***
Она старательно избегала его. Каждый раз, когда она оказывалась в одном помещении с О Сехуном, ей хотелось бежать. Голос в её голове постоянно говорил, он будто приобрёл новую силу, чтобы убивать её морально, а обладатель этого голоса постоянно смотрел на неё так, будто знал обо всём. Избегать его у Сыльги получалось плохо, особенно после решения директора: её утвердили главным фотографом для фотосессий О Сехуна. Они никогда не говорили, но между ними происходила вечная борьба взглядами. Первое время Сехун обескураживал её внезапными липовыми улыбками, на которые велись все девушки вокруг, кроме самой Сыльги. Она в ответ лишь отворачивалась, потому что его идеальность её смущала, а тёмные мысли пугали. Для неё было странно постоянно слышать его в своей голове, знать истинную сущность и видеть, как люди вокруг его боготворят. Она же боялась его тёмную душу. Поэтому она больше не могла выносить всю эту лесть в адрес главной модели компании, хотя эта вечеринка и была посвящена именно этому. Сыльги предпочла бы остаться дома или же встретиться с друзьями, но ей пришлось купить новое платье, сделать причёску и улыбаться, будто у неё совершенно нет мыслей насчёт того, чтобы напиться. К тому же в руке всегда был бокал с дорогим шампанским. Она слушала директора и размышляла о том, насколько этот человек любил самолюбование, несмотря на то что его жена, его родственная душа, была совершенно другой: ответственной и сострадательной. Из-за таких примеров, она и ненавидела иногда существование родственных душ. Для неё было странно видеть, как директор покупал себе каждый месяц новые дорогие часы, пока его жена старалась посещать детские дома и помогать всем, даже если это было иногда не в её силах. Сыльги не хотела никогда быть подчинённой этому правилу, который существовал в их мире, не хотела быть такой же женой ужасного человека. О Сехун казался ей именно таким. Почему-то она всегда считала, что была другой, будто бы люди вокруг были грешны, а она могла спастись. В глубине души Сыльги понимала, что она мало чем отличалась от всех людей вокруг неё, ведь ей тоже не раз приходилось быть и жестокой, и самоуверенной, и грубой. И эта мысль иногда ломала её. Поэтому она убегала, так и сейчас ей удалось убежать от всех этих светских разговоров на небольшой балкончик. Чёрное струящееся платье на лямках совсем не грело её, но зато алкоголь заставил кровь гулять по её телу, что было достаточно для того, чтобы согреться. Она даже чувствовала, как щёки начинали гореть, поэтому ей стоило отставить бокал подальше, но не хотелось. Алкоголь заставил её расслабиться, прогнал весь страх и сделал то, что ей не удавалось сделать в последнее время: заглушить этот проклятый голос. Но при этом алкоголь и музыка, которая играла где-то на фоне, заставили её потерять бдительность, и зверь уже был тут, чтобы поймать её в свой капкан. Сехун будто выжидал этого момент и сделал всё так, что их встреча была неизбежной. Он видел её вечно пугливый и одновременно ненавистный взгляд, и это всегда было обращено к нему. — Кажется, что ты не любишь людей, — он прошептал ей на ухо, заставив подпрыгнуть от страха. Сыльги показалось, что он специально подошёл к ней тихо и что его слова прямо так и сквозили намёками. — Или это относится только ко мне? — Если понял, то зачем ты здесь? — Сыльги обернулась к нему и задала этот вопрос прямо в лицо, несмотря на чувство, бушующее в груди. На её дерзость О промолчал, но уголки губ всё равно немного дёрнулись, скрывая смех. — Я выгляжу смешно для тебя? — Потому что я не отрицаю очевидного. Ты знаешь кто я, а я — кто ты. И ты выглядишь не смешно, скорее великолепно в этом платье, — может быть, кого-то и могли подкупить слова мужчины, но не её. Только вот Сыльги тоже не могла отрицать кое-что. Притяжение. Просто слыша его голос, она всегда испытывала почти физическую боль: её грудь рвало от этого чувства, поэтому она бежала от него куда подальше, потому что больше никак не могла бороться с этим. Рядом с ним она чувствовала себя неполноценной, и его вечная уверенность разбивала её. А Сехун вечно преследовал её, пытался заговорить, но получал холодные отказы, и это