when angels falling, they lost his wings

-Если ты ангел, то куда делись твои крылья? Тихий вопрос разрезал угнетающую тишину в комнате и заставил парня, стоящего у окна, обернуться на того, кто задал этот вопрос. -Их больше нет. Не менее тихий и бархатный голос заставил Даню вздрогнуть каждой частицей тела и нервно сглотнуть. -Ты... ангел без крыльев? -Я уже не ангел. Парень, стоявший у окна, приблизился к подоконнику и вжался в него тонкими и длинными пальцами до побеления костяшек в них. В его голосе откликалась своими разномастными нотами гнилая печаль, и она была такой отчётливой, как громкая музыка, как навязчивый торговец, или ярко одетый человек, старающийся всем своим видом привлечь внимание. Даниил принял эти слова за повод помочь, поддержать, несмотря на страх перед существом, стоявшим рядом. Кем же становится сущность, созданная Богом, когда теряет свои крылья и оказывается на земле? Парень очень боялся ляпнуть что-нибудь не то и обидеть, сломать. -Тогда... Кто ты? Парень у окна горько усмехнулся и покачал головой. -Никто. -Но если ты - никто, то почему я вижу тебя? Светловолосый начал тихо приближаться к парню, и уже на расстоянии одного шага остановился и протянул руку, чтобы ощутить ладонью тело бывшего ангела, проверить - не галлюцинация ли это, не сон ли? И действительно - дотронувшись ладонью до плеча существа, он почувствовал тепло его тела, еще оставшееся в нем, оно постепенно исчезало, угасало, меркло, как звезды на небосводе в 4 часа утра. Ладонь медленно опустилась до предплечья. Темноволосый не двигался, не реагировал вообще никак - просто стоял и смотрел куда-то вдаль, словно Дани и не было рядом. Ладонь с предплечья тем временем опустилась где-то на запястье - парень хотел проверить, есть ли у того пульс. Пульса не было. Неужели он мёртв? Даниил не видел также и вздыманий его груди, не слышал дыхания и биения сердца. Ему становилось не по себе от мыслей, что рядом с ним стоит мертвец, поэтому он поспешно отторгнул руку от уже холодной кожи. Темноволосый развернулся к Дане лицом, и тот увидел его глаза - большие, карие, почти черные, но померкшие. Отточенные черты лица без румянца и бледная кожа. Он казался лишь оболочкой, а душа - ангельская душа, уже давно выцвела и сгнила. Несмотря на это, он был очень красив. -Когда я падал с неба, я не чувствовал ничего. Неужели я и дальше не буду ничего чувствовать? -Но ты чувствовал боль, когда твои крылья... исчезали, верно? -Я... Не успел парень договорить, как в районе спины что-то закололо, а потом заныло неимоверно сильными болевыми импульсами, от которых тот не смог устоять на ногах. Даниил дёрнулся, подхватил падающего на свои сильные руки и обнял, сев вместе со своей "ношей" на пол. -Как мне тебя звать? -Незнаю. Ты имеешь ввиду человеческое имя? -Да. -У меня его нет. -Ладно, давай придумаем. Как тебе "Миша"? -Мне нравится. Теперь я Миша. С этими словами бывший ангел уткнулся лицом в грудь Даниила, прикрыв глаза. Он действительно не дышал... Светловолосый усадил Мишу на кровать и сел рядом, тихонько поддерживая того за хрупкие плечи. -Тебе больно сейчас? -Н..Немного... -Можно, я... эм... Посмотрю? Даня очень хотел помочь Мише, кем бы тот не оказался в итоге. От него исходила приятная аура спокойствия, но в то же время и равнодушия. Мысли разрывались на множество вопросов, а эти вопросы - на еще столько же мыслей. Темноволосый молча кивнул и развернулся к Даниилу спиной, медленно и томно расстегивая пуговицы рубашки и при этом спуская её до локтей, обнажая область лопаток. В момент парню предстала картина, повергшая его в шок. Два больших уродливых шрама, которые толстыми багровыми линиями рассекали бледную кожу. -Это... Здесь раньше были крылья? В ответ последовал кивок. Даня съежился от одной только мысли о том, как представлял, что здесь раньше были крылья - большие, белые, прям как у ангелов из сказок, которые мама рассказывала ему в детстве. А сейчас их нет - они исчезли, отломились, или же их отрезали, и Даня представил, как Мише было больно в тот роковой момент. -Нужно обработать раны. С этими словами парень удалился в соседнюю комнату, и спустя минуту шорохов, доносящихся из неё, вернулся с аптечкой в руках. Миша дёрнулся на кровати и отодвинулся от Даниила, когда тот сел рядом с бутыльком перекиси и бинтами. -Не бойся, будет не больно. Темноволосый окинул того недоверительным взглядом и не смел пошевелиться. Даня лишь раздражённо закатил глаза и подсел ближе. -Доверься мне. Он сам не понимал, почему не нашел слов получше, но где-то в душе ему и вправду хотелось, чтобы тот, кто сидит рядом с ужасными шрамами на спине, доверился ему. Последний с осторожностью опять развернулся спиной, при этом сняв предмет одежды полностью. И взору парня предстала прекрасная спина Миши - такая же бледная, с выпирающими из под тонкой кожи острыми позвонками. Весь вид портили только шрамы, при виде которых Даниил поморщился. Ладонь очерчивала невидимые круги на коже, целые картины, скользила по выпирающим косточкам, вызывая у Миши лишь приглушенное шипение и дрожь. Кожа была невыносимо холодной - он никогда не встречал кого-то, кто был так холоден, как льды Арктики. Раны уже обработаны и перевязаны, но они продолжали сидеть в тишине, и вот он Миша - прекрасный ангел, упавший с небес, сидящий сейчас с оголенной спиной, и вот он Даня-тот, кто сидит рядом с ним и проводит губами по прохладной коже. И боль отступает, и все внутри изворачивается комом, и казалось бы, мертвое сердце забилось вновь, когда светловолосый притянул к себе парня и нежно накрыл его губы своими. Ему было всегда интересно, каков поцелуй с ангелом. И сейчас его мечта сбылась, он узнал, и ощущения отнюдь не человеческие. Наконец робко отстранившись, Даня заключил Мишу в плену своих объятий, и почувствовал то, чего никак не мог почувствовать. Может, показалось? Может, опять галлюцинация? Он понял, что оба варианта не верны, когда почувствовал на своей груди редкое теплое дыхание. -Ты... Дышишь?... Даниил был в беспросветном ступоре. -Ты оживил меня, человек. Голос был тихим, но с теми же нотами печали. Оживил? Но как? То есть, поцеловал - и все? Миша робко улыбнулся, и все также уткнулся в грудь парня, согревая её своим новым дыханием, понимая, что он теперь не "никто", а теперь он - оживший, выживший, живой - какой угодно, но главное, что сейчас он дышит, его сердце бьётся и грудь вздымается при каждом вздохе. Он не падший, нет. Он - взлетевший.