Дом

      Осень. Один из самых обыкновенных сентябрьских дней, когда лето ещё не ушло, золотая пора пока не наступила, а деревья всё ещё красуются зелёным покровом, по-летнему шумящему при лёгком дуновении ветерка. Я неторопливо шёл после вечерней пробежки, постепенно восстанавливая дыхание. На часах было уже восемь вечера, однако, это не мешало солнечным лучам преломляться в облаках, одаривая мой искушённый взгляд красно-жёлтыми тонами впечатляюще обыденного заката. Должного эффекта природа не добилась и я, нисколько не замедлив шаг продолжал свой путь. Чувство приятной, в некоторой степени, усталости, и капельки пота, стекающие по щекам, меня заботили не сильнее. Единственной значимой целью было добраться до дома и повалится в кровать, может это от того, что мучавшая меня уже добрые пару суток головная боль снова дала о себе знать. Я брёл по плотно сложенным плиткам тротуара, ведущего в городской парк. Опустив голову, я сразу заприметил хитросплетения узоров, образуемые беспорядочно выложенными разноцветными блоками. Долго наслаждаться этим зрелищем мне не пришлось и буквально спустя пару десятков шагов тротуар сменился песчаной тропинкой, петляющей между ровными рядами тополей и клёнов, когда-то давно высаженных здесь по всем канонам градостроительства и урбанистики того времени. Из-за недавно прошедшего дождя песок тропинки был чуть влажным, но уже не походил на смесь глины и ила, в которую он превращался во время осадков, надолго запоминая каждый твой шаг глубоким следом. Взгляд то и дело цеплялся за эти напоминания о легкомыслии прохожих, решивших срезать через парк и оставивших здесь напоминание о себе, словно отпечаток в цементе на аллее славы. Следы были разные. С каблуком и без, от кроссовок и туфель. Попались даже несколько отпечатков маленьких неподкованных копытец, но я не придал этому абсолютно никакого значения. Так и не найдя ничего сколь-нибудь занимательного среди почвы тропы, я поднял голову и принялся разглядывать птиц, сидящих на толстых ветках уставших крон. Подсознательно называя вид каждой из них и старательно вспоминая латинскую аналогию названия, преследуя цель блеснуть умом перед самим собой и потешить гордость. Головная боль продолжала медленно и настойчиво нарастать и постепенно становилась просто невыносимой, заставив меня отвлечься от подсчёта сorvus corax и опустив голову, глупо уставиться на всё те же лошадиные следы. Неподкованные, маленькие, и слабые, петляющие неловкой поступью, куда-то во дворы. Я продолжал стоять, пялясь на эти отпечатки в мягком грунте тропинки, словно шизофреник на санитара, внезапно нагрянувшего в палату с проверкой. В то время как ощущение того, что мне постепенно сверлят затылок нарастало. И я, поддавшись неведомому мановению пошёл, следуя за этими следами, словно сама судьба толкала меня туда, в подлесок, прошлёпать в кроссовках по мокрой траве, не расставшейся с прячущимися в ней от солнечных лучей лужами; проскользнуть во двор, раскрывающий свои каменные объятия каждому прохожему; пригнуться и сесть на корточки, застыв в недоумении, глядя на периодически вздымающийся комок неестественно фиолетовой шерсти размером с крупную собаку. Выглядело это существо крайне странно. Изодранные перья крыльев и слипшиеся пучки волос, прячущие в себе длинный, “по-единорожьи” витой рог. Общим своим видом она более всего походила на лошадь. Маленькую, с чудной анатомией лошадь. После, я десятки раз проклинал судьбу… И сотни тысяч раз благодарил за то, что поддался, прокрался под балкон первого этажа и прикоснулся к этому грязному, измученному, изголодавшемуся, но всё ещё теплому тельцу; за то, что провёл пальцами между слипшимися перьями; за то, что дотронулся длинного