его ещё больше подталкивало к действиям. Она была его добычей, а он — хищником. — Это неважно, О Сехун. Потому что я знаю твою душу, и это меня пугает. Я боюсь тебя! — она на выдохе произнесла это, наблюдая за изменившимся лицом Сехуна. Больше он не смеялся над ней, атмосфера изменилась, заставив Сыльги сжаться под его взглядом. Он исчез так же, как и появился перед ней. На секунду Сыльги почувствовала себя виноватой, но не собиралась идти за ним и извиняться, потому что так было лучше для неё. Кан боялась его не из-за боли, которую Сехун мог ей причинить, нет. Она боялась стать такой же. Теперь он будет мстить. Она и сама это прекрасно осознавала, но что сделано, то сделано.***
Работа шла своим чередом, но Сыльги не могла ни на чём сосредоточиться, потому что чувствовала странную боль. Она не убивала её и не заставляла страдать, будто это были лишь отголоски чужой боли. Голос в её голове тоже подозрительно притих, поэтому она терялась, потому что ответ мог быть один — О Сехун. Она редко его видела, кто-то болтал, что ему пришлось улететь за границу на съёмку, где он устроил целый концерт команде. Сыльги старалась не слушать, но почему-то знала всё его расписание и искренне переживала, даже если всё ещё боялась его. Мать Сыльги всегда говорила, что найти свою родственную душу до того, как голос сведёт тебя с ума — это настоящее чудо, потому что многие отказывались от поисков и жили с ощущением неполноценности и пониманием того, что в их голове останется чужеродное существо навсегда. Почему-то только сейчас она начинала осознавать всю ситуацию: на самом деле она знала лишь то существо, которое жило в ней, а не самого О Сехуна. Он мог быть опаснее или наоборот безобиднее, но видят его каждый день на работе, она не испытывала любви. Могла ли Сыльги вообще полюбить этого человека? За что его можно было любить? Внешность? Да, от его внешности все были в восторге, но кто-нибудь из них интересовала его душа? Сыльги в этом очень сомневалась. В темноте его души она убедилась позже. В их компании было как минимум три девушки-модели, которые готовы были на всё, чтобы стать востребованными. О Сехун интересовал их не только как красивая обложка, но и отличный трамплин для карьеры, а он и не был против. Сыльги наблюдала за этим с брезгливостью, ведь они позволяли мужчине делать с ними всё: и не только в эротическом плане. Однажды фотограф застукала его с одной из них в подсобке. Суён, а именно так звали ту модель, было очень стыдно, в отличие от Сехуна, который на нравоучения Кан лишь снисходительно ответил: — Не лезьте не в своё дело, госпожа фотограф, — говорил он это, натягивая свои штаны, пока его спутница пыталась опустить платье вниз. — Или Вы ревнуете? Давайте, скажите, что ничего ко мне не испытываете. Она задохнулась от возмущения, понимая, что он всего лишь попытался вывести её из себя. И это ему удалось, потому что Сыльги больше не смогла сдержать свои эмоции и просто выдала: — Ты чертов ублюдок, О Сехун, — она сказала ему то, что он хотел услышать, потому что после её ответа он удовлетворённо хмыкнул. Кан казалось, что он просто питался её злостью, говорил каждое слово, чтобы только вывести её из себя. Но игра стала затягиваться, когда она поняла, что Сехун вёл эти игры не только с ней, но и с теми моделями. Кан хотелось сбежать, чтобы никогда не видеть его и этих девушек, но головой понимала, что ей от него никуда не деться. Судьба была беспощадна.***
Ночные съёмки для Сыльги были всегда самыми тяжёлыми, потому что она привыкла спать по ночам, а утром рано вставать. В такие моменты все в студии знали, что главного фотографа из-за мелочей лучше не беспокоить, потому что одного её взгляда было достаточно, чтобы работник понял, что было не так. Поэтому всё время Сыльги забивалась в уголок и просматривала фотографии, которые она отсняла. Остальные кружились рядом и о чем-то жужжали, не давая ей сосредоточиться. Благо сегодня она работала с Джухён, той самой Джухён, которой она пожгла волосы в школе. После выпуска их пути часто пересекались, хотя Бэ первое время её побаивалась, им удалось это преодолеть. Их отношения стали более менее тёплыми, и Сыльги всегда