попросят, ведь хорошие девочки никогда не спорят со взрослыми, [и не крадут ножи с кухни] верно?. У Тсунаеши совсем нет друзей, но они ей и не нужны. У Тсунаеши любимая игрушка — свежевыстиранная, мягкая — под боком, мама-домохозяйка готовит лучший рис с карри в городе и папа-нефтяник, который редко приезжает домой. Тсунаеши — хорошая девочка, а хорошие девочки должны быть умницами во всем. ---------- Тсунаеши четырнадцать и она все еще верит в чудеса. У Тсунаеши голос, хриплый от стянутых украдкой сигарет и постоянного крика; у Тсунаеши глаза сверкают золотом и усталостью; у Тсунаеши улыбка яркая, теплая, неживая. [да она и сама не живая, разве только самую малость, ровно настолько, насколько ей положено быть]. Тсунаеши не станет протестовать, если вы начнете стрелять в нее, ведь [у нее нет выбора, никогда не было] все это только часть тренировки, верно? У Тсунаеши множество друзей, которые ей не нужны, и любимая игрушка [заточенная вручную] под боком. У нее мать-домохозяйка [круглосуточно под таблетками, чтобы подавить истерики] готовит лучший рис с карри в городе и отец-нефтяник [ублюдок, бросивший их на растерзание мафиози], который редко приезжает домой. У Тсунаеши загораются ладони [и угасает вера в человечество], она стреляет без промаха — ведь хорошие девочки должны всегда слушаться папочку, правда, Тсуна? ---------- Тсунаеши двадцать один, и она жива. У Тсунаеши голос — рваный, нетвердый шепот; у Тсунаеши глаза прогоревшие, почти черные — кофейные зерна, припорошенные пеплом; у Тсунаеши улыбка — яркая, обреченная [живая], без трех коренных зубов, и губы потрескавшиеся, искусанные в кровь. У Тсунаеши в голове никакого плана, а за спиной горка трупов — они все твердили ей, как ей жить [она отказалась их слушать] — и пепелище вместо старого дома. У Тсунаеши совсем нет друзей [большую часть она застрелила сама], но они ей и не нужны. У нее любимая игрушка — с полным барабаном — в руках, у нее мать-домохозяйка [отравившаяся лекарствами], у нее папа-нефтяник [которому она сама всадила пулю промеж глаз] и чертова куча проблем. И Тсунаеши больше не Тсунаеши, у нее нет ни имени, ни прошлого, [будущего, в прочем, тоже], а сама она по всем источникам — неделю, как мертва. Хорошие девочки не бегут из дома ночью, с береттой и через лес. Хорошие девочки не садятся в машины к незнакомцам на безлюдных трассах. И, уж точно, хорошие девочки не сжигают трупы в кустах. [она никогда не была такой, правда?] Тсунаеши двадцать один, и она мертва [а вместе с ней в аду горит и все десятое поколение] на три четверти и всю оставшуюся жизнь. Тсунаеши двадцать один, и едва ли она дотянет до следующей даты. Тсунаеши двадцать один, и в чудеса она больше не верит. [они в нее, в прочем, тоже]