Антон(это я) → Степа → Котов ← капитан.
Тихо в шоке… мало того, что последнее звено нагоняет жести, судя по их разговору, точнее, по мнению самого капитана, схема выглядит так:Антон → Степа → Котов ← капитан.
↑
Ваня
Надеюсь, что доходчиво объяснил, кто к кому там что-то имеет… Мне вот интересно, Котов у нас что, замыкающее звено? Тупик? Депо безответных чувств? Ну вы поняли. Ни себе, ни нам. Порочный круг, которого не разорвать. И правда ли, что Ваня вписан в нужное место. Всегда думал, у них там: Ваня ↔ капитан. Блядь, чувствую себя умственно отсталым, рисуя эти стрелочки, еще бы на пальцах начал показывать! Разбушевавшиеся мысли прервал рев ротного: - Да ты не понимаешь! – ближе пододвигаюсь к двери. – Ваня!... Я люблю его! Как говорил известный замполит: «Интересно девки пляшут… по четыре штуки в ряд». Пока меня не запалили, выбегаю из помещения, аккуратно прикрыв дверь. Мало ли… Так, погодите. Я правильно понял, что на Котова можно уже не гневаться, ибо капитан сделает свое дело? Вот не надо вот тут! Я прекрасно знаю Ваню, он после той фразы включит режим «купидон» и начнет сводить их. Еще одна проблема отпала сама собой. Итак, Тарбеев, жди меня. POV Степы. Никогда бы не подумал, что буду прятаться чуть ли не на полигоне, чтобы подрочить. Ужас какой-то! После того, как нас застукал кэп, я от него прятался три дня. Ну, знаете ли, у меня нет отца-генерала! Кир, конечно, впух, но я бы не сказал, что сильно. Ужасные три месяца. Вы подумаете, «ха, всего лишь три месяца воздержания», но БЛИН, мой организм индивидуален, и это не единственное, о чем я думаю все это время. Да, у меня есть другие проблемы, например, чрезмерно повышенное внимание со стороны старшего сержанта Рылеева. Вот тут-то моя думалка сломалась. Пытался сам догнать причину такой чести. Честно, не смог. Уже подошел к Киру, и в две каски думали, какая хрень укусила солдата. Кот предлагал вариант, что я ему понравился. Не, ну бред какой-то. Рылеев нормальный мужик, вполне адекватный, а не шарики на роликах из-под анала (по-русски: гей). Кир как-то странно усмехнулся, но настаивать на своем не стал. Я предлагал вариант, что это сержант так проявляет дружбу, после чего мы с другом рассмеялись. Ага, дед и дух – дружба на веки вечные. Дельфин и русалка ёптить… В итоге, мы с Киром ничего дельного не придумали. Разошлись. Мы-то разошлись, вот только Рылеев все не остывал. Наоборот, его концентрация в моих глазах возрастала с геометрической прогрессией. Голову поворачиваю направо – сержант, налево – опять он, иду в столовую – тут как тут. Я даже как-то в душ пошел, а он был в соседней кабинке. Блядь, это просто нечто! Поэтому и приходилось скрываться чуть ли не на полигоне, чтобы СПОКОЙНО(!) В ОДНУ КАСКУ(!) подрочить. Дожили… Стыдно, ой как стыдно мне, но ничего не поделаешь. Кир закатался, отказался от взаимопомощи. Нет, я все понимаю, Гмырь связывает его руки, то наряд, то сам что-то требует, то тупые приказы, то издевательства. Помимо этого у них там зреет… прыщ, ага. Большой и с гноем. Рота тихонько перешептываются, но они думают, что между ними лютая ненависть. АГА, конечно! Ненависть до поцелуев и стимулирования эрекции. Это Кир мне рассказал, когда я пытался выяснить, подействовало ли слабительное. Кстати о последнем, бедный капитан промучился почти сутки. Просто на вторые ничего не оставалось в кишках, он тупо все выпоносил. Кир потом впухал в жестком наряде. Гмырь же не дурак, понял, кто его так «проклял». Кстати, друг после этого наряда в загрузе ходил, я у него выпытать ничего не мог… Что-то тут не ладное. Капитан так вообще все время пропадал в медсанчасти. Радует то, что я не один, кто не въезжает в тему. То ли плакать, то ли смеяться. Наверное, плакать, потому что в данный момент уже я иду из наряда, а навстречу мне сержант. - Так, Тарбеев, почему не на казарменном положении? – ни здрасти тебе, ни до свидания. - Здравия желаю, товарищ старший сержант. Рядовой Тарбеев пребывал в