Без электричества

Раздался звук отключающейся техники. Компьютер с тихим убывающим писком погас. В небольшом двухэтажном доме мгновенно стало убийственно тихо: умер плазменный телевизор, показывавший какой-то дешевый ситком только для фона; умерла микроволновка, разогревавшая бутерброды с плавленным сыром - умерло все, кроме тихого дыхания парней. — Что за хрень! — Электричество вырубилось. Они сидели на кухне: Кенни нетерпеливо болтал ногами под темным деревянным столом и стучал пальцами по столешнице, а Крейг, создавая вид человека, заинтересованного в глупых шутках ситкома, наблюдал за его действиями, подмечая (в очередной раз) изящность фаланг пальцев и прелесть рассыпанных по лицу веснушек. Удивительно, как в один момент из-за какой-то незначительной неполадки техники на далёкой отсюда станции весь дом окунулся в омут из тишины; Кенни прекратил стучать по столу и болтать ногами. Он начал озираться по сторонам, не веря, что в заветный день, когда родители Крейга, прихватив с собой Руби, решили наконец-таки свалить к родственникам за город, оставив своего семнадцатилетнего сына "скучать в одиночестве", он лишился возможности нормально поесть и просто отдохнуть. К слову, после отъезда родителей Крейг действительно скучал, но ровно до того момента, пока на дверной звонок не нажал Маккормик с приятным бонусом - как сказал сам Кенни, бутылка дешевой водки лишней не бывает. Крейг же пообещал себе, что найдёт деньги и потом купит нормального алкоголя, не убивающего с первого глотка. И вот, они на кухне, в тишине и наедине. — Что, серьезно? Не шутишь? Погоди минуту, — Кенни начал хлопать себя по несуществующим карманам снятой оранжевой парки. — Где же чертов красный маркер, этот календарный день нужно отметить как День очень смешных шуток Такера! Уже придумал, как мы будем справлять этот праздник в следующем году? — Кенни чуть нагнулся вперёд, подперев острый подбородок узкими ладонями, приправив все своей фирменной ухмылкой. Парень, сидевший на диване, ничего не ответил, только показал излюбленный средний палец и отвернулся, уставившись на стоящий у противоположной стены мягкого серо-бежевого цвета лаковый комод, который едва ли мог разглядеть в темноте. Крейг шумно встал и наощупь направился к нему. Преодолев расстояние, полное препятствий в виде кофейного столика, парень подошёл к комоду и начал водить руками по гладкой поверхности, ища ручку. Открыв одно отделение, он извлёк оттуда цилиндрическую белую свечу средних размеров, помещенную в никем ещё не тронутое стекло. Быстро сориентировавшись, Такер вынул однотонную красную зажигалку и поджег фитиль. Помещение тут же оживилось; пламя было неспокойным, танцевало от малейшего соприкосновения с движением воздуха, отчего блики скакали по комнате, играя с полками, полными миниатюрных фарфоровых статуэток различных животных, которые пару лет назад коллекционировала миссис Такер. Свет пламени мягко скользнул по картине с натюрмортом фруктов в металлической рамке и коснулся лица Кенни. Не отрывая взгляда от веснушек, из-за контраста выделяющихся на носу и щеках, Крейг произнёс: — Хочешь фильм посмотреть? Кенни иронично изогнул бровь, совсем не понимая царившей в доме атмосферы: Крейг был на удивление в хорошем расположении духа, даже слишком. Он смотрел на Кенни не тем взглядом, каким привык смотреть, даже тот средний палец был поднят будто бы неохотно, хотя о любви Такера к такому постоянному выражению эмоций знали все жители Саус парка без исключения. Кенни это определённо нравилось. — Приём, у нас нет электричества, если ты не забыл. — Не забыл, — спокойно ответил Крейг. — На ноутбуке Руби валялась пара фильмов. Зарядки должно хватить. Через мгновение он добавил, пытаясь скрыть полуулыбку: — Правда, там, наверно, все фильмы с ее излюбленной Кристен Стюарт, но вариантов у нас нет. Если не хочешь... — Хочу, — перебил его Кенни. И он действительно хотел, даже слишком сильно. Кенни совершенно не понимал, какие механизмы в голове Такера заставляют его приглашать Маккормика к совместному просмотру фильма. А также Кенни не мог понять флегматичное спокойствие Крейга и своё учащенное сердцебиение. Да, парни проводили ночи вместе — вообще-то они встречаются. Тайно. Это началось около пяти месяцев назад, когда Кенни на вечеринке Токена в шутку предложил Такеру переспать. Они переспали, но не в день шумной попойки, на которой были в отрыве абсолютно все неизвестно по какому поводу с неизвестно каким содержимым в пластиковых стаканчиках. Нет, это случилось двумя неделями позже, в доме Клайда на втором этаже под радостные крики ничего не подозревающих парней, смотревших регби. Кенни не мог разглядеть глаз Такера; он видел только танцующие в них блики свечи, а чувство того, что этими омутами в нем прожигали дыру, заставляло бегать мурашки по его спине. — Кристен — классная телка, у твоей сестры хороший вкус, — произнёс Маккормик, почесав затылок в попытке нарушить неловкое молчание. — Тогда пойдём, - Крейг развернулся и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. — Бутеры прихвати. Они ещё тёплые. Кенни смотрел в его спину несколько секунд, пытаясь обработать полученную информацию. Такер никогда не приглашал его в свою комнату. Быстро взяв себя в руки, Кенни с легким "чпоком" открыл микроволновку, извлёк оттуда четыре аппетитных бутерброда, покрытых толстым слоем растекшегося сыра, и двинул наверх. Комнату Крейга он нашёл быстро — единственная открытая деревянная дверь из трёх возможных. Зайдя внутрь, Кенни огляделся: зажженная свеча стояла на прикроватной тумбочке, освещая кровать и шкаф; на стенах красовались плакаты с ракетами и научными строениями, кое-какие вырезки из журналов, сами журналы лежали в чуть неровной стопке на тёмном комоде, где находилась его одежда. Стенной шкаф слева был чуть приоткрыт — оттуда выглядывал полусдутый футбольный мяч. Клетка со Стейси, дочерью Страйпи, стояла на компьютерном столе; сама ее хозяйка мирно посапывала в углу. На кровати, заправленной однотонным синим покрывалом, уже лежал сам Крейг с включённым серым ноутбуком на ногах, куда в центр была наклеена надпись "NASA". Взгляд Крейга встретился с удивленным взглядом Кенни. Почему-то комната Такера ему представлялась вовсе по-другому: вместо плакатов на стенах красовалась обычная белая или светло-голубая краска, стенной шкаф плотно закрыт, скрывая в себе ненужный Такеру хлам; а журналов с наукой в комнате и вовсе не было. Единственное, что в этой комнате совпало с воображением Маккормика — клетка со Стейси, любимицей Крейга после того, как Страйпи покинула их семью. Крейг выжидающе смотрел на вошедшего парня. Сдвинув ноутбук чуть ниже, сгиная ноги и ставя его на острые колени, он, выдержав паузу, произнес: — Ну? Иди сюда. Через мгновение Кенни уже оказался между ног Крейга, прижимаясь спиной к его твёрдой и тёплой груди. Они переплели длинные ноги, придвинули ноутбук поближе и аккуратно поставили тарелку с бутербродами на место рядом с сенсором. Кенни поерзал на месте, удобнее устраиваясь и ещё плотнее прижимаясь к Крейгу — было холодно. Крейг обвил руками торс Кенни поверх его (на самом деле Крейга) большой футболки. Они включили фильм "Ультраамериканцы". Парни бросали комментарии по ходу фильма, смеялись, ели бутерброды, прижимались друг к другу и наслаждались совместным теплом, пока за окном бушевала природа. Периодически Крейг утыкался носом в светлую макушку, вдыхая запах волос Кенни и наслаждаясь их неожиданной мягкостью, а сам Маккормик приятно ерзал, вызывая мурашки по всему телу сидящего сзади парня. Иногда Крейг вынимал сигарету из помятой пачки "Marlboro", покоившейся в кармане домашних шорт, и закуривал прямо в своей комнате, в своём маленьком уютном мире, в который любезно был приглашён Кенни Маккормик, вечно пропадающий в неприятности парень. Его парень. Затянувшись, Крейг протягивал сигарету Кенни, и тот затягивался ровно на столько же, с его, Крейга, руки. Холодный дождь сильно стучал в окно, пытаясь преодолеть барьер в виде прозрачного стекла и попасть в эту комнату, к этой мягко горящей свече, к этому ноутбуку, показывающему фильм с Кристен Стюарт и к этим парням, лежащим на кровати, мирно разговаривающим и раскуривающим одну сигарету на двоих. Электричество включилось только под утро, а Крейг и Кенни проснулись в одной кровати, полной тепла, связей и не содержащей совершенно никакой одежды.