витого рога, заставив эту прекрасную лошадку поморщиться не прерывая неспокойного сна. Сердце пропустило удар, а в голову отдало таким количеством адреналина, что я забыл о головной боли, и так поутихшей рядом с этим существом. Колени задрожали, а откуда-то из груди, формируясь в липком чувстве страха, охватившем всё тело, постепенно уплотняясь, прямо в горло, поднимался ком. Обливаясь внезапно выступившим потом и борясь с нарастающем ощущением тошноты, я вывалился из-под навеса балкона и прислонился к прохладной бетонной стене. Не бывает такого. Не бывает. Наверняка чья-то глупая шутка. Чего стоит приклеить собаке крылья и рог, да и в сиреневый шерсть покрасить. И волосы на голове нацепить… Нет, бред какой-то, кому это надо? Что тогда? Шиза? Мысли в голове проносились с завидной скоростью, дразня меня своим неуловимым потоком. — В такой ситуации пан или пропал, — сам не заметил как вслух произнёс я, — Всё же. Либо это головушка шалит, то-то она и болит, либо всё это правда, — продолжал бормотать я. Мдэ, одно другого не лучше. Просидел я так ещё не менее десяти минут, уставившись в смеркающееся небо, и осознавая всю свою беспомощность в данной ситуации. Загреметь в психбольницу мне совершенно не хотелось, а такая быстро прогрессирующая шизофрения диагностируется любым врачом общей практики, даже школьной медсестрой. Единственное что, голосов я не слышу… — Помогите! Пожалуйста! Прошу! — послышалось из-под навеса. Повернув голову, я заглянул за стенку. Лошадка, или скорее пони, была всё ещё там и судорожно мотала головой во сне, тщетно пытаясь отбиться от невидимой угрозы передними ногами. Ага, вот тебе и голоса. Логику дальнейших своих действий мне трудно объяснить, даже сейчас, спустя много лет. Поправив на себе уже изрядно пропахшую потом кофту, я нагнулся и, подцепив под шею и прижатыми к тощему туловищу ногами, я не без труда приподнял лошадку, заставив изрядно поворочиться, продолжая выкрикивать во сне что-то невнятное и притулиться головой к моей груди, на что сердце глухо отозвалось на едва слышимое сопение. Я понёс её домой, стараясь идти дворами и безлюдными улицами, медленно переступая, не сотрясая свой груз лишний раз. Благо, уже смеркалось, и скудное освещение города в ближайшие полчаса играло мне на руку. Всё же, не хотелось быть застигнутым с таким чудом на руках.        Добрался до дома я подозрительно быстро, даже не смотря на извилистый маршрут и нескорый шаг. Пони за эти пару десятков минут так и не проснулась. Видимо она действительно долго не спала. Подъезд, лифт, седьмой этаж. Открыв дверь, ведущую в квартиру, я придержал её ногой и прошёл внутрь. Лучшее, что я придумал это уложить её на мой диванчик. Закрыв дверь, я обошёл всю квартиру и, не найдя ничего нового в интерьере, за много лет приевшемся настолько, что я мог бы назвать количество полок в любом из шкафов и вспомнить по истории из детства на каждую третью. <tаb> Неприятное ощущение липкости, придаваемое сходящим потом, сопровождаемое приобретением неприятного запаха, загнало меня в душ лучше всяких мотивационных плакатов о гигиене. Десяток минут, и я уже обтираюсь полотенцем, стараясь не упустить нить мысли, терзающей мою голову. Что же мне дальше делать. Пропадёт глюк — шиза, было обострение, значит к доктору. Не пропадёт… Должна пропасть. Рано или поздно но пропадёт. Пора с этим разбираться.       