любила работать именно с ней из-за мягкого характера девушки и красивого лица. Кан казалось, что красивее человека на свете просто не существовало. И она даже легко забыла о том, как Джухён сожгла её сочинение, чтобы занять первое место. Тогда она считала её тщеславной, но школьница Сыльги просто не знала, что Джухён подвергалась домашнему насилию за мелкие проступки и проигрыши в олимпиадах. Теперь она знала и тихонько ненавидела саму себя за свой поступок по отношению к этой хрупкой девушке. — Давайте передохнём ещё немного и начнём фотосессию, — объявила Сыльги, а потом осмотрела всё вокруг и не нашла Джухен. — Кто-нибудь видел Айрин? Все отрицательно покачали головами и продолжили заниматься своими делами, поэтому Сыльги решила проверить свою подругу, пока никто не вспохватился, и направилась в туалет. Кан знала лучше всего, насколько раненым ребёнком была Джухён, как переживала из-за лишнего веса и постоянно практиковала вызывание рвоты, чтобы выглядеть идеально. Поэтому сейчас она могла делать то же самое, несмотря на то что Сыльги пыталась контролировать это, Бэ всё равно пыталась это делать. Но нашла она совсем не то, что намеревалась найти. Джухён не пыталась вернуть всю съеденную еду, нет, она делала кое-что похуже. Сыльги застыла, не в силах то ли сделать к ней шаг, то ли позвать кого-то на помощь. Длинные волосы Джухён были разбросаны по белому кафелю, будто бы обволакивая её согнувшуюся тоненькую фигуру. Сама девушка держала в одной руке ножницы, подставляя их к другой, на ней уже начали проступать капли крови. В итоге, тело всё решило за неё. Она бросилась, хватаясь пальцами за эти злощастные ножницы, которые впились уже ей в ладонь, но Сыльги будто бы и не почувствовала этой боли и не сдавалась, пока орудие не улетело куда-то в сторону. Айрин что-то кричала о том, что хочет умереть, но Кан просто старалась обнять её покрепче, чтобы та больше не смогла навредить себе. — Отпусти меня! Ненавижу тебя! — кричала Джухён, стараясь отбиться от рук своей подруги. Но Сыльги всегда была сильнее, поэтому ни за что не могла отпустить её сейчас. — Он сказал это! Ты — его родственная душа, и теперь я ему больше не нужна! Я хочу умереть! Я не могу жить без него, слышишь?! Сыльги застыла после её слов, а потом ослабила хватку, давая Джухён шанс вырваться, чтобы посмотреть в лицо человеку, которого сейчас ненавидела больше жизни. После слов Сехуна, она почему-то не смогла возненавидеть его, вся её ревность и злость была направлена лишь на Сыльги, и даже голос в её голове не смог остановить это. Бэ просто заставила его замолчать, когда захотела умереть. А Сыльги будто возненавидела его вместо своей подруги, а голос в её голове только подлил масла в огонь. А вот и его месть, Сыльги.***
Фотосессию пришлось отменить, а Сыльги отправила Айрин в больницу, сказав всем, что та поранилась из-за неосторожности, хотя в это мало кто поверил, но спорить не стали. Она хотела поехать с ними, только подруга продолжала смотреть на неё, как на врага народа, поэтому она осталась, а потом вообще схватила ключи от машины и отправилась по адресу, который нашла в документах. Она будто не замечала ничего вокруг, чувствуя сейчас к нему лишь злость, а то притяжение, которое существовало между ними, стало в её глазах чем-то ужасным и грязным. Сыльги не хотела испытывать что-то подобное к этому человеку, но всё равно испытывала. Ей кое-как удалось найти его квартиру в бедном районе Сеула, хотя она ожидала, что ей придется шастать среди богатеньких и хорошо обустроенных домов. Ей было страшно оставлять свою машину в темном дворе, когда люди вокруг странно на неё поглядывали, но Сыльги никогда не была из пугливых. Она поднялась на четвёртый этаж и постучала в дверь, где был изображён нужный ей номер. Сехун появился на пороге и совсем не удивился появлению Сыльги на его пороге, потому что всё должно было произойти именно так. Он хотел, чтобы она сама к нему пришла, и именно это произошло, ведь О Сехун всегда получал всё, что хотел. Сейчас он хотел её. Как бы это романтично или глупо не звучало, он верил в судьбу, что именно Кан Сыльги могла спасти его душу, которая была заперта в тернях