Атсуши и Рюноске

      Солнце палило безжалостно и изнуряюще. Никаких надежд на снижение температуры и уж тем более на дождь. Прогноз погоды словно в день сурка обещал одну и ту же погоду из раза в раз, вгоняя жителей Йокогамы в отчаяние.       Рюноске тяжко вздохнул, поправил козырек бейсболки и ускорил шаг, нагоняя идущего впереди Дазая. Тот даже не оглядывался, чтобы проверить идет ли за ним мальчик. Незачем, он был уверен в своем воспитаннике, и Рюноске это прекрасно знал. Поэтому, превозмогая отвратительное самочувствие, устало волочил ноги за старшим. До места назначения они доберутся уже через семь минут, нужно только немного потерпеть. А терпеть Рюноске умел, Дазай его этому научил. Терпеть ни на что не жалуясь. Молча перенося неудобства, усталость и боль. Все ради цели, все более и более четко видневшейся впереди. Интересно, что бы сказал Чуя, услышь от него подобные откровения? Уж точно бы не обрадовался. Поэтому они делали все в тайне. Это был их небольшой секрет, один на двоих. И Рюноске очень этим гордился.       По вторникам и четвергам Дазай водил его в Секретное Место. А именно на стрельбище Портовой Мафии. В это время суток там почти никогда никого не было, поэтому они без лишних вопросов могли тренироваться.       Дазай сдержал обещание, данное около года назад. Оттягивал как мог, но частые напоминания и укоризненные взгляды все-таки сработали. Уже несколько месяцев они ходили в Секретное Место, прикрываясь мифическими занятиями у репетитора. Рюноске не нравилось обманывать Атсуши и Чую, но выбора не было. Первый испугается, а второй закатит скандал с битьем посуды и членовредительством. И если с Дазая все как с гуся вода, Рюноске не представлял как будет оправдываться. Его привычный мир просто развалится на кусочки, которые он будет не в состоянии собрать.       Дазай научил его правильно держать в руках пистолет, быстро снимать и ставить его на предохранитель. Стрелять пока получалось плохо — из-за сильной для ребенка отдачи и веса оружия, руки довольно быстро переставали нормально слушаться. Поэтому Дазай и его физической подготовкой занялся. Рюноске хотел было отказаться, но полноценно поспорить не удалось. И случилось то, чего он опасался— Дазай стал свидетелем приступа астмы. Погонял мальчика еще пару раз, удостоверился, что большая физическая нагрузка вызывает приступы и составил щадящий план тренировок. Рюноске боялся, что Дазай отругает за то, что тот молчал о приступах или вообще к врачу потащит, но обошлось. До лучших времен. Дазай сказал, что они разберутся с этим позже. А вот когда — оставалось только гадать. После стрельбы и тренировки для повышения выносливости, Дазай оставлял Рюноске в большой неуютной комнате, где тот читал различные книги и журналы. Нужные места Дазай выделял закладками, разрешал читать только здесь. Уносить «учебный материал» домой было строго запрещено, это могло вызвать ненужные подозрения у домашних. Рюноске уже успел ознакомиться со строением человеческого тела, узнать самые уязвимые места. Прочитал про самых известных авторитетов криминального мира, о крупных, громких аферах и преступлениях. Обычно чтение занимало полтора часа, Дазай забирал Рюноске и по дороге к дому спрашивал его мнение по поводу прочитанного. И Рюноске честно признавался, что ему интересно. Криминальный мир его захватил и увлек, было в нем что-то романтичное и будоражащее сознание. Обещающее подарить силу, которую он так хотел получить.       Когда они зашли в помещение, и Дазай отошел поговорить с управляющим, Рюноске устало привалился к стене, прислоняясь к ней лбом. Холодная. Просто отлично. Голову, несмотря на светлую бейсболку, все равно напекло, соображалось плохо.       Дазай вернулся, дал ему бутылку воды и кивком головы велел следовать за ним. Рюноске коротко поблагодарил, тут же присасываясь к горлышку, и поспешил за старшим.       — Сегодня разминки не будет, слишком жарко, — протянул Дазай, проверяя небольшой пистолет, слишком маленький для его рук. — С твоей астмой лучше не шутить.       — Я в порядке, — сипло сказал Рюноске, вешая на шею специальные наушники. — Не надо меня недооценивать.       — Деловой какой. Будешь со мной спорить? — бесцветно спросил он, протягивая ему пистолет.       — Нет. Простите.       Рюноске зарядил пистолет, надел наушники, щелкнул предохранителем, прицелился. Иногда он забывал, как Дазай меняется, стоит им прийти сюда. Любящим и беззаботным папочкой здесь даже не пахло. Никаких эмоций. Здесь он был строгим, не терпящим пререканий учителем. И Рюноске это нравилось. До дрожи в коленях. С таким отношением он чувствовал, что Дазай действительно хочет ему помочь и чему-то научить. Не просто исполняет детскую прихоть, в любой момент готовясь пойти на попятную. Нет. Он серьезен и ждет того же от Рюноске. Поэтому он готов был слушаться Дазая во всем, только вот не любил, когда тот делает ему подобные поблажки.       Сегодня свой результат в стрельбе улучшить не удалось, кроме того, Рюноске даже быстрее обычного устал. Так что последние выстрелы ушли в молоко, он даже не стал разряжать всю обойму до конца — не было смысла.       — Сойдет, — протянул Дазай, разглядывая мишень. — Наверное, мы все-таки рано начали, годика через два результаты были бы лучше. Мелковат ты еще…       — Я буду стараться!!!       — Да тут не в стараниях дело, — вздохнул он, и его губы тронула легкая улыбка. — Рю-чан, пойдем мозги твои лучше потренируем…       Дазай отвел его в нужную комнату и ушел. Все как обычно, ничего нового. Только вот Рюноске все никак не мог привыкнуть к этому месту. Серые бетонные стены, металлические сквозные шкафы с книгами и папками, два узких окошка под потолком. Длинный кожаный диван противно скрипел, освещение было холодным, пускай и ярким. Здесь все было каким-то искусственным, ледяным, неуютным. Каждый звук отдавался от стен эхом, после которого звенело в ушах. Рюноске тут не нравилось. Стоило отвлечься от чтения, ему начинало казаться, что он слышит, как его собственная кровь бежит по венам. Иногда даже создавалось впечатление, что он умер и попал в загробный мир. Приятного мало. Поэтому он старался не отвлекаться и с нетерпением ждал, когда же Дазай заберет его отсюда. Как бы он не хотел стать сильнее, именно в эти моменты он понимал насколько сильно хочет домой. Что именно там его место. И как хорошо, что Атсуши еще маленький и наивный, не понимает, что творится со старшим, когда тот возвращается с «курсов». Хорошо, что просто обнимает в ответ и говорит, что тоже соскучился. Тогда как Рюноске просто необходимо почувствовать человеческое тепло, вспомнить, что он жив и кому-то нужен.       Вот и сегодня, когда дверь в серую холодную комнату отворилась, Рюноске слишком уж резво подскочил с места и подлетел к Дазаю. Тот хмыкнул, молча взял его за руку и повел на выход.       — Ужасная погодка, правда, Рю-чан?       — Согласен. Солнце будто хочет выжечь все живое.       — Может быть, купим домой мороженое? — с улыбкой спросил Дазай.       — Давайте.       Рюноске покрепче сжал руку и ускорил шаг, чтобы его не тормозить. Их секретные дела на сегодня закончились, и Дазай снова стал привычным и добрым папочкой. Но Рюноске был почти на сто процентов уверен, что настоящего Дазая он видит именно на их тренировках. Холодного, безэмоционального и безжалостного. Это заставляло Рюноске думать, что он особенный. Все-таки доверить кому-то свое настоящее лицо — это дорогого стоит. Интересно, а Чуя знает об этой его стороне? Наверное, должен. Все-таки он тоже взрослый, да знакомы они друг с другом уже сто лет. Может быть, он так часто срывается именно из-за показушной дурашливости и легкомысленности Дазая? Как бы Рюноске Дазая не любил, справедливо предполагал, что такое и правда может раздражать. Особенно такого тонко чувствующего человека, как Чуя.       Когда они пришли домой, Дазай ушел на кухню прятать тающее мороженое в морозилку, Рюноске же ввалился в их с Атсуши комнату. Мелкий тут же подлетел к нему, улыбаясь и обнимая. Смыкая руки за его спиной и утыкаясь лицом в волосы, Рюноске тяжко вздохнул и прикрыл глаза. Дом. Как же все-таки хорошо сюда вернуться.       — Сегодня ты быстрее обычного, — сказал Атсуши, отстраняясь.       — Из-за жары занятия пришлось сократить, — уклончиво сказал он.       — Да, на улице какой-то ужас происходит. Поскорее бы уже стало прохладно. Я пока примеры решал, думал, что мозги расплавятся и через уши вытекут!       — А там есть чему плавиться? — хмыкнул Рюноске, постучав мелкому пальцем по макушке.       — Сам дурак! — тут же надулся он. — Меня вот сегодня сенсей похвалил, а чего добился ты?!       — Молодец-молодец, — хмыкнул Рюноске. — Учись и умней, мелкий. Дазай-сан купил мороженое, кстати, пойдем на кухню…       Атсуши действительно делал успехи в учебе. Еще бы, его отправили на кучу курсов ради подготовки к школе, в которую он так страстно хотел. Рюноске был против, но Дазай поставил ему условие. Если он хочет стать сильнее и научиться защищать себя и близких, то должен позволить мелкому пойти в школу. И пока тот будет грызть гранит науки, чтобы сдать вступительные экзамены через пару лет, Дазай займется специальным обучением Рюноске. Чуе и Атсуши же они сказали, что Рюноске тоже ходит к учителям, чтобы успешно поступить в школу на следующий год. Дазай обещал все устроить, если мальчик не сможет сдать тесты. И тот ему верил. Перспектива ходить в школу, где они с Атсуши будут на разных годах обучения, не радовала. Но чем-то приходилось жертвовать. Не вечно же они будут маленькими детьми под присмотром Дазая и Чуи. Нужно думать о будущем. И не только о своем. Потому что Рюноске был железно уверен, что будущее у них с Атсуши должно быть общее.              

***

             Наевшись до отвала мороженым, Атсуши развалился на диване и украдкой наблюдал за Рюноске, который делал домашнее задание. Спина прямая, сосредоточенный донельзя вид, тетради и учебники аккуратно разложены на столе. Просто образцовый ученик. Точно без проблем сможет в школу поступить. А вот насчет себя Атсуши сомневался. Поэтому он не имел права лениться. Он должен стараться, чтобы тоже сдать вступительный тест. Ведь именно он захотел пойти в школу, если провалится — выйдет совсем глупо. Атсуши тогда стыда не оберется.       А Рюноске старается. Мало того, что занятия с учителями забирают у него гораздо больше времени, чем у самого Атсуши, так еще и дома он от учебников не отлипает. Все-таки, до поступления ему чуть меньше года, нужно многое наверстать. Это у Атсуши еще вагон времени. Сначала он даже расслабился, но глядя на старшего, решил взять себя в руки. Он не может подвести Рюноске. Не может подвести Дазая и Чую. Просто не имеет права. Все-таки они были так добры, приняли к себе уличного и никому не нужного мальчишку. Дали крышу над головой, содержат его, а теперь еще и образование он сможет получить. И для этого ему нужно приложить немного усилий. Атсуши это прекрасно понимал, поэтому старался, как мог и даже не жаловался.       — Я тут подумал, — протянул Атсуши, глядя в спину Рюноске. — На следующий год ты пойдешь в школу, и мы будем реже видеться. И так целых два года, пока я не поступлю. Год мы будем учиться в одной школе и сможем видеться на переменах. Вместе домой ходить. А потом ты перейдешь в старшую школу и опять два года порознь…       Рюноске заметно напрягся, даже карандаш в сторону отложил, слушая его речь. И когда Атсуши замолчал, в комнате повисла долгая тишина. Почему-то она казалась какой-то излишне жуткой и неправильной, но нарушить ее и мысли не было. Первым ее нарушить должен Рюноске, показать свою реакцию на эти слова. Хотя, скорее всего, он и сам об этом уже размышлял. Просто не мог не.       — Вот как ты заговорил, да? — не оборачиваясь, сказал Рюноске.       — А?       — Чего это ты вдруг?       Атсуши сел, сглотнул ком, вставший в горле, и несмело произнес:       — Ну, мне будет тебя не хватать…       — Да что ты говоришь, — желчно процедил он. — Разве не ты так рвался в школу? Чья это была идея?       — Ну, все же ходят в школу… Это часть жизни любого человека. Так надо…       — Ты хочешь быть как все? — фыркнул Рюноске.       — Я хочу быть нормальным, — Атсуши весь сжался, произнося эти слова.       — Тогда я не понимаю к чему это нытье про то, что ты будешь скучать, — глухо сказал он, так и не повернув головы. — Развел тут непонятно что…       Атсуши вздрогнул, чувствуя, как по всему телу пробежал холод. Дыхание сперло, в глазах защипало. Жутко захотелось на Рюноске накричать или вообще стукнуть. Мало того, что ничего не понял, так еще и вывернул его слова наизнанку. Обида затмила разум и силы воли хватило только на то, чтобы молча выйти из комнаты, не хлопая дверью.       В коридоре Атсуши растеряно огляделся и медленно побрел к спальне взрослых. Чуи не было уже пару дней, Дазай же, накормив детей мороженым, куда-то убежал. Ничего нового, они с Рюноске привыкли к такому. А сейчас Атсуши даже рад был, что они одни. Никто не будет задавать лишних вопросов.       В комнате Атсуши забрался под покрывало с головой, обнял подушку и свернулся калачиком. Если бы Рюноске за ним пошел, скорее всего, они бы поругались. Но он остался в комнате делать уроки. Поэтому, требовавшие выхода эмоции, вырвались наружу слезами. Атсуши не знал сколько он так пролежал, тихо рыдая в подушку и жалея себя, но вскоре ему стало не хватать кислорода и он высунул нос наружу. Вместе с поступившим в легкие воздухом, к нему вернулась возможность соображать. Он не очень понял, как у них получился такой разговор. Атсуши был твердо уверен, что Рюноске не хочет идти в школу именно из-за грозящей разлуки. Он сам часто говорил, что не хочет оставлять его без присмотра. Так почему он назвал Атсуши нытиком? Он не будет скучать? Ему просто не нравится, что он не сможет контролировать жизнь младшего?       Окончательно запутавшись в своих измышлениях, Атсуши уснул, продолжая сжимать в крепких объятьях подушку.       Ему снилось что-то очень интересное, но оно очень быстро ускользнуло, стоило начать просыпаться. Но Атсуши даже не успел посетовать на то, что ничего не запомнил. Разум сковал ужас — что-то довольно весомо вдавливало его тело в кровать. Грешным делом Атсуши подумал, что пока он спал, произошло землетрясение и его придавило обломком стены.       — Ой, Атсу-чан, ты проснулся?       Веселый голос Дазая окончательно вернул его в реальность, и Атсуши понял, что никакого землетрясения не было и ничем его не завалило. Поворочавшись и высунув голову из-под одеяла, он увидел, что Дазай просто-напросто лег на него. Еще и мило улыбался.       — Вы меня напугали! И вы тяжелый! — возмущенно произнес он.       — Прости, не удержался! — рассмеялся Дазай и скатился с него в сторону. — Что случилось?       — А? — Атсуши вздрогнул. — Ничего…       — У тебя глазки красные, — он погладил его по щеке. — И ты спрятался в нашей комнате. Вы с Рю-чаном поругались?       — Немножко…       Смысла врать не было, да и не обманешь его. Сам все понял с первого взгляда. И как у него это получается?       Атсуши скинул с себя покрывало, все-таки под ним было слишком жарко, осталось только гадать, как он смог так уснуть. Потянувшись, он повернулся в сторону Дазая, который внимательно смотрел на него, подпирая голову рукой.       — Расскажешь?       — Дазай-сан… А ведь Рю-чан меня взаправду любит?       — Внезапно, — его глаза расширились. — Конечно любит. Почему ты сомневаешься?       — Ну, я сказал ему, что буду по нему скучать, когда учиться в школе будем. А он начал обидные вещи говорить, мол, я хочу быть как все, что я нытик и что сам виноват, — затараторил Атсуши, чувствуя, что глаза опять слезятся. — Будто я дурак какой-то, что буду скучать… Школа она ведь нужна… Я не то чтобы как все… Я просто хочу нормально… А он… Скучать не будет…       Слезы уже вовсю катились по щекам, мысли опять разбрелись в стороны, и Атсуши уже готов был сорваться на полноценную истерику. Но расклеиться ему не дал Дазай, который наградил его весьма болезненным щелбаном. Прямо по лбу.       Он вздрогнул, отпрянул в сторону и с ужасом воззрился на старшего.       — За что?!       — Глупости говоришь. Еще и плакать вздумал, — Дазай покачал головой. — Атсуши, я тебе сейчас скажу одну вещь, запомни это, хорошо?       Он настороженно кивнул. Дазай редко когда называл детей полными именами. А это всегда указывало на серьезность разговора.       — Не суди человека по паре слов, которые он сказал на эмоциях. Главное — это человеческие поступки, не забывай об этом.       — Но ведь…       — Атсуши. Вспомни, как ревностно Рюноске тебя бережет. Он всем ради тебя пожертвовать готов. А сейчас он просто обижен, вот и брякнул то, что тебя задело.       — Обижен? Почему?       — Он боится перемен, боится, что устаканившаяся жизнь пойдет под откос. Боится разлучаться с тобой, — Дазай улыбнулся. — А ты легок на подъем, готов к чему-то новому. Можно назвать тебя птенчиком, впервые вылетающим из гнезда. И ему страшно. Страшно за тебя, страшно тебя потерять. Только вот он в этом ни за что не признается. Понимаешь?       — Как все сложно, — Атсуши нахмурился, массируя пульсирующие виски. — Да куда я могу деться? И школа всего часть дня занимает, дома мы будем вместе.       — А вдруг кто-то в школе украдет сердечко нашего ангелочка? — Дазай приложил руку к груди и трагично охнул.       — В смысле? — не понял он.       — Есть шанс, что тебе там может кто-то очень сильно понравиться. Да так, что Рю-чан будет отодвинут на второй план, — он лукаво улыбнулся.       — Что?! — Атсуши аж подскочил. — Да никогда!!!       — Какой уверенный мальчик, — Дазай погладил его по голове. — Ступай к себе, спать ложись. И не обижайся на Рю-чана, он тебя любит. Просто не умеет этого нормально показывать. Весь в меня!       Атсуши устало улыбнулся, потер глаза и побрел на выход. Дазай был прав. Он поторопился с выводами и придумал про Рюноске каких-то гадостей, совершенно не взяв в расчет прошлое. Сколько раз он шел у Атсуши на поводу, брал вину на себя, оберегал его даже от незначительной ерунды. Стало очень-очень стыдно за себя. Ведь Рюноске так старается, а он ведет себя словно капризный ребенок. Нечестно. Атсуши должен научиться распознавать его настроение и правильно реагировать. Иначе опять возникнет дурацкое недопонимание.       Свет в комнате уже не горел — Рюноске лег спать. Тяжко вздохнув, Атсуши заполз на футон и лег рядом.       — Я уж думал не придешь.       — Ты не спишь?       — Нет, разговариваю во сне, — фыркнул он.       — Рю-чан?       — Что?       — Прости…       — За что?       — За то, что не понял тебя и обиделся. Я дурак, ты все верно говоришь…       Летняя ночь была достаточно светлой, и Атсуши увидел, как Рюноске недовольно поморщился.       — Рю-чан, школа это не конец света. Я буду очень сильно по тебе тосковать в учебное время, зато потом у нас будет целый вечер дома. И мне никто кроме тебя не нужен. Я люблю тебя сильно-сильно! Не думай, что я хочу отдалиться от тебя!       — И правда дурак, — хмыкнул он и взял ладошку Атсуши в свои. — Ты меня тоже прости. Сорвался, забыл какой ты обидчивый неженка.       — Сам ты неженка!       — Знаешь, скажу тебе по секрету, школа меня пугает, — тихо сказал Рюноске, сжимая его ладонь. — Я не люблю чужих людей. Вижу везде опасность, никому не доверяю. А как подумаю, что ты окажешься в незнакомой обстановке, рядом с тобой будет куча подозрительных личностей… Меня в дрожь бросает. Я за тебя больше, чем за себя переживаю.       — Но ведь в школе нас будут окружать дети, чего тут опасного?       — Всякое случается. Можешь считать меня параноиком.       Атсуши подвинулся ближе и потерся носом о его нос, тихо хихикнув.       — Не переживай. У меня перед глазами твой пример, я буду осторожным и постараюсь сделать так, чтобы ты обо мне не беспокоился.       — А сможешь?       — Я приложу к этому все усилия! — бодро сообщил Атсуши. — В следующем году ты пойдешь в школу и будешь мне все рассказывать. Так что я приду туда во всеоружии!       — Хорошо. Только помни, что ты обещал. А теперь давай спать, — Рюноске чуть сжал его ладонь и зевнул.       — Сладких снов, Рю-чан.       — И тебе.       Рюноске уже давно уснул, а Атсуши все лежал рядом и смотрел в потолок.       Все-таки, какой же Рюноске хороший! Волнуется, переживает… Просто не умеет этого нормально показывать. Нужно почаще об этом вспоминать, чтобы реже ссориться из-за недопонимания. Потому что ссоры с Рюноске вытягивали из него все силы, словно из-под ног последнюю опору выбивали.       «Я буду молодцом! — думал Атсуши. — И докажу Рю-чану, что могу быть ответственным и самостоятельным! Он еще гордиться мной будет! Да! Я смогу, он еще увидит!»