Осторожно подкравшись к дивану, я сел на его край и положил руку на загривок лошадке, сначала слегка дотронувшись, но не встретив сопротивления, продолжил расслаблять руку, давая ей возможность чувствовать тяжесть. Реакции не последовало. Только крылья дрогнули. Очень долго не спала. Я облокотился на спинку диванчика и прикрыл глаза. С одной стороны такие моменты расслабления мне очень нравились, но с другой, сейчас и расслабляться не время. Однако у организма на этот счёт были совсем другие планы, и спустя несколько минут борьбы со слипающимися глазами, я признал своё поражение. Прикрыв веки, я откинул голову и задумался над всем происходящим, в очередной раз пытаясь принять самовольно поставленный психический диагноз. В бок меня кто-то толкнул, заставив все мысли мгновенно испариться. Продрав глаза и повернув голову, в ожидании встретиться взглядом с лошадкой, уже предъявляющей претензии, я увидел лишь раскинувшую в разные стороны ноги пони, мерно дышащую и пребывающую в спокойном сне. Нет, нужно её всё-таки разбудить. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы сделать её пробуждение как можно менее резким. Поглаживая крылья и бока, осторожно вытаскивая колючки репейников, зацепившиеся за длинную шёрстку и впутавшиеся в синий хвост и гриву, я принялся выводить её из состояния этого нездорового сна. Поворочавшись, она что-то промычала и медленно открыла глаза, тупо уставившись в потолок. Я убрал руки, чтобы не мешать процессу определения местоположения на местности, без использования компаса, посредством косвенных ориентиров. Пару раз моргнув, она подняла голову и уставилась на меня. Моя улыбка вызвала мгновенную реакцию с её стороны и, спустя мгновение, лошадка сидела в углу дивана, прикрываясь своим крылом, будто готовясь отразить атаку. Я никак не отреагировал, продолжив молча улыбаться. Нужно дружить со своей головой, а если это порождение моей головы, то и с ним дружить нужно, а то мало-ли. Спустя где-то семь минут немой игры в гляделки, ей надоело прятаться, или же поняв, что ни уходить, ни нападать я не собираюсь, она высунула голову.       — К-к-кто ты? — робким голосом спросила пони. М-м-м… Логично, я бы тоже такое спросил. Я молча кивнул своим мыслям, пропустив на лице ехидную улыбку.       — Ты не ответил! Кто ты? — уже более смело заявила она, однако крыло убирать полностью не стала. Какая нетерпеливая…       — Стой, мне нужно время. По крайней мере, тебе ли не знать, как я тяжело воспринимаю такую удручающую информацию, — сказал я, держась за голову, на что она не ответила, а лишь недоумевающе посмотрела. Спустя минуту молчания, в честь моей благополучно уехавшей крыше, гостья снова поинтересовалась.       — Ты так и не сказал…       — Да-да, привет я… — на секунду задержав взгляд на её поразительно больших глазах сиреневого цвета, таких чистых и искренних, сверкающих будто два сапфира, упавших в грязь, произнёс я, — Саша, — добавил после недолгой паузы.       — Твайлайт Спаркл, — коротко парировала лошадка в ответ. Воцарилось неловкое молчание, которое нужно было срочно чем-то разбавить.       — Может, ты хочешь пить? — как можно более мягко спросил я. На что Твайлайт робко кивнула, невербально заставив меня отправиться на кухню за водой. Вернувшись с полным стаканом, я поднёс его к её губам. Однако вместо того, чтобы начать пить, она стала сверлить его взглядом, концентрируясь, будто заправский телекинетик, заряжающий воду через телевизор. Посидев так некоторое время, она жалобно посмотрела на меня и тихо попросила, чтобы я её напоил. Жадными глотками осушив стакан, она выпрямилась, осторожно сложив крылья за спиною, и переступила передними ногами, оставив на диване коричневые следы засохшей грязи.       — Может, у тебя… — пони вдруг резко запнулась, будто испугавшись чего-то, но вскоре закончила мысль: — … найдётся что-нибудь поесть? В её голосе читалась искренняя надежда на утвердительный ответ. Она даже встала на ноги от напряжения и ожидания невесть чего.       — Конечно — с улыбкой на лице заявил я. — Но перед этим, нам с тобой следует кое-что сделать, — и одарил Твайлайт неоднозначным взглядом, намекающе посмотрев на грязные следы на чистой обивке. Твайлайт широко раскрыла глаза, и посмотрела на свои копыта, не веря в возможность подобной порчи, но разочаровалась, увидев схожесть очертания следа и её ножки. Подняв голову, она вопросительно взглянула на меня и начала потихоньку отползать обратно в угол дивана.       — Не волнуйся, я имел ввиду твоё отмывание от всех этих нечистот, — произнёс я, деланно скривив лицо. После этих слов, пони слегка успокоившись, последовала за мной в ванную. Быстро согласилась...       —Ну что, готова? — спросил я, на что Твайлайт неуверенно кивнула.       Я включил тёплую воду и начал щедро поливать пони. С каждым разом довольное выражение её мордочки приобретало всё более ясный вид. Я достал шампунь и вдоволь налил на её спину, а после стал плавно растирать по шёрстке. Перейдя на грудь и живот, я ужаснулся. С каждым касаниям и поглаживаниям, я всё больше ощущал бугристую поверхность выпирающих из-под кожи рёбер и впавший от голода живот. Закончив с туловищем, я перешёл на крылья. Эти поистине удивительные конечности на теле лошадки, понравились мне больше всего. Окатив их пару раз водой, я стал осторожно промывать каждое перо, дабы избавиться от любой пылинки, что успела попасть на них за всё это время. За этим занятием я провёл около пятнадцати минут, а когда закончил, посмотрел на мордочку поняши, которая выражала истинное удовольствие.       — Теперь копыта, — произнёс я, и Твайлайт послушно подняла переднюю правую ножку, которая показалась мне невероятно женственной и элегантной, но в то же время достаточно сильной, чтобы выбить какому-нибудь негодяю зубы. Я повторил этот процесс ещё четыре раза, прежде чем я начал работу с головой и гривой. Я налил немного воды посередине головы и не маленький объем шампуня, всё-таки волосы у неё довольно длинные. Аккуратно проведя руками между рогом и ушками, растёр пену по всей площади, а после прошёл ещё раз, но теперь чуть ближе к невероятно тёплым и всем своим видом напоминающим произведения искусства эпохи романтизма, ушкам. Вдруг крылья пони с хлопком открылись, окатив меня проливным дождём, а Твайлайт тихо, но всё же вполне уловимо испустила глухой удовлетворённый стон, на грани простого выдоха. Я примерно понимал, что это означает и как можно быстрее закончил промывать её прекрасные шелковистые волосы, которые протекали между моих пальцев подобно воде. Спустя пару минут промывания от пены, я выключил душ и включил кран, направив его перед этим в ванную.       — А теперь, Твайлайт, можешь помыть всё то, что я по некоторым причинам отчистить не смог, — она удостоила меня чуть погрустневшей мордочкой, но всё же согласилась, и я выйдя и закрыв дверь в ванную, принялся за приготовление ужина.       Спустя минут десять, со стороны санузла послышался голос Твайлайт, которая звала меня. Выглянув c кухни, я заметил торчащую из дверного проёма голову, со свисающими вниз синими волосами, с которых крупными каплями стекала вода. Прямо на пол. Мда, лошадь в доме — к уборке. Полюбовавшись этим зрелищем, я неторопливо подошёл к двери и встретился взглядом с покрасневшей от смущения Твайлайт.       — Извини пожалуйста, но может у тебя найдётся полотенце? — спросила она, заливаясь румянцем и поправляя непослушные мокрые волосы, орашающие всё вокруг, словно весенний грибной дождь.       — Конечно! Только, можно я войду? — сказал я, указывая пальцем на дверь, на что Твайлайт утвердительно кивнула. Войдя внутрь и порывшись в небольшом шкафчике, я достал три полотенца и вручил их поняшке.       — Это для тела, головы и волос, — произнёс я передавая ей первое полотенце — Это для копыт, ног и… да, для копыт и ног, — чуть засмущавшись я передал Твайлайт второе полотенце. — И наконец, для твоей прекрасной мордочки, — я отдал ей последнее полотенце и с чувством полного удовлетворения вышел из ванной, вернувшись к своему занятию. Спустя минут десять Твай покинула санузел. Постояв немного на одном месте, она всё-таки сориентировалась и пошла на кухню. — Прошу, — сказал я, элегантно отодвинув стул. Так себе она конечно вытерлась, надо бы феном просушить, — промелькнула у меня мысль при виде неаккуратно заброшенных за спину, нерсчёсанных, даже слегка спутанных волос гривы, лоснящихся от оставшейся на них воды.       — Спасибо, — произнесла пони чуть улыбнувшись.       — Извини, я не очень разбираюсь в твоём рационе питания, но постарался приготовить ужин как можно более приближёнными к натуральным ингредиентам, — промолвил я и поставил на стол большую миску салата, состоящего из капусты, огурцов, помидоров. В общем всего того, что неровно лежало в холодильнике. Твайлайт будто бы обезумела от этого. Сначала она посмотрела на меня, явно не веря моим словам, потом на салат, но теперь не доверяя уже своим глазам и обонянию.       — Это всё тебе, — улыбаясь, сказал я.       В мгновение ока её мордочка оказалась в миске, поглощая угощение. Возилась она недолго, скоро закончив своё пиршество и увидев моё лицо, выражавшее в тот момент искреннее умиление и сочувствие, слегка покраснела и чуть слышно извинилась за то, что не соблюдает правила приличия.       — Не волнуйся ты так, в моём присутствии можно, я в этом аспекте не принципиален. Ешь ты хоть с потолка — я сделаю всё, чтобы тебе было комфортно, — сказал я, одарив поняшку улыбкой. — Хочешь чаю? — я поставил на стол кружку. Со своей шизой нужно дружить, — мысленно повторил я своеобразную мантру.       — Угу, — коротко ответила кобылка.       — Держи, — я налил горячий напиток в кружку и пододвинул её к Твайлайт. Она наклонила копытами сосуд и отпила немного.       — Ммм, спасибо, — промолвила она и сделала ещё глоток.       — Мне кажется, нам стоит познакомиться чуть поближе, не так ли? — сказал я наливая в кружку кипяток.       — Да, действительно стоит, — сказала пони, утвердительно покачав головой.       — Какое же твоё полное имя? — произнёс я садясь на стул, одновременно кидая пакетик в воду.       — Твайлайт Спаркл, Принцесса дружбы, — гордо сказала она, чуть погрустнев на последних словах.       — Хм, интересно… Откуда же ты взялась? В моём мире такое существо, как ты — маловероятное явление, — Да и “принцесс дружбы” у нас не водиться, — как можно более вежливо дополнил я. — С шизой нужно дружить!       — Из Эквестрии — страны магии и взаимопомощи, — сказала она всё так же гордо, будто вся магия и взаимопощь в этой самой Эквестрии, сосредоточена именно в ней. Хотя кто их знает, этих лошадей и мозги, изобретающие подобную ахинею.       — Каким же образом это произошло? — поинтересовался я, чуть наклонив голову, стараясь не показывать своего скептицизма.       — Я… Я… Я не знаю… — мордочка поняшки приобрела сначала растерянный, а потом и вовсе испуганный вид. — Я ничего не помню… Хотя погоди, Санбёрст говорил что-то о скорости света…       — И что же он конкретно говорил? — поинтересовался я. Мне было крайне интересно, что моё больное подсознание может сгенерировать, и какой бред выдать в конце.       — Кажется он упоминал кристаллы… Да кристаллы! Специально зачарованные, они позволяют путешествовать во времени неограниченное количество раз. Это требовалось для какого-то старого заклинания Старсвирла, он проводил исследования в этой области… Только благодаря достаточно сильной магии можно разогнать их для таких заклинаний. По крайней мере, Старсвирл упоминал, что на такое способны только аликорны. Поэтому я должна была вращать эти кристаллы вокруг себя, тем самым промотать время вперёд примерно на пять минут, но что-то пошло не так… Вроде и объяснила, но особо понять я ничего не смог. Такс, разгон до сверхвысоких скоростей объектов с массой? Для путешествий во времени… — в голове постепенно формировалась мысль, — Где-то я о подобном уже слышал, я даже знаю где.       — Слушай Твайлайт, люди давно уже над этим раздумывают, мне кажется, я должен тебе кое-что показать, — я встал из-за стола и, поставив кружку у раковины, направился в гостиную.       — Ты куда? — растеряно спросила она, невольно следуя за мной. Включив компьютер, я дождался загрузки Kali и открыв терминал ввёл команду активации "Огненной лисы" с веб-адресом Википедии. Все эти действия сопровождались изумлённым выражением мордочки пони.       — Та-а-ак, вот она! «Общая теория относительности»! Ага, на, читай, — сказал я встав с кресла и провёл рукой, приглашая Твайлайт присесть на моё место. Я уже было хотел отойти, как вдруг она робко подозвала меня.       — А как перевернуть страницу? — пони слегка повела головой, указывая на ПК, — И вообще, каким образом это работает?       — Могу рассказать, но только ты в этом уверена? Придётся свернуть эту статью, — сказал я указывая пальцем на экран, на котором чёрно-белыми оттенками сияла фотография Альберта Эйнштейна.       — Я конечно понимаю, что нельзя интересоваться всем одновременно, но в вашем мире столько всего необычного! — восхищённо произнесла Твайлайт, переводя взгляд с системника на монитор, — И страшного, — добавила она, проникнув и от чего-то вздрогнув.       — Я понял намёк и обязательно тебе обо всём расскажу. Давай лучше покажу, как «перелистывать страницы», а потом если ты позволишь, сделаю пару своих дел, пока ты читаешь. Договорились? — поставил условия я, смотря ей в глаза, на что получил утвердительный кивок и взяв мышь в руки начал рассказывать о том, какая кнопка, что активирует. — Понятно?       — Ага!       — Извини, но я тебя оставлю где-то на час, мне нужно сделать домашнее задание, — произнёс я, однако увлечённая чтением Твайлайт никак не отреагировала. А вообще, для начала нужно познакомить этот рассадник капель H2O с феном. Отойдя в душевую, я снова порылся в шкафчике и, цыкнув на неаккуратно сложенное полотенце, лежащее не в корзине для белья, а на стиральной машине, и обнаружив наконец фен, неторопливо направился обратно. Пони всё так же сидела на своём месте, вникая в текст на экране, поэтому обнаружить поблизости розетку и, предварительно подключив сушилку, подкрасться не составляло большого труда. Оказавшись прямо над ней я, тихо посмеиваясь, уже приготовился нажать на кнопку включения, однако кобылка резко обернулась и, встретившись с моим хитрым взглядом и занесённой вверх рукой с неизвестным, наверняка крайне опасным оружием, в мгновение ока, не особо ловко спрыгнув со стула, вызвав его падение с оглушающим грохотом, встала в “боевую” стойку, широко расставив ноги и резко развернув крылья, оросив всё вокруг потоком мельчайших капель. Я был слегка ошарашен подобной изворотливостью, однако моё тело имело собственные планы и представления о самозащите. Перекатившись в бок, будто былой спецназовец на задании, попутно чуть не запутавшись в всё ещё свисающем проводе, я опёрся на колено и перехватил фен в обе руки. Выучке по тактической и стрельбовой подготовке мне не занимать. Осознал я всё только после того, как увидел, что целится без мушки и целика как-то не особо комфортно. Да и рукоятка так себе… Опустив сушилку, я перевёл взгляд на пыхтящую пони. Раскрытые во всю ширь крылья, острый рог наизготовке и все четыре ноги твёрдо упёрты в пол. Не говоря о грозном взгляде, очернившем её мордочку. Зрелище действительно устрашающее. В какой-то степени. Постояв так полминуты, я прокрутил сцену в голове и представил, как всё происходящее сейчас выглядит со стороны. Пустая комната, молодой парень в шортах и футболке и целится из фена в фиолетовую рогато-крылатую лошадь, неимоверно компактного вида. Подобная мысль заставила меня отбросить фен в сторону и, залившись смехом, упасть на пол, продолжая хохотать, очередной раз проигрывая сценку в мыслях, будто отрывок из какой-нибудь примитивной комедии. Выражение мордочки Твайлайт плавно сменилось на крайне изумлённое и недоумевающее. — Это что, розыгрыш? — недоумение отчётливо читалось в её голосе. — Нет, я п-п-просто… у-ха-ха-ха-ха. П-просто пытался тебя по-посушить… ах-ха-ха-ха-ха. Сдерживать этот смех было просто невозможно, да и не очень то и нужно. Она ведь всё равно порождение моего мозга.        Собравшись, наконец, с мыслями, я встал на ноги и поднял фен. — Посушить я тебя хотел, — произнёс я, и демонстративно включил прибор и провёл над головой, давая волосам возможность рзвеваться на горячем потоке воздуха. Пони расслабилась и села на пол, опустив голову. — Ты меня напугал. Сильно, — выпрямившись заявила она. Видно было, что сохранение самообладания и борьба с накатывающими слезами даётся ей с большим трудом. Мне от подобного зрелища сразу стало очень стыдно и даже как-то не по себе. Вздумал блин, пошутить. Вот сейчас расплачется, и что дальше делать? Утешать? А как? — Прости, — тихо ответил я, понурив взгляд, — Я не хотел. Может всё-таки сушка? Смотри какая лужа накапала, — указал я пальцем на пятно на ковре. Посмотрев на меня до жути проницательным взглядом, при этом чуть вскинув голову вверх, она сделала сначала один, а потом и второй шаг в мою сторону. Сделав ещё несколько столь же резких шагов, она наконец оказалась достаточно близко, чтобы я смог реализовать свою задумку. Включив фен, я осторожно подошёл к кобылке и, заметив её напряжённость положил ей руку на загривок. Твайлайт дрогнула, но реагировать не стала. Осторожно проведя феном над гривой, я присмотрелся к её реакции. Вроде бы, это её не особо напрягает. Я провёл рукой по волосам и запустил пальцы в спутавшиеся прядки. Да, тут нужна расчёска. — Погоди секунду, я за расчёской схожу, — произнёс я, откладывая нерадивый пистолет. Вернувшись из родительской комнаты с маминой расчёской, я принялся за дело с новыми силами. Наблюдать за тем, как лошадка млеет под твоими касаниями, едва заметно выгибая спину при каждом проходе — одно удовольствие. Когда мы закончили с гривой и хвостом, я достал из закромов самое большое полотенце, которое только у нас есть и активно растёр шёрстку, забирая сухой тканью любую лишнюю каплю, впитавшуюся в шелковистые, с фалангу длинной шерстинки. Под конец всего этого действа, пони совсем расслабилась и едва держалась на ногах, то и дело, закрывая слипающиеся глаза. — Спать хочешь? — Угу, — коротко ответила она, здерживая зёв. — Пошли, я тебе кровать разложу, — произнёс я, вытаскивая вилку из розетки и сматывая провод, внушительной длины. Кобылка одарила меня благодарным взглядом, и медленно поплелась вслед. Открыв дверь в родительскую спальню я на секунду остановился. Когда же они наконец приедут… Что-то эта чёртова командировка затягивается. Подойдя к кровати, я проверил наличие спального белья, и убедившись в полной его сохранности откинул одеяло, приглашающе вытянув руку. Твайлайт, заприметив это, не заставила себя ждать и с истомным выдохом повалилась на перину. Улыбнувшись, я накрыл уже закрывшую глаза кобылку одеялом и выключил свет. Спокойной ночи, шизофрения ты моя.