Ты мне нравился

      Дэннис - намного больше, чем постоянная одержимость чистотой. Намного больше, чем эти неловкие попытки замаскировать грязные склонности. Дэннис - живое доказательство тому, что Кевин стоит его попечения. Что Кевин заслуживает уважения, внимания, и тем более чести. Что Кевина нужно оберегать.       Впрочем, у Дэнниса есть и свои потребности. Порывы, заставляющие его чувствовать себя никчемным, грязным, гнилым перед всей Ордой. Он ощущает их осуждение; знает, насколько сильно разочаровывает и досаждает. Тем не менее, он проклинает Патрицию за каждое слово о поведении, за каждое требование "быть хорошим" и "не прикасаться к священной пище". Как мог он сдерживать ломоту тела в порыве вкусить запретное, когда так сильно жаждал контакта? Как мог он сдерживать дрожь в руках и отводить взгляд от чистого, девственного, невинного тела теперь, когда эта юная девушка так кротко смотрит на него?       Это забавляет его. Это абсурд, ведь он считает людей недостойными его физического внимания. Они такие бесполезные, пустые, оскверненные создания. Они истекают потом, производят выделения. Это вызывает у него отвратительное чувство тошноты. Хотя где-то в глубине сознания что-то приказывает ему коснуться, осквернить, кусая и облизывая их плоть. Он должен дразнить их. “Посмотри на свою одежду. Что это, майонез?“ бормочет Дэннис, указывая на желтое пятно на её груди. Она не отвечает. Просто дрожит, обхватив себя руками за талию. “Пожалуйста, сними это.” “Я замерзну.” “Я не собираюсь повторять дважды.” говорит он, “Я дам тебе что-нибудь из одежды, но ты снимешь это платье. Сейчас.”       Она неохотно подчиняется, медленно раздеваясь. Ее глаза наполнены слезами,взгляд прикован к полу. Она хочет, чтобы все поскорее закончилось. Платье падает на пол, измятое. Дрожа, она отходит в сторону. “Можно мне прикрыться чем-нибудь?” С губ Дэнниса слетает судорожный вздох. Она такая беззащитная, такая хрупкая. “Нет.” бросает он, “Не могла бы ты... станцевать для меня?” Она выдыхает. “Не знаю... я никогда...” “Ладно. Это не имеет значения. Просто… сядь на кровать.” Он знает, как сильно Патриция будет разочарована, но - к чёрту ее - сейчас ему нужна ясность сознания.       Дэннис проводит пальцами по нежной коже от уха к подбородку, затем ласкает ее тоненькую шейку и изящные ключицы, пока не касается кружева нижнего белья. Он останавливается. “Раздевайся.” шепчет он “Не спеши.” Она чувствует, как слезятся глаза и соленые капли, оставляя влажные дорожки, стекают вниз по щекам. Она знает, что не сможет дать отпор. “Дэннис…” она всхлипывает, “пожалуйста, не надо. Ты сказал, что будешь хорошим; ты обещал, что...” “Заткнись!” взревел он, “Делай, как я сказал!” “Прошу тебя.”       Он никогда не был с ней груб. Никогда. Но сейчас. О, сейчас эта девочка испытывает его терпение. Он схватил ее за шею и повалил на кровать, прижав к матрасу всем телом. Разорвал лифчик. Тяжелые, глубокие вздохи. Боль. Он сжимает ее горло, чувствуя пульсирующую вену под пальцами и начинает расстегивать брюки. “Теперь ты будешь смотреть,” его голос сорвался, “и не шевелись.”       Другой рукой он поглаживает свой твердый член, медленно по всей длине. В наслаждении втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы, не прерывая зрительный контакт. “Ты просто должна была станцевать.” говорит он, “Ты… Я не должен этого делать.” “Так остановись! Прошу, отпусти меня. Я не стану делать ничего, я...” “Нет.”       Его пальцы скользили по ее шее к обнаженной груди, осторожно лаская чувствительную кожу. Так обманчиво. Будто старается утолить ее боль. И Дэннис понимает, что ему ничего не стоит отпустить ее, и что такой вариант развития событий будет лучше для него, но… Но он непреклонен. Он омрачает душу, он - темное пятно, что... “Ты нравился мне, Дэннис.” сдавленно всхлипывает она, “Ты мне правда очень нравился.” “Открой рот.” Его движения становятся беспорядочными, хаотичными, и он кончает. Капли спермы на ее груди, щеках. “Оближи губы.” бормочет он, в его хриплом голосе звучит напускная уверенность “Слижи всё и прими душ. Ты грязная.” Он застегнул брюки и плотно сжал губы. Он нервничал. Она приподнялась и села на кровати, прикрывая грудь руками. “Мне правда жаль.” всхлипывает Дэннис, и уходит, хлопнув деревянной дверью.