прошлого и тьмы. Он желал этого спасения. Даже если ему придётся получить это с помощью таких гнусных способов. Она тебя не простит. Сехун на голос в своей голове лишь усмехнулся, потому что она вечно появлялась в такие моменты и говорила о том, как он неправильно поступал. И она должна была простить, ведь это не просто голоса в их головах, а знак того, что их судьбы крепко переплетены между собой, как бы они не сопротивлялись. Но Сыльги восприняла это ухмылку на свой счёт, и злости в ней стало больше, она заполнила всё внутри неё. Сехун прекрасно видел её дрогнувшую руку, но не стал что-то предпринимать, чтобы уклониться от пощёчины или остановить руку. Этот удар он заслужил, пусть из-за этого на секунду он мог почувствовать ненависть к ней. Только вот О верил, что от любви до ненависти один шаг, как и наоборот. Прозвучал характерный звук, и щеку мужчины обожгло так, как никогда раньше, но в сердце поселилось чувство удовлетворения. Он всегда считал, что каждый преступник или вредитель должен получить своё. Сыльги в его глазах была не только спасением, но и наказанием за его грязное прошлое. Сехун обманывал, манипулировал людьми и никогда не чувствовал вины, потому что его ничто в жизни не волновало: ни жизни его жертв, ни его собственная. Но Сыльги была другой. Сначала она волновала его своим голосом, было странно слышать голос из головы в реальной жизни. Ему понадобилась секунда, чтобы понять, что его родственная душа была перед ним: такая хрупкая и сильная одновременно. В первый раз его покоробило то, что она была не такой невинной и чистой душой, как ему казалось по таким правильным и мудрым советам, которые она постоянно озвучивала в его голове. Сехун наблюдала и чего-то выжидал, а потом будто стал понимать, в чем загадка Кан Сыльги: пусть она не была правильным человеком, но стремилась к этому, ненавидела свои грехи и заботилась о том, что ей было дорого. Это поразило его до глубины души, потому что она сама не понимала, что в её слабости и перфекционизме перед человечеством была заключена её сила. А Сехун своим холодным разумом видел это. И ему хотелось стать похожим на неё, но Сыльги испугалась его, оттолкнула, поэтому он сделал то, что умел лучше всего на свете — мстить. Глупая девчонка Бэ Джухён сама попалась ему под руку, она сияла светом, и он решил потушить его, чтобы Сыльги сама пришлак нему. Даже если ради мести, он желал её на пороге своего дома с горящими, пусть и от ненависти, глазами. Её подруге Сехуну даже не пришлось врать, он рассказал ей правду, ломая чужое сердце, предполагая, что Бэ скорее всего умрёт от этой боли. К сожалению, это его волновало в последнюю очередь, главным была цель, которая снова попалась в его капкан. — Впусти меня, — произнесла Сыльги, наблюдая, как по его лицу расползается красный след от руки. Это не принесло ей желаемого удовлетворения, она собиралась высказать ему всё не только из-за Айрин, но и из-за того что сегодня была последняя капля. Она хотела во всём разобраться, даже если это убьёт её. — Я не собираюсь разговаривать здесь. Сехун отошёл, пропуская её в свою квартиру, если её можно было так назвать, потому что это было больше похоже на склад, где иногда ночевали, а ведь так и было. Его никогда не радовали прелести богатой жизни, поэтому всё осталось так, как и было во время его переезда. За много лет он не купил ничего в этот дом, довольствуясь малым. Сыльги такая обстановка удивила и даже немного сбила, но она взяла себя в руки, чтобы здесь и сейчас всё прояснить. — Зачем ты это сделал? Зачем нужно было причинять боль Джухён? — она задала вопросы спокойным голосом, но Сехун чувствовал тихую истерику, которая происходила внутри неё. Одно его неверное движение, и она словно девушка-воительница бросится к нему. — Не задавай вопросы, на которые знаешь ответы, — тихо ответил он, стоя напротив Сыльги, которая продолжала смотреть ему в глаза. К её сожалению, она не была глупой, сейчас вся картина перед ней четко прояснилась: Сехун преследовал цель не отомстить ей, а заманить её в своё логово. И у него это получилось. — Если бы я захотел причинить тебе вред, то сделал бы что-то похуже. И это Сыльги понимала