наряде, только что освободился - все как по Уставу. Парень улыбается. Надо сказать, что улыбка у него красивая. Я залип. - Ладно, вольно, что как не родной, - воу-воу-воу! Это что за формулировка?! - Виноват. Разрешите уточнить, когда мы с вами стали родными? – деланно ОЧЕНЬ сильно удивляюсь. Может, сейчас я все-таки узнаю причину повышенного внимания к моей скромной персоне. - Так, Тарбеев, я не понял, ты против что ли?! – сразу нахмурился парень. Блин. Мотнул головой на всякий пожарный. – Не ссы, можем начать сближаться прямо сейчас, - вновь заулыбался он. - Эм, вы на что намекаете? – настороженно поинтересовался я. - Я никогда не намекаю! В армии говорят прямым текстом. Сближаться будем, повторяю! – и вот после этой фразы, смысл которой до меня так и не дошел, сержант резко притянул мою тушку к себе и поцеловал. Забжазя, Кир, ты в этом деле ас, но Рылеев, тоже не куем деланный! Губы такие мягкие, язык горячий, обжигает. У меня аж глаза мечтательно прикрылись. Кайф… Забыл, что стоим чуть ли не у всех на виду, какой Устав, о чем вы? Вновь переплетаю наши языки, а руки сами(!) сцепляются в замок на шее. Он выше меня на пол головы, никогда не замечал. Чувствую тепло на спине. Ипать, начинаю возбуждаться, ну что же это такое?! Слышу стон. Замкомзвод в компот! Это Я простонал ему прямо в губы. Для сержанта этот звук стал сигналом остановки утренней «зарядки». Не расцепляя объятия, прекращает поцелуй и нагло заявляет: - Меня зовут Антон, мне двадцать четыре года, натурал, но для тебя сделаю исключение, если согласишься и дальше сближаться, - в конце короткой автобиографии игриво подмигнул. Я загрузился. Это что, такое оригинальное предложение встречаться? Ага, ЩА! Делая невинную рожицу, отвечаю: - Товарищ сержант, я парень невинный, скромный, - а сам чуть ли не ржу, но героически терплю. – Зачем вы играетесь со мной? Это армия, Устав. Я ваш подчиненный, младший по званию… - делаю паузу. Рылеев не дышит. Все также стоим в обнимку. - Степ, к черту все, - о, как же сексуально он позвал меня по имени. Эх, играть, так играть! Начинаю мотать головой из стороны в сторону, при этом причитая: «Нет, перестаньте, что вы такое говорите!» - Зачем вы так жестоки со мной, ведь я вас любил! – вырываюсь из объятий. Надо отметить, что Рылеев в полном ахуе от моего спектакля. Я сам-то не ожидал, что устрою ТЮЗ для начинающих, все-таки засосало меня. - Степ, перестань вырываться! Погоди! Да погоди ты! В смысле ты меня любил? – парень отошел от шока, пытаясь меня зафиксировать. Прилагаю еще больше усилий и наконец-то вырываюсь. Кричу прямо в лицо, ага, типа в истерике, даже слезы пустил: - Мразь! Ты даже не замечал! – о, Господи, да мне Станиславский в подметки не годится! Решил, что пощечина будет лишней. Если выяснится, что я играл на публику, то Рылеев меня… минимум убьет. Начинаю всхлипывать, парень по колено в шоке. - Степа, я не знал… - Конечно, не знал, потому что я не говорил! – вытираю слезы. Что-то я раскричался, еще кто-нибудь запалит, вот так нежданчик настанет. – Антон, - я даже имя запомнил. – Закончим на этом... Все, что сейчас произошло, останется только между нами. Что я несу?! Надо останавливаться. Короче, не зная чем все закончить, резко сокращаю расстояние между нами и страстно целую. Только на этот раз лидирующее место мое. - Прощай, - шепчу в самые губы. Ой, как трагично все обернул, но так получилось. Ржу про себя, глядя как хмурятся брови сержанта. Так, с каких пор я считаю его милым? Правильно, с этого момента. Разворачиваюсь и стремительно ухожу прочь, при этом улыбаюсь, как Чешир. Как с такой обычной внешностью парень смог зацепить меня? Ума не приложу… но целуется он отпадно. Кир меня засмеет… Стоп, а что это я должен ему рассказывать все, в то время как он отмалчивается? Я же типа в обиде. Буду тихо сам с собой прокручивать в уме недавнюю ситуацию и лелеять мечты о полноценном сексе. Рылеев, Рылеев, вот только тебя не хватало в моих извращенских фантазиях!