прекрасно, но осознание того, что он готов был дать умереть Айрин не оставляло её, давя на виски всё сильнее. Но и бороться с ним она считала бесполезной тратой времени, потому что её душа уже давно смирилась с таким положением дел, хотя голова всё ещё боролась. Он был плохим человеком, который делал всё, чего она так боялась всю свою жизнь. Только сейчас Сыльги нужно было встретиться лицом к лицу со своим страхом. — Ты добился чего хотел, я здесь, — произнесла Сыльги, чувствуя, что вся злость медленно покинула её тело, уступая место притяжению. Она хотела бы списать всё снова на вынужденность и их связь, но эта связь была частью их самих, пусть это осознание и обжигало её хуже огня. — Я хотел, чтобы ты призналась самой себе в тех чувствах, которые испытываешь ко мне. И это далеко не страх. Если бы ты меня боялась, то не пришла бы сегодня, как бы не была зла, — он сделал шаг к ней навстречу, подняв руку и дотронувшись до локона, выпавшего из высокого хвоста Сыльги. — Ты боишься тех чувств и эмоций, которые ко мне испытываешь. Это твой единственный страх. Сыльги не нашла, что ему ответить, особенно когда его пальцы находились в нескольких миллиметрах от её горящего лица. Они оба почти физически испытывали, как воздух вокруг них накалился до предела, а гравитация и вовсе перестала существовать. Ещё ближе, ещё жарче. Сехун не боялся, он часто слышал о таких происшествиях, когда родственные души находили путь друг к другу не только физически, но и морально. Сыльги тоже знала об этом, но не верила, пока сама не испытала что-то подобное. — А ещё я боюсь того, что скрывается вот здесь, — она дотронулась до его сердца, чувствуя, как он вздрогнул от этого прикосновения. Да, воздух вокруг них словно искрился. — Не поступай плохо по отношению к другим людям. Цени каждую жизнь вокруг себя, потому что они не заслуживают всего того, что с ними происходит по твоей вине. Сехун притянул её к себе в объятия, нежно поглаживая по голове. В этот момент мир вокруг них совсем не изменился, но они изменились, пусть совсем на немного, но это произошло. — Так покажи мне, как жить по-другому. И я попытаюсь, — прошептал он ей на ухо, вдыхая знакомый и одновременно новый для него аромат. В своей жизни О Сехун ощущал множество женских духов, но настолько приятные он нашёл впервые. Так могла пахнуть только его родственная душа.***
Вся их жизнь была далека от идеальности даже врознь, а когда они оказались вместе, всё стало будто намного хуже. Советники из их голов исчезли, но каждый день им приходилось сталкиваться с реальными обладателями голосов, иногда это было похоже на испытание для них обоих. Сехуну было совсем не трудно вести правильный образ жизни, пока никто не подбивал его на что-то, пока они не трогали то, что было дороже ему больше всего, пока никто не вредил Кан Сыльги. Но к сожалению, вокруг было множество людей, которые хотели занять её место в компании: амбициозные новички или бывалые ветераны, которые были вынуждены оставаться в тени талантливой девушки, будто лишь ждали момента, чтобы разорвать её. Но его девушка будто совершенно это не замечала, в очередной раз восстанавливая испорченные фотографии или покупая новый объектив, и ему советовала делать так же. Для неё это было совершенно нормально, ведь хороший человек никогда не делает зло в ответ на зло. Он бы уже давно мог сделать её единственным фотографом в компании, но Сехун привык сдерживать своё обещание, особенно если давал его ей. — Почему это хорошо и плохо, добро и зло для тебя так важно, Кан Сыльги? — однажды он задал ей этот вопрос напрямую, с ненавистью видя, как ей приходится в очередной раз искать документы, спрятанные её "любимыми" коллегами. — Я посмотрю в той части комнаты. Сыльги на секунду оторвалась от шкафа и посмотрела на сгорбившуюся спину своего мужчины, который с особым рвением отодвигал шкаф от стены. Он всегда называл её полным именем, когда злился, но никогда сам ей в этом не признавался. Сыльги сама это замечала. — Потому что ты никогда не знаешь, что толкнуло человека на этот поступок. Вдруг он сделал тебе зло не из-за тщеславия, а от безвыходности? Нужно иногда отойти подальше, чтобы увидеть правду, — объяснила Кан, вспомнив при этом свою подругу. Тогда в школе она сильно обожглась из-за этого, а повторения ей не хотелось, и Сехуну она такого не желала. — Нашла! Сыльги подскочила к нему и потрясла несколькими бумажками перед его лицом, будто она сорвала куш. На это он всегда снисходительно улыбался, даже все язвительные комментарии оставляя при себе, потому что был не способен не улыбнуться ей в ответ. Он думал, что она не видит ничего необычного, но к счастью, Кан не зря была его родственной душой, она замечала всё. Сехун и сам не видел, как изменился после встречи с Сыльги, это подмечали все вокруг, а он сам считал, что был не способен на это. Только вот он всё ещё думал, что всё застыло, но его сердце уже переметнулось.***
В тот день Сыльги пришлось вернуться домой одной, потому что Сехуна ждала ещё одна встреча с теми, кто хотел заполучить его к себе в модели. Она ненавидела такие посиделки, потому что её мужчина любил мучить людей, заставлял их желать его ещё больше и выбивал выгодные ему условия. Как простой фотограф, ей хотелось просто продолжать заниматься любимым делом. В более молодом возрасте она желала признания и любви всех вокруг, денег и славы, но когда тебе почти тридцать, все приоритеты меняются. Перед ней показала знакомая многоэтажка, когда она услышала торопливые шаги позади себя. И что-то внутри ей подсказывало, что с ней может случиться что-то плохое. Их шаги были всё ближе и ближе. Сыльги не знала, что ей лучше сделать: броситься бежать или резко обернуться, чтобы застать их врасплох. Рядом не было ни души, а фонари давно загорелись, освещая тёмную улицу. Не было никого, кто ей мог бы помочь, поэтому она приготовилась бежать. Успев сделать только несколько шагов, Сыльги почувствовала, как её сильным ударом сшибают с ног и прикладывают ещё раз чем-то тяжёлым. Свой собственный голос она будто слышала со стороны, перед глазами всё поплыло, потому что их удары были сильными и точными. Один в живот. Другой в голову. Ещё и ещё. Она истошно кричала, надеясь на спасение. Весь её рот был заполнен её собственной кровью, а голос становился всё тише. Воздух будто перестал поступать в лёгкие, и всё внутри сжалось. Когда она замолчала и прикрыла глаза, оставляя себя на их растерзание, они прекратили все действия и оставили её одну, в грязи и собственной крови. рядом звенел её телефон, но у неё не было сил даже повернуть голову. В глазах немного прояснилось, она открыла их и увидела звёздное небо, которое будто тянуло её к себе. И её совершенно не интересовал звук чужих каблуков, который приближался к ней всё ближе и ближе, но незнакомка остановилась в нескольких метра, наблюдая за умирающей соперницей. Сыльги больше ничего не волновало в этом мире, ей просто хотелось, что бы тело отпустило душу, и эта агония прекратилась. Боль не отпускала её ещё несколько секунд, а в последний миг она нашла в себе силы повернуть голову и взглянуть в глаза своему убийце и лучшей подруги в одном лице. Она ушла тихо, жалея лишь о том, что не смогла перед этим в последний раз взглянуть в глаза любимого человека. Глаза Сыльги закрылись навсегда.***
Сехун почти физически почувствовал боль, словно кто-то хорошенько ударил его в затылок. Под внимательные взгляды людей он положил шариковую ручку на контракт, который собирался только что подписать и коснулся своего затылка, но там ничего не было. Это чувство стало уходить, оставляя лишь эхо. Он списал это на паранойю и снова собирался взяться за контракт, как внутри него будто всё скрутилось в тугой узел, дыхание пропало, а сердце заныло так, как никогда прежде. Сехун вскочил на ноги и дотронулся пальцами до щёк, совершенно не обращая внимание на чужие голоса или призывы. Кончики его пальцев почувствовали влажность. А потом всё прекратилось, это чувство ушло так же быстро, как и пришло. Будто это были совершенно не его чувство, а чьё-то эхо. Ему понадобилось меньше секунды, чтобы вспомнить о Сыльги, набрать её номер и задержать дыхание. Вместо её голоса ответом ему были были длинные гудки. Она хотела бы, чтобы ты был счастлив несмотря ни на что. Даже если её не будет рядом с тобой. Это